Открывая «Дни Милана в Москве», Большой театр дал концерт в честь 50-летия первых гастролей театра Ла Скала в первопрестольной. Фурор тех гастролей был столь грандиозен, столь сокрушителен, что его свидетели до сих пор с трудом справляются с эмоциями:
«Боже мой! Господи! Как можно говорить сегодня о гастролях Ла Скала?! Какой был «Севильский цирюльник», какая «Золушка» Россини! что за чудо декорации, костюмы! А «Реквием» Верди под управлением Герберта фон Караяна?! От оваций болели уши! и зрители выходили из зала, как тени, как сомнамбулы, едва отдавая себе отчет в том, что за волшебство происходило на сцене».
Гастроли Ла Скала в Москве 1964 года – символ в культурной жизни СССР и Италии. Труппа Ла Скала готовилась к гастролям самым амбициознейшим образом. Театр представил Москве своё достояние – бельканто, созвездие оперных исполнителей вышло на сцену Большого театра. Мирелла Френи, Николай Гяуров, Биргит Нильссон, Фьоренца Коссото, Джульетта Симионата…. Имена эти для московской публики звучали всё равно, что имя Галины Улановой в Лондоне, в 1956-м. Москва с ума посходила от итальянской оперы, Большой театр едва ли не брали штурмом в вечер спектаклей.
Москва представила «наш ответ Чемберлену». Большой театр привез в Ла Скала шедевры русской оперы: «Садко», «Бориса Годунова», и русская опера повторила легендарный успех антрепризы Дягилева, а Владимира Атлантова назвали новым кумиром родины бельканто.
Ла Скала в долгу не остался. «Была королева – Мария Каллас, теперь – я!» - слова Монсеррат Кабалье, восходящей дивы 60-х, которой, замечу кстати, Мария Каллас из своего трагического затворничества на авеню Жорж Мандель отправила в подарок серьги. «Свет погас, - вспоминаю рассказ Наталии Бессмертновой, - черным-черно и вдруг в этой кромешной тьме зазвучало нечто совершенно нечеловеческое. Так, наверное, только ангелы поют. Голос звучал, и я всё силилась всмотреться в темноту, понять, что же происходит? Наконец, луч света пробил зал… он высветил белое, как мел, лицо Монсеррат Кабалье». И если добавить теперь, что вступление в арию Кабалье едва не стоило Бессмертновой жизни: пока всматривалась в темноту, прима-балерина Большого театра чуть не перелетела через барьер ложи, - то можно себе представить эффект гастролей Ла Скала в Москве.
Миланский театр в те годы был по-настоящему великолепен. Уверенность интенданта театра не знала сомнений: «Примадонны приходят и уходят, а Ла Скала остается». Время шло… напряжения спектаклей разбивали мелкие дрязги… Открытие сезона Ла Скала в год Верди «Травиатой» в постановке Чернякова диагностировало: бастион оперы рухнул, Ла Скала – шкатулка мифов и легенд. Больше того, сегодня Италия закрывает оперные театры, Римский театр остался без художественного руководителя! Но это еще не повод, чтобы хоронить оперу. Чему свидетельство – концерт на Новой сцене Большого театра. Молодые артисты Академии Ла Скала, Академии бельканто Миреллы Френи, артисты Молодежной программы Большого театра заполнили зрительный зал Новой сцены дыханием, массивами звучаний, среди которых время от времени проглядывал призрак оперы. Слепящий.
Кьяра Изоттон (сопрано) и Богдан Волков (тенор) оказались баловнями судьбы, любимцами публики в первом отделении. Кьяра Изоттон – певица яркого дарования, обладательница широкого, чистого, свободно изливающегося голоса. Вот если представить застывшую в белоснежном мраморе нимфу, то можно представить Кьяру Изоттон. И поразиться контрастам: накалу внутренних страстей в голосе, звенящем металлом в каватине Леоноры Tacea la note placida («Кругом тёмная ночь была») из I акта оперы «Трубадур» Джузеппе Верди. Богдан Волков арией Ленского «Куда, куда вы удалились…» из II акта оперы Чайковского «Евгений Онегин» заявил о себе как о поэте вокала, наследника Сергея Лемешева. И 24-летнему артисту можно лишь пожелать постановки шедевра русской оперы, достойной его таланта.
В качестве специального гостя концерта выступила Мария Гулегина (сопрано). Арией Vissi d”arte («Я жила для искусства») из оперы «Тоска» Пуччини Мария Гулегина в очередной раз короновала себя в партии Флории Тоски. Дуэт Леоноры и Графа Ди Луна из оперы «Трубадур» Марии Гулегиной и Габриэле Вивиани (баритон) сорвал поистине стадионные овации. Что ж, глубина чувства создает впечатление бездонности голоса Гулегиной, а обертона в красках женственности воздействует на партнера и на публику игристом вином.
Артист оперы – натура возвышенная. Оркестр Большого театра под управлением вдохновенного Тугана Сохиева акцентировал стремление к тому, чего не существует в реальности, к чему стремится душа, влекомая магией оперы.
