Осенью 1999 года войска Восточной группировки федеральных войск выдвинулись на территорию Чечни со стороны Дагестана. Командующий группировкой генерал Г. Трошев вылетал в зону боевых действий с неприметного аэродрома ДОСААФ на окраине Махачкалы.
В тот день вылет задерживался. Ждём. И вот подъехал внушительных размеров бронированный автомобиль. Из него вышел высокий мужчина крепкого телосложения, в кожаном пальто. Трошев встретил его приветливо, по чеченским традициям обнялись. Так я впервые увидел Ахмат-Хаджи Кадырова.
К тому времени в прессе уже появились сообщения о том, что между муфтием Чечни А. Кадыровым и президентом А. Масхадовым случился конфликт. Кадыров публично осудил вторжение чеченских боевиков в Дагестан. Потребовал от Масхадова осудить агрессоров, позвонить Магомедову (главе Дагестана) и извиниться, объявить Басаева и Хаттаба вне закона. Масхадов не прислушался к мнению муфтия. Более того, встал на сторону ваххабитов. А в октябре 99-го снял с должности самого Кадырова и объявил его вне закона.
Трошев с Кадыровым встречались часто. Разговаривали часами. Со временем их отношения стали доверительными и откровенными, переросли в крепкую мужскую дружбу. Геннадий Николаевич видел и хорошо понимал, что за Кадыровым стоит огромная масса людей – чеченцев из разных слоев общества. Буквально на глазах духовный лидер республики превращался в крупную политическую фигуру. Ему доверяли люди.
Подобные встречи Кадырова и Трошева, конечно, оставались за кадром информационных телевизионных сюжетов и газетных публикаций. На любой войне существуют свои законы и правила. А своеобразным итогом таких переговоров стало то, что крупные населенные пункты республики – Шали, Гудермес, Аргун – федеральные войска занимали практически без боя. Боюсь ошибиться, но, по-моему, лишь в феврале 2000-го такие «дипломатические» переговоры попали на экран телевидения. Известный тележурналист Кирилл Набутов снимал программу «Один день». Посвятил её обычному дню командующего группировкой войск на войне. Как оказалось, не совсем обычному, а знаковому. Во-первых, операторы засняли переговоры Трошева и Кадырова в Гудермесе (естественно, протокольную часть). Во-вторых, внимательный зритель впервые мог заметить Рамзана Кадырова, нынешнего главу республики (в то время он возглавлял личную охрану отца). В-третьих, в тот день Геннадию Николаевичу было присвоено высокое звание генерал-полковника.
В СМИ все чаще стал использоваться своеобразный термин «военная дипломатия». И связывали его, в первую очередь, с Трошевым. Он не только руководил действиями войсками группировки, но и встречался с главами администрации селений, старейшинами, духовенством, простыми жителями. И такое происходило почти ежедневно. Естественно, такие встречи стали широко освещаться в средствах массовой информации. Генерал вырос в этих местах, хорошо знал традиции и обычаи, понимал чеченский менталитет. Надо сказать, чеченцы всегда уважают того, кто держится достойно, не унижает достоинство другого, считается с нравами горцев. А Трошев умел разговаривать с людьми.
Вспоминается такой случай. Прилетели на вертолете в район населенного пункта Кади-Юрт (Гудермесский район Чеченской республики). Там намечалась встреча с местными жителями. Однако такое мероприятие пришлось не по нраву боевикам. Они к тому времени еще пользовались определенным влиянием в тех местах. Вот они-то и спровоцировали местных жителей – несколько сот человек (преимущественно женщин), двинулись из селения Суворов-Юрт в нашем направлении. Настроены были враждебно. Крики, стоны, плач. Как выяснилось позднее, им сообщили, что войска через несколько часов сотрут Кади-Юрт с лица земли.
Трошев прибыл туда без охраны. Несколько офицеров из штаба группировки и две телевизионные группы ТВ Министерства обороны и ТВ СКВО. Узнав о провокации, Трошев, как всегда, сумел сохранить спокойствие и хладнокровие. Только вызвал на всякий случай пару вертолётов прикрытия. Они стали кружить над нами. Однако, к счастью, военная сила не понадобилась. Увидев генерала, еще несколько минут назад беснующая толпа успокоилась. Люди узнали Трошева. А из плотного кольца, окружившего генерала и военных журналистов, вышла пожилая чеченка: «Люди, так это же Трошев, наш земляк! Он стрелять не станет. Расходитесь! Все будет нормально». Все успокоились и разошлись. А телевизионщики отсняли эксклюзивный материал.
Некоторые шустряки из журналистской братии стали упрекать Трошева за излишний либерализм, называли этаким добреньким дядей. Но это было не совсем так. В целом, генерал действовал по обкатанной схеме. Как правило, всё выглядело следующим образом. Войска подходят к населенному пункту на расстояние пушечного выстрела (так, чтобы артиллерия смогла поразить огнем противника в случае чего, а он не смог достать наших), блокировали его, а затем приглашали местную администрацию на переговоры.
Обычно приходили глава, представители старейшин и духовенства. Иногда такие переговоры затягивались на несколько часов. Геннадий Трошев настойчиво убеждал, что войска пришли воевать не с местными жителями, а с боевиками. Честно и прямо говорил: «Знаю, что в селе находятся бандиты. Даю вам время, для того чтобы собрали народ и переговорили. Пусть боевики покинут село. А мы войдем без стрельбы. Но предупреждаю вас: если кто-то выстрелит в сторону моих солдат, мы сразу открываем огонь».
Такая тактика приносила свои плоды. В Чечне, при отсутствии телефонной связи безупречно срабатывало так называемое сарафанное радио. Даже в горах. Причём, достаточно оперативно – не хуже, чем нынешние сообщения в соцсетях интернета. Всё больше людей стали доверять Трошеву. Знали, что генерал держит свое слово.
Журналисты, освещающие ход боевых действий во второй чеченской кампании, вскоре уловили и разницу в подходах и методах, используемых при проведении операций. К примеру, между генералами Трошевым и Шамановым. По поводу и без повода. Командующий Западной группировкой генерал Владимир Шаманов действовал решительно и жёстко. Такая тактика, честно скажу, вызывала недовольство, а порой и негодование не только местных жителей, но и руководства в Москве. Это сейчас об этом многие забыли, а в то время такое соперничество двух генералов становилось предметом обсуждения и полемики, как в штабах воюющих группировок, так и на экранах телевизоров и газетных полос.
На мой взгляд, подобные сравнения были преувеличенными и зачастую целенаправленно раздуваемыми прессой. В своей книге «Моя война» Геннадий Трошев рассказывает: «А тем, кто пытается представить его этаким беспощадным усмирителем, скажу: Владимир Анатольевич не отказывался и от военной дипломатии. При подходе войск к одному из населенных пунктов жители его взволновались, поверив провокационным слухам, что русские на этот раз никого не пощадят. На площади возник стихийный митинг. Боевики с оружием в руках бродили в толпе, призывая готовиться к сопротивлению против федералов. Узнав об этих волнениях, Шаманов сел на БТР, взял человек десять охраны и рванул вперед своих войск прямо в центр селения – на митинг. Когда он появился на возвышении без оружия, толпа онемела от неожиданности. Даже боевики растерялись и не подняли стволов. А ведь могли почти в упор расстрелять ненавистного им Шамана».
Трошев умел договариваться не только с местными жителями, но и с боевиками. Показательным примером в этом могут служить братья Ямадаевы – Сулим, Халид и Джабраил. Все трое уроженцы – Гудермесского района. Пользовались авторитетом и большим влиянием среди местного населения. Воевали в первую чеченскую. Осенью 99-го, когда федеральные войска блокировали Шали и Гудермес, снова взяли в руки оружие.
Под ружьем Ямадаевых насчитывалось несколько тысяч боевиков. Тем не менее, братья были в числе первых полевых командиров, которые вышли на переговоры с Трошевым.
Они крайне отрицательно относились к ваххабитам, справедливо считая это радикальное течение смертельным для традиционного ислама. Поддерживали во всем муфтия Чечни Ахмата Кадырова, открыто выступившего против ваххабитов и их приверженцев – Масхадова и Басаева. Ямадаевы понимали, что сопротивление федеральным войскам ничего, кроме разрушений и жертв, не принесет. Халид и Джабраил сложили оружие, стали активно помогать армии. Сулим колебался и пошел на прорыв из заблокированного Гудермеса. Десантники 234-го полка ответили кинжальным огнем, уничтожив более пятидесяти боевиков.
А на следующее утро Трошев прилетел на место боя. С ним были несколько телевизионных групп федеральных каналов. Джабраил Ямадаев попросил у командующего высказаться на телекамеры по поводу событий минувшей ночи.
– Шамиль, что ты делаешь?! – обратился он к незримому Басаеву. – Посмотри на трупы этих людей! Это не федералы их расстреляли, это ты их убил! Прекрати убивать свой народ! Он тебе этого не простит!
Яркое, эмоциональное выступление полевого командира, недавнего соратника Шамиля Басаева имело эффект разорвавшейся бомбы. А, выражаясь современным языком, это был мощный пиаровский ход, чего уж тут скрывать! Трошев не раз повторял, что только одним военным присутствием чеченскую проблему не решить. Многое, если не всё, будет зависеть от самих чеченцев и от того, насколько они готовы помочь федеральному центру покончить с бандитизмом. А Москва должна доверять тем, кто с первых дней проведения контртеррористической операции выступил против произвола и насилия.
Чеченский народ, может быть, как никакой другой, досконально помнит свою историю, во многом противоречивую и трагическую (одна депортация в 1944-м чего стоит!), свято чтит традиции, хранит в памяти имена и события. Десять лет назад по инициативе нынешнего главы Чеченской республики Рамзана Кадырова одна из улиц Грозного была названа в честь генерала Геннадия Трошева.
Если еще в семидесятые годы минувшего столетия в горных селениях Чечни детей частенько пугали именем генерала А. Ермолова, военачальника царской армии XIX века – человека жёсткого и властного, то имя генерала Трошева связывают с установлением мира и стабильности на всем Северном Кавказе.
двойной клик - редактировать изображение
