Юрий ТАВРОВСКИЙ. Си Цзиньпин. Новая эпоха. — М.: Эксмо, 2018. — 384 с.
Биографии бывают разные. Есть художественные (где гораздо больше человеческого и эмоционального), а есть, как в нашем случае: на две трети книга Юрия Тавровского состоит из хронологии событий, без которых не понять не только личность её главного героя, Председателя КНР Си Цзиньпина, но и политический фон, на котором она складывалась.
Вам может это нравиться или нет, но "профессиональные династии" нужны. По очевидным причинам — они передают по семейной линии навыки и рефлексы, которые иначе приобрести очень трудно. Неважно, какая династия — военная (вот хоть знаменитый полководец А.В. Суворов, сын генерал-аншефа), музыкальная (Моцарт), сталеваров или крестьян… Извините, если кого-то огорчаю, но и в политике это тоже часто бывает так.
В частности, в одном из двух сильнейших государств планеты — Китае — правит сейчас "красный принц" Си Цзиньпин, наследник одного из нескольких высших лидеров страны, которые, собственно, и превратили её в процветающую сверхдержаву.
Отец нынешнего лидера КНР, Си Чжунсюнь, мало кому известен за пределами Китая. А между тем до своего свержения и провозглашения контрреволюционером старший Си занимал такую же должность, как впоследствии Дэн Сяопин (замглавы правительства), и вернулся к власти одновременно со своим коллегой, отцом "китайского чуда". Но это мало кто заметил, потому что Си Чжунсюнь оказался далеко от Пекина, на крайнем юге, главой провинции Гуандун.
Именно с неё начались эксперименты по смене экономической модели. На границе с британским Гонконгом, где уровень жизни тогда был раз в десять выше, чем в Китае в целом, появилась особая зона Шэньчжэнь. Сегодняшний Китай целиком живёт по тем законам и методам, которые испытывались именно в Шэньчжэне. Си начал работу — и дальше произошло вот что: Китай забыл, что такое голод, уже через несколько лет после старта деятельности прораба реформ, старшего Си, которого прикрывал идеолог реформ Дэн.
А сын Си Чжунсюня в это время имел реальный шанс жить в Лондоне (став зятем китайского посла в Соединённом Королевстве), но вместо этого выбирал, одну за другой, провинции, где поначалу занимал очень скромные должности. А потом — и должности повыше, потому что у него всё удачно получалось. Из провинции его и призвали в Пекин, на стартовую площадку к высшей позиции в государстве. Прежде всего — потому что Си Цзиньпин показал редкое умение бороться с коррупцией. И не показушными и бесполезными репрессиями, а путём выстраивания системы, коррупцию ущемляющей.
В среде китаеведов России идёт борьба мнений о том, что за режим существует и развивается на протяжении многих лет в современном Китае, над которым продолжает развеваться красное знамя. Тавровский, человек, скорее, левых убеждений, доказывает, что при Си Цзиньпине происходит возвращение к социализму, и — как всегда бывает в подобных случаях — находит множество фактов для обоснования именно такой позиции. И Си Цзиньпин у него — не просто "наследный принц", а красный. Что ж, без споров не бывает науки. Цвет знамени, однако, имеет весьма вторичное значение в ситуации, в которой оказался Китай сегодня.
Си Цзиньпин был приведён к власти далеко не только для борьбы с коррупцией. Это произошло в полувоенной ситуации, когда бывший мировой лидер, США, наконец, заметили (ещё при администрации Обамы), что Китай растёт как-то чересчур быстро. Прежние наследники Дэн Сяопина решали по большей части внутренние проблемы — вроде той же коррупции или замедления роста. Си Цзиньпин пришёл к власти в тот момент, когда стало просто невозможным по-прежнему прикидываться маленькими и слабыми: следовало провозглашать глобальные цели дальнейшего движения.
И вот появилась идея Си насчёт китайской мечты — о возрождении великой нации. Так же родилась концепция "Пояса и пути" — инфраструктуры торговых и экономических связей через евразийский континент, при которой не будет тотальной зависимости от бизнеса с Западом. А дальше началась — в этом году — "гибридная война" с США. Она, по словам Тавровского, только кажется торгово-тарифной, дальше она ещё покажет своё лицо.
Так что дальнейшая биография нынешнего китайского лидера неизбежно окажется — при любом её исходе — важным фактом мировой истории.
