Есть туман войны, а есть туман мира. Туман мира длился непереносимо долго, — восемь лет. Или все тридцать? В последний месяц туман мира сгустился особенно, порой возникало впечатление, что долгий век позорного, удушающего мира будет долгим и даже вечным. Но вчера стало известно, что наши дипломаты приступили к эвакуации. И стало ясно, что мы объявляем войну. Прошло сообщение, что взлетели наши постановщики помех. Если это правда, то до удара осталось два-три часа. Мы примкнули к мониторам и наблюдали, как последние два бизнес-джета вылетели из Борисполя, как, напротив, два военно-транспортных самолета ВВС Турции приземлились под Киевом, как американский воздушный разведчик, взлетевший с базы в Сицилии, висит южнее Харькова? Началось!?
Верховный обращается к народу и миру. Главком в прямом эфире вспомнил всё, что вспомнить нужно было в этот день. Ещё не закончил Главнокомандующий свою речь, как американский воздушный разведчик неожиданно прекращает патрулирование и разворачивается на Румынию. Да, — началось! День Знания настал — туман мира рассеялся. Но и полноценный туман войны так и не опустился на театр военных действий — украинские военные объекты, высвеченные российской военной разведкой, один за другим вспыхивали под ударами крылатых и аэробаллистических ракет.
Мы нервозно ткали в своем сознании географию ударов возмездия, убеждаясь, что это не «ограниченная операция принуждения к миру», а тотальная и беспощадная расправа над территорией длительной нацистской контаминации. Наша уверенность в силе и доблести армии и флота окончательно окрепла и расфокусированный разум обратил внимание на социальные сети. Это было скверное по сути и отвратительное по своей эстетической составляющей зрелище. Сотни моих коллег как в самом узком (философы), так и в самом широком - сословном смысле (учёные вообще) усиленно посыпали голову пеплом и каялись в стиле полоумной старушки Ахеджаковой. Ладно кисейные дамы! Несметное количество взрослых мужиков с высшим гуманитарным образованием продолжает твердить пацифистские мантры, лицемерно изображая из себя агнцев. Быть может некоторым и есть слабое оправдание — ими движет малодушие и страх перед вооружённой борьбой. Но иные откровенно желают поражения нашим воинам и безоговорочной победы неприятелю. Таких немало. Первых намного больше. Мне интересен не сам факт их существования, — феномен т.н. русской либеральной интеллигенции, пятой колонны и прочих национал-предателей описан подробно и исчерпывающе. Меня поразило их почти полное преобладание среди моих коллег и среди моего сословия.
Почему среди философов так принято быть пацифистом? Позволю сделать обобщение, что это является чрезвычайно довлеющей идеологемой в среде философов и многих других представителей гуманитарного знания. За исключением историков. Среди историков много людей, чье знание лишено сантиментов и иллюзий, а ценности вполне соответствуют этим знаниям. Порой мужчины искренне и слепо верят в пацифистские ценности, какую бы вредную и извращённую форму они не принимали в конкретных обстоятельствах. Такова уж природа ценностей, тем более философских — в их возвышенности и презрении к повседневному. Но порой мужчины просто боятся доминирующих нравов и взглядов своей научной школы, которая, как мы знаем, редко отличается по своим зоопсихологическим повадкам от самой вульгарной секты. Особенно это характерно для знания гуманитарного, которое, как мы знаем, более условно и спекулятивно по своей форме, нежели знание естественнонаучное. Социальная организация науки во многом сохранила феодальные черты, и завоевать право на мнение, отличное от мнения академического сюзерена, способны не многие. А если подобная социальная структура подогревается финансированием извне и прочими формами трансграничной солидарности, — дело дрянь.
Мне хотелось пойти на поводу у медийной моды и предложить хештег #ясегоднянефилософ, но я с любовью и уважением отношусь к своей профессии и у меня не поднялась рука. Мне стало обидно и за русскую науку и за философию. Но все далеко не так скверно, друзья. Недавно нас позвали в Донецкое высшее командной училище на конференцию по философии войны. По причинам «военной обстановки» она был перенесена. Меня приятно удивило содержание конференции и живой творческий язык организаторов, — одной из ключевых тем значилась «философия на поле боя». Философия на поле боя — это не просто заумные слова политработника, но искусство каждого бойца и командира возвысится от банальных абстрактных истин устава и разведданных до конкретики осознания своего места и своей роли в этом мире, в этот самый момент, в этом теле и с этой душой.
День Z настал. С днём Знания, товарищи!
Автор - доктор философских наук, профессор Финансового университета при Правительстве РФ
