Вот уже пятый раз Инна Александровна Меркулова-Канту приезжает из Парижа через Петербург, Псков, деревню Жидилов Бор, где установлен Мемориал памяти, — в Москву, чтобы 9 мая, в День Победы, принять участие в марше «Бессмертный полк»…
Мы познакомились.
Рассказ, которым она поделилась с нами, о своей семье, военном детстве, о двух капитанах: Александре Яковлевиче Меркулове — командире 200-й эскадрильи дальнебомбардировочного авиационного полка 40-й авиационной дивизии и Морисе Анри де Сейне, капитане эскадрильи "Нормандия — Неман", уверена — никого не оставит равнодушным.
«ЗАВТРА». Инна Александровна, прежде всего, хотелось бы попросить вас немного рассказать о себе, познакомить вас с нашим читателем.
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Очень сложно говорить о себе… Моя мама — с Кубани, из станицы Темиргоевская, но не казачка. Она приехала в Ростов учиться на зубного врача, где встретила моего отца, и они поженились. В Ростове-на-Дону находилась воинская часть отца, военного летчика, там же я и родилась. Когда мне было полтора года, мама умерла. Отец женился, мачеха оказалась, как из сказки... Отец вскоре с ней расстался, а меня отправил в Грозный, к своей матери, родне. У сестры отца Нади детей не было, она взяла меня под свою опеку; я жила с бабушкой и тётей. Отец ещё раз женился, на Кате, и летом 1941-го она приехала в Грозный провести со мной время, чтобы я к ней привыкла. 25-26 июня мы должны были выезжать в Ростов, а 22-го началась война. От отца получили телеграмму: Катя, выезжай немедленно, Инну оставь у родных, однако, весь транспорт был уже для фронта, и она задержалась у нас месяца на два.
«ЗАВТРА». Вы помните начало войны?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. С первого дня. Муж тёти Нади, которую я потом стала называть мамой, был мобилизован, находился в пятнадцати-двадцати километрах от Грозного на учениях. С тётей мы поехали навестить его, это было воскресенье. Провели там целый день, возвращаемся, а улицы — пустые. Обычно кто-то сидит на завалинке, кто-то к кому-то идёт в гости, из окон слышна музыка, а тут — тишина, пустота. И тетя Надя говорит: ой, Инночка, что-то случилось! Мы побежали к её старшему брату, а там уже бабушка, Катя и все родственники, все сидят у радио — началась война. Все плачут, плачу и я. А 1 июля, почему-то поздно вечером, стук в калитку, телеграмма-извещение: «Капитан Меркулов Александр Яковлевич погиб 30 июня 1941 года при выполнении боевого задания». Плач, крики, прибежали соседи, дом полон народу, все плачут, плачу и я. Папа оказался первым погибшим. А сколько было потом... И слёзы, слёзы, слёзы… Потом холодная дождливая осень 1942-го. Немцы приближаются к Грозному. Вокруг города стали рыть траншеи, мужчин не было, посылали женщин, и мама Надя брала меня с собой. Неподалёку проходила железная дорога, по ней шли поезда с танками. На них сидели солдаты. Женщины бежали к полотну, махая руками. Бежала и я. Помню, один солдат махал белым платочком и вытирал им лицо. Женщины рыдали. А я плачу и сейчас, вспоминая этого солдатика… Бомбёжки, грохот зениток… горит Сталинский район, где находились нефтяные установки и химзавод. Огонь, дым, не хватает воды… Сидим в окопах… По сей день не люблю грозу, особенно ночью, напоминает войну.
«ЗАВТРА». Вам было лет пять? Что побуждало потом всю сознательную жизнь заниматься поиском отца?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Просто всем, что у меня есть в жизни, я обязана своему отцу. Отец развёлся с мачехой, которая плохо со мной обращалась, отправил меня к своей маме, моей бабушке, отправил телеграмму жене: оставь Инну у родственников. А ведь моя судьба могла бы сложиться совсем по-другому: Катя была из Ленинграда и чудом спаслась от блокады. Где бы оказалась я?!
«ЗАВТРА». Воспоминания об отце остались?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. По сохранившемуся письму знаю, что осенью 1940-го он приезжал к нам, в Грозный, и я помню, что как хвостик ходила за ним следом. Остальное всё — по рассказам.
«ЗАВТРА». И какие были рассказы?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Ну, что он был красивый, волевой, весёлый, душа компании, что справедливость была для него самым главным. Когда он приезжал к нам, соседи, знакомые приходили посмотреть на него, а его племянник Миша захотел стать лётчиком, «как дядя Саша». Любил отец и покутить. Семья старшего брата Ивана жила в Ленинграде, и его жена мне рассказывала: «Иногда Саша прилетал дня на два, и две ночи я не видела Ваню. Уводил его Саша гулять...» А дядя Ваня, скромный семьянин, добавлял: «Тогда ещё существовали кабачки с цыганами, и однажды отец-цыган чуть не женил Сашу на дочке, когда он всех гуляк угощал шампанским. На следующий день шёл в аэропорт, прыгал с парашютом, за каждый прыжок давали по 100 рублей, поощряли прыжки. Он получал 300 рублей и в следующую ночь опять кутил».
«ЗАВТРА». Одним словом, гусар.
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Отец был родом из большой крестьянской семьи, одиннадцать детей, о его предках можно романы писать. Дед по матери Гордей Сербин был родом с Полтавщины, двадцать пять лет нёс солдатскую службу на Кавказе, а по окончании войны женился на пятнадцатилетней (по её желанию) донской казачке Устинье и обосновался в крепости Воздвиженская, известной по рассказу Льва Толстого «Кавказский пленник», в двадцати пяти верстах от крепости Грозная. Там и родилась мама отца Матрёна Гордеевна, моя бабушка, с которой я прожила до её смерти в 1954 году. (Отец отца, Яков Петрович Меркулов, родился в Орловской губернии; родители его, крестьяне, умерли от какой-то эпидемии, ему было около пяти лет. Старшие братья бросили его, и он чудом оказался в Воздвиженской…) Они поженились, начали совместную жизнь очень скромно, но работали не покладая рук. К началу ХХ века разбогатели, приобрели генеральский дом, косилку, молотилку и «нанимали девок из Грозного картошку копать»… После революции Воздвиженская была разграблена. Бежали. Жили в заброшенных вагонах, перемещались по всему Северному Кавказу. Добрались до Георгиевска, где дедушка, помня тяжкую юность, встал на сторону большевиков и работал пропагандистом-агитатором. Но вскоре умер от тифа, и бабушка осталась вдовой с тремя мальчишками на руках: 14, 12 и 6 лет. Никто не стал воришкой или хулиганом. Старшего Ваню красноармейцы упросили бабушку отпустить с ними: «…а как закончится война, отправим учиться». Так и случилось — стал полковником-артиллеристом. Когда закончилась Гражданская война, вся семья поселилась в Грозном. Там давали землю и ссуду для строительства дома, и бабушка с сыновьями построили дом, в котором я прожила детство и юность. У всех родственников были свои дома.
«ЗАВТРА». И что привело вас во Францию?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. В 1958-м году приехала в Москву, поступать в Библиотечный институт. Но так получилось, что институт не закончила, а познакомившись случайно с будущим мужем (он был военным атташе Франции в Советском Союзе), в 1961 году уехала во Францию.
«ЗАВТРА». Тогда и решили искать сведения об отце?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Я даже не решала, в семье всегда о нём говорили… Всю войну ждали, думали: а вдруг вернётся? Такое было чувство. Может, прыгнул с парашютом, оказался в плену. Катя, его третья жена, нам написала, что кто-то из его товарищей видел, как самолёт загорелся в воздухе… И после войны ждали. Делали запрос в Минобороны, ответ был: «Погиб при выполнении боевого задания»...
«ЗАВТРА». Вам кто-то помогал с поиском?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Никто абсолютно, я в одиночку. Делала запросы в военные комиссариаты. Из Грозного сообщили, что отец — в списке пропавших без вести… И вдруг в 2005 году получила большой конверт из Посольства России во Франции. Военный атташе сообщал: есть данные о том, что отец был послан с заданием на Западную Двину для остановки немецких танков, и что оттуда не вернулся. Место Ливенгоф. Это Латвия. Я написала в Подольск, в Военный архив, с просьбой сообщить мне всё, что известно об отце, и спустя долгое время получила его послужной список. А потом по русскому телевидению увидела репортаж о «поисковиках», нашедших в Латвии самолёт с останками летчика, а затем его родственницу в Грузии.
«ЗАВТРА». Ваша реакция?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Помчалась в Ливенгоф. Пошла в православную церковь. Работавшие там реставраторы посоветовали обратиться к священнику. Спрашиваю у него: «Может, есть старожилы, кто помнит, как здесь самолёт разбился?» — «У меня есть прихожанин, у него отец, ему 80 лет, спрошу его». Я оставила священнику свои контакты, уехала в Париж. Это было в конце сентября 2009 года. А в конце ноября раздается звонок, двоюродная племянница Мила из Балабаново говорит: «У меня для тебя есть новость: нашли могилу твоего отца!»
«ЗАВТРА». Каким образом?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Случайно. Через соцсеть «Одноклассники» вышли на другую мою двоюродную племянницу (полную тёзку, она живёт в Казахстане) с вопросом «Вы случайно не дочь капитана Александра Яковлевича Меркулова?». Племянница связалась со своим двоюродным братом Сергеем из Воронежа, но у того тоже не было моего адреса, и он позвонил Миле, с которой мы всегда поддерживали отношения. В результате Мила дала мне телефон Наташи Дзюбы из Керчи, которая работает с «поисковиками». Она сообщила мне, что отец похоронен в Псковской области на мемориальном кладбище «Жидилов Бор». «Поисковики» нашли его в 2001 году. Удалось поднять самолёт из болота и по номеру мотора установили личность погибшего лётчика. Отец погиб 30 июня 1941 года, а самолёт подняли 30 июня 2001 года. День в день после гибели, через шестьдесят лет. Мистика какая-то! А Наташа девять лет искала его родню по Интернету!
«ЗАВТРА». Удивительная история! И вы встретились с «поисковиками»?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Да, Наташа дала мне их телефон. Хотела сразу поехать, но они мне сказали: сейчас снег по колено, подождите весны. Весной, как только снег растаял, я приехала в Псков, где и познакомилась с ними.
«ЗАВТРА». Какое впечатление они произвели на вас?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Это люди, можно сказать, не от мира сего. Так, вроде обычные люди… Каждый работает на своём месте, один в транспортной компании, всю неделю ездит между Эстонией, Латвией и Псковом, другой — музейный работник, третий полностью посвящает себя поиску. В выходные они собираются, едут на раскопки в леса, на болота… С «поисковиками» работают школы, учителя с учениками. Одна девочка, Алина Трашкова, под впечатлением от работ, от знакомства с историей моего отца поступила в Псковский университет на исторический факультет.
«ЗАВТРА». Где находится место гибели отца?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Станция Кебь, недалеко от станции — болото.
«ЗАВТРА». Инна Александровна, что вы пережили, какие эмоции испытали при виде места гибели отца?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Я даже не могу сказать, слов не хватает. Представляла, как летел огненный горящий самолет, как резко свернул в лес, чтобы не упасть, как рассказывали, на вагоны с людьми… Думала: вся семья ждала отца, и вот мне довелось всё-таки узнать, где и как он погиб, увидеть это место, здесь даже цветочки болотные растут… С тех пор я приезжаю в Россию каждый год. Из Парижа лечу в Петербург (нет прямого рейса в Псков), где провожу дня три-четыре, потом маршруткой еду во Псков. Встречаюсь с «поисковиками», едем в Кебь, потом на место захоронения — к мемориалу «Жидилов Бор». Из Пскова еду в Москву и с «Бессмертном полком» прохожу на Красную площадь.
«ЗАВТРА». С портретом отца, с памятью…
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Да, со мной портреты четырёх геройски погибших. Об отце Александре Меркулове (ему было 35 лет) я уже сказала. Ниже его — младший брат, Алексей Меркулов, военный техник, был мобилизован 10 июля 1941 года. Я помню, как он пришёл к бабушке прощаться. Посадил меня со своим сыном на колени, а у самого слёзы на глазах. Я не понимала тогда, почему же он, мужчина, плачет? Обнимая бабушку, сказал: «Прощайте, мама, иду на гибель». Через три месяца он без вести пропал где-то под Киевом, ему было 28 лет. Справа от него — мой двоюродный брат Дюков Михаил Георгиевич, 1920 года рождения, выпускник лётной школы в Ейске. Морской лётчик. Младший лейтенант. Имел отличные характеристики от командования. Псковские «поисковики» достали для меня его наградные листы: 29 сентября 1942 года был награждён орденом Красной Звезды, 26 августа 1943 года — орденом Отечественной войны I степени. Геройски погиб 28 сентября 1943 года при выполнении важного боевого задания, был сбит артиллерией противника в районе Констанцы (Румыния), ему было 23 года.
«ЗАВТРА». А кто на четвёртой фотографии?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Шутя говорю — мой сосед. Была такая история. Лет десять назад я переехала на улицу Декамп в 16-м квартале Парижа и на доме №2 увидела мемориальную доску с поразившим меня текстом: «Здесь жил Морис Анри де Сейн, капитан эскадрильи "Нормандия — Неман", геройски погиб в Дубровке 15 июля 1944 г.» Я связалась по телефону с его родственником. Мы познакомились, он подарил мне журнал, посвящённый полку "Нормандия — Неман". Вспомнила тогда одноимённый советский фильм 1960 года… 15 июля 1944 года полк «Нормандия — Неман» осуществлял перелёт на новое место. Через двадцать минут после взлёта капитан де Сейн сообщил по радио, что самолёт терпит аварию, происходит утечка горючего, и образовавшиеся в кабине пары ослепляют его, делают посадку невозможной. С земли поступает приказ покинуть самолёт. Ответ Мориса: «Не могу этого сделать: механик (Владимир Белозуб) не имеет парашюта». Он делает вторую попытку приземлиться. Неудача. Самолёт взрывается на глазах у всех. Морис де Сейн родился 7 августа 1914-го в Париже и 30 июня 1944 года погиб в России. Молодой, красивый, богатый аристократ, он не искал лёгких путей в жизни, а прилетел в Россию, чтобы сражаться с фашизмом. Каждый раз, приезжая в Москву, я еду на Введенское кладбище, где он похоронён. Знаю, что советский генерал Захаров навестил мадам де Сейн, и она сказала: «У меня был единственный сын, и он мог бы спастись... но честь нашей семьи была бы опорочена. Мой сын поступил благородно"… Знаю, что свидетель гибели самолёта моего отца рассказал «поисковикам»: в тот момент на станции Кебь стояли поезда и было огромное скопление беженцев, с ужасом глядящих на мчавшийся прямо на них горевший самолёт. Буквально в нескольких метрах от них самолёт вдруг резко рванул в сторону леса и в ста метрах от обомлевшей толпы взорвался. Пилот, явно зная, что погибает, сделал всё возможное, чтобы спасти людей. Так два капитана: французский аристократ и русский крестьянский сын, — погибая, проявили величие духа. В этом году я добавила пятую фотографию. На ней — старший брат отца, Иван Яковлевич Меркулов, 1904 года рождения. Единственный в семье, кто остался жив, дошёл до Берлина в звании полковника.
«ЗАВТРА». Что значит для вас акция «Бессмертный полк»?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. «Бессмертный полк» — это нечто грандиозное, конечно. Первый раз в 2015 году со мной была пара, муж и жена из Франции, мои соседи. У памятника Пушкину мы присоединились к шествию. Шли медленно, фотографию отца я несла в простом прозрачном конверте. Было очень жарко. Удивительно, каждый рассказывал другому историю своих родных, пели, танцевали, лились песни военных лет, детишки в пилотках, полевой форме с цветами. Начали движение в два часа и только к шести подошли к Красной площади, но и мои друзья-французы не хотели покидать строй, так были тронуты происходящим, с Красной площади звонили домой во Францию, рассказывали. Удивительное чувство общности, единения!..
«ЗАВТРА». Инна Александровна, завершая беседу, хотела бы спросить: что значит для вас подвиг?
Инна МЕРКУЛОВА-КАНТУ. Такой момент, думаю, когда ты ни к чему не готовишься. Перед тобой встаёт выбор: выжить или не выжить, но спасти кого-то, пожертвовать собой… Один в такой момент спрячется за спину, другой — сделает всё возможное и невозможное, чтобы спасти других.
