Газеты ожидает неминуемая смерть. Если и не смерть, то жалкое прозябание. Если и не прозябание, то прогибание.
Иначе говоря, журналисты превратятся в банальную прислугу от информации, а это, в конечном итоге, возвращает нас к изначальной посылке – газеты ожидает неминуемая смерть.
Вкратце именно таким образом можно обозначить суть дискуссии, развернувшейся вокруг печатных СМИ в последние лет двадцать.
Доводы в пользу теории газетной смерти базируются на банальном уровне либерально-капиталистической системы, суть которого можно обозначить сакраментальным: «Кто девушку обедает, тот и танцует». Элементарный рыночный подход утверждает: выгоднее всего «танцевать» ту девушку, которая согласна на наиболее дешёвый обед. А так как интернет менее затратен, чем выпуск бумажного экземпляра, то выбор в пользу первого варианта. Словом, долой бумагу, даешь – цифровые технологии!
Второй рыночный закон говорит – кто платит, тот и заказывает музыку. Поэтому, долой СМИ авторские, да здравствуют СМИ, ублажающие потребителя. Таким образом, журналист низводится на уровень пресловутой девушки, главная задача которой состоит в умении наилучшим образом станцевать с хозяином.
Больше того, с этической точки зрения уже не важно, кто именно заказывает музыку, главное – вопрос оплаты, и следовательно, понятие верности становится совершенно ситуативным, и будет оправдано, если вчера, скажем, журналист работал на Березовского, сегодня - на Путина, завтра станет писать для Меркель, а послезавтра, глядишь, и на Ким Чен Ына. Правда, в таком случае вторую древнейшую профессию впору переименовывать в первую, только в более подлом варианте. Но ведь:
И что душа?
- Прошлогодний снег!
А глядишь - пронесет
и так!
В наш атомный век,
в наш каменный век,
На совесть цена пятак!
И кому оно нужно,
это добро,
Если всем дорога -
в золу...
Так давай же, бери,
старина, перо
И вот здесь распишись,
в углу!
(А.Галич)
«Смысл работы журналиста — в создании конкуренции, а смысл конкуренции — в том, чтобы состязательность идей и альтернативных сценариев будущего ускоряла общественный прогресс и улучшала качество жизни людей», - пишет основатель и руководитель проекта TheQuestion Тоня Самсонова, бывшая журналистка «Эхо Москвы» и «Дождя», персона – весьма известная в медийном пространстве.
Можно было бы сказать вслед за Герценым, мол, мало ли кто что пишет, вопрос в ином – читают ли это? Но беда-то в том, что огромное количество журналистов совершенно согласно с тем, что «журналиста могут танцевать все, кто бросит кость на обед». Что чуть ли не в профессиональный кодекс можно записывать параграф: «Журналист журналисту волк». А главный смысл профессии в том, чтобы найти хозяина побогаче и продасться ему подороже. А как же иначе – рынок! Лишь он царь и Бог современного общества потребления.
Пишу эти строчки, а в голове вертятся слова поэта 19 века Иннокентия Омулевского:
Да! Самый гибельный
разврат.
Какого в мире
нет гнуснее —
Разврат пера, —
когда вредят
С недобрым
умыслом идее…
Деньги…
Что ж тут спорить, без них в нашем мире прожить невозможно. Без них не накормишь журналиста, не выпустишь газету, не заплатишь налоги государству. Вот только сводить всё к законам рынка и любимому современными либералами обществу потребления равнозначно признанию: «Извини, Бог. Мы не справились. Уходим с арены. Человек рынка – уже не человек, а так – прилагательное к системе пищеварения».
Веками лучшие умы Земли бились над попыткой ответить на вопросы смысла жизни, призвания человека, совести и морали. Либералы века 19-го искали лазейки для свободы личности, либералы же 21 века свели свободу к количеству денежных знаков.
Да, и тогда были те, кто мерилом жизненного успеха считал уровень доходов, и сейчас есть люди, для которых важна не набитая сума, а то, что зовётся совестью, душой. Вот только вопрос пропорций покоя не даёт.
Нынешние бонзы от журналистики утверждают – чтобы выжить, СМИ должны иметь покупателей, а значит, продавать в первую очередь то, что больше всего желает народ. Хочет страшилок и катастроф? Так мы ему обеспечим с утра до вечера непрерывную программу «Чрезвычайное происшествие»! Не хочет об интеллектуальном и сложном слышать? Так задвинем культуру с наукой и техникой на задворки, да так, чтоб не пробились невзначай! А кому не нравится – так, как говорила одна из знакомых редакторов: «Пишите заявление. Мы тут же на улице еще лучших журналистов найдем».
И что уж греха таить, немало журналистов поддалось этой теории, мол, мейнстрим – так мейнстрим, куда деваться. Есть наказ – так будем давить коллег, чтоб забраться повыше, писать лишь то, что хочет прочитать большинство. Ни конфликтов, ни мыслей, ни духовности – вечный «Дом 2» в различных вариациях.
Но… живёт и здравствует, невзирая на все рыночные мейнстримы, «Литературная газета». Не сдается капиталу Проханов со своей невыгодной газетой «Завтра». Пишет в сибирской глухой деревеньке прозу и стихи некоммерческий, а значит и «неправильный», Михаил Тарковский. Продолжают дело Герцена и Достоевского, Короленко и Александра Зиновьева тысячи людей, для которых слова честь, совесть, разум и справедливость не стали пустыми и ненужными понятиями.
Пусть они стоят на разных позициях и отстаивают различные взгляды. Хорошо, что именно на разных платформах они стоят. Ведь если б в 19 веке были одни лишь Тургеневы или одни лишь Герцены, да даже, если б одни лишь Достоевские – то не получила бы Россия ни «золотого», ни «серебряного» века. Только столкновение мыслей, идей рождает новое, будит разум, стремление выскочить за привычные рамки и посмотреть, а что там, за пределами.
Впрочем, сводить все проблемы к существующему общественно-политическому строю, это значит признать собственное поражение, мол, я-то хороший, умный, белый и пушистый, это всё строй виноват. Как там у Булгакова: «Обыкновенные люди… В общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их».
У Михаила Афанасьевича квартирный вопрос людей испортил, у нас – капитализм. В общем – никто не виноват. Зачем сопротивляться, когда плыть по течению удобнее? Зачем нагружать мозги, когда можно питаться интеллектуальной размазней? Зачем гнить на нерчинской каторге Чернышевским, когда можно успешно жить средним писателем в «Московских ведомостях» у Каткова?
Обыкновенная леность возносится на уровень добродетели, а сопротивление среде низводится на уровень смешного и странного, словом, не заслуживающим внимания «правильного человека».
А отсюда маленький шажок в сторону превращения человека разумного в человека-функцию. Ведь так жить гораздо проще, экономически выгоднее и энергетически менее затратно. По сути, ведь функция не живет, а осуществляет программу, заложенную создателем. Ей не надо думать, за неё уже всё решили, её задача - достойно реализовывать алгоритм. Этакая воплощенная наяву идея писателей-фантастов: мир человечков-функций, где каждый представитель профессии максимальным образом предназначен для выполнения своей задачи.
Может показаться, что ж тут страшного, напротив, просто замечательно! Всегда улыбчивый и вежливый продавец, трезвый и аккуратный сантехник, благодушно-радостный воспитатель…
Вот только функции-врачу пациент безразличен, в предельном варианте: доктор сказал: «В морг», значит, в морг.
Многому ли научит учитель-функционер, вся задача которого сведётся к элементарной перекачке некоторого объема знаний в голову ученика, но никак не научения владению этим знанием, пониманию процессов, изменению методики под каждого ребёнка.
Точно так же назначено место журналисту-функционеру. Он станет лишь вариантом ретранслятора событий, но никак не их толкователем, аналитиком, по меньшей мере, активным соучастником, который, возможно, вопреки собственному благополучию ввяжется в борьбу за интересы героя своей публикации.
Издавна вершиной журналистики считались публицисты и аналитики, люди способные подняться над темой, взглянуть со стороны. Теперь же главным становится репортёр. Тот, кто, скажем, быстрее всех найдет родственников людей, погибших в катастрофе, и успешнее их расспросит о тайнах жизни умерших, желательно, раскрывая при этом какой-нибудь семейный скандальчик, чтоб публике было что посмаковать. Но не тот, кто станет задаваться вопросом – нравственно ли зарабатывать на памяти ушедших, морально ли превращать трагедию в шоу. Не тот, кто станет взывать к совести. Такому публицисту живо укажут на место, мол, народ требует хлеба и зрелищ! А так как народ кормит СМИ, то задача сотрудника - потрафлять чаяниям, иначе – брысь на улицу, пополняй ряды безработных совестливых чудаков и не мешай зарабатывать деньги.
Но… Я уверена, что, несмотря на подсчёты рейтингов и соцопросы, в каждом из нас живут читатель и зритель, желающие услышать спорные мнения, а не только те, что услаждают своё эго. В душе осталось стремление к правде, справедливости и чести. И в будущем останется достаточно места для настоящей, не ручной журналистики. Для настоящих бумажных газет, которые беря в руки, словно пожимаешь ладонь старого друга. Я имею право утверждать это – не как человек, создающий газетные тексты, тут как раз можно и заблуждаться. Но как читатель газет, с интересом выискивающий в свежих номерах материалы непримиримой Ульяны Скобейды и язвительного Александра Кондрашова, резкой в оценках Галины Сапожниковой и ироничного до сарказма Олега Пухнавцева, всех тех журналистов, для которых профессия больше, чем ремесло.
