Настасья Филипповна, онтологически прожигая очами реальность, не слишком благосклонную к большинству, словно казнит её – своей эксцентрикой и красотою.
В сто слоёв делала роль Юлия Борисова: за одним - другой, совмещаются многие, жестокость и нежность переплетались волокнами, и даже абсурд поведения мерцал сюрреалистически: у Достоевского каких только красок нет.
Борисова-красавица.
Борисова – таинственная чаровница: кому ж ещё играть Настасью Филипповну?
Её А. Коллонтай – из своеобразного железа: интеллект и женственность, однако, своеобычно растворяются друг в друге, завораживая результатом алхимической смеси.
Борисова всегда делала очень чёткий очерк роли – словно серебряный карандаш средневекового мастера работает.
Но работы её были современны – всем временам.
…даже в ролях, перенагруженных психологизмом, прорезанных сложными изломами психики, она зажигала праздник, великолепная.
Призвание рано нашло её – нужно было только расслышать: в двадцать с небольшим закончив знаменитую Щуку, она тут же поступает в труппу Вахтанговского театра, которому не изменит уже никогда.
Впрочем, на этой сцене она дебютировала ещё во время учёбы.
Роли – в основном главные, быстро определилось – она: прима.
Бушевала её принцесса Турандот: эксцентричная и таинственная, лёгкая и дышащая красотой, словно в ней уже заложена Настасья Филипповна, какую Борисова изначально исполнит на сцене.
Кино, вероятно, не очень-то манило, рассматривала его – вторичным, по отношению к подмосткам, не допускающим ошибок.
Властная любовь Клеопатры!
Шекспир, взирающий из запределья на русскую красавицу-актрису, именно так трактовавшую его роль.
Клеопатры не будет?
Она будет всегда, и, покончив с собой, растворится в мерцающих пространствах тайны бытия.
Тонко прозвучит «Варшавская мелодия»…
Тонко, нежно.
Гелена, вслушиваясь в неё, откроет столько, что зрители будут уходить с заплаканными лицами.
Она знала, как, совместив тонкость и очарование, привести пришедших в театр к катарсису: в чём, собственно, и заключается суть театрального действа.
Мистерии.
…актриса играет актрису – Кифарида из «Мартовских ид» Т. Уайлдера; Борисова представляет образ из достославного, не представить, былого, и метафизические дуги соединяют, как будто, современную актрису с той, некогда существовавшей…
Словно владеет кодами актёрства – в её театральной ипостаси.
Владеет – продолженная в записях, в памяти, в благодарности, которую несли в себя, чуть изменившиеся, поколения её зрителей.
