Бориску на царство?

Срок премьерских полномочий Терезы Мэй, начавшийся с триумфальной победы британских консерваторов на референдуме по Брекситу, закончился катастрофой. Обычно острым на язык английским СМИ даже не пришлось ломать головы над этим – позорный уход плачущей Мэй, не сумевшей обуздать ту же волну, что привела ее к власти, недолго думая назвали Mayhem – разгром. Жалкая пигмейша, косившая под великана славного прошлого – Железную леди – собственноручно уничтожила варианты выхода из потенциально выигрышной ситуации для себя и своей партии. Наследнику Мэй, чье имя официально будет названо лишь в конце июля, предстоит расчистить Авгиевы конюшни Консервативной партии, прозябающей в трусости, безынициативности и мягкотелости собственных лидеров.

Как показали первые туры голосования, на смену плачущей Терезе скорее всего придет настоящий человек эпохи Возрождения, мастер эпатажа, кокаинщик 35-летней давности, объект ехидных насмешек и лютой зависти. Незаслуженно покинувший первые полосы газет, этот ныне безработный бывший министр иностранных дел и мэр Лондона не нуждается в особом представлении, ведь благодаря яркому образу и любви российских СМИ к западным политикам, зацикленным на России, у нас его знают практически все. Сегодня мы рассмотрим самые интересные и характерные вехи пути человека со странным именем Борис к высшему посту бывшей метрополии третьей части суши. Как и о любой другой фигуре, постоянно пребывающей в центре внимания крупных СМИ, о Борисе Джонсоне говорят массу всего. Поговаривают, что он эксперт в древнегреческой истории и превосходный боксер, регбист и теннисист. Утверждалось, что в жилах Бориса, который и не Борис вовсе, а Александр, течет кровь английских и французских королей.

Родился Джонсон в 1964 году в Нью-Йорке. С учетом места рождения маленький Борис, родившийся у британских подданных, имел право и на американское гражданство. Если же попробовать посчитать количество мест, которые Джонсон так или иначе может звать своей Родиной, то не хватит пальцев. Британия, Османская Турция, Черкесия, Прибалтика, США, Бельгия, Россия. Прибавим к этой горючей смеси влияние еврейских и немецких корней и получим живой пример человека-парадокса – такого же яркого, многогранного, хаотичного и противоречивого, как и город, который Джонсон возглавлял с 2008 по 2016 годы. Прадеда Джонсона звали Али Кемаль Бей и был он известным османским журналистом, редактором и поэтом либеральных взглядов. Бывший на протяжении трех месяцев министром внутренних дел в последнем правительстве Блистательной Порты, Али Кемаль был похищен и убит революционно настроенными бандитами за предательство и излишнюю, по мнению убийц, будущих властителей Турции, любовь к армянам. Османская империя пережила своего министра лишь на 11 дней. Сын Али Кемаля, Осман Али, после гибели отца срочно рванул в Великобританию, где сменил имя на Уилфред Джонсон, взяв девичью фамилию своей матери. Так появилась на свет династия Джонсонов, куда, помимо Бориса, входят бывший член Европарламента и отец Бориса Стэнли Джонсон, бывший министр транспорта Джо Джонсон и телеведущая Рэйчел Джонсон.

Борис, как вспоминали его родные и друзья детства, был тихим ребенком, туговатым на ухо спокойным ботаником, с 9 лет читавшим журнал Экономист. Западные традиции взращивания политической элиты недалеко ушли от аристократических порядков трехсотлетней давности, так что учившийся в брюссельской школе Борис был хорошо устроен в элитном Итонском колледже и Оксфордском университете, где завел близкие знакомства с влиятельными в будущем членами Консервативной партии. Базой для политической карьеры Джонсон избрал журналистику, для чего пошел в Daily Telegraph, где довольно быстро достиг поста главного политического обозревателя, а после – и главного редактора ассоциированного с Daily Telegraph журнала Spectator – «Наблюдатель». Пост редактора этого журнала считается ступенью на пути к вершине Консервативной партии – в разное время его, помимо Джонсона, занимали канцлер Казначейства при Тэтчер Найджел Лоусон, министр обороны в 1974 Ян Гилмор и канцлер Казначейства в 1970-х Ян Маклеод.

Следующей ступенью стало место в Палате общин, которое Джонсон занимал с 2001 по 2008. Уже тогда за ним закрепилась слава политика, противоречащего самому себе – выступления в поддержку британского содействия американской оккупации Ирака и поездки в Багдад сопровождались требованиями отставки Тони Блэра, втянувшего Британию в эту войну, а популистские по форме и лейбористские по сути требования понизить стоимость оплаты обучения совмещались с сетованиями по поводу бедственного положения британского образования. В 2007 году Борис превратился в главную звезду своего шоу – выдвинувшись в мэры Лондона, он наобещал избирателям с три короба – главным образом решить проблемы преступности и пробок. Самое удивительное, что его действия на посту мэра действительно стали причиной рекордного снижения преступности и некоторой транспортной передышки для этого вечно забитого и перегруженного города. Критикам, утверждавшим, что падение уровня преступности обусловлено естественными причинами, закрыл рот преемник Джонсона, лейборист Садик Хан. Хан поставил своими целями борьбу с изменением климата и социальным неравенством и почему-то уровень преступности вновь взлетел, причем на уровни, сопоставимые со временами доктора Ватсона и Джека Потрошителя, оставив далеко позади Нью-Йорк и Москву. Пиком карьеры Джонсона на посту мэра британской столицы стала блестяще организованная и прекрасно проведенная Олимпиада в 2012 году. Спустя четыре года Джонсон активно агитировал за выход Британии из Евросоюза, а в новосформированном правительстве Терезы Мэй занял пост министра иностранных дел, хотя, как утверждали тогда многие эксперты, имел реальные шансы побороться за высший пост, но не стал. Непонятно, была ли причиной тому банальная трусость, неуверенность в решительной победе или же тонкий расчет выждать, пока другие сделают всю грязную работу – выход из ЕС – чтоб потом встать во главе подлинно независимого Соединенного Королевства.

Те два года, что Борис занимал пост министра иностранных дел, ознаменовались страшным политическим похмельем консерваторов. Оглушительный успех, вкупе с полнейшим непониманием того, как воспользоваться его плодами, препятствия на пути к осуществлению воли британцев вкупе с отсутствием воли для их преодоления, грандиозный электоральный кредит на старте, превратившийся в низкие рейтинги партии на финише. Пожалуй, будь у главных конкурентов консерваторов – лейбористов – руководство, способное воспользоваться ситуацией, партию ждал бы крах, подобный тому, что последовал за уходом Тэтчер. За свою долгую карьеру Джонсон отметился таким количеством странных, нелепых и просто-напросто дурных действий и высказываний, что даже британские СМИ устали его высмеивать (а это много стоит). В мае 2016 года он выиграл тысячу фунтов на конкурсе оскорбительных стихов про Эрдогана, написав лимерик про страстную любовь турецкого президента и козы. Тот факт, что правнук врага первого президента Турции отметился подобными словами в адрес двенадцатого турецкого президента, нажил ему проблем в Анкаре и прославил его по всей Европе как поборника свободы высказываний. Внутренние склоки Консервативной партии были названы им папуасским каннибализмом, что очень обидело Папуа-Новую Гвинею. Объяснение причин неприязни Обамы к Британии его кенийской кровью, помнящей британских колонизаторов, вызвало крупный скандал. Сравнение женщин в бурках с почтовыми ящиками, утверждение о том, что создание Евросоюза было мечтой Наполеона и Гитлера, наконец, проведение параллелей между Путиным, проведшим Кубок мира по футболу, и тем же Гитлером, проведшим Олимпиаду – список пополняется чуть ли не каждую неделю. Джонсон прыгал через грань между тонкой провокацией и прямолинейной грубостью как через скакалку и заслужил себе славу несдержанного на язык безумца, этакого британского Трампа. И полностью соответствуя всемирной тенденции на усталость публики от традиционных политиков этот балагур голубых кровей, который умело противопоставляет себя вялому и пассивному истеблишменту, подошел вплотную к креслу премьер-министра.