Самая главная российская литературная премия «Большая книга» подвела итоги 13-го сезона. Церемония прошла с размахом и многозначительностью: актёры читали отрывки из «Несвоевременных мыслей» Горького, которые можно было воспринимать как актуальные: «…Этот юноша взращен прекрасным примером лучших русских людей, которые сотнями тысяч умирали в лагерях, на каторгах и ссылках. Это романтик, идеалист, которому органически противна реальная политика обмана и насилия, и фанатиков догмы, окруженных жуликами и ворами…». У Горького, правда, были жулики и шарлатаны, но классика подправили, согласно требованиям повестки дня (цит. по: "Комсомольская правда", 05.12.2018).
Роман Людмилы Петрушевской «Нас украли. История преступлений» из длинного списка не заинтересовал экспертов «Большой книги» и в список финалистов не попал. Зато ей вручили специальный приз «За вклад в литературу». В остальном же итоги оказались предсказуемыми и - симптоматичными.
Первую премию за книгу «Памяти памяти. Романс» получила Мария Степанова, поэт, эссеист и - главный редактор портала Сolta.ru. Одна часть её книги посвящена попыткам восстановить историю семьи автора. Выходит неинтересно. Вторая часть – пугающе огромное эссе о природе и работе человеческой памяти. Здесь много имён, «от Набокова до Зебальда и обратно», виден расчёт на интеллектуальность, утончённость, элитарность. Притом слово «Романс» в названии книги кокетничает: впадаю, дескать, как в ересь, в неслыханную простоту.
Витиеватые, но с понятной интенцией рассуждения - о России, которая из-за особо протяженной «травматической анфилады», «стала территорией смещенной памяти немного раньше других», и свойство этого смещения - «заслонять от света настоящее время». В третьей части автор всё-таки рассказывает о своей родословной. И многозначительное резюме: «чтобы понять себя, нужно узнать трагедию страны, а для этого необходимо понять трагедию мира в целом».
Всё как бы философично и красиво, но приблизительно. Вот Степанова объясняет, почему она так долго не съезжала со старой квартиры: «я чего-то ждала, как стародавние Шарлотты в своих усадьбах». Меж тем Шарлотта, как всем известно, простая гувернантка, и своей усадьбы у неё не было. Но это, конечно, мелочи (хотя и многочисленные).
Читать скучно. Зато надежды соратников по партии оправдались сполна, когда при вручении премии Мария Степанова выразила солидарность Олегу Сенцову и «Седьмой студии». Слава героям!
Второй премией наградили «Бюро проверки» Александра Архангельского. Роман с претензией на остросюжетность. Время действия - с 19 по 28 июля 1980 года, от начала московской Олимпиады до похорон Высоцкого. Особого внимания заслуживает эпиграф: «Мы живём или перед войной, или после войны. Инна Лиснянская». Это одна из ключевых тем либеральной пропаганды. Да и весь роман в том же русле: о том, как плохо жили советские люди, хуже некуда. Потому что у них в тоталитарном обществе был убогий быт и не было свободы. Даже книги в шкафах надо было маскировать: первый ряд – Брежнев и прочая партийная макулатура, во втором – что-то стоящее. Алтарь прятали в серванте. Доносы, ложь официоза, гнетущая атмосфера. И, конечно, всепроникающий КГБ - трафаретные чекисты.
Аспирант философского факультета МГУ принимает крещение и становится как бы православным диссидентом. Но главная проблема героя, кажется, в том, что его невеста Муся – дочь торгпреда в Кабуле (не самое весёлое место, замечу). К тому же, у её семьи в друзьях – о, ужас! – чекисты. Да и квартира у них богатая. Квартира, правда, герою очень нравится, но он от этого страдает: «Я не имел ни малейшего права стыдиться нашей с мамой нищеты. И, однако, стыдился». К тому же, развратная Муся хочет секса, а он дал зарок воздержания. Хотя в Эпилоге он всё-таки сдается, после чего просит Мусю: «прикрой срамные части тела». Именно так! Вряд ли Архангельский хотел изобразить героя пошляком и дураком, но изобразил. В целом же его герой честен и благороден; он отказывается давать показания на своего диссидентствующего учителя. За что его выгоняют из университета. Ему грозит Афганистан. Или Когалым.
В подтексте же настойчивые намёки: Олимпиада-1980, а еще лучше - проходившая в Третьем Рейхе Олимпиада-1936 (о ней персонажи беседуют) должны вызывать ассоциации с московским Чемпионатом мира по футболу-2018. «Все Олимпиады говорят про мир, но войны следуют за ними по пятам», - резюмирует герой-рассказчик вопреки исторической достоверности, но она и не нужна. Главное – нейролингвистический эффект, внушить, внедрить в сознание читателя неприятные параллели и ассоциации.
Третья премия досталась «Июню» Дмитрия Быкова. Время действия: конец 1930-х – начало 1940-х. Всё кончается 22 июня 1941-го. Главная тема - предчувствие и желание войны. То есть тот же мотив, что и у Архангельского, но выраженный уже абсолютно.
Пафос такой. Россия не приспособлена к мирной жизни, поэтому война для русских — это предел мечтаний. «Война отмывала, переводила в разряд подвига что угодно — и глупость, и подлость, и кровожадность; на войне нужно было все, что в мирной жизни не имеет смысла. И потому все они, ничего не умеющие, страстно мечтали о войне — истинной катастрофе для тех, кто знал и любил свое дело». Еще цитатки: «В России нельзя быть хорошим человеком; «Народ-предатель. Никакой внутренней основы» и т.п.
Как и у Архангельского, много намёков на наши дни. Дескать, мы сегодня так же жаждем войны по причине нашей ничтожности (думаю, это, кроме всего, и выпад против Захара Прилепина). И если у Архангельского пропагандистская пошлость, то у более умного и талантливого Быкова вдобавок – пропагандистская подлость.
И, конечно, то же самое нейролингвистическое программирование. В «Июне» оно буквально воплощается в герое, который придумывает некий код для того, чтобы внушать людям исключительно хорошие и добрые мысли. То есть перпендикулярные тому, что сам Быков внушает и внедряет. (Кстати, среди актёров, читавших «Несвоевременные мысли», был и его сын, Андрей Быков, и сдаётся, что подбор цитат и их редактуру осуществлял лично Дмитрий Львович.)
Хочешь – не хочешь, но начинаешь думать, что все эти сочинения про наше прошлое, из которого временится наше настоящее, изготавливают по одной и той же методичке. Так что напрасно в начале существования «Большой книги» прогрессивно мыслящие умы опасались, что это будет нечто имперское и государственное. Вышло наоборот, особенно в этом сезоне. А кто не выкрикнул вовремя что-нибудь протестное и русофобское, тот сам виноват!
Не попали в список финалистов такие книги, как «Пятое царство» Юрия Буйды, «Душа моя Павел» Алексея Варламова, «Бустрофедон» Марины Кудимовой, «Свои» Сергея Шаргунова … С точки зрения экспертного совета, они оказались менее достойными, чем, например, «Рецепты сотворения мира» Андрея Филимонова, где о Великой Отечественной войне говорится в бодро-похабном тоне: «Письма на фронт дышали сексом, километры строк дымились от напряжения страсти…Перлюстрация возбуждала. Никто столько не дрочил в годы Великой Отечественной, как военные цензоры». И т.п.
А хотите знать, почему в шорт-лист не попал Виктор Пелевин? А потому что позволил себе в «iPhuck 10» пассажи вроде этого: «После того, как вину за начало Второй мировой окончательно перевесили на Россию, в прогрессивном дискурсе стала ощущаться необходимость повесить туда же и Холокост».
Специально ли было так задумано, случайно ли сошлось, но награждены «Большой книгой» в этом году только идеологически выдержанные товарищи. Истинные прогрессисты-либералы. От генеральной линии не отступающие ни на шаг. В связях, порочащих их, не замеченные. Все свои, короче.
P.S. По итогам читательского голосования»: на первом месте «Июнь» Быкова, на втором - «Рецепты сотворения мира» Филимонова, на третьем –«Радуга и Вереск» Олега Ермакова. Так что либеральному агитпропу и здесь есть чем гордиться (если считать, впрочем, что голосование проходило честно).
