Существует ли русская философия? Каково ее место в истории? Есть ли у нее будущее? Но также и — есть ли у нее прошлое? На эти вопросы — в числе прочих — попытался ответить Александр Дугин в своей только что вышедшей книге "В поисках темного логоса. Философско-богословские очерки" (М, 2012). Книга охватывает всю историю философии и — сугубо — последние два с половиной тысячелетия.
Не будет преувеличением сказать, что Дугин сегодня — единственный философ в России. Именно философ, а не "специалист в области философии" или "преподаватель философии". Ибо он один способен говорить не только о Плотине, Декарте, Ницше, Хайдеггере, но с ними — с каждым из них и со всеми. Уже раньше он вёл этот разговор в книгах "Пути Абсолюта", "Метафизика Благой Вести", "Философия традиционализма", "Постфилософия", "Мартин Хайдеггер. Философия другого Начала", "Мартин Хайдеггер и возможность русской философии", "Логос и мифос", "Радикальный субъект и его дубль" и других. Новая книга — своего рода итог предыдущих, но также "посыл и скачок" (пользуясь словами Хайдеггера).
Книга Дугина — о Логосе, который автор определяет как "радикальное отличие одного и другого без немедленного воссоединения разделенного". Судьба Логоса — это судьба философии, но не только и не столько ее. Эту судьбу описали в совокупности три "царя философов" (не путать с "царем-философом" в главах о Платоне) — Гераклит, Платон, Ницше, Хайдеггер. "У Гераклита Логос рождается, в Платоне он уже рожден". Ницше констатировал "смерть логоса", Хайдеггер определяет "причину смерти" как "забвение Бытия" и ставит вопрос о "другом Начале". Судьба Логоса — это судьба философии, но не только и не столько ее. Это судьба всего рода людского. Но Дугин — православный христианин, и потому не может говорить о смерти Логоса как такового. Для него речь идет о смерти "западного логоса", тем более, что то же самое писал и Хайдеггер, для которого, правда, кроме Запада и, конкретно, Европы, не существовало иной "философской родины". Дугин усиливает и уточняет Хайдеггера. Иной, "не западный логос" он и называет "темным" — по аналогии с прозванием Гераклита.
Историю философии (западной, как уточняется) Дугин рассматривает "через" Хайдеггера, настаивая, прежде всего, в предыдущей книге о великом мыслителе, что только так и возможно. Сущее и Бытие — не одно и то же. Сущее есть. Бытие Хайдеггер называет das Sein, исходя из неопределенной формы глагола. Дугин считает, что это слово следовало бы переводить церковнославянским глаголом быти. Именно глаголом. Но у Хайдеггера есть еще старинное слово das Seyn — Бытие-Ничто, которое делает сущее сущим, само при этом не становясь сущим. Это соответствует досократическим представлениям "Бытия нет, небытие есть", гераклитовой "реке". Понимание "бытия как общего свойства сущего" есть "фатальная ошибка", начало "забвения Бытия". Со всей силой это проявилось уже у Платона, в конечном счете, отождествившего Бытие с "идеей Блага".
Ранее, присоединяясь к вопросу о платонизме, к Хайдеггеру, в новой работе Дугин пытается в каком-то смысле "реабилитировать" платонизм, вводя понятие "недуального" или "открытого платонизма" — прежде всего через обращение к "Единому" неоплатоников. Это хорошо понятно в политическом контексте, особенно ввиду особой "антиплатоновской ярости" либерализма в отношении платоновой трехчленной структуры государства. Но это же и дискуссионно. Ведь критика платонизма возможна не только "слева", но и "справа", и она выглядит примерно так. Подмена Бытия "идеями" вела Платона и к подмене ведическо-арийского понятия "варны". "Философы" Платона — не Жрецы и не Цари, непосредственно погруженные в Бытие (и Ничто), а не в "теорию". А.Ф.Лосев, тоже критикуя Платона "справа", делал особый акцент на "эротике" Платона.
Хайдеггер говорил о необходимости "другого Начала", о "Событии" (Ereignis), со-бытии. С учетом всего сказанного, это явление "не западного логоса". Дугин начинает с парадокса. Русский народ родил величайших святых, великую культуру, великую государственность. Но русской философии нет. Почему? Именно потому, что философия развивалась на основе "западного логоса". Возможно, — полагает Дугин — русская философия начала рождаться в годы "Серебряного века" — В.С.Соловьев, о. С.Булгаков, о.П.Флоренский, В.В. Розанов. Добавим сюда Г.С.Сковороду (XVIII в.) и А.Ф.Лосева. Это рождение было насильственно прервано. Состоится ли русская философия, зависит только от того, будет ли открыт (точнее, откроется ли) иной логос. Область такого поиска — всё, что не было уничтожено и сохранилось до нас в подлинной русской истории, прежде всего, язык ("русские языки", как говорит Дугин) и особенности русского Православия (включая Старообрядчество и "народный месяцеслов"). Дугин приводит такие примеры. "Темнеет" — это не "умаление света", а "приход иной бытийной сущности". Древлеправославное "Егоже Царствию несть конца" — "это не век, который наступит, а тот, который по-настоящему "есть"". Русский Логос — Слово (в Евангелии от Иоанна), что не вполне соответствует первоначальному греческому "разделительному" "жатва". Но это пока не осознано.
Русская философия — иная философия. Новая философия. Она еще не открылась. Она "темна".
