В связи с последними событиями сейчас все чаще отовсюду можно услышать слова об отстаивании национальных интересов России. Об этом говорят политики, пишут журналисты, к этому взывают патриотические активисты. При этом, как правило, звучат эти речи в контексте присоединения Крыма и войны на Донбассе, что понятно и объяснимо. Но не стоит забывать, что национальные интересы нашей страны не ограничиваются одним лишь западным вектором. Важное направление, на котором уже несколько лет идет борьба, — это территория Арктики. Чтобы выяснить, как развивается спор вокруг Арктики, мы обратились к члену Научно-экспертного совета (НЭС) Морской коллегии при Правительстве России, доктору юридических наук, профессору Геннадию Мелкову.
"ЗАВТРА". Геннадий Михайлович, на сегодня далеко не каждый гражданин России понимает, зачем нужна нашему государству Арктика — безлюдная ледяная территория на Крайнем Севере. Поясните вкратце, в чем заключается важность для России полярных территорий?
Геннадий МЕЛКОВ. Коротко: Арктика для России — это резерв для будущих поколений, источник жизнеобеспечения для жителей севера сегодня, локомотив развития многих отраслей в нашей стране.
"ЗАВТРА". С кем конкурирует Россия в Арктике?
Геннадий МЕЛКОВ. В основном с теми же, с кем и сотрудничает — с другими приарктическими странами: США, Канадой, Данией, Норвегией.
"ЗАВТРА". Вы, как и ряд других ученых, в своих работах говорите о необоснованной потере Россией сотен тысяч квадратных километров территории в Арктике в 1997-2001 гг. Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду и как так получилось?
Геннадий МЕЛКОВ. Все привыкли к географическим картам, где граница полярного сектора СССР, а потом России, показана пунктиром — от самой восточной и самой западной точек на арктическом побережье до Северного полюса. Получается такой "треугольник", и у каждой страны, выходящей к арктическим морям, тоже есть соответствующий "треугольник"-сектор. В этом и заключался секторальный подход к определению правового режима Арктики. На подледное, подводное пространство — дна Северного Ледовитого океана — внутри этого гигантского "треугольника", кроме России, ранее никто не претендовал. И вдруг, в 1997-2001 годах, эта вековая позиция России изменилась: от части арктического треугольника Министерство природных ресурсов официально отказалось, распространив от имени России официальный документ. В этом документе прописано, что суверенные природоресурсные права России не распространяются на часть сектора площадью более 300 тысяч кв. км. Эта ставшая вдруг ненужной России часть — по мнению чиновников — уже не континентальный шельф России. Самоограничительную границу арктического шельфа чиновники "нарисовали" без согласования с Парламентом страны — Федеральным Собранием, что нелегитимно само по себе. С точки зрения здравого смысла это и подавно вредно — огромный район "А" полезен России если не нефтегазовыми ресурсами, то твердыми полезными ископаемыми: Север богат и рудами, и алмазами, и золотом… Тем паче речь идет и о малоисследованных холодных кладовых подледной Арктики, чьи богатства еще неизвестны нам.
"ЗАВТРА". Чем обосновывали чиновники из Министерства природных ресурсов и МИДа такие большие территориальные уступки?
Геннадий МЕЛКОВ. Официально — Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года. На многочисленных слушаниях этого вопроса в НЭС Морской коллегии МПР и МИД защищали уступку внешне логично: дескать, в 1997 г. Россия ратифицировала Конвенцию 1982 г. Ее участники обязаны отграничить свой континентальный шельф от района "общего наследия человечества", в соответствии со сложными геологическими критериями (статья 76 Конвенции). Через созданную для этого Комиссию, через "заявки". Вот министерства и провели это отграничение. А секторальный подход — оставьте, получается, для истории. Якобы он устарел.
"ЗАВТРА". То есть Конвенция 1982 г. предполагает обязательный отказ от части арктического шельфа?
Геннадий МЕЛКОВ. Нет. Эта же Конвенция предусматривает и иной путь; согласно ее статье 83, соседние государства могут разграничить шельф между собой по двусторонним договорам, без выделения района "общего наследия человечества". В данном случае разграничение могло бы пройти между государствами с противолежащими побережьями: Россией и Канадой, Россией и Данией. Тем более, что с Норвегией и США Россия по большей части шельф уже разграничила.
Заявления о том, что секторальный подход устарел, не соответствуют действительности. Он хорошо проверен временем. В Арктике секторальные границы стали складываться с ХIХ века, с русско-английской конвенции 1825 г. Секторальные границы предусмотрены и русско-американской конвенцией 1867 г. Эти границы никем не оспаривались. Сами конвенции XIX века действуют и сейчас. И вполне можно было использовать для разграничения арктического шельфа секторальные границы, никаких препятствий этому с точки зрения международного права не было.
"ЗАВТРА". Но другие страны, претендующие на Арктику, могли бы не согласиться с разграничением по секторальному принципу.
Геннадий МЕЛКОВ. Да, возможно и разграничение по равному отстоянию от исходных линий; упрощенно — по середине между побережьями. И в этом случае Россия все равно бы выиграла по сравнению с тем, что натворило Министерство природных ресурсов в 1997-2001 годах
"ЗАВТРА". Получается, что в 1997-2001 годах МПР действовало в ущерб национальным интересам России?
Геннадий МЕЛКОВ. Именно так! Без какой-либо юридической необходимости мы отказываемся от 300 тысяч квадратных километров арктического шельфа. Сочинили сказку, что такой отказ обусловлен международным правом. При этом, начиная с 2001 года, чиновники раскрывают западным странам всю имевшуюся у СССР информацию о строении дна Северного Ледовитого океана в нашем секторе Арктики. Эти данные носили секретный характер: их десятилетиями собирали целые поколения наших полярников, а также экипажи советских подводных лодок.
"ЗАВТРА". И зачем крупное ведомство так действует? Что им двигает?
Геннадий МЕЛКОВ. Может быть, ведомство жаждет стабильного бюджетного финансирования? У меня на руках есть справка о финансировании работы по определению границы между российским шельфом и международным районом морского дна. На работу с комиссией, созданной согласно Конвенции 1982 г., истрачено более 3 млрд. рублей — из бюджета. А министр природных ресурсов Донской на телевидении выдает трату этих трех миллиардов за достижение: дескать, "прирастили" шельф за 200-мильным расстоянием.
Однако в статье 76 Конвенции 1982 года предусмотрена лишь возможность провести границу между континентальным шельфом и "международным районом морского дна". Но зачем России обеспечивать существование такого района в Арктике? Кстати, если бы согласие на создание "международного района" выразили все четыре соседа России в арктической зоне — Канада, США, Норвегия и Дания, то они должны были бы также ограничить свой шельф в своих арктических секторах. В таком случае это решение еще имело бы какой-то смысл. Однако ни одна из арктических стран, кроме России, не пошла на такое ограничение своего шельфа.
"ЗАВТРА". Еще один вопрос, связанный с территориальными уступками на Севере — разграничение акватории Баренцева моря между Россией и Норвегией. Соответствующий договор был подписан в 2010 г., существует мнение, что в рамках этого разграничения Россия потеряла часть акватории, которая принадлежала исторически именно ей. Как вы можете прокомментировать эту проблему?
Геннадий МЕЛКОВ. Договор с Норвегией уже вступил в силу. Линию — не изменишь. А здесь, в высокоширотной Арктике, ситуацию еще можно спасти. Главное — это прекратить рассказывать сказки про "вторую заявку", которую героически готовят чиновники с 2001 года и ради этого уже нарисовали самоограничительную границу шельфа в Арктике. США никакого самоограничения не сделали, но от этого шельф к северу от Аляски не стал чужим для них, не американским. Чиновники заражают своим враньем уважаемых людей — не все ж обязаны вникать в казуистику морского права. А на район, от которого их действиями Россия отказалась, частично уже претендует Дания. Это что, и есть защита национальных интересов России?
"ЗАВТРА". Что бы вы посоветовали высшему руководству страны, в том числе президенту, для эффективного отстаивания национальных интересов в Арктике?
Геннадий МЕЛКОВ. Большая проблема России — "потемкинские деревни", когда отсутствие прогресса, а то и очевидные промахи выдаются за победы. Чтобы уберечь наше высшее руководство, в том числе и главу государства, от "потемкинских деревень", я бы посоветовал чаще прислушиваться к мнению ученых — профильных специалистов. Например, когда чиновник читает президенту свой доклад, особенно по таким специфическим вопросам как морское право, неплохо было бы, чтобы здесь же присутствовал квалифицированный ученый — из академической сферы, который может, если что, указать на явные огрехи. А тех министров, которые главу государства намеренно дезинформируют, необходимо немедленно снимать с должности.
Беседовал Олег ЕГОРОВ
