Коллектив авторов: Виталий Аверьянов, Вардан Багдасарян, Сергей Баранов, Александр Елисеев, Максим Калашников, Андрей Кобяков, Алексей Комогорцев, Владимир Можегов, Александр Проханов, Константин Черемных.
В докладе использованы экспертные материалы Сергея Батчикова, Сергея Величкина, Сергея Глазьева, Леонида Ивашова, Владимира Куликова, Сергея Магнитова, Петра Олексенко, Анатолия Отырбы, Сергея Писарева, Алексея Полянского.
1. СОЮЗ ТРЁХ. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ АБРИС
2. ПЕРЕЛОМ -2022. НАЛИЦО ВСЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ГЕОЭКОНОМИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
3. ОСЬ СЕВЕР – ЮГ В СИСТЕМЕ ЕВРАЗИЙСКИХ ОСЕЙ
4. И КНУТ, И ПРЯНИК. СТРАТЕГИЯ ЗАПАДА В ИРАНЕ И ИНДИИ
5. МАТЕРИКОВОЕ СОЗНАНИЕ: ПРОБУЖДЕНИЕ
6. ГАРМОНИЗАЦИЯ ЕВРАЗИИ. ОБУЗДАТЬ ХАОС
7. КОРИДОР ЧЕРЕЗ КАСПИЙ
8. СИМБИОЗ ЕВРАЗИЙСКИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ. ТЕЗИСЫ К ОБРАЗУ БУДУЩЕГО
9. ПОЧЕМУ АРКАИМ? О СИМВОЛАХ БОЛЬШОЙ ЕВРАЗИИ.
10. ЧТО В СУХОМ ОСТАТКЕ? ПРИТЧА ДЛЯ ГЕОСТРАТЕГОВ
События 2022 года поставили перед Россией вопрос не о тактической, а о стратегической способности устоять в качестве суверенного субъекта в формирующемся новом раскладе мировых сил. Некоторые из ведшихся до этого геостратегических разработок приобретают не просто острую, а горячую, жизненно важную актуальность. Так, Изборский клуб много лет строил и развивал собственную повестку «Большой Евразии». Теперь жизнь догоняет самые смелые предположения и постановки вчера еще отдаленных целей, требуя реализации данной повестки без промедления.
Настоящий доклад призван обрисовать перспективы и трудности в деле огромной важности: интеграции Большой Евразии – сделать это, в первую очередь с точки зрения насущных нужд и ориентиров развития России как самостоятельной цивилизации. По нашему убеждению – и в этом квинтэссенция настоящего доклада – предстоит решить сложную задачу: проложить путь между Сциллой и Харибдой двух мощных полюсов-гегемонов, трансатлантического и китайского, исхитриться, уходя из положения зависимости от одного из них, не попасть в зависимость от другого.
Выход из сложившегося положения у России есть: он – в формировании Большого евразийского содружества совместно с другими амбициозными странами, которых также не устраивает статус сателлита при том или ином мировом центре могущества. В этом содружестве приоритетными партнерами России могли бы стать Индия и та часть исламского мира, которая стремится к независимому развитию, в первую очередь это касается Ирана. Такое содружество должно быть принципиально равноправным и открытым для других участников, согласных принять его правила.
Вопрос о формировании стратегического союза держав в Евразии – это не ситуационный, не конъюнктурный вопрос, это кардинальный краеугольный вопрос, к решению которого России следовало бы подойти гораздо раньше. Однако, инерция логики встраивания России в западную мир-систему мешала этому. Лишь в последние годы в отношениях с Китаем Россия стала отказываться от такой устаревшей логики. Но в отношениях с комплементарными по отношению к России державами на южном направлении изменения происходили крайне медленно. Процесс объективно полезного для России, а теперь уже и насущно необходимого масштабного сближения с «Югом» долго тормозился влиятельными силами в российских элитах. В результате геостратегический «разворот на Юго-Восток» происходит с огромным запозданием – только теперь, в авральном режиме, в условиях военного времени и резко обострившихся угроз национальной безопасности.
Для современной России, для её выживания, её суверенитета недостаточно той формы евразийской интеграции, которая на сегодняшний день реализуется в форматах ЕвразЭС, ОДКБ, Шанхайской организации сотрудничества а также в форматах двусторонних соглашений и партнерств. Обстоятельства глобальной политики, глобального кризиса, раскола в мировых элитах и среди ведущих держав таковы, что мы оказались в некоторой критической точке, связанной с крайне опасным растягиванием России по оси Запад – Восток, когда наша экономика, технологическая сфера и прочность социальных структур становятся заложниками в противостоянии двух полюсов.
В последнее десятилетие Россия все более уверенно подтверждала свой новый выбор: быть союзником для Китая, тогда как для Запада оставаться надежным поставщиком в первую очередь сырьевых ресурсов, но уже не в качестве союзника или сателлита. Выбор этот был трудным для руководства страны и он не разделялся значительной частью олигархических и корпоративных элит России, завязанных на Запад. Объективные обстоятельства все больше подталкивали к такому «развороту на Восток», и он начал осуществляться.
В сложившейся конкретно-исторической ситуации Китай – крайне важный союзник для России, в ситуации 2022-2023 гг. он выступает едва ли не как безальтернативная сила, позволяющая России сохранять лицо и независимый курс. Поддержка России со стороны Китая нелинейна и неодномерна. В ней есть и глубинный стратегический инстинкт, и прагматическая, и этическая составляющие. В каком-то смысле имеет место возвращение морального долга – ведь именно русский народ (в широком смысле слова), существовавший тогда в формате «советского народа», оказал всемерную поддержку Китайской народной республике в годы ее становления, помог обрести ей подлинную независимость, предоставил ей военную, материальную помощь, а также дал ей образцы идеологической и социально-политической организации [1]. Многие в Китае воспринимают сегодняшнюю поддержку России именно в таком свете.
Нельзя отрицать и того, что для Китая союз с Россией выгоден во всех смыслах, – и в прагматическом, и в перспективно геостратегическом. Что же касается глубинных сущностных интересов России, ее исторической судьбы – то смена гегемона с западного на восточный, смена зависимости с долларовой на юаневую не может быть для нее приемлемой. Качание на маятнике с запада на восток означало бы лишь узаконивание несамостоятельности, подчиненного положения, диктующего обреченность на тот демографический и экономический регресс, который происходил в постсоветский период.
Дальнейший регресс, так или иначе, в той или иной мере, ведет к утрате Россией суверенитета. Россия обладает самыми большими в мире разведанными резервами природных ресурсов, включая не только запасы топлива и металлов, но и чистый воздух, чистую воду, леса, плодородные почвы, богатые морские шельфы, а помимо всего – бескрайние просторы Арктики. Не сумев утвердить собственную геостратегическую субъектность, сжимаясь демографически и экономически так же как она сжималась в последние 30 с лишним лет, Россия не сможет удержать эти пространства и ресурсы. Если раньше желательность построения оси Север – Юг можно было обсуждать теоретически, проектировать его как благоприятный сценарий – то теперь этот вопрос становится требованием времени.
Взглянем на особенности картографии. Мы увидим: каждая цивилизация стремится изобразить себя на ключевой позиции в мировом раскладе сил. На картах стран Запада экватор смещен в их нижнюю половину, что делает размеры Северной Америки и Евразии непропорционально большими по отношению к размерам Южной Америки, Африки и Австралии. Центральная вертикальная ось на европейских картах прочерчена через Лондон, а на американских – по центральному меридиану, проходящему через США. Океаны символизируют возможности торговых коммуникаций, через Атлантику шло приращение Европы. Россия же, напротив, грозит Западу своей огромностью, как бы нависая в своих устремлениях над Европой. На американских картах Россия словно окружает их континент с обеих сторон (в то же время она и «расчленена» на западную и восточную части, оказываясь как будто крайней «периферией» планетарного мироустройства.)
На китайский картах Китай также расположен по центральной вертикальной оси диспозиции, при этом Китай и США, расположенные симметрично, по обеим сторонам Тихого океана, представляют собой полярности в противоборстве за контроль над его водами, что должно, в конце концов, дать одному из них мировое доминирование. Север для Китая — это Россия, запад – Индия, восток – США. Имея такой геополитический расклад, Китай тактически балансирует в альянсах с разными сторонами. Например, он может заключать в разные моменты истории союз с Севером против Востока, или наоборот.
Центральная вертикальная ось для России на мировой карте проходит через Москву. Отсюда видение нахождения российской цивилизации на пространстве между Западом и Востоком. Запад – это Европа, Восток – Китай и Япония. Такое видение шло еще со времен Средневековья. Исторически приходилось делать выбор между Западом и Востоком. В одних случаях выбор делался в пользу Востока, как при Александре Невском, в других – Запада, как при Петре I. (Любопытно, что при этом Петр I был горячим почитателем Александра Невского и так же как он дал решительный военный отпор Западу в лице шведов.)
Знаковый фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», снятый в 1938 году, не случайно проводил соответствующие исторические параллели, развивая тему - «Русь между двух огней». Главный фронт для России, конечно, всегда был западный. В западной части России находились ее столицы, инфраструктуры, демографические ресурсы. Но в любом случае мышление по оси Запад – Восток имело характер устойчивой ментальной парадигмы.
Если же посмотреть на геостратегию России иначе, по оси Север – Юг, она оказывается уже не роскошным призом в борьбе между Западом и Востоком, не обслуживающим их нужды транзитным пространством, не каким-то промежутком или гибридом разных начал истории, а самостоятельным геополитическим полюсом – цивилизацией скорее Севера, нежели Востока или Запада. (Кстати говоря, именно так: гиперборейским народом, народом севера называли в Средние века Московское государство православные греки.)
Такого рода переориентация не означает, что можно снять с повестки западное и восточное направления. Борьба с Западом никуда не уйдет. Альянс РФ и КНР на платформе противостояния с Западом стратегически необходим для обеих сторон. Однако уход от прежних географических стереотипов способен выявить новые горизонты. Население Российской Федерации сегодня составляет только 1,83% от мирового населения. Удельный вес ВВП России в мире по паритету покупательной способности – 3,07 % (согласно базе данных МВФ), а по номиналу – вообще 1,7%. Для длительного противостояния с коллективным Западом таких ресурсов явно недостаточно. Но даже если это противостояние почему-либо прекратится – надежные и равноправные союзы с другими державами объективно полезны России, сообщали бы ей запас прочности.
На фоне Китая и других основных мировых игроков мы становимся легковесами. Нам нужны центры притяжения, опираясь на которые, но не замыкаясь до конца на каком-либо одном, мы могли бы выстраивать свои орбиты международного взаимодействия, своего рода многоугольники. Согласно классической геополитике, государства оказываются неуязвимыми, если достигают естественных пределов своего расширения, то есть доходят до побережья океанов и закрепляются там. Получив гарантированный выход к Индийскому океану, Россия будет геополитически неуязвима для своих противников. В свое время к Балтийскому и Черному морям Россия прорывалась большой кровью, используя военную силу. К Северному Ледовитому и Тихому океанам Россия проложила путь через мирную в основном колонизацию необжитых суровых пространств. Перспективы достижения естественных пределов на Севере и на Востоке достигнуты. Достижение естественных пределов на западном направлении остается нереальным. Даже имея выход к западным морям, Россия потенциально может быть заперта в них посредством блокирования проливов. В сложившихся непростых условиях начала XXI века для России открывается захватывающая перспектива выйти в акваторию Индийского океана [2].
Предыстория оси Север – Юг древняя, фактически этот вектор является ровесником самой исторической России, которая как цивилизация первоначально и складывалась по нему – вокруг речных бассейнов Днепра, Дона, Волги и северных русских рек, формируя общеизвестный из курса отечественной истории «путь из варяг в греки». С тех пор Россия постоянно и упорно развивала этот вектор, интуитивно строила его как альтернативу западно-восточной конфигурации мировой истории (система волоков, речных каналов, увязывавших страну в единое транспортное целое, наконец, система сталинских каналов, превративших Москву в «порт пяти морей»). Создание дальневосточной, сибирской, арктической инфраструктуры, включая Транссибирскую магистраль, КВЖД, БАМ, Северный морской путь, никак этому не противоречило и не противоречит до сих пор.
Особенность исторического момента такова, что теперь это важно не только в отдаленной стратегической перспективе, но и в плане решения текущих задач. России сегодня категорически нельзя делать ставку на существование только в рамках оси Запад – Восток. Выстраивание других осей – дело первостепенной важности. Создание таких осей вполне реалистично, в нем нет ничего невозможного, более того, можно даже утверждать, что XXI век предназначен для строительства альтернативных осей и конфигураций. Нам предстоит вместе с нашими союзниками по Большой Евразии строить качественно новый Очаг Развития, став тем самым независимыми, опираясь на вновь создаваемые финансовые центры и международные институты – на собственную, более справедливую, систему международных отношений. Есть немало признаков того, что это отлично понимают и в Китае. Понимают это и на Западе, где высказывают на сей счет опасения, поскольку видят в этом предпосылки конца западной гегемонии и окончательного исчерпания модели однополярного мира.
Вместе с тем сейчас остро стоит вопрос уже не о сохранении однополярного мира, а о другой альтернативе: утвердится ли мир биполярный с двумя мощными центрами по оси Восток – Запад, либо сложится мир многополярный, многоцентричный, в котором установится баланс нескольких осей, нескольких макрорегионов. Во втором случае это будет многоглавый мир, состоящий из геостратегических систем обладающих каждая своей мир-экономикой, – систем не изолированных друг от друга, но при этом самодостаточных и наделенных всем спектром свойств цивилизационного суверенитета. Это такой набор признаков как: свой ВПК, гарантирующий военную самодостаточность, свой научно-технологический комплекс, своя финансовая система, эмитирующая макрорегиональную валюту, собственные информационные платформы, обслуживающие систему управления и экономического взаимодействия, собственная система стандартов (технологических, санитарных, информационных и пр.), принципов и правил (в области финансов, торговли, рынка труда и пр.), обеспечивающих единство экономического пространства, а также собственный рынок, по емкости способный обеспечивать все вышеперечисленное, включая гарантированный рынок сбыта для основной промышленной продукции. Оказывается, что весь этот спектр свойств может быть сейчас только у совокупного Запада и Китая. Всем же остальным державам (включая стремительно растущую Индию и демографически угасающую Россию) в одиночку до такого суверенитета далеко. Из чего следует императив создания прочных союзнических конструкций. Содружество трех держав, о котором мы ведем речь в нашем докладе, как раз способно сформировать, за счет их взаимодополнения, достаточно полную модель цивилизацинного суверенитета.
Китай как субъект и предъявитель глубинных цивилизационных ценностей, то, как он покажет себя в XXI веке, в эпоху своего максимального могущества – представляет для всех остальных, а может быть отчасти и для самого себя, определенную загадку и открытый вопрос. С нашей точки зрения, Китай имеет все шансы войти в оркестр сил гармонизирующих Евразию – как самый значимый игрок этого оркестра. Для этого ему нужно будет взять за основу геостратегии не подчинение России и Ирана своему подавляющему влиянию, а предоставление им свободы маневра в том, что касается построения Транскаспийской оси. В этом для Китая и ключ к гармонизации его отношений с Индией настолько, насколько такая гармонизация в принципе возможна.
Важно понимать, что антикитайские настроения и слухи, подозрения и скепсис по отношению к КНР и китайцам сегодня в России сеют чаще всего скрытые прозападные акторы. Наш альянс с Китаем страшит Запад. В то же время Запад попытается разыграть опасность этого союза в глазах других держав, для того чтобы не допустить формирования столь необходимой для гармонизации и последующего восхождения Большой Евразии Транскаспийской оси.
В уже идущей мировой гибридной войне у Китая есть выбор из двух альтернатив:
1. Запад, являющийся непримиримым соперником для Китая, сумеет полностью перетянуть на свою сторону другого исторического соперника Китая – Индию. Это жесткий сценарий для Китая, в результате которого мегапроект «Пояса и Пути» будет с большой долей вероятности сорван.
2. Западу не удастся заполучить Индию в последовательные союзники по военной антикитайской коалиции, Индия сохранит сбалансированную внешнюю политику, останется партнером для всех – как раз при таком раскладе и сложится многоглавый, многополюсный порядок. Ось Восток – Запад на проектируемых участках китайского «Пояса и Пути» сможет работать, способствуя диверсификации китайской внешней торговли и перекрестных инвестиций, в том числе с Западной Европой. При этом, наряду с этой осью сформируются и другие евразийские оси, независимые от «Пояса и Пути». Самой главной из этих осей станет транскаспийская ось Север – Юг, в которую помимо Индии войдут как необходимые и равноправные участники Россия и Иран, а также войдут в нее и другие державы. Таким образом, Китаю придется делить гегемонию в Евразии с этим – третьим – мировым центром. Но за счет этого КНР не окажется в борьбе с Западом один на один, не получит в лице Индии или России силу, умножающую хаос, порождаемый противостоянием Востока и Запада. Иными словами, стратегически Китай выиграет, продолжая свой рост и при этом уклоняясь от прямой схватки с Западом, исход которой не предрешен.
При втором сценарии никто из крупных мировых держав не станет жертвой геостратегической перекройки мира, каждый останется при своем. Это будет мир нескольких средоточий силы, в конечном счете благотворно, за счет конкуренции и динамично меняющихся взаимосвязей, влияющих на развитие друг друга, и в то же время ограничивающих чрезмерные амбиции друг друга. Законом и нормой в этом мире станет не битва за существование, не игра на выбывание, а совместный рост многообразной человеческой цивилизации, относительно мирное соревнование. Последний тезис – это то, что отвечает глубинным интересам и духовным предпочтениям Индии, России и Ирана.
Именно такое видение будущности Евразии озвучил в своем недавнем выступлении на Валдайском форуме 27 октября 2022 года президент Путин: «Успешная деятельность Евразийского экономического союза, быстрый рост авторитета и влияния Шанхайской организации сотрудничества, масштабные инициативы в рамках «Одного пояса, одного пути», планы многостороннего сотрудничества по реализации транспортного коридора «Север–Юг» и другие, многие другие проекты в этой части мира, уверен, – это начало новой эры, нового этапа в развитии Евразии. Интеграционные проекты здесь не противоречат, а взаимно дополняют друг друга, конечно, если они осуществляются странами-соседями в собственных интересах, а не внедряются внешними силами, чтобы расколоть евразийское пространство, превратить его в зону блокового противостояния».
Авторы настоящего доклада являются сторонниками российского союза с Китаем или роста взаимодействия с ним. В обозримой перспективе в интересах и России, и Китая лишь наращивать это сотрудничество. Сегодня в условиях небывалых санкций против России «Сила Сибири», китайские заказы в адрес российской промышленности и сырьевому сектору, китайский «параллельный импорт» позволяют нам сохранить стабильную экономику, не рухнуть в депрессию. Вместе с тем грань, которая отделяет сотрудничество от зависимости – иногда бывает тонкой.
Исторически беспрецедентный рост нашей кооперации с Китаем выглядит тем более грандиозным, что происходил он до недавнего времени на фоне крайне слабого взаимодействия с теми же Индией и Ираном. Эта несообразность начала исправляться понемногу лишь в самые последние годы, но явно недостаточными темпами. Данный дисбаланс, торговый, финансовый, инвестиционный, связанный с безопасностью, совместным развитием технологий и науки, требует оперативных, решительных мер по его исправлению. Нам необходим не только поворот на Восток, но и более энергичный, последовательный, решительный поворот на Юг, в том числе и к другим странам бассейна Индийского океана, африканскому континенту, Индокитаю, странам Юго-Восточной Азии.
При всем при том наращивание взаимодействия России с Китаем является до сих пор недостаточным, недооформленным, только в 2023 году имеются шансы вывести его на уровень развернутый, полномасштабный. Это наращивание взаимодействия является жестким императивом для современной России с прицелом на долгое будущее, его необходимо продолжать по всем направлениям, включая строительство инфраструктуры, совместных предприятий, инвестиций и просто увеличения объемов торговли.
Мы говорим не о том, что здесь необходимо какое-то торможение или снижение темпов, а о другом: темпы строительства оси Север – Юг должны быть еще выше, а цели и амбиции еще более заостренными. Слишком велика и противоестественна, с точки зрения российских коренных интересов, была эта диспропорция на южном направлении по сравнению с западным и восточным, соответственно и слишком велико накопившееся здесь геостратегическое отставание. Как мы покажем в своем докладе, это положение глубоко неадекватно потенциалу, который объективно присущ возможной оси Север – Юг. На этом направлении нас ждут невидимые на первый взгляд, но очень значимые исторически нераспечатанные резервы развития. И заинтересованными в этом окажется большинство стран Евразии, да и представители других континентов.
1. СОЮЗ ТРЁХ. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ АБРИС
Группа авторов и экспертов настоящего доклада уже не один год прорабатывает различные аспекты возможного тройственного союза. Нами и нашими коллегами было опубликовано несколько работ такого характера [3]. Краткий, но емкий анализ возможностей союза трёх был дан в великолепной статье генерала Леонида Ивашова и индолога Петра Олексенко «Москва–Дели–Тегеран: содружество цивилизаций». Приведем оттуда говорящую цитату: «Данное содружество положит конец любой форме гегемонии в мире, сведет на нет возможность каких-либо военных действий со стороны любого другого союза или организации, создаст возможности для развития любой технологии или проекта без участия мировой банковской системы, подконтрольной Западу. Индия и Иран уже отказались от американского доллара во взаиморасчетах. (…) Переход на расчеты в клиринговых деньгах (положительный опыт советско-индийского сотрудничества) устранит коррупционную составляющую в торговых операциях и сможет поднять взаимную торговлю на очень высокий уровень». [4]
Все три державы потенциальной Оси – цивилизации континентального типа с традициями многоэтничности, многообразия религий и культурных традиций. Многоэтничность и полирелигиозность Индии и России в течение многих веков их истории доказывают естественную склонность этих великих народов к соединению и примирению устойчивых культурных традиций. Иран, несмотря на исламскую революцию как консервативную, настроенную на реставрацию сакральных оснований общества, тоже никуда не ушел от традиционной для Персидской империи полифонии и веротерпимости. Во всех трех державах реализуется формула государства как семьи, где другие народы и верования не дискриминируются.
Потенциалы трех держав, естественно, не могут быть равны. Тем не менее, в рамках союза они могут и должны быть равноправными. Во-первых, по-другому союз не сложится, во-вторых, тем самым будет заложена привлекательная матрица взаимодействия для следующих участников союза. В предыдущем раунде глобализации Индия успешно держала доброжелательный нейтралитет между западным и восточным блоками. В будущем мире противостояния китайского и атлантического полюсов ей предстоит та же роль. Индия выступила тогда родоначальником «Движения неприсоединения», и идея участия в создании нейтрального международного экономического баланса ей, безусловно, будет близка. Между новым Третьим полюсом [5] будет немало общего с «Движением неприсоединения» к военно-политическим блокам. Впрочем, у этого Движения, существующего и до сих пор, была своя классическая пора (60-е – 70-е годы), но с распадом восточного геополитического блока и Варшавского договора его лицо стало более размытым, а многие лидеры Движения (такие как Хосни Мубарак, Муаммар Каддафи) становились жертвами беззастенчиво организованной и проведенной Западом цепи революций – «арабской весны».
Смысл такого объединения на этот раз мог бы быть в том, чтобы оказаться за пределами неизбежного столкновения Запада и Китая, таким образом предоставить миру третью точку опоры. Биполярность по своей природе неустойчива и недолговечна. Играть же на противоречиях двух суперцентров гораздо продуктивнее, чем становиться вассалом одного из них. Для трех держав будущей Оси это важно по той причине, что благодаря такому союзу каждая из них выскользнет из опаснейшей ловушки навязываемой им извне борьбы двух гегемонов. Для России и Ирана таким притягивающим к себе гегемоном оказывается Китай, для Индии – США и совокупный Запад.
Среди трех главных участников потенциальной оси Север – Юг России выпадает роль главного инициатора, хотя Индия и в особенности Иран давно ожидают такой инициативы. Россия, безусловно, обладает уникальным набором ценных для будущего союза свойств, таких как: огромное пространство, в достаточной степени защищенное перед природными катаклизмами, контроль над большей частью арктического региона и самыми богатыми запасами ископаемых, лесных и водных ресурсов, передовой ВПК и небезнадежная с точки зрения перспектив возрождения и развития научно-технологическая школа, остающиеся до сих пор актуальными разработки и инновационные «заделы» поздней советской эпохи. Не будем перечислять здесь все конкурентные преимущества России, они достаточно хорошо известны [6].
Несмотря на серьезные утраты и упущенные возможности последних десятилетий Россия сохраняет статус одной из двух ядерных сверхдержав (Китай стремительно идет к такому статусу, и может сравняться в этом отношении с Россией и США в перспективе 10-15 лет). Россия сохраняет также и статус энергетической сверхдержавы, входя в число мировых лидеров первой категории по добычи нефти и газа, а также и ряда других ископаемых; Россия сохраняет и статус лидера в сфере технологий мирного атома.
Иран по сравнению с Индией и Россией оказывается меньшим партнером по размеру территории, демографическому и экономическому потенциалу. Вместе с тем он является, во-первых, ключевым, неустранимым союзником с точки зрения географического расположения (Иран – точка пересечения транспортных коридоров, центр «крестовины» Большой Евразии, главный логистический узел а также топливный хаб оси Север – Юг). Во-вторых, он является весьма авторитетным игроком на Ближнем Востоке. В-третьих, Иран также может считаться энергетической сверхдержавой, находясь на 2 месте в мире по разведанным запасам газа (после России) и на 4 месте по запасам нефти (после Венесуэлы, Саудовской Аравии и Канады; Россия в этом списке стоит на 6 месте). Правда, по объемам добычи Иран существенно, более чем в 3 раза, уступает лидерам среди нефтедобывающих стран – Саудовской Аравии и России, оказываясь на 7 месте в мире. По добыче природного газа Иран занимает третье место в мире (после США и России). В этом смысле он нуждается в развитии добывающей отрасли, и Россия в настоящее время уже оказывает ему в этом содействие. По данным ОПЕК, разведанные запасы природного газа на территории России и Ирана в совокупности составляют более 40% мировых запасов, запасы же нефти двух стран – более 15% мировых. Это серьезнейший стратегический ресурс для развития будущей Оси.
Исламская республика обладает мощной и устойчивой экономикой, не сломленной продолжающимися уже 43 года (!) западными санкциями, сумевшей наладить производство ключевых для самообеспечения страны товаров и изделий а также сформировать изощренную систему борьбы с санкциями, в том числе на уровне теневых торгово-финансовых сетей. С 2009 года Иран входит в члены так называемого космического клуба.
Иран – духовно-самобытная цивилизация, оплот традиционных ценностей, народ, отстаивающий свой выбор в виде консервативной «исламской революции». Это признанный авторитет в исламском мире, при этом он важный партнер Китая, с которым Китай считается. Исламская республика – твердый и несгибаемый противник своих врагов, сумевший отстоять суверенитет в нелегкой борьбе.
В нашем кратком абрисе стартовых позиций будущего Союза особое внимание следует уделить Индии, поскольку она выходит на весьма динамичный восходящий «гребень» развития. Индия, можно так сказать, определяет сегодня облик будущего дня. Поэтому де факто она оказывается определяющим звеном Союза, его мотором. Минеральные природные ресурсы, которыми Индия не богата, есть в изобилии у России и Ирана. Огромный потенциал экономики и демографии есть у Индии. В этом смысле мы весьма удачно друг другу соответствуем.
Согласно июльскому докладу МВФ, Индия обогнала Великобританию и стала пятой по величине экономикой в мире, превысив отметку в 3,5 триллиона долларов США. Сейчас это 3,3% от мирового ВВП. Если же считать ВВП по паритету покупательной способности, а не в номинальном денежном выражении, то Индия стоит уже не на 5, а на 3 месте в мире, и ее доля в мировом ВВП составляет при таком расчете 7,24%.
Рассказывают, что среди лондонских банкиров какое-то время назад пользовался успехом такой афоризм: «Если хочешь прокормиться сейчас, то надо вкладываться в американский рынок. Если хочешь обеспечить себе пенсию, то вкладывайся в Китай. Если хочешь обеспечить жизнь своих детей, то надо вкладываться в Индию». Это наблюдение легко проверяется цифрами статистики, показывающей, что Индия из крупных экономик мира является самой быстрорастущей. В 2021 году ВВП Индии вырос на 9,2% (для сравнения, в России – на 4,7%, в США – на 5,7%, а в Китае – на 8,1%).
Таблица 1. ВВП (номинальный) стран мира по данным МВФ (в миллиардах долларов США)
двойной клик - редактировать изображение
По прогнозам аналитиков, уже к 2027 году Индия станет третьей мировой экономикой, а ее ВВП за следующие 10 лет вырастет с нынешних 3,5 до 8,5 трлн долларов. Кроме того, к этому времени у страны будет третий по величине фондовый рынок. Для столь успешного скачка Индии требуются технологии и много энергетических ресурсов, которых на субконтиненте Индостан недостаточно.
Индия сегодня совсем не та полунищая постколониальная страна, которой ее все знали еще 40 лет назад. Она уже осуществила заметный рывок, превратившись в мирового лидера по аграрному производству и производству лекарств, а также в цифровой сфере. По экспорту программного обеспечения страна занимает второе место в мире уже в течении 15 лет и осуществляет экспорт технологий на сумму 150 млрд. долларов (есть вероятность, что Индия как производитель информационных технологий и сопутствующей продукции может в течение нескольких лет обогнать Кремниевую долину).
Индия вошла в число ведущих игроков на рынке коммерческих космических перевозок. Ракета-носитель PSLV способна выводить на орбиту более 100 спутников в ходе одного полета. Всего же число запущенных Индией спутников с 1975 года приближается к тремстам – большинство из них иностранные. Индия построила собственную атомную подводную лодку а также собственный авианосец. Благодаря программе «Делай в Индии», принятой в последние годы, она активно размещает у себя сложные высокотехнологичные производства из разных стран. При этом свои отношения с высокоразвитыми странами Индия старается диверсифицировать, не складывая «яйца в одну корзину». В годы премьерства Нарендры Моди Индия направила серьезные инвестиции в научную отрасль, была принята программа «Новой образовательной политики» (NEP), цель которой превращение Индии в «глобальную сверхдержаву знаний».
В 2022 году произошло знаковое событие в истории Индии: она сравнялась с Китаем по демографическому потенциалу (в обеих странах сейчас проживает, по данным ООН, более 1,4 миллиарда человек). Из-за инерции статистики точных цифр никто не знает, тем более что Индия в 2021 году по причине ковидных ограничений отказалась от запланированной переписи населения. Многие эксперты считают, что Индия уже вышла на первое место в мировом народонаселении, но даже если этого еще не произошло, то произойдет в ближайшие месяцы, поскольку коэффициент фертильности двух держав несопоставим: по данным за 2019 (доковидный) год в Китае он — 1,7 ребенка, в Индии — 2,2 [7]. Наглядно эту разницу демонстрирует схема 1, на котором показано, где родятся следующие 1000 младенцев. Китай по этому показателю уверенно занимает второе место после Индии, однако его рождаемость существенно ниже, поскольку Индия – молодая страна (средний возраст менее 30 лет), а Китай уже – стремительно стареющая (средний возраст 39 лет). К тому же Китай никак не может изжить многолетнее наследие государственной установки «одна семья – один ребенок». Сейчас в Китае без особых успехов пытаются внедрить в том числе и моду на трехдетную семью. Говоря на языке демографов-антинаталистов, Китай уже миновал черту «демографического перехода», а Индия находится еще на стадии динамичного роста, хотя и уступает в этом продолжающим стремительно размножаться странам Африки.
Схема 1. Где родятся следующие 1000 младенцев
двойной клик - редактировать изображение
Согласно опубликованному в августе демографическому прогнозу ООН на 2050-2100 годы, рост народонаселения Индии будет продолжаться, тогда как Китай ожидает стагнация. В целом же в мире произойдет передел в структуре потребления материальных благ и сырья (сейчас 35% их мирового производства потребляют 8% населения, относящиеся к так называемому «золотому миллиарду»). Но в течение двух-трех десятилетий ядрами мирового производства и потребления ресурсов станут страны сообщества БРИКС, а также ШОС и ЕАЭС.
Постулируя необходимость тройственного союза, мы исходим не только из геополитических соображений, но также из прагматического расчета: вероятности мирового развития и удельного веса экономических потенциалов различных держав в ближайшие десятилетия. Этой теме был посвящен специальный доклад выдающегося экономиста, члена Изборского клуба Андрея Кобякова, опубликованный в 2016 году [8].
Кобяков рассматривает перспективы сохранения Россией самостоятельного курса развития в горизонтах ближайших 20-40 лет и приходит к выводу, что социально-экономическая и демографическая база для такого развития представляет для России большую проблему. В связи с мировой динамикой возникают глубокие риски и угрозы для суверенитета державы.
Однако Кобяков стремится вычислить параметры того «окна возможностей», которое есть у России, трезво взвешивая, что мы в силах изменить в свою пользу, а что нет. При оценке текущих и прогнозируемых экономических потенциалов исследователь пользовался таблицами известного компаративиста Ангуса Маддисона (Angus Maddison) [9]. В качестве самостоятельных сил на геоэкономической арене были выделены: вся Европа (Западная, Восточная и страны Прибалтики), Северная Америка (США + Канада + Мексика), Китай, Индия, Япония и Россия. (См. график 1)
График 1. Прогноз. Доли мировой экономики в 2030 г. (по ППС)
двойной клик - редактировать изображение
По прогнозу Кобякова к 2030 году расстановка экономических сил с высокой долей вероятности примет качественно иной характер, чем сейчас: в мире появится явно выраженный гегемон – Китай, доля которого в глобальной экономике превзойдет Северную Америку и Европу, вместе взятые. «Поэтому, - утверждается в докладе, - стратегия США по созданию Трансатлантического партнёрства – это и есть, по сути, план образования двухполюсного мира, «мира на двоих», где одним из полюсов будет «объединённый Запад» (Северная Америка + Европа), а другим – Китай. (…) Стать, в зависимости от обстоятельств, пешкой, важной фигурой или главным трофеем в чужой шахматной партии – варианты для России совсем не подходящие. Во всех этих вариантах не просматривается не только намёка на восстановление собственной геоэкономической субъектности, но и на сохранение относительного суверенитета».
В этой на первый взгляд безысходной ситуации у России, по мнению Кобякова, сохраняется возможность асимметричной контригры, связанной с формированием «третьей силы», пусть и не равной двум первым. Потенциал этой «третьей силы», с учётом прогнозных расчётов, может выглядеть таким образом (таблица 2). Прогноз Кобякова по России – 2,8% мирового ВВП в 2030 году – можно рассматривать как оптимистический, и он мог бы сбыться при условии радикальной смены экономической стратегии РФ, поскольку почти весь постсоветский период Россия просуществовала, фактически «топчась на месте» и стагнируя («время упущенных возможностей»)[10].
Таблица 2. Варианты конфигурации третьей силы в мировой экономике к 2030 г. с учетом возможного развития интеграционных процессов
двойной клик - редактировать изображение
Если первый вариант, представленный в таблице (объединение бывших республик СССР) не оказывается решением проблемы, то второй вариант (с участием Ирана, Сирии и Турции) способен в лучшем случае создать некое подобие автаркичного «мира-экономики», экономического макрорегиона с опорой на население в 500-600 млн человек. Такое объединение могло бы эмитировать мировую валюту «второго эшелона» (подобно роли иены или фунта стерлингов в современной валютной системе). И только третий вариант – интеграции с Индией – «позволяет рассчитывать на формирование альтернативного глобального полюса силы, хотя даже он будет по объединённому экономическому потенциалу практически в два раза уступать Китаю. (…) Геополитическая ориентация Латинской Америки или арабского мира и их согласованные позиции (действия) будут во много зависеть от того, состоится ли третий полюс (третий вариант), или мир будет иметь двухполюсную конфигурацию». Только в варианте с участием Индии коллективная валюта складывающейся Оси может претендовать на одну из ведущих мировых ролей, войдя в четвёрку-пятёрку основных валют (наряду с долларом, юанем, евро).
Следует иметь в виду, что ускоренное развитие КНР в период 1989-2020 гг. было обусловлено наличием в этой стране огромного потенциала экстенсивных факторов роста, которые Китай активно использовал. Прежде всего, речь идет о переводе сотен миллионов человек из сферы малопродуктивной аграрной занятости в сферу индустриального труда с высоким уровнем добавленной стоимости. Если в середине 1990-х годов доля городского населения страны составляла всего около 30%, то уже в 2011 году она сравнялась с сельским населением, а в настоящий момент приблизилась к 70%. Таким образом, Китай осуществил массированную индустриализацию, сопровождавшуюся беспрецедентным по масштабом строительством городской и транспортной инфраструктуры. (Для этого были задействованы все возможные рычаги государственной экономической политики, включая колоссальную кредитную эмиссию, бюджетные стимулы, инструменты торговой политики и др.)
Но это все также означает, что, как указывает А. Кобяков, Китай в настоящий момент фактически близок к исчерпанию экстенсивных факторов развития и в дальнейшем темпы роста будут неизбежно снижаться (фактически это уже наблюдается). Развитие только за счет интенсивных факторов гораздо сложнее и неминуемо ведет к затуханию темпов роста. Таким образом, начиная с периода 2030-2035 гг. темпы роста Китая уже не будут превышать среднемировые, а следовательно доля Китая в мировой экономике в ближайшее время достигнет своего максимума, после чего начнет медленно снижаться.
В отличие от Китая, в Индии экстенсивные факторы экономического роста еще очень велики, за счет их задействования страна имеет потенциал ускоренного развития в течение как минимум трех десятилетий.
Что это означает?
Во-первых, уже в ближайшее десятилетие именно Индия имеет шансы стать главным драйвером мирового экономического роста, сместив с этой роли Китай. Индийский рынок даст огромные преимущества и бонусы всем тем странам и экономическим агентам, которые сделают ставку на участие в его росте.
Во-вторых, рост удельного веса Индии в мировой экономике не остановится в период 2030-2035 гг., а продлится еще лет двадцать. Достигнув к 2030 году примерной доли в 10% от мировой экономики (по паритету покупательной способности), Индия имеет возможность еще примерно удвоить свой удельный вес к 2050 году. (Отметим, что и у Ирана имеется значительный потенциал роста, обусловленный наличием экстенсивных факторов.) Таким образом, в перспективе 25-30 лет предлагаемый «тройственный экономический союз» имеет все шансы сравняться по своему удельному весу как с Объединенным Западом, так и с Китаем, а возможно и превзойти их.
Важно заметить, что системообразующими игроками внутри оптимальной конфигурации «третьей силы» оказываются именно Россия, Индия и Иран, то есть исследование-прогноз Кобякова в части моделирования экономических союзов со своей стороны полностью подтверждает главную идею наших прежних работ и настоящего доклада – о структуре той оси, которая способна образовать Третий мировой геостратегический полюс.
2. ПЕРЕЛОМ -2022. НАЛИЦО ВСЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ГЕОЭКОНОМИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Цифры статистики, в частности, динамика товарооборота России с азиатскими государствами, в особенности с Китаем, говорят о революционном переломе парадигмы развития. Но отношения с Китаем заслуживали бы отдельного доклада. Здесь же мы сосредоточимся на фактуре отношений с двумя державами потенциальной оси Север – Юг.
Еще в январе 2022 года состоялся визит в Россию президента Исламской Республики Иран Сейеда Эбрахима Раиси. Накал противостояния между Россией и Западом к тому моменту был уже чрезвычайно велик, и осознание необходимости радикальной интенсификации сотрудничества с Ираном со стороны руководства РФ де факто давно созрело. Замедлялось оно лишь инерцией, создаваемой старыми западническими элитами в правящем слое страны.
Отказываясь от этой инерции, в 2022 году Россия начинает по сути геостратегическую революцию, осуществляя прорыв – к державам будущей оси Север – Юг. В первую очередь это касается именно Ирана как естественного партнера, обеспечивающего выход России в бассейн Индийского океана. Сближение с Исламской республикой шло к моменту начала российской спецоперации на Украине довольно высокими темпами. Оборот торговли между Россией и Ираном за 2021 год составил 4,035 миллиарда долларов, увеличившись на 81,7% в годовом выражении. В 2022 году он должен достичь 6,5 миллиардов.
В ходе январской встречи иранский президент поблагодарил Владимира Путина за содействие в приёме Ирана в Шанхайскую Организацию Сотрудничества. При этом он посетовал, что несмотря на активное развитие торгово-экономических отношений двух держав пока они не вызывают удовлетворения и передал руководству РФ проект о стратегическом двустороннем сотрудничестве сроком на 20 лет. В качестве значимого символического жеста – впервые в истории – президент Раиси совершил намаз в Екатерининском зале Московского Кремля[11].
Хронология важнейших событий в двусторонних отношениях в течение этого переломного года была такой. В июне Иран подал заявку на членство в БРИКС, и Россия эту заявку поддержала. В июле в Тегеране состоялся саммит по сирийскому урегулированию, на который прибыл президент Путин. Во время этого визита он провел переговоры с главой государства, а также встретился с духовным лидером страны. На встрече с Путиным верховный лидер аятолла Хаменеи, в частности, сказал: "В случае с Украиной, если бы вы не проявили инициативу, противоположная сторона спровоцировала бы конфликт самостоятельно. Когда дорога для НАТО открыта, они не знают пределов. Если бы альянс не остановили на Украине, то через некоторое время он начал бы настоящую войну под другим предлогом"[12].
Буквально накануне, 13 июля свершилось знаковое и долгожданное событие, к которому шли много лет: официально стартовал транзит через территорию Ирана российских грузов в Индию по транспортному коридору «Север–Юг»; этот день можно назвать если не рождением, то зачатием той самой будущей Транскаспийской оси, о которой идет речь в настоящем докладе[13].
В развитие данного вектора в октябре Иран предложил создать общую экономическую зону в Прикаспийском регионе. При этом вице-президент Ирана Мохбер заявил, что Иран готов поделиться с Россией 40-летним опытом борьбы с санкциями. В конце же октября в Грозном прошло заседание Постоянной Российско-Иранской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, на котором были подписаны документы о создании свободной экономической зоны, затрагивающие сферы энергетики, промышленности, туризма, транспорта и логистики, транзитных узлов, денежно-кредитных отношений, банковских и фондовых институтов. Торговать без пошлин Россия и Иран намерены, в частности, в порту Энзели. Российские товары будут без пошлин проходить через территорию Ирана транзитом в Индию, Пакистан, Сирию, другие арабские страны.
Остановимся подробнее на ключевых аспектах двусторонних отношений и о том прогрессе 2022 года, который позволяет говорить о революционном характере происходящих перемен.
До сих пор основная часть внешней торговли России, в том числе со странами Южной Азии, осуществлялась с использованием западных валют. Новые обстоятельства заставили решительно приняться за дедолларизацию. Уходя от двойной конвертации валют (к примеру, из рубля в доллар, затем из доллара в рупию или риал и т.п.), наши страны получают ощутимую выгоду, доходящую до 10% экономии в конечной стоимости товара.
29 июня на полях 6-го Каспийского саммита в Ашхабаде президент Раиси акцентирует внимание на том, что финансовые обмены между двумя странами должны осуществляться в рамках, не зависящих от западной финансовой системы, чтобы исключить давление со стороны третьих стран. Спустя месяц замглавы МИД Ирана Мехди Сафари сообщил, что в целях дедолларизации транзакций между двумя странами формируется система альтернативная SWIFT. Также в июле Иранской валютной биржей была запущена система сопряжения валют, позволяющая производить расчеты в иранских риалах и российских рублях. В августе Корбан Эскандари, глава департамента банковского дела и страхования персидского Минфина заявил об интеграции платежных систем Shetab и "Мир", которая должна произойти до конца года. Эту же информацию подтвердили российские власти, в частности, глава МИД Лавров.
Наиболее масштабный прорыв произошел между Россией и Ираном в области энергетики. В первую очередь следует отметить запуск клиринговых финансовых механизмов (взаимозачеты вместо денег). К примеру, Россия оплачивает поставками нефти строительство железной дороги "Решт – Астара" – последнего сегмента одной из главных веток международного коридора «Север–Юг». Другая важнейшая схема сотрудничества – предложенная президентом Раиси модель своповых поставок нефти и газа, которая была принята Россией. Суть этой модели: Иран импортирует российскую нефть на свое побережье Каспийского моря, а затем продает эквивалентное количество нефти от имени России на юге, в Персидском и Оманском заливах. Определенным ограничением в свободе маневра являются антииранские санкции, которые затрудняют использование нефтетанкеров[14].
Что касается газа, то, согласно своповой сделке, российский газ, поставляемый по газопроводу через Азербайджан, Иран будет использовать в своей внутренней газотранспортной системе, а соответствующие объемы газа собственной добычи экспортировать в Турцию, Ирак по имеющимся газопроводам, а в перспективе также в Пакистан и Индию, куда газопроводы строятся. Часть объемов газа будет поставляться в сжиженном виде. Вице-премьер РФ Александр Новак сообщил, что на первом этапе в рамках своповой модели речь может идти о поставках Россией порядка 5 млн тонн нефти и 10 млрд кубометров газа.
19 июля иранская госкомпания NIOC подписала соглашение с Газпромом, получившее в СМИ оценку как «одна из крупнейших иностранных инвестиций в истории нефтяной промышленности Ирана». Данные инвестиции в персидские газовые месторождения оцениваются в 40 млрд. долларов. Структуры «Газпрома» получат права на разработку семи нефтяных и газовых месторождений: Киш, Северный Парс, Мансури, Аб-Теймур, Карандж, Азар, Чангуле. (Кроме того, по 14 другим месторождениям ведутся переговоры.) Помимо их разработки и обмена газом и нефтепродуктами в пакет соглашений входит увеличение коэффициента извлечения месторождения Южный Парс, завершение проектов по сжижению природного газа, строительство экспортных газопроводов и др.
Иран будет поставлять в РФ нефтехимические катализаторы, а также поможет с замещением импорта газовых турбин, которые Россия закупала в основном в Западной Европе – всего иранская сторона поставит в ближайшее время 40 турбин. Будет продолжена реализация проекта по созданию с помощью России тепловой электростанции в провинции Хормозган на юге Ирана мощностью 1 400 МВт.
Продолжается и строительство второй очереди АЭС «Бушер», включающей два энергоблока. К началу 2022 года Иран погасил все долги перед Российской Федерацией за строительство первой очереди, эксплуатация которой началась в 2011 году. Россия обучает иранских специалистов, поставляет ядерное топливо, необходимое для работы реактора.
9 августа с космодрома Байконур Российское космическое агентство запустило ракетой «Союз» иранский спутник дистанционного зондирования Земли «Хайям», способный благодаря российской системе "Канопус-В" вести съемку в различных визуальных спектрах с разрешением в 1 метр. Спутник дает Ирану возможности практически непрерывного слежения за объектами на восточном побережье Средиземного моря и в зоне Персидского залива.
Около 50 лет развивается сотрудничество двух стран в военно-технической сфере. В 2016 году РФ завершила исполнение контракта на поставку в Иран зенитных ракетных систем С-300. Тегеран закупил у Москвы комплекс ремонтно-диагностического оборудования, средства радиомониторинга и комплексы радиотехнической разведки. На повестке дня возможные секретные переговоры о поставке С-400, что весьма беспокоит Израиль. РФ также осуществляет модернизацию российских подлодок, находящихся на вооружении Ирана. Кроме того произошли утечки о закупке Ираном российских военных самолетов, танков и БМП. В 2022 году прошли Третьи совместные российско-ирано-китайские морские учениях в акватории Индийского океана.
Наибольший резонанс в 2022 году вызвало гипотетическое приобретение Россией иранских беспилотников, которые, по данным американской разведки, активно используются в ходе СВО на Украине. Исламская республика смогла разработать и наладить производство большого спектра беспилотников разных категорий, в том числе с вертикальным взлетом и посадкой (VTOL). Дроны были успешно испытаны с целью нанесения военных ударов хуситами по саудовским нефтяным месторождениям в 2019 году, а также начали применяться в прокси-атаках в секторе Газа, Ираке и Йемене.
30 августа пресс-секретарь Пентагона Тодд Бриссил заявил, что Россия приобрела ударные беспилотники иранского производства Mohajer-6 и серии Shahed (Shahed-129 и Shahed-191). Оба типа дронов способны нести высокоточные боеприпасы и использоваться для разведки. На официальном уровне Москва и Тегеран данную сделку отрицают. Однако США и Евросоюз ввели в октябре новые санкции против ряда кампаний Ирана, заявив, что доказательств собрано достаточно. Также в ноябре последовал своеобразный ответ на эти санкции: стало известно об открытии внутри России производства по изготовлению иранских дронов.
Летом и осенью 2022 года две державы обменялись делегациями, в которые входили группы представителей торговли и финансов, руководителей «Газпрома» и других компаний. 22 августа состоялось подписание Меморандума между Россией, Ираном и Азербайджаном об упрощении и ускорении прохождения таможенных процедур. Россия и Иран договорились о взаимном признании уполномоченного экономического оператора (УЭО) в транзитных узлах коридора «Север–Юг» с целью максимально упростить торговые отношения и перевозки.
Россия с 2021 года стала основным поставщиком в Иран зерна, в первую очередь пшеницы, а также кормов для животных; в 2022 году объем закупленной российской пшеницы – около 5 миллионов тонн. Иран планирует нарастить объем торговли сельхозпродукцией с Россией до $6 млрд в год в течение 2023 года. По данным Министерства сельского хозяйства Ирана, страна занимает третье место в мире по производству фиников, первое по гранату, пятое по инжиру и четвертое по киви. Персидская сельхозпродукция отличается высокими экологическими стандартами.
Россия является крупным поставщиком в Иран древесины и целлюлозно-бумажной продукции, продукции химической промышленности, металлов. Иран поставляет в Россию большие объемы стройматериалов, химической и фармацевтической промышленности, текстиля, обуви. Ремонтные центры Ирана осуществляют ремонтно-эксплуатационные услуги и техподдержку российских самолетов.
Кампания Iran Khodro возобновляет продажи в России своих автомобилей и запчастей к ним, в планах экспортировать 100 тыс. авто ежегодно, что в пять раз больше текущих объемов. Iran Khodro а также другая иранская марка Kerman, по мнению экспертов, смогут конкурировать по соотношению цена-качество с южнокорейскими брендами. В свою очередь, АвтоВАЗ ведет переговоры о поставке автомобилей Lada в Иран.
Еще одна значимая инициатива – обучение иранских студентов в вузах Российской Федерации, в том числе за счет средств федерального бюджета в рамках специальной установленной правительством квоты. С 1 января 2023 года Иран вводит безвизовый режим для туристических групп из России.
В ноябре Исламскую республику посетила еще одна российская торговая делегации в составе более 300 человек. По сообщениям иранских медиа, стороны обсуждали план увеличить товарооборот России и Ирана до $40 млрд. В настоящее время завершается подготовка нового большого межгосударственного договора, которая фактически выводит двусторонние отношения на уровень стратегического партнерства. Кроме того, уже принято решение о создании зоны свободной торговли между Ираном и Евразийским экономическим союзом.
***
Еще в 2010 году на фоне наращивания сотрудничества России и Индии была принята формула о высоком статусе двусторонних отношений – «особо привилегированном стратегическом партнерстве». Тем не менее, только в начале 20-х годов две державы вышли в своих планах на идею экспоненциального роста сотрудничества и приобретения им комплексного качества. Этим амбициозным планам помешала пандемия коронавируса.
По данным Минэкономразвития, товарооборот России и Индии в 2022 года вырос на 132%. В этом году Индия, проявляя независимый дружественный курс по отношению к России, вопреки санкциям и блокировке системой SWIFT 500 млн долларов платежей между нашими странами – существенно нарастила закупки российских товаров, в первую очередь топлива и сырой нефти.
По данным издания Indian Express, в сентябре стало известно, что, по заявлениям официальных лиц, Индия намерена удвоить объем торговли с Россией в "ближайшем обозримом будущем". Как отмечает экономист Валентин Катасонов, один из секретов суверенного поведения Индии – «громадное количество малых и средних компаний. Таких компаний, которые не завязаны на рынки США, Европы и других недружественных для России стран. Они не боятся вторичных санкций. В этом одно из главных отличий Индии от Китая, у которого торговые отношения с Россией находятся в руках крупных корпораций, одновременно работающих на американском и европейском рынках»[15].
В декабре 2021 года состоялся визит президента Путина в Дели на ежегодный двухсторонний саммит. Был затронут большой круг вопросов, подписан внушительный пакет соглашений. Особо отмечалось начало переговоров по соглашению о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом и республикой Индия. РФ подтвердила свою поддержку включению Индии в число постоянных членов Совбеза ООН.
В 2022 году Индия всерьез озаботилась решением таких задач как обход санкций в отношении России и Ирана, а также сокращение торгового дефицита Индии как одной из причин снижения стоимости рупии по отношению к доллару США. В русле этих задач Резервный банк Индии (финансовый регулятор страны) принял в июле решение об оплате российского импорта и экспорта в рупиях и рублях[16]. Также должно быть в ближайшее время реализовано взаимное признание платежных систем «Мир» и RuPay. Кроме того идут консультации по созданию международной резервной валюты на основе валют пяти стран БРИКС.
Тем не менее, дедолларизация осуществляется все еще медленно и с трудом, большая часть двусторонней торговли до сих пор не перешла на национальные валюты. Выходом могло бы быть валютное соглашение между Центробанками о предоставлении ликвидности с целью обмена рублей на рупии и наоборот, а также валютные свопы; необходимо введение специальных методов стимулирования бизнеса для проведения платежей в рублях и рупиях. В ноябре, по данным Reuters, индийский регулятор разрешил нескольким банкам открывать счета востро в рупиях для торговли с Россией в рамках механизма расчетов по внешнеторговым сделкам. По словам главы департамента Министерства торговли и промышленности Индии Сунила Бартвала, такие счета будут открыты также в индийских филиалах Сбербанка и Внешторгбанка.
До начала военной операции на Украине Индия импортировала из России менее 1% от общего объема сырой нефти, по состоянию на октябрь-ноябрь 2022 года эта цифра достигает уже 22%. Этот рывок является приметой самой настоящей геостратегической революции и связан с вынужденным разворотом России из Европы в Азию.
Потребности растущего индийского рынка в топливе огромны, Индия способна сама обеспечить себя энергоносителями только на 15%, остальное импортируется. Россия же в условиях санкций и сокращения импорта в Европу предложила индийским кампаниям эксклюзивные цены: по некоторым данным, цена на природный газ была снижена на 29%, а цена на нефть – предлагалась на 20% ниже мировых цен[17].
В апреле президент Джо Байден пытался уговорить премьера Индии Нарендру Моди отказаться от увеличения импорта российской нефти. Из ответов индийского руководства следовало, что для обеспечения энергетической безопасности Индия будет импортировать столько нефти, сколько считает необходимым. При этом индийские руководители подчеркивают, что «по сравнению с Западом их страна получает из России значительно меньшую часть необходимых ей энергоносителей»[18]. Последовательный и уверенный курс Индии привел к тому, что в ноябре США заявили, что они не возражают против закупок Индией российской нефти. По данным СМИ, в ноябре импорт российской нефти Индией превысил миллион баррелей в сутки.
Индия уже не один год тесно вплетается в сырьевой рынок России. Индийская государственная нефтегазовая корпорация ONGC через дочернюю компанию участвует в нефтегазовом проекте "Сахалин-1", в котором ей принадлежит 20% акций (компания является крупнейшим индийским инвестором в России). Индийские компании стали акционерами "Ванкорнефть" и "Таас-Юрях Нефтегазодобыча".
В начале октября 2012 года дочерняя структура российского газового холдинга Gazprom Marketing and Trading Singapore подписала юридически обязательный 20-летний договор купли-продажи сжиженного природного газа (СПГ) с индийской GAIL. В соответствии с условиями соглашения, GAIL в настоящее время уже получает 2,5 миллиона тонн СПГ в год (это эквивалентно 3,5 миллиарда кубометров в год). К 2023 году начинает действовать первая очередь завода по сжижению природного газа «Арктик СПГ-2», продукция которого будет направляться в Индию, что также предполагает увеличение общего объёма поставок. Компания "Роснефть" в 2017 г. приобрела 49,13% акций индийской Essar Oil Limited (переименована в Nayara Energy Limited). Это крупнейший НПЗ в Вадинаре (Индия), сеть автозаправок в Индии и др.
Индия скупает огромные объёмы российского угля, несмотря на высокие транспортные расходы. Импорт угля в страну достиг рекордных 2,3 млн тонн. В этом контексте следует рассматривать и заявление Министра металлургии Индии Рамчандра Прасада Сингха о планах по увеличению закупок в России высокотемпературных углей. Также следует отметить, что уголь по-прежнему значим и в электрогенерации, где его доля составляет 62%. Объем поставок из России черных металлов вырос в 2022 году в 5 раз по сравнению с прошлым годом, а импорт готовой стали подрос почти на 12%.
С конца 80-х годов СССР, а затем РФ строят и запускают в Индии атомную станцию "Куданкулам". Первый и второй блоки АЭС были сданы в гарантийную эксплуатацию в 2016 и 2017 гг. Тогда же началось строительство третьего и четвертого энергоблоков, а с 2021 года – пятого. Кроме того в планах Росатома сооружение еще 6 более современных энергоблоков на другой площадке в Индии (соглашение 2018 года). Кроме того, Россия и Индия совместно строят станцию в Бангладеш (АЭС "Руппур"). Это весьма важное направление, особенно с учетом того, что Индия всегда стремилась диверсифицировать свое сотрудничество в сфере высоких технологий (в области атомной энергии в разные годы она сотрудничала с французскими, канадскими, американскими и японскими корпорациями), и Россия имеет все шансы закрепиться на индийском рынке как надежный партнер.
Особое, главенствующее место, определяющее очень многое в геостратегии двух держав, занимает импорт в Индию российских вооружений. Индийские закупки вооружений и военной техники составляют 23 - 25% всего российского экспорта, тогда как Индия еще недавно закупала в РФ порядка 60% своего оружейного импорта (в последние два года эта цифра заметно снизилась за счет резко увеличившейся на этом направлении активности Запада, в первую очередь Франции и США). Американские аналитики признают, что этот фактор делает крайне низкими шансы «оторвать» Индию от России в ближайшей перспективе[19].
Москва и Нью-Дели подписали контракт на поставку пяти полковых комплектов зенитно-ракетных систем С-400 «Триумф» на 5,43 млрд долларов. Эту сделку уже назвали крупнейшей за всю историю "Рособоронэкспорта". Все пять полков зенитно-ракетных комплексов С-400 должны быть поставлены до конца 2023 года. Поставки начались в 2021 году. Тогдашний вице-премьер РФ Юрий Борисов заявил, что Индия может стать первой в списке иностранных государств на покупку новейших ракетных систем С-500.
Кроме непосредственного импорта Москва и Нью-Дели развивают целую линейку совместных производств, в которую входят, в частности, ракеты комплекса "БраМос" (BrahMos), лицензионное производство самолетов Су-30, танков Т-90, автоматов Калашникова и др.
Одним из самых успешных совместных проектов стало производство ракет "БраМос" (название представляет собой сокращенное обозначение двух рек – Брахмапутры и Москвы), которыми оснащаются индийские вооруженные силы. В октябре 2022 года стало известно, что ВВС Индии увеличат парк самолетов "Сухой" с этими ракетами. В настоящее время в составе индийских ВВС 40 самолетов Су-30МКИ со сверхзвуковыми крылатыми ракетами "БраМос", созданными на базе российского “Яхонта”. В новой серии дальность сверхзвуковой ракеты совместного производства была увеличена с 290 до более чем 500 километров. Ранее в августе поступили сведения о том, что все корабли ВМС Индии первой линии (класса крейсер, эсминец, фрегат) будут вооружены сверхзвуковыми крылатыми ракетами "БраМос".
На 2025 год запланированы поставки в Индию подлодок типа «Акула» на сумму 3 млрд долларов. «Характерно, - пишет аналитик А.Игнатьев, - что США до сих пор не предложили Индии никакой существенной помощи в развитии её морских вооружений. В этом плане создание AUKUS, которое, по мнению индийских экспертов, подрывает стратегический порядок в Азии, стало «моментом истины» для Нью-Дели, о чем заявил бывший главнокомандующий ВМС Индии адмирал Арун Пракаш. И Индия строит свой атомный подводный флот, опираясь на продолжающееся военно-техническое сотрудничество с Россией»[20].
В марте 2019 года в рамках программы «Делай в Индии» (Make in India) был открыт в индийском городе Корва завод по производству автоматов Калашникова. В настоящее время достигнута договоренность увеличить локализацию производства автоматов Калашникова АК-203 с 5% до 70%, затем она станет стопроцентной. В Индии будет произведено более 600 тысяч AK-203 новейшей модификации.
При таком объеме военно-технического сотрудничества время от времени происходят и сбои. Так, к примеру, Нью-Дели приостановил переговоры о приобретении 10 вертолетов радиолокационного дозора Ка-31 на сумму $520 млн. При этом осталось неясным, обусловлен был этот отказ политическим давлением со стороны Запада[21], или соображениями иного рода. Другой пример – приостановка в 2021 году участия в программе создания истребителя пятого поколения FGFA (Fifth Generation Fighter Aircraft) на основе российского Су-57. Индийская сторона решила подождать до момента окончательного вхождения боевой машины в состав ВКС России. В апреле 2022 года Индия отказалась от покупки 48 вертолетов Ми-17, оговорив при этом, что решение было принято до начала СВО и никак с этим не связано.
Россия в последние 4 года поставляет Индии большое количество новых наименований военной техники, в том числе 4 фрегата проекта 11356, зенитно-ракетные комплексы "Игла", вертолеты Ка-226Т. Россия готовит индийских военных специалистов в вузах Минобороны. Кроме того, Россия и Индия ежегодно проводят совместные военные учения «ИНДРА».
Важнейшим в условиях санкций 2022 года становится сотрудничество России и Индии в области фармацевтики, в которой Индия является одной из ведущих держав. Известные индийские фарм-компании уже расширяют свое присутствие в РФ, которое до этого искусственно сдерживалось. «Большинство из них готово увеличить объём поставок, а также расширить перечень поставляемых лекарств. И когда Нью-Дели предлагает ввести более либеральные права доступа на российские рынки для индийских товаров, прежде всего, имеется в виду фармпродукция»[22].
Хотя существующий диспаритет в пользу России во взаимной торговле вряд ли может быть быстро исправлен[23], индийскому производителю есть что предложить на российском рынке, к тому же при высоких темпах роста индийской экономики его товары могут сыграть важную роль в условиях вынужденного импортозамещения из-за санкций. Сейчас Индия экспортирует в РФ продукцию бытовой химии, машины и оборудование, продовольственные товары, сельхозсырье, одежду. В ближайшее время в Россию придут индийские ритейлеры, замещая ушедшие западные бренды. Важное место в поставках займет традиционно высококачественный индийский текстиль, а также изделия из кожи, при этом индийские потребительские товары более привлекательны по соотношению цена / качество. На российском рынке также появится электроника и бытовая техника брендов Micromax, Intex и др. Заметное место в импорте из Индии уже сейчас занимают, к примеру, кондиционеры.
Индия прочно занимает первое место по экспорту в Россию риса (порядка 133 тысячи тонн в год) и чая (свыше 43 тысяч тонн в год). Россия поставляет в Индию значительное количество растительного масла. В 2022 году Россия стала крупнейшим поставщиком фосфорных удобрений в Индию, предлагая привлекательные скидки по сравнению с международными ценами. Между странами существует традиционная кооперация в алмазном секторе. По выражению одного из индийских ювелирных магнатов, «весь мир носит русские алмазы с индийской огранкой». При этом индийцы не отказываются открывать и производства в самой России (так во Владивостоке индийские компании создали ограночную фабрику и наладили производство бриллиантов).
В планах двух стран углубление долгосрочного сотрудничества в кораблестроении, добыче угля, производстве удобрений, прокате стали и др. сферах. По данным Росстата, в 2019 году Индию посетило 189 тысяч российских туристов. Пандемия коронавируса помешала поступательному развитию этого направления.
3. ОСЬ СЕВЕР – ЮГ В СИСТЕМЕ ЕВРАЗИЙСКИХ ОСЕЙ
Революция, которую пока очень мягко обозначают как «поворот на восток» – началась. Но она творится не до конца осознанно, как будто вынужденно.
Между тем разрыв России с Западом в основной массе российского народа воспринят как долгожданный. Губительная роль Запада для России, ее будущности ясна народу как минимум на интуитивном уровне. (Кстати, сходное народное мнение по этому поводу есть и в Иране, и даже в Индии, и это несмотря на заметный во всех трех державах отток молодежи, ищущей на Западе лучшей жизни.)
Такой ясности, к сожалению, мы не видим в российских элитах, которые в основном расколоты по границе, отделяющей тех, кто надеется, что еще можно вернуться к старому формату жизни, и тех, кто так или иначе данную надежду уже утратил. Первых в России принято называть «партией мира», «предателями», «пятой колонной». Вторых – «разочарованными глобалистами», патриотами поневоле, национализированной олигархией и т.п.
Среди элит не так уж много тех, кто осознанно и уверенно осуществляет перестройку собственной модели жизни и поведения вместе с перестройкой подведомственных и принадлежащих им корпоративных и социальных структур. Еще меньше тех, кто внутренне созрел к отказу от порочной логики пребывания России на оси Запад – Восток, обрекающей ее на увековечивание роли сырьевого придатка[24].
Самое печальное в этом положении дел – чудовищный дефицит стратагем. России необходимо гораздо быстрее, чем это происходит в действительности, избавляться от межеумочного состояния, всем: и обществу как таковому, и власти, и экономическим элитам, а также корпорациям, кланам, общественным и политическим группам. Наш доклад призван способствовать консолидации всех здравомыслящих людей, в том числе патриотов в элитах – вокруг идеи геостратегического усиления России в новых условиях. Эту консолидацию надо осуществить очень быстро.
Откладывание и торможение масштабного и полноценного становления оси Север – Юг, с выходом на Индию и страны Юго-Восточной Азии через Иран, могут роковым образом сказаться на интересах наших держав. Индия балансирует между Евразией и Западом. Иран подвергается атакам, Россия находится в фазе жесткого противоборства. Запад фактически ведет игру на слом сопротивления и смену режимов в Иране и России, так же он пытается осуществить подкуп индийских элит, чтобы перетянуть их на свою сторону в геополитической борьбе XXI века и таким образом обмануть индийскую нацию, не забывающую о жестокости и беспринципности бывших своих поработителей.
На другом полюсе растяжки по оси Восток – Запад активнейшим образом продвигает свою стратегию Китай. Он уже во многом преуспел в деле «вербовки» российских и иранских элит, пользуясь тем, что отношения этих двух держав с Западом ухудшаются. 2022 год – Россия в конфронтации, Иран осознает, что шансов на возобновление ядерной сделки и снятие санкций все меньше. В то же время прокитайский крен Ирана и России может иметь неоднозначные последствия для их геостратегического будущего.
В России, несмотря на остроту экономической ситуации, связанной с жесточайшими санкциями и фактически опустившимся новым «железным занавесом» с элементами новой «торговой блокады», происходит очень медленная перестройка умов в экономических и чиновничьих элитах. И перестройка происходит не всегда в разумном направлении. Об этом говорят не только эксперты, но и промышленники. На примере своей отрасли глава передового холдинга Ростсельмаш Константин Бабкин отмечает: несмотря на выросшие в 1,7 раза нефтегазовые доходы бюджета и на рост доходов бюджета в целом (на 24,4%) за первые полгода 2022 года по сравнению с тем же периодом предыдущего ковидного 2021 года – «правительство по-прежнему складирует эти деньги в кубышках и за границей и упускает шанс на новую индустриализацию. (…) Ни один налог не снижен, пошлины на экспорт металла не введены, он по-прежнему неоправданно дорогой внутри страны, Центробанк все так же ведет безумную политику. Приходит понимание, что нельзя попадать в зависимость от Запада, но и от дружественного Востока – тоже»[25].
Порочная логика министерства финансов, которое в России является своего рода правительством в правительстве (если не государством в государстве) проявляется в том, что в условиях фактически новой холодной войны с Западом теперь оно будет «для ослабления рубля» вместо долларов скупать валюту стран Евразии, в первую очередь юань[26]. При этом и сам министр Силуанов признается, что он не верит на 100% в работоспособность предлагаемого ручного регулирования курса доллара через скупку денег евразийских держав. Но ничего другого кроме такой идеи – переприсяги наших либеральных монетаристов от Запада к Востоку – в голову им не приходит.
Либеральная часть российской правящей элиты исходила и исходит из того, что России уготован только подчинённый статус в международных экономических отношениях, что ей не миновать включения в иную мир-систему и что с утратой геоэкономической субъектности нужно попросту смириться. Мы не согласны с такой постановкой вопроса не только потому, что она вопиюще непатриотична, но и потому, что она искажает реальность в угоду тем, кто хочет внушить России комплекс собственной ущербности. Это не суверенно мыслящие экономисты, а агенты внешних центров, стремящиеся подменить полноценнее адекватное самосознание моделями рефлексивного управления, что часто в истории служило России злую службу[27].
Эпоха глобализации, о которой достаточно оптимистично рассуждают как на Западе, так и в Китае, базируется на «двойных стандартах», когда защита своей экономики и культуры, протекционизм – это право сильного. А все остальные должны «открыться» для продувного глобального сквозняка «свободного движения товаров, капиталов и людских ресурсов». Подмена евразийства как идеи, как материковой философии такого рода «прагматизмом» крупных корпораций, пытающихся войти в транснациональный клуб избранных, привело бывшие страны СССР не к созданию прочного и солидарного Евразийского союза, а к довольно рыхлым и лишенным подлинного стратегического единства структурам, зависимым от внешних полюсов силы.
Такое положение размывает перспективы евразийского партнерства. Для стран, находящихся на оси Запад – Восток, ориентирующихся на этот гибридный глобализационный «Востоко-Запад», не находится никакого «общего дела». Частный интерес не обретает прочной привязки к своему государству. Чем больше капитал, тем вернее его сносит потоком глобализационного сквозняка по этой оси к сильному полюсу. То же касается и трудовых ресурсов, которые превращаются в неконтролируемые хаотические потоки мигрантов, «новых варваров» нового великого переселения народов Евразии, разрушающих там, где они оседают, привычный социальный уклад.
Выбор между Востоком и Западом зачастую делать приходится. Но оптимальный для держав будущей Оси вариант – не выбирать между ними, а строить собственное пространство развития, собственную систему выбора и отбора. Отгораживаться «железными занавесами» ни от кого не нужно, нужно избирательное сотрудничество со всеми. Но подлинное «общее дело» для большинства стран Евразии, для корпораций, входящих в их юрисдикцию, должно возникнуть как перпендикуляр к оси Восток – Запад.
Возможно, это покажется кому-то слишком далекой исторической аналогией, но здесь можно было бы вспомнить важнейший эпизод в истории Древней Руси, когда князь Святослав разгромил Хазарский каганат. Это эпохальное и революционное событие имело геоэкономическое измерение, потому что Хазарский каганат на тот момент являлся основным держателем огромного участка Великого шёлкового пути, главной магистрали тогдашней оси Восток – Запад, паразитировал на нем, порабощая при этом многие народы. А Русь, «торговая империя Рюриковичей», как мы ее называли в Русской доктрине, ориентировалась, в первую очередь, на ось Север – Юг, включавшую в себя знаменитый путь «из варяг в греки», но также и другие важнейшие маршруты: Балтийско-Каспийский и Балтийско-Волго-Донской пути в Персию и сопредельные страны. Мы видим, что история даже через тысячелетия воспроизводит похожие модели противоречий и разрешения этих противоречий.
И сегодня многие государства лелеют подобную «хазарскую мечту» (термин был предложен философом и социологом, членом Изборского клуба Сергеем Барановым), состоящую в том, чтобы сидеть «на трубе» и контролировать важные для соседей коммуникации. Эту психологию, своего рода «хазарский искус» мы видим у большинства стран-лимитрофов в Восточной Европе. Не свободна от нее и экономическая элита самой РФ.
Аналогия с князем Святославом работает в том смысле, что и сегодня мы стоим перед той же проблемой: на оси Восток – Запад не должно быть никаких операторов, которые ставят нас и наших евразийских братьев в зависимое положение.
Пока ситуация складывается в пользу двух мощных полюсов оси Восток – Запад, а все остальные геосубъекты так или иначе служат фактически их донорами, развивают их экономики, обогащают их в ущерб себе. Если взять три державы проектируемой в настоящем докладе оси Север – Юг, то на сегодняшний день можно наглядно увидеть, что все они, стремясь к самостоятельности, при этом усиленно развивают в первую очередь экономику Китая, мало задумываясь о последствиях. (Россия еще недавно в ущерб себе развивала, «дотировала» западную экономику, а нынешняя Индия работает «на два фронта» – обогащая и Китай, и Запад.)
Возьмем показатели по торговым отношениям с Китаем за 2021 год (таблица 3).
Таблица 3. Торговля трех держав с Китаем, 2021 г.
двойной клик - редактировать изображение
Мы должны трезво оценивать российскую «весовую категорию» в современной мировой экономике. В 2021 г. товарооборот Индии с Россией составил 13,52 млрд., то есть был практически на порядок меньше чем с США. В 2022 году наш двусторонний товарооборот бьет новые рекорды, связанные с беспрецедентными закупками Индией российских энергоресурсов. Но он все равно не сопоставим с той же российско-китайской торговлей (по прогнозам ее товарооборот должен приблизиться к 200 млрд долларов). Россия торгует с обоими азиатскими гигантами в профиците: Китай в больших объемах закупает не только энергоносители и природное сырье, но и российскую агропродукцию. Торговый оборот между Китаем и Евросоюзом, по данным 2021 года, составил 747 млрд долларов, а между Китаем и США – 755,6 млрд.
Товарооборот между Россией и Ираном за 2021 год составил 4,035 миллиарда долларов, увеличившись на 81,7% в годовом выражении, и в 2022 году продолжает расти высокими темпами. Между Китаем и Ираном в 2021 году было заключено 25-летнее торговое соглашение о всестороннем сотрудничестве на общую сумму в 400 миллиардов долларов, получившее название «контракт века».
Для подсанкционных Ирана, и с 2022 года России, альтернативы Китаю как гегемону пока не просматривается. Индия стремится избежать выбора гегемона, но если другой альтернативы не представится – она выберет скорее всего США и Британию, то есть бывшую свою метрополию. Это, безусловно, чревато огромным напряжением в индийском обществе, которое далеко не изжило травмы колониального периода и с гордостью воспринимает борьбу за национальную независимость в середине XX века. За последний год произошел серьезный сдвиг – Индия резко интенсифицировала экономическое сотрудничество с обоими полюсами, при этом, по данным индийского Минторга, на первое место по итогам завершившегося 2021/22 финансового года среди торговых партнеров Индии вышли США, а Китай сместился с первого места на второе. Товарооборот между Индией и США в 2020/21 финансовом году составлял 80,5 млрд. долл., а с Китаем — 86,4 млрд. долл. А в 2021/22 финансовом году товарооборот между Соединенными Штатами и Индией составил 119,4 млрд. долл., тогда как товарооборот между Индией и КНР — 115,4 млрд. долл. Как отмечает газета Times Of India, темпы роста торговли между Индией и США в ближайшие годы должны оставаться столь же высокими.
По мнению экономиста В. Катасонова, нынешние тенденции в американо-индийской торговле похожи на то, как начинала разгоняться американо-китайская торговля в 80-е годы ХХ века: «Некоторые эксперты полагают, что Вашингтон предоставит Нью-Дели режим особого благоприятствования в торговле для того, чтобы проводить постепенное замещение китайского импорта на импорт из Индии. Впрочем, для такого импортозамещения потребуется еще немало времени. Ведь в 2021 году американский импорт товаров из Китая составил 576,1 млрд. долл., т.е. был в 7,6 раза больше американского импорта из Индии. При самом оптимистичном раскладе полное замещение китайского импорта на индийский может произойти лишь в конце текущего – начале следующего десятилетия»[28].
Любой специалист, профессионально знакомый с взаимоотношениями между Индией и Китаем, мог бы подсказать Е.М. Примакову, что треугольник Россия-Китай-Индия не будет иметь серьезной геополитической перспективы. Пробуксовка БРИКС как рабочей деловой конструкции на данном этапе – тому подтверждение. Китай более удачно выстраивает двусторонние отношения (с Россией, Ираном и т.д.), чем в треугольнике или квадрате (треугольник + Иран). Примаков и сам это, по всей видимости, понимал, и идея треугольника скорее рассматривалась им как символический противовес Западу, а кроме того полезный формат для консультаций.
Сегодня, хотя о стратегическом альянсе «Россия-Китай-Индия-Иран» говорят и в Китае, и в Иране, и в России, полноценного союза в таком формате не возникает; но не возникает его и между тройкой потенциальной оси Север – Юг. Китай в этой ситуации, возможно, и выигрывает. Но для остальных трех евразийских держав это положение следует охарактеризовать как потерю стратегического времени.
Стать частью китайской мир-системы – это не решение для Северной Евразии. Наш путь – это многополярность, вариативность развития, сохранение разнообразия культурно-цивилизационных кодов и своеобразия культурных типов, что имеет прямое отношение и к экономике, и к технологиям. Решение могло бы состоять в том, что державы оси Север – Юг сформируют свой макрорегион, построят транскаспийский коридор развития, независимый от оси Восток – Запад и двух ее гегемонов; в виде коалиции, а не по одиночке, они могут полноценно «вернуться» в глобальную экономику, но в другом качестве, чем сейчас. В лице оси Трех Держав, Большого евразийского треугольника мы могли бы претендовать уже на равноправное стратегическое партнерство с Китаем а также на сбалансированную стратегическую игру как с совокупным Западом, так и с его частями. Каждый из нас по отдельности недостаточно силен, и нам надо объединиться, чтобы сохранить себя и обеспечить свой рост.
Создание неоправданно широких коалиций, куда пытаются втиснуть Индию и Китай (ШОС, БРИКС, примаковский треугольник и т.д.) натыкается на традиционное напряжение двух азиатских гигантов. Это напряжение толкает Индию в объятия Запада. Несмотря на это Индия де факто участвует в отдельных программах китайского трансконтинентального проекта «Пояс и Путь», но в то же время до сих пор официально не заявила о его поддержке как стратегической инициативы. Причиной тому является пресловутое «стратегическое окружение» Индии со стороны КНР, формирование Китаем сети двусторонних партнерств по периметру индийских жизненных интересов (Шри-Ланка, Мальдивы, Непал, страны Индокитая, Иран и, конечно же, Пакистан). Исламабад, непримиримый противник Индии, становится для Пекина стратегическим союзником в регионе как в транспортно-экономических, так и в военных аспектах.
При этом Китай использует миролюбивую риторику. Однако трудно не согласиться с оценкой авторитетных аналитиков: «Геополитические амбиции и Китая, и Индии чрезвычайно высоки, а их взгляды на будущее Евразии не совместимы друг с другом. По этой причине утверждение заместителя посла КНР в Индии Лю Цзиньсуна о том, что “небеса и моря Азии достаточно велики для того, чтобы слон и дракон могли танцевать вместе”, является, скорее, красивым пожеланием, чем отсылкой к реальному положению дел на континенте. <…> две эти непохожие страны разделяет столь глубокая историческая и мировоззренческая пропасть, что в реальности Индия и Китай являются соседями только с точки зрения картографа»[29].
Что касается пакистанского вопроса, здесь помимо традиционного индийского раздражения по отношению к усилению бывшей части Индии присутствует и бесспорно оскорбительный момент: при создании китайско-пакистанского экономического коридора, ведущего к глубоководному порту Гвадар в Оманском заливе, маршрут должен проходить через спорный район Гилгит-Балтистан, рассматриваемый Индией как незаконно оккупированная часть ее территории. Поэтому-то глава МИД Индии Субраманьям Джайшанкар, как сообщает индийский ресурс The Wire, при оценке китайского «Пояса и Пути» заявил, что любой международный транзитный проект должен уважать территориальную целостность наций и международное право; при этом было подчеркнуто, что китайский «Новый шелковый путь» для многих стран является непосильным бременем и загоняет их в кабалу[30]. Лексика, вполне соответствующая борьбе с глобалистскими претензиями Запада и вновь отсылающая нас к диалектической логике борьбы мировых сил, где Восток и Запад в конечном счете парадоксально совпадают как два полюса мировой космополитической суперсистемы.
Экспансия Китая не может не тревожить Индию, при том что осуществляется она во многом не демонстративно, не педалируя те моменты, которые могли бы волновать другие евразийские державы (лидерство КНР в АБИИ (Азиатском банке инфраструктурных инвестиций), где китайцы фактически имеют право вето, в новом банке БРИКС, продвижение повсюду платежной системы UnionPay; формирование «зон свободной торговли» на основе двусторонних договоров с малыми странами, доверительные двусторонние отношения со сторонами ОДКБ, в том числе гарантии территориальной целостности ряду стран Средней Азии и даже Белоруссии, что по идее могло бы обеспокоить Москву). Россию также мог бы удивить тот факт, что на встречах с официальными лицами Запада китайские лидеры, включая Си Цзиньпина, говорят о биполярном мироустройстве, «Большой Двойке», а на встречах с Путиным и Лавровым – о многополярном мире.
***
В строительстве будущей Оси Иран и Индия идут, пожалуй, на несколько шагов впереди России, во всяком случае, в формате двухстороннего сотрудничества. И только в 2022 году Россия начинает нагонять их. Индия последовательно поддерживает Иран в международных разногласиях, в том числе в отношении мирной ядерной программы. Дели и Тегеран начали проводить расчеты в национальных валютах задолго до соответствующих переговоров с Россией.
Ось Дели – Тегеран строится в первую очередь вокруг транспортной инфраструктуры и участия Индии в разработке иранских нефтегазовых месторождений (к примеру, в районе «Южный Парс»). Строится железнодорожная ветка Чабахар – Захедан (Иран) – Зарандж (Афганистан), в чем принимают участие индийские железнодорожные кампании. В 2016 году две державы подписали соглашение о строительстве причалов в порту Чабахар и строительстве железной дороги от Чабахара с выходом к крупнейшему месторождению железных руд в Афганистане (регион Хаджигак), где в 2011 группа кампаний из пула государственного сталелитейного управления Индии (SAIL) приобрела право на добычу. Этот проект связан как раз с конкуренцией Индии и Китая за портовые проекты в северной части бассейна Индийского океана, проектом Гвадар и Китайско-Пакистанского экономического коридора, о котором мы упоминали чуть выше. По этому поводу М. Зияуддин в Express Tribune отмечал: «Если бы Пакистан предоставил Индии разрешения на транзит, возможно, Индия не была бы так заинтересована в строительстве Чабахара. Однако Индия знает, что если она серьезно относится к приобретению долей в газовых месторождениях Центральной Азии, ей необходимо найти прямой доступ к региону». Так или иначе, в конце 2020 года индо-иранскими кампаниями был достроен и открыт участок Хаф – Рахзанак железнодорожной трассы Хаф – Герат (трасса, выходящая в Афганистан).
Иран и Индия запускают и другие проекты, в том числе строительство морского газопровода из Чабахара в Гуджарат, а также газопроводов Иран – Туркменистан – Индия и Иран – Оман – Индия, совместно участвуют в мирном урегулировании и хозяйственном развитии Афганистана.
С мая 2019 года Нью-Дели прекратил весь импорт иранской нефти из-за санкций США. Однако сейчас, в 2022 году, Индия в гигантских объемах импортирует нефть из подсанкционной России. Поэтому Иран также питает надежды на возобновление нефтяного экспорта в Индию. Здесь есть своего рода парадокс: если портить отношения с Западом из-за одного Ирана Индия не хотела, то теперь, когда стоит вопрос о покупке нефти у двух самых крупных и дешевых поставщиков, эти расклады меняются. Иран для обхода банковской системы Swift предлагает использовать бартерные схемы, а также специальный банковский механизм, апробированный в целом ряде других стран.
Как мы уже упоминали выше, летом 2022 года государственная судоходная компания Ирана начала первую перевозку российских товаров в Индию, используя коридор «Север–Юг». Де факто это начало материального воплощения будущей Оси Трех.
Индия в течение некоторого времени пыталась поддерживать баланс между своими отношениями с Израилем и Ираном. Отношения с Израилем сохраняют свое значение по ряду причин. В первую очередь это связано с импортом израильского оружия на сумму около 1 млрд долларов в год, совместным производством оружия (стрелковое оружие, беспилотники, зенитно-ракетные системы) и военными маневрами. По данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), в 2021 году военные расходы Индии составили более 76 млрд долларов, что сделало ее третьей в мире по этому показателю после США и Китая. Доля Израиля в закупках индийского оружия превышает 13%. По сообщениям IsraelDefence, на спущенном в воду в 2022 году первом индийском авианосце собственной постройки «Викрант» установлены современнейшие ЗРК Barak-8 израильского производства (сделка по ним оценивается в 1,6 млрд долларов).
.
***
В целом российский фактор имеет огромное значение для системного преодоления барьеров между Ираном и Индией, создаваемых США и Западом. Россия своим существованием, своим разворотом к Азии сегодня дает сильный импульс к преодолению такого рода оставшихся барьеров. При условии же заключения стратегического тройственного союза, на чаше весов оказывается весомый груз, делающий этот союз крайне востребованным для его участников, а также привлекательным для четвертых сторон. Строительство новой Транскаспийской оси не комбинаторика, не дипломатические игры, а насущная необходимость для каждого из участников потенциального союза. Чем быстрее это осознают властные элиты, тем будет лучше для их стран.
Альянс в свое время предлагал Советскому Союзу лидер Исламской революции Хомейни. Великий аятолла обратился в послании к Михаилу Горбачеву 1 января 1989 года с такими словами: «Конечно, неправильные методы и ошибочные действия прежних коммунистических руководителей в сфере экономики привели к тому, что Вам явился цветущий сад Запада и заворожил Вас, но знайте, что истина не там. Если Вы пожелаете на этом этапе распутать только клубок экономических проблем социализма и коммунизма, обратившись с этой целью к очагам капитализма на Западе, то не только не излечите свое общество от недугов, но придете к тому, что другие будут вынуждены исправлять Ваши ошибки, ибо если ныне марксизм зашел в тупик в своих экономических проблемах, то и западный мир погряз в тех же проблемах, только в другой форме и других сферах. Вам следует обратиться к истине. Основная проблема Вашей страны лежит не в вопросах собственности, экономики и свободы. Ваши трудности заключаются в отсутствии истинной веры в Бога, и это ведет, и будет вести Запад в трясину пошлости, в тупик. Ваша основная трудность заключается в тщетной длительной борьбе против Бога, основного источника бытия и всего сущего». «Я настоятельно призываю Вас, – писал в том же письме духовный лидер Ирана, – к тому, чтобы Вы, разрушая здание марксистских иллюзий, не оказались в плену Запада». Глава СССР тогда не внял пророческим предостережениям иранского духовного лидера, и в скором времени Советский Союз перестал существовать[31].
Отношения России и Персии никогда не были простыми, до начала XIX века шло активное противостояние между двумя державами за влияние на Кавказе и в Средней Азии, в XX веке Красная армия дважды вторгалась на территорию Ирана. Исламскую революцию 1979 года советские идеологи воспринимали как реакционную. К концу 80-х наметилось некоторое потепление в отношениях. Однако после распада СССР были «перечеркнуты планы развития двустороннего российско-иранского сотрудничества». По соглашению 1989 года предполагалось реализовать несколько десятков масштабных проектов на сумму более 10 млрд долларов, но ни один из пунктов этого плана так и не смогли выполнить. Более того, некоторые из успешно начатых проектов были заморожены по инициативе российской стороны[32]. В 90-е гг. Россия в соответствии с секретным меморандумом «Гор – Черномырдин» заблокировала всякое сотрудничество с Ираном в сфере военной техники и вооружений, а в последующие годы по настоянию администрации США поддержала антииранские санкции.
В путинский период отношения двух держав постепенно нормализовывались, но только в 2022 году появился шанс на построение прочного стратегического сотрудничества. И перспектива создания Транскаспийской оси с участием Индии сделает это сотрудничество надежно обеспеченным. Важной школой взаимопонимания для двух стран стали совместные усилия по противостояния террористам в Сирии. Теперь большое значение имеет совместный опыт по преодолению санкций, их обходу, а также защите от подрывных усилий со стороны Запада.
Фактор «ядерной сделки» США с Ираном при этом не играет для России и Индии существенной роли, хотя если эта сделка будет восстановлена, это приведет к облегчению трехстороннего сотрудничества по многим аспектам. В то же время это приведет и к росту предложения на рынке иранских нефти и газа. В этой сфере РФ и Иран являются естественными конкурентами, но они весьма оперативно разрабатывают схемы и форматы согласования, которые позволят не ущемлять интересы друг друга[33]. Если даже с ОПЕК, большинство участников которых стоят на иных геостратегических позициях, у России получается договариваться, то тем более с Ираном в рамках нового содружества должно сложиться взаимопонимание по этим вопросам.
***
В параллель недопониманию между иранским лидером Хомейни и Горбачевым, роковым образом не принявшим предупреждения о рисках «дружбы» с Западом – нечто подобное можно отметить и в отношениях с индийскими партнерами, с которыми, в отличие от Ирана, у СССР в 60-е – 80-е гг. складывались масштабные стратегические отношения сотрудничества во многих сферах. В кулуарах одной из встреч представителей Изборского клуба с высокопоставленными индийскими коллегами один из представителей индийской элиты говорил, что после распада Советского Союза и разрушения тех обширных кооперативных связей – промышленных, производственных, технологических, – которые существовали между СССР и Индией в 80-е годы, Индия понесла огромные убытки и претерпела серьёзный моральный удар, который до сих пор не изжит. Мы все пострадали в результате перестройки и распада СССР, в результате этого предательства, которое коснулось не только Советского Союза, но и многих других держав и народов.
Хотя начавшаяся геостратегическая революция, разворот России в Евразию сами по себе обнадеживают, тем не менее, простым прагматическим движением навстречу друг другу дело ограничиться не может. Важнейшая цель проекта «Аркаим-XXI» – сформировать предпосылки для возвращения доверия будущих стран-участников Большого евразийского альянса[34].
Положа руку на сердце, ментальные созвучия с нашими иранскими и индийскими братьями у нас сильнее, чем со многими другими народами. И даже если они омрачены политическими эксцессами XX века, такими как: отталкивание исламской революции в СССР, прохладные отношения между вестернизированной РФ и подсанкционным Ираном, разрыв кооперационных связей с Индией в начале 90-х годов – это так или иначе эпизоды, хотя и болезненные, но не отменяющие главного: нашей глубинной заинтересованности друг в друге, пользе, которую мы можем принести друг другу.
У России и Индии в целом очень позитивный накопленный исторический багаж. СССР поддержал Индию в годы обретения ею национальной независимости, в России с большим вниманием и уважением относились к создателям и лидерам Индийской республики. Во время захвата Индией португальских колоний, остававшихся после завершения процессов освобождения основной части Индии от колониального режима, СССР оказал Дели значимую поддержку в ООН. По мнению Дмитрия Бавырина, такая «мягкая сила» не забывается и работает до сих пор: «Многие индийцы помнят дружбу с СССР и его поддержку, поэтому они говорят: русские поддержали нас тогда, и не поддержать их сейчас означает не просто предать, а проявить черную неблагодарность. А неблагодарность – это очень важное для индийской бытовой и политической культуры понятие. Неблагодарность портит карму. Никто не хочет казаться неблагодарным – таким не помогают боги»[35].
Эта мысль находит себе подтверждение среди многих индийских общественных деятелей, писателей, журналистов. Как один лишь пример в статье для газеты Wiener Zeitung индийский писатель и журналист Н. Уллех так отвечает на американские претензии и упреки: «В прошлом Россия поддерживала Индию перед лицом жестких мер Запада во многих серьезных конфликтах — в Кашмире с 1947 года, на Гоа в 1961 году или в Бангладеше в 1971-м. (…) Если США подумали, что они могут диктовать условия Индии или отговаривать ее от продолжения отношений с Россией, то наш ответ таков: мы не ваши вассалы. США не следует ожидать, что Индия будет считать чужих врагов своими. У нас есть свои стратегические интересы точно так же, как и у них. Для Индии военные связи с Россией имеют решающее значение, поскольку отношения длятся уже много десятилетий»[36].
Индия – особая цивилизация, и мыслит она себя не столько в терминах региональной державы и уж тем более не в терминах концепции nation-state (нации-государства), а именно в качестве цивилизации. У России тоже присутствует самоопределение в качестве особой цивилизации. В России, как и в любой стране, в которой существуют национальные автономии и религиозное разнообразие, с той или иной степенью остроты стоят проблемы сепаратизма и религиозного экстремизма. Для Индии проблемы сопряжения множества культур, религий, языков и национальностей потенциально являются ещё более острыми, чем для России. А как подобные проблемы используются Западом для разрушения неугодных стран, мы много раз уже видели.
Сегодня у нас появляется шанс выстроить еще более комплексное взаимодействие между нашими державами, чем во времена СССР. Для России это очень важно с учётом перспектив бурного роста индийской экономики. Углубление сотрудничества с Индией открывает целый пласт возможностей для России в плане возрождения и развития своей технологической базы. Индия, страна с более дешёвой рабочей силой, была бы заинтересована в России как в рынке сбыта своей недорогой конечной продукции, мы же могли бы использовать спрос индийского бизнеса на технологии для развития своего научно-технологического комплекса.
В отличие от Китая экономический рост на основе форсированного создания современной инфраструктуры в Индии только начинается. Если мы умело воспользуемся будущим индийским спросом на технологии, связанные с созданием инфраструктуры, мы получим рынок сбыта для своих технологий и заказы для своих компаний.
Как верно указывали в своей уже цитированной нами статье 2017 года Петр Олексенко и Леонид Ивашов, средний класс в Индии уже тогда насчитывал около 350 млн. человек, что является важным фактором политической стабильности и экономического роста. Индия располагает одним из крупнейших в мире по численности кадров научно-техническим потенциалом.
Индийцы достаточно активно создают идеи, их культурная традиции располагает к креативности мышления, так что некоторые из аналитиков даже употребляют по отношению к Индии понятие «конвейер грёз». Это отличает Индию от большинства стран Азии, которые в настоящее время предпочитают копировать передовой опыт, внедрять и шлифовать чужие разработки, демонстрируя умеренность и прагматичность в построении стратегических планов. На каком-то этапе индийская способность творчески мечтать и внутренняя склонность к инновациям может сыграть хорошую службу для нашего Союза.
Сфер, где Россия и Индия выступают экономическими конкурентами, не так много; пожалуй, единственная такая крупная отрасль – металлургия. В будущем, по мере развития Индии, мы можем получить в лице этой страны конкурента и в некоторых других сферах. В случае общей гармонизации двусторонних отношений на долгосрочной основе такие сферы могут быть предметом взаимного согласования и регулирования, а в ряде случаев – превратиться в области кооперативного сотрудничества, сложения потенциалов.
Новое доверие между тремя державами должно строиться не только на расчете, но и на общих ценностях и общих исторических истоках. Прошлые трения и обиды надо перешагнуть. Последний такой неблагоприятный период для нас был связан с демонтажом СССР и дезориентацией России, связанный с наступлением так называемого «однополярного момента» (понятие Чарльза Краутхаммера, описывающее период безраздельного глобального доминирования США в 90-е годы).
Теперь Россия как государство изжила тогдашние иллюзии, и она может и должна сказать своим партнёрам в Иране и в Индии:
– Во многом по собственной недальновидности, мы оказались тогда в беде. Мы знаем, что это ударило и по вам. Но теперь Россия возвращается к себе. История может преподносить сюрпризы. Но человек обладает разумом, и он дан нам как раз на то, чтобы строить страховые плотины и барьеры для размывающего все и вся потока исторического хаоса (случая). Необходимо построить такой союз, который скрепил бы нас как объективно нуждающиеся друг в друге звенья единой цепи. Чтобы самим нам разъять цепь эту было невыгодно и даже пагубно. Мы должны так построить наш союз, чтобы наши потомки и наследники умели ценить его как выстраданный и знали, что за это решение мы когда-то заплатили высокую цену.
4. И КНУТ, И ПРЯНИК. СТРАТЕГИЯ ЗАПАДА В ИРАНЕ И ИНДИИ
В последние годы Запад использует тему «ядерной сделки», так называемого Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) как приманку для Ирана. Освобождение от санкций стало бы большим облегчением для экономики Исламской республики. В первую очередь иранцев интересует освобождение от корпоративных и (частично) персональных санкций, а также размораживание их активов за рубежом. Благодаря сделке, из которой США вышли в одностороннем порядке при Трампе, в мае 2018-го, Иран в случае ее возобновления получит доступ к 100 млрд валютных резервов и сможет быстро увеличить экспорт энергоносителей.
Однако, Иран не испытывает по этому поводу каких-либо иллюзий. С 1979 года Запад в целом и США в частности – его стратегический противник. И в обозримой перспективе здесь ничего не поменяется. В течение 2022 года, когда переговоры по СВПД явно пробуксовывают, вновь подтверждена крайняя враждебность американского и шире евроатлантического истеблишмента к иранскому режиму. Это и фондовое сообщество транснационалов (структуры Рокфеллеров, Сороса, так называемого Хорошего клуба и т.д.), и антииранские политики-«ястребы», причем как из числа трампистов, так и антитрампистов, джексоновских демократов и многих фигур, близких администрации Байдена, и значительная часть европейского правящего класса. На этой же почве заметна и консолидация американо-израильских общественных структур.
Лоуренс Хаас, старший сотрудник Американского совета по внешней политике пишет в The Hill, что глобальная ядерная сделка 2015 в обозримом будущем мертва, в то время как уран обогащается персами до уровня, близкого к оружейному. Барбара Славин, глава инициативы "Будущее Ирана" в Атлантическом совете выступает с кричащим предупреждением в адрес Ирана: «Друг познается в беде, но это не причина, по которой Иран, чья революция 1979 года была основана на политике независимости от сверхдержав, должен жертвовать своей свободой маневра, чтобы дать больше комфорта России. Правительство Раиси должно воспользоваться этой возможностью, пока она еще есть»[37].
Транснациональные чиновники и публицисты разговаривают с суверенной державой спесиво, поплевывая через губу. Так Кэтрин Перес-Шакдам, сотрудник Henry Jackson Society позволяет себе озаглавить свою статью в манере строгого воспитателя детского сада: «Кто-нибудь все еще верит, что Иран хочет вести себя хорошо?» (Does anyone still believe Iran wants to play nice? // Politico 26.08.2022).
Между тем, санкции сделали Иран и Россию настоящими союзниками и все больше сплачивают их. Советник Верховного лидера Ирана по внешней политике Али Акбар Велаяти заявил в июле, что вместо того, чтобы пытаться умиротворить Запад, Тегерану следует обратиться к России за поддержкой и осуществлять стратегическое согласование действий двух стран. Иранцы утверждают, что будут строить через Россию отношения с другими странами и при этом способствовать развитию отношений РФ с другими исламскими государствами. Нынешнее правительство Ирана заняло достаточно настойчивую и последовательно пророссийскую позицию, несмотря на то что в целом в иранском обществе нет единства по поводу России и имеет место определенная настороженность, связанная с различными неоднозначными конфликтными эпизодами нашей общей истории, российско-персидскими войнами прошлых веков, размолвками и разногласиями последних десятилетий и т.д.
В ХХ веке Иран дважды подвергался оккупации, сперва английскими войсками (1919-м г.), установившими полный британский контроль над страной, а, затем, англо-советскими войсками в 1941-м. По Персидскому транспортному коридору в СССР были доставлены до 34% грузов лендлиза. Но для самого Ирана события Второй мировой оставили самые мрачные воспоминания. Территории, оккупированные англичанами, переживали голод, Советский союз, в свою очередь, потворствовал расчленению страны, поддерживая создание Демократической Республики Азербайджан и Иранской Республики Курдистан. Затем страна подпала под контроль США. Самая яркая страница национально-освободительного движения Ирана – борьба за национализацию нефтяной промышленности, начатая при премьере Мосаддыке. Лишь в 1979-м году национально-освободительная борьба увенчалась победой исламской революции.
Один из ярких представителей национально-освободительного движения Ирана, основатель партии «Третья сила», писатель с мировым именем Джалала Аль-э-Ахмада (1923-1969), писал: «Зависимость от Запада подобна холере или обморожению. Нет. Она подобна вредителям на пшеничных полях. Вы видели, как они заражают пшеницу? Они делают это изнутри. Зерно выглядит целым снаружи, но это лишь кожица — изнутри оно уже мертво» (из книги «Поражение Западом»). Работы Аль-э-Ахмада можно назвать трансляцией иранской национальной идеи в мир. И мы сегодня можем оценить, насколько эта идея близка и русской, и индийской идеям. Так же, и путь, который прошли Индия, Иран в 20 веке, схож во многом с путем России: через зависимость от Запада, в форме прямой колониальной либо зависимости идей, до религиозного и национального возрождения и борьбы с идеологией Запада.
***
Советник по вопросам национальной безопасности США Джейк Салливан назвал развивающиеся российско-иранские связи "серьезной угрозой". В сентябре 2022 года в Иране начались беспорядки, в которых достаточно четко просматривается почерк организаторов – англосаксонских спецслужб. Штаты по сути и не скрывают, что беспорядки разжигаются и поддерживаются ими. К примеру, Министерство финансов США прямо заявило о мерах, согласно которым американские компании помогут протестующим получить доступ к средствам связи и интернету в условиях блокирования сети иранским правительством – чтобы противодействовать «репрессивной интернет-цензуре и инструментам наблюдения».
Обычно называют две основных причины активизации подрывной деятельности Запада против Ирана: вызвавшая острую реакцию США и Британии негласная продажа России большой партии боевых дронов, используемых в СВО на Украине, а также опасения Израиля и Запада по поводу близящихся к завершению работ по созданию иранского ядерного оружия.
Однако коренная, на наш взгляд, причина – осознание той самой угрозы, о которой заявил Салливан и попытки блокировать возможность транскаспийского союза. Транснационалы осознают что ось Север – Юг фактически похоронит планы и замыслы глобалистских центров могущества по обеспечению своей дальнейшей гегемонии.
Что касается ядерной программы, Иран не скрывает, что способен создать ядерную бомбу, о чем, в частности, прямо заявил старший советник верховного лидера Ирана Камаль Харрази 17 июля в интервью Al Jazeera. Эту же информацию подтвердил глава Организации по атомной энергии Ирана Моаммад Эслами. «Нынешним летом Иран де-факто станет пороговым государством, – утверждает бывший премьер-министр Израиля Эхуд Барак в статье, опубликованной в том же месяце на сайте журнала Time. – После этого им потребуется еще от 18 до 24 месяцев для сборки первых ядерных боеголовок». По оценкам экспертов, этот срок может быть гораздо меньше, в пределах нескольких недель. Председатель МАГАТЭ в сентябре заявил, что Иран в 19 раз превышает установленные стандарты обогащения урана.
Иран входит в Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 года, но что еще более существенно – в 2013 году верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи издал фетву о запрещении ядерного оружия. По существующим в Иране правовым и религиозным нормам, это гораздо серьезнее, чем международные договоры.
При этом Израиль не сомневается, что атомное оружие в действительности создается, однако Тегеран лишь указывает на возможность такого создания и использует ядерную риторику для того чтобы подтолкнуть США к возобновлению переговоров по СВПД, поскольку с марта они фактически не продвигаются вперед. В действительности же нет никаких подтверждений того, что планы по созданию бомбы реализуются. Официально уран используется в Исламской республике только в гражданских целях. При этом «ложные обвинения» со стороны Израиля и США выдвигаются уже в течение 20 лет.
Иранские «ястребы» из Корпуса стражей исламской революции в подконтрольных им телеграм-каналах угрожают превратить Нью-Йорк «в адские руины». Как они утверждают, иранцы разработают ядерное оружие в кратчайшие сроки, «если США или сионистский режим допустят какие-либо глупые ошибки»[38].
Еще в июле Белый дом опубликовал разведданные, свидетельствующие о том, что Иран «готовится отправить в Россию сотни вооруженных беспилотников для использования в войне против Украины». В сентябре США вводит санкции против нескольких иранских кампаний из-за поставок военных дронов в Россию. Еще через две недели США вводят санкции уже против иранской «полиции нравственности», обвиняемой на Западе в смерти девушки, задержанной за нарушение иранского «дресс-кода» (протесты по модели «убийства» Джорджа Флойда, только еще и с феминистским окрасом). Почти синхронное введение этих санкций и массированная информационная поддержка иранских протестов в транснациональных СМИ и соцсетях не оставляют сомнений в единстве и спланированности всей подрывной кампании[39]. В октябре в Северной Америке, Западной Европе, Австралии прошли манифестации в поддержку иранских женщин, при этом некоторые из демонстраций по числу участников существенно превосходили наиболее массовые демонстрации в самом Иране. В подрывной кампании 2022 года транснационалы действуют еще более беззастенчиво чем обычно, нагнетают истерию, не чураются фейков, внушают заведомо ложные данные (как, например, утверждают, что «полиция нравов» «предположительно забила девушку камнями» – абсурдное допущение исходя из всего контекста этого искусственно разогретого информационного повода; а предположить, как известно, можно все что угодно).
В подрывной кампании против Ирана большую роль играют политики и спецслужбы Израиля. Впрочем, Израиль, в отличие от Запада в целом, никогда не снижал напряжение и последовательно и методично осуществляет свои антииранские акции. Это не так уж хорошо известно за пределами Ирана, но для любого эксперта, кто хотя бы немного погружался во внутреннюю атмосферу иранского общества, в его медиа, очевидно: там имеет место настоящий шквал информации о терактах и диверсиях, террористических убийствах израильской разведкой иранских офицеров, государственных деятелей и ученых. И многие из приводимых фактов такого рода находят себе подтверждение в ходе их профессионального расследования.
***
Запад использует целую систему «приманок» для Индии, чтобы вовлечь ее в коалицию против Китая и не дать состояться Евразийскому партнерству по оси Север – Юг. Хотя Вашингтон делает время от времени жесткие заявления в адрес Индии, ему приходится смиряться с ее независимой внешней политикой. Идет сложная и разветвленная игра, цель которой – вовлечь Индию в орбиту американо-британской стратегии, северо-атлантического альянса, специально создаваемых индо-тихоокеанских блоков и стоящих над всем этим транснациональных центров.
«Неприсоединимость» не какой-то каприз, а последовательная позиция, которая была в свое время осмысленно занята Индией в упреждение возможного давления со стороны одного из мировых центров силы. Выразителем этой же линии является и нынешнее правительство Индии, в том числе министр иностранных дел Субраманьям Джайшанкар, который неоднократно специально и ясно высказался по этому поводу. «Согласно Джайшанкару, Индия попеременно тяготела к Соединенным Штатам и Советскому Союзу, когда этого требовали экстремальные угрозы во время холодной войны, но всякий раз, когда кризисы отступали, она возвращалась на срединный путь. (…) Это неприятие альянсов, однако, не создает непреодолимых угроз значимому сотрудничеству с Соединенными Штатами. (…) Индия стремится использовать американскую мощь для создания своей собственной национальной мощи, чтобы породить многополярность»[40].
Что касается отношений с Россией, Индия не продемонстрировала в 2022 году какой-либо солидарности с Западом в отношении санкций и международного давления на РФ. Напротив, как пишет The Economist, в отличие от правительства, которое старается высказываться нейтрально, индийское телевидение в лице популярных комментаторов заняло решительно пророссийские позиции, обвиняя США в том, что они спровоцировали Россию на проведение СВО. Такая трактовка находит себе поддержку в широких слоях индийского общества, традиционно «русофильского». По данным опроса YouGov, 54% индийцев одобряют действия Путина по руководству операцией на Украине. В «предвзятых» комментариях индийских общественных деятелей встречаются аналогии между Украиной и Пакистаном, то есть раздел СССР в 1991 году трактуется как нечто подобное разделу в 1947 году большой Индии на нынешние Индию, Пакистан и Бангладеш (тогда Восточную Бенгалию), совершенному также по злому умыслу англосаксов[41].
Как пишет отечественный аналитик Д. Минин, «индийское правительство смотрит на украинские события достаточно широко, рассматривая их как часть борьбы за становление нового мирового порядка, в котором собственное место они видят более высоким. <…> В Лондоне и Вашингтоне не понимают одного. Москва предлагает Дели не поблажки и преференции, она способствует Индии в обретении ею статуса самостоятельного великого игрока на мировой арене, достойного ее исторического наследия. Ничего подобного для нее в загашнике у англосаксов нет и быть не может»[42]. Многие эксперты отмечают, что, с точки зрения геостратегии, индийцы будут последовательно проводить курс на сотрудничество с РФ из опасений ее чрезмерного сближения с КНР.
Тем не менее, Запад имеет целый ряд козырей в своей борьбе за Индию. Одним из таких козырей является влиятельная и богатая индийская диаспора на Западе, люди, сумевшие добиться там больших успехов и служащие для индийцев чем-то вроде символа соотечественников снискавших мировое признание. Не в последнюю очередь это обеспечено западной системой образования, престижной в Индии. Индийский народ в своей массе хорошо помнит урок британского колониального владычества и органически отталкивает потуги на сближение с Западом, особенно англосаксонским. При этом студенты, ученые, специалисты охотно едут на Запад работать и учиться. Огромное число индийцев из высшего класса пополнили ряды транснациональной элиты, и это само по себе становится фактором в том числе и внутренней индийской политики. (Для сравнения: число индийских студентов в России, которое ранее было значительным, год от года сокращается.)
По существующим подсчетам, более 100 действующих и бывших глав государств и 360 бывших и действующих членов правительств стран Индо-Тихоокеанского региона – выпускники американских учебных программ. Около 400 тыс. обучавшихся в США или по программам, финансируемым США, занимают в странах этого региона высокие должности[43]. Образование для выходцев из Южной Азии Запад сделал важнейшей составляющей своей «мягкой силы».
Своего рода шахматным ходом в этой игре стало продвижение на пост премьер-министра Великобритании Риши Сунака. Несмотря на то, что в сложившихся обстоятельствах премьер Британии – это скорее техническая фигура, тем не менее, его происхождение будет активно использоваться для дальнейшего втягивания Индии в антикитайский фронт.
Индии могут предложить расширенный доступ к западным технологиям и западному финансированию в обмен на открытие рынка для англосаксов и сотрудничество в военно-политической сфере. Большие усилия были сделаны в этом направлении Британией при правительстве Бориса Джонсона. В частности, достаточно далеко продвинулись переговоры о свободной торговле Великобритании и Индии, хотя осенью 2022 года они по неясным причинам затормозились. Премьер Сунак выразил свою приверженность этой идее. На данный момент сроки завершения подготовки данного договора оцениваются экспертами как весна 2023 года.
При Джонсоне Великобритания заговорила о выпуске открытой генеральной экспортной лицензии для Индии, облегчающей закупки военного оборудования. Также Джонсон заявил о готовности помочь в разработке нового истребителя.
Что касается стратегии США в Индии, ставка делается на специальные союзнические структуры, такие как: Четырехсторонний диалог по безопасности между Австралией, Индией, Японией и США (QUAD), Трехсторонний оборонный альянс Австралии, Объединенного Королевства и Соединенных Штатов (AUKUS – аббревиатура состоящая из первых букв названий трех государств), Индо-Тихоокеанская экономическая структура (IPEF) и ряд других.
Все эти структуры носят очевидно антикитайский характер. Quad и AUKUS призваны противодействовать агрессивным действиям Китая в регионе, которые «подрывают международный порядок, основанный на правилах». IPEF создается как альтернатива прокитайскому RCEP (Всестороннему региональному экономическому партнёрству)[44].
«Четыре столпа» IPEF партнерства – цифровая торговля и упрощение процедур торговли; чистая энергия и декарбонизация; устойчивость цепочки поставок; борьба с коррупцией и совершенствование налогов. Партнерами США по инициативе объявлены 12 стран: Австралия, Бруней, Индия, Индонезия, Япония, Республика Корея, Малайзия, Новая Зеландия, Филиппины, Сингапур, Таиланд и Вьетнам. Большинство членов АСЕАН отказались включаться в эту инициативу из-за ее явно антикитайской направленности. Главная же цель данного альянса – укрепление связей и взаимодействия США с Индией.
По мнению В. Катасонова, в том что касается Quad – Индия в этой коалиции выглядит как «несколько инородное тело»: «Достаточно напомнить, что Индия вместе с РФ и Китаем входит в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), в блок БРИКС и треугольник РИК (Россия, Индия, Китай). А эти объединения, по сути, созданы для того, чтобы противостоять мировому диктату США»[45]. По словам уже упоминавшегося главы МИД Индии С. Джайшанкара, одним из главных дипломатических достижений последних лет стало именно прочное становление Quad, что можно оценивать как определенно проамериканский жест. Все это еще раз говорит о принципиальной многовекторности геостратегии Нью-Дели.
В ноябре Индия и США провели военные учения в горах, в 100 километрах от спорного участка индийско-китайской границы в индийском штате Уттаракханд. Далее в декабре другие совместные учения провели спецназовцы США и Индии в штате Гоа.
Согласно концепции Индо-Тихоокеанского региона (разработана в 2007-м в Индии, с 2012-го её развивают США), в Индосферу входит Индокитай и почти все островные государства Юго-Восточной Азии. Что же касается культурно-философского влияния, то оно вообще охватывает большую часть Азии. Обращает на себя внимание, что стратеги, разрабатывающие эту концепцию, принципиально подают индийское и иранское влияния как антагонистичные, вступающие в жесткое «трение» в зоне Пакистана, Афганистана и Синьцзяна. Такого рода разработки, с одной стороны, должны льстить самолюбию геостратегов Индии, с другой стороны, еще глубже вбивают клин между Индией и Китаем и в то же время отталкивают Индию от потенциальных союзников в Евразии.
Россия занимает достаточно жесткую позицию по отношению к «индо-тихоокеанским» инициативам США, видя в них угрозу окружения не только своего союзника КНР, но и самой России, ограничения ее сферы стратегических интересов. Обеспокоенность вызывает развитие сотрудничества альянса по безопасности Quad в таких сферах как взаимодействие в космосе, киберпространстве, 5G, ведь понятие «безопасность» не подразумевает лишь оборону, но и нападение тоже[46].
Помимо приманок и «пряников» Запад использует по отношению к Индии и метод «кнута». Еще до начала СВО Вашингтон был весьма разозлен сделкой Москвы и Дели по продаже Индии комплексов С-400 «Триумф» на 5,43 млрд долларов. Тогда США пригрозили Индии санкциями. В течение 2022 года Запад неоднократно пытался воспрепятствовать массированному росту российско-индийской торговли, который срывал основной замысел санкций. Как один из ярких примеров – давление на индийские корпорации из-за их связей с Россией. По сообщениям Reuters, ведущие трейдеры и банки в летние месяцы разорвали отношения с индийской нефтеперерабатывающей компанией Nayara Energy, закупающей до 40% российской нефти, идущей на индийский рынок (в числе «санкционеров» Vitol, Glencore, Phillips 66, Occidental Petroleum Corp, Shell, Morgan Stanley, французский BNP Paribas и др.)
В конце марта Джо Байден выразил недовольство тем, что ведущая азиатская демократия не присоединяется к санкционной войне. «В "четверке" QUAD исключением стала позиция Индии, которая выглядит несколько шаткой, но позиция Японии чрезвычайно сильная, как и Австралии, с точки зрения борьбы с агрессией Путина», - заявил американский президент. Премьеры Японии и Австралии как по команде подключились к обработке руководства Индии по этому вопросу, но и они не достигли успехов. В Индию прибывали Виктория Нуланд с теми же требованиями, затем в начале апреля – заместитель директора АНБ США, архитектор санкций против России Далип Сингх. «Сингх, - пишет Hindustan Times, - был необычайно резок в своих замечаниях о последствиях для любой страны, пытающейся отменить санкции, введенные против России за “бессмысленную войну Путина” против Украины»[47]. Потомок давно эмигрировавших в США сикхов, сделавший блестящую карьеру в нью-йоркском отделении ФРС, грозил индийцам «последствиями для тех стран, которые пытаются обойти эмбарго» а также пугал союзом России и Китая, который может быть рано или поздно направлен против Индии. Этот визит и высказывания вызвали наиболее возмущенный отпор в индийской прессе.
Когда стало ясно, что Индия не поддержит антироссийские санкции и не намерена сворачивать сотрудничество с Россией, а также воздерживается при голосовании по всем вопросам, связанным с Украиной, в органах ООН – со стороны США стали поступать сигналы, которые они обычно адресуют недружественным государствам. Так от официальных лиц, включая Энтони Блинкена, последовали заявления, что в Индии стали учащаться случаи нарушения прав человека и даже о том, что премьер-министр Нарендра Моди причастен к всплеску индуистского национализма, который ведет к религиозному расколу в стране. Чиновники администрации США стали грозить, что они изучают возможность введения санкций в отношении Индии в связи с ее зависимостью от военной техники из России. Подобные обычные для американских политиков ситуативные и конъюнктурные заявления, подоплека которых прозрачна, порою могут вызывать даже комичный эффект.
Иногда чиновники Белого дома говорят о своих планах открыто. Так, представитель Госдепартамента Нед Прайс заявил о необходимости переориентировать политику Индии таким образом, чтобы она «отвернулась от России». Однако есть фактор, осложняющий эту задачу и убивающий «теплоту» в индо-американских консультациях. Пытаясь всячески соблазнить Индию, другой рукой янки не останавливают своей помощи Пакистану, который подобно ласковому теленку заигрывает и с США, и с Китаем, и пока имеет в этой двухвекторной политике успех. «США еще в период холодной войны продали Пакистану истребители F-16. Они неплохо охраняли пакистанское небо, но устарели. И вот Госдепартамент одобрил продажу оборудования для модернизации самолетов. Стоимость поставок – 450 млн долл»[48].
В целом Индия проявила незаурядную стойкость, практически ни в чем не уступив натиску со стороны Запада, не поддержала она и инициативу Большой Семерки по введению потолка цен на российскую нефть. Единственное чего удалось добиться, это некоторых увещеваний со стороны премьера Моди при его встрече с Путиным. «Сегодняшняя эпоха – это не эпоха войны, и я говорил с вами по телефону об этом», - заявил Моди российскому лидеру в ходе встречи в рамках Шанхайской организации сотрудничества в Самарканде. Слова сказанные, как предположили многие аналитики, в угоду американцам и по их настоянию[49].
Несмотря на то, что некоторые индийские кампании и банки (как правило, с американским участием), испытывали сложности, а некоторые опасались санкций – в целом индийская экономика и финансовая сфера успешно справилась с новыми задачами по наращиванию сотрудничества и торговли с Россией, произошел своего рода бум взаимодействия. Не все банки сразу включились в обработку прямых торговых операций с Россией, но механизм платежей по схеме рубль/рупия благодаря усилиям индийского Центробанка (Резервного Банка Индии) начал успешно работать.
Выступая в августе на российском форуме "Технопром" президент международного форума БРИКС Пурнима Ананд заявила, что после реализации плана по оплате торговых операций в рупиях и рублях Индии и России больше не нужно использовать доллары. «Двери стран-членов БРИКС открыты для России, - процитировало Пурниму Ананд РИА-Новости, - и они предлагают Москве возможность преодолеть последствия санкций». Российская сторона была заверена, что поставки не будут прекращены и режим санкций никоим образом не повлияет на взаимоотношения наших стран.
5. МАТЕРИКОВОЕ СОЗНАНИЕ: ПРОБУЖДЕНИЕ
В настоящий момент истории мы вплотную подошли к становлению интегральной, а не только региональной евразийской идеи. Нам известно, что в Китае, Индии и Иране уже много лет ведется поиск объединяющих Азию или Евразию общих ценностей; ряд такого рода разработок обнародован[50], процесс диалога и взаимопроникновения идей в этом направлении продолжается.
Россия в лице ее интеллектуального класса, ее мыслителей внесла немалый вклад в подготовку интегральной евразийской геостратегии, основывая ее в первую очередь на российском опыте сожительства народов Евразии. В становлении этого мировоззрения в прошлом можно выделить четыре больших этапа: 1) этап осмысления и утверждения сакрально-эсхатологической миссии Московского государства (доктрины Третьего Рима и империи как Удерживающего); 2) осознание мирового смысла в многолинейности и неодинаковой направленности развития цивилизаций (в доктрине Н.Я. Данилевского); 3) осознание и научная разработка моделей цивилизационного развития в противовес общечеловеческим схемам прогресса (Н.С. Трубецкой и классическое евразийство); 4) программа антиколониализма как реальной освободительной политики и обретения народами бывшей колониальной «периферии» национальной идентичности (советский период).
Новый, пятый, этап развития и оттачивания нашей геостратегии, на который мы выходим в XXI веке – практическое воплощение альтернативного западному и транснациональному мирового порядка как симфонии цивилизаций. Россия выступает на этом этапе уже не как самообороняющаяся цивилизация, не как знаменосец культурной самобытности многих народов или лидер антиколониального движения, но как гармонизирующая сила мирового значения. Чтобы явиться такой силой – России объективно придется объединиться с другими геостратегическими субъектами, готовыми к подобной постановке целей. Нас не должны смущать при этом языковые, культурные и религиозные границы.
В свое время Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, отвечая на письмо 138 исламских богословов о путях сотрудничества двух религий, отметил: «Христиане и мусульмане оказались перед одинаковыми вызовами, на которые невозможно ответить в одиночку. (…) У наших религий есть недруги, которые, с одной стороны, хотели бы столкнуть христиан и мусульман между собой, а с другой – наоборот, привести последователей христианства и ислама к ложному «единству» на основе религиозного и нравственного безразличия, отдающего приоритет чисто мирским интересам. Поэтому как религиозные лидеры мы нужны друг другу, дабы помочь нашим верующим остаться собой в меняющемся мире»[51]. На наш взгляд, трудно не признать справедливость этих слов не только в отношении религиозного, но и добросовестного цивилизационного сотрудничества в Евразии.
На первом этапе становления русской геостратегической мысли произошло своего рода «включение» национального самосознания в режиме имперской миссии, тем самым был дан харизматический источник для продвижения русских первопроходцев и собирателей новых земель по огромным пространствам Евразии. При этом Россия осознавала себя преемницей «переходящей», «транслируемой» во времени и пространстве империи, наследницей Рима и Византии, защитницей высокой культуры от варваризации и хаотизации[52].
На втором этапе Россия произвела мировоззренческие результаты, вне всяких сомнений применимые не только у нас, но и в других культурах. К таким результатам можно отнести саму постановку вопроса о множественности цивилизаций и развитые в этой связи теории. Традиция учения о параллельном развитии множества самостоятельных высоких культур, «культурно-исторических типов», созданного гениальным русским мыслителем, одним из главных родоначальников цивилизационного подхода к истории Николаем Данилевским, а затем, уже на следующих этапах, развиваемая на русской почве школой евразийцев 10-30-х гг. XX века, Питиримом Сорокиным, Львом Гумилёвым, Александром Панариным, оплодотворила собою мировую социальную мысль и социологические науки. Данилевского можно назвать одним из предшественников евразийства. Благодаря его учению русские начали смотреть на Россию как на цивилизацию не европейскую, а континентальную.
На следующем этапе возникло крайне важное для современной геостратегии учение об антизападной контрэлите, развитое отцом-основателем евразийства, крупнейшим языковедом своего времени Николаем Трубецким. Его подходы предвосхитили учения о политическом традиционализме стран-колоний в ходе их деколонизации и обретения национальной независимости в 50-е – 60-е годы ХХ века. То же касается и учения о «зависимом развитии» в странах мировой периферии. Созданная евразийцами-классиками модель мироустройства способна сегодня стать авторитетной методологией международных дел и международного сотрудничества на исходе новой «холодной войны», в де-американизированном мире[53].
Далее Россия сумела предложить многим народам мира теорию и практику освобождения от колониализма а также стратегию строительства постколониального порядка, в которой существенное место занял модифицированный в СССР опыт русского народничества XIX – начала XX века, но главным образом – русская интерпретация марксизма Лениным а затем развитие этой версии и ее трансформация у Сталина в его учении о «народных демократиях». Следует признать, СССР был во многом «евразийской» практикой, но в то же время в советском менталитете присутствовал и определенный европоцентризм, и это выражалось не только в официальном марксизме, но и во многих проявлениях культуры, науки, образования. Ориентация на Запад как на свое враждебное, но до поры до времени неустранимое альтер-эго, как на субъект спора и соревнования, как на отражение собственного идеала в кривом зеркале, – было глубоко присуще советскому культурно-идеологическому укладу[54].
Крушение СССР и восточного геополитического блока привело к тому, что кривое зеркало обратили в своего рода «икону», которой теперь необходимо было поклоняться. Этот исторический момент был краток, подобен обморочному состоянию, но он выпал на долю нашего поколения. Теперь, с преодолением разрушительного и подавляющего русское самосознание постсоветского псевдоморфоза, Россия окончательно отказывается от европоцентризма и свергает эту еретическую икону со своего аналоя. Новая Россия, Россия XXI века обречена быть евразийской, быть цивилизацией Севера, независимо от того, как скоро и в какой степени «нормализуются» ее дипломатические и бытовые взаимоотношения со странами Запада.
Можно сказать, что идея евразийства объединяет все пять перечисленных этапов, при условии, если понимать евразийство не только географически, но и как учение о смысле истории. В действительности глубинный концептуальный смысл евразийства заключен не в привязке к так называемому «месторазвитию», в нашем случае к Северной Евразии, – хотя очевидно, что любая историческая реальность конкретна не только во времени, но и в пространстве. Глубинный смысл евразийства – в подъеме от национального, племенного, регионального начала к континентальному. В этом смысле евразийским было уже и учение старца Филофея о Третьем Риме как царстве, куда сходятся прежние царства – не территориально-пространственно, а в аспекте служения, миссии[55].
Конфликт идеи государства как коллективного субъекта какой-то нации и субъекта-носителя материкового сознания таится в самом отличии Западной Европы от Азии и Евразии. Одна из главных мыслей и идей евразийства – идея материка как масштабного поля деятельности для большой цивилизации, или даже для содружества цивилизаций и культур. Отсюда проистекает и мысль о всеобъемлющем материковом сознании, которую с присущей ему лаконичностью выразил русский поэт Велимир Хлебников: «Я знаю про ум материка, нисколько не похожий на ум островитян. Сын гордой Азии не мирится с полуостровным рассудком европейцев» (Учитель и ученик, 1912)[56].
Полуостровной характер самой Европы неоднократно подмечался русскими. Можно привести в качестве примера высказывание Льва Толстого в «Войне и мире» – о Европе как «маленьком северо-западном уголке большого материка». Другой пример – из «России и Европы» Николая Данилевского, писавшего: «Европы вовсе никакой нет, а есть западный полуостров Азии». И далее, уточняя, что Европы нет как географического феномена, Данилевский дает ей определение: «Европа есть поприще германо-романской цивилизации, ни более, ни менее; или, по употребительному метафорическому способу выражения, Европа есть сама германо-романская цивилизация. Оба эти слова – синонимы».
Таким образом, западная цивилизация признавалась в русской мысли не «венцом творения», а всего лишь частным случаем в череде многочисленных цивилизаций. Мысль простая как все гениальное. Именно это открытие позднее в XX веке породило огромное число последователей в рамках так называемого цивилизационного подхода и теории многолинейной социальной эволюции[57]. Евразийцы лишь положили начало этой перековке умов – с полуостровных рассудочных максим на более широкое, внутренне открытое и отзывчивое, более гармоничное континентальное миросозерцание[58].
Однако дело состоит не только в разнонаправленности, но и в разнокачественности цивилизаций, и в этом отношении крайне поучительно вспомнить одно пространное высказывание крупного русского мыслителя, современника Трубецкого и Хлебникова, Василия Розанова, еще в 1910 году выделившего тот аспект евразийства, который в самом классическом русском евразийстве не получил достойного развития.
«Сила Азии, - писал он, - что она вообще открыла человечеству порядок божественных вещей. Открыла небо… Даровала Бога…» «Европа – взгляните на глобус – ведь только полуостров Азии, слишком далеко протянувшийся на запад (…) Европа в отношении Азии – это как кисть руки, соединенной с туловищем. (…) Но в кисти руки нет сердца и дыхания». «Европа во всех своих «успехах» не должна, однако, забывать, что она вся состояла бы в своей истории и «цивилизации» из красиво сложенных мелочей, если бы в нее не вошли новым зерном чудовищные (по огромности) мысли и факты, рожденные Азиею… Ее чудеса, ее магия, ее святыни… (…) И как прежде, и в будущем Европа должна быть скромна. Чудеса – не из нее. Кроме технических, – но эти не в счет, как лишь подобия настоящих живых чудес. Родиною настоящих живых чудес была и останется Азия, где есть “тяготы земные”. Европа жила и будет жить и должна жить этим пульсом, идущим в нее из далеких и непонятных стран Азии…»[59]
Действительно, Азия дала все мировые религии, из нее произошли три религиозных силы и сегодня самые влиятельные в мире, если судить по числу последователей, – христианство (33% человечества), ислам (22%), индуизм (13%). Запад в религиозно-мировоззренческом отношении многое принял от Востока, какое-то время удерживал и развивал принятое, но сам он не сподобился породить ничего кроме ересей, сект, расколов церкви, а затем – атеизма, скептицизма, индифферентизма, безрелигиозности. Сегодня таковых – агностиков, религиозно индифферентных – в мире насчитывают уже более 11%[60], больше всего в Северной Европе. (Тоже своего рода новая мировая вера, вступившая в суровую борьбу за души людей.) В соответствие с этой верой безверия, безразличия, теплохладности, в соответствие с холодным расчетом и столь же холодным страхом за свое благополучие Запад уже дарует всем нам от щедрот своих «глобальную мертвечину», черты которой просматриваются в трансчеловеческой (постчеловеческой) и постгендерной мутации, всевозможных «обнулительных» и замешанных на «отрицательном росте» людского населения и производительного хозяйства ловушках и уловках.
Азия – генератор сакрального, перед которым прагматическое, практическое остается на положении второстепенного фактора цивилизации. На большой исторической дистанции прагматические решения и успехи умаляются, исчезают, рассыпаются в пыль и в конечном счете стираются из памяти потомков. Сакральные же достижения, напротив, возрастают, наращивают влияние, становятся основанием для жизни цивилизаций, в том числе и для прагматической деятельности. Запад, Европа в духовном плане всегда выступал как потребитель импульсов идущих из глубины Евразии. Об этом говорит даже само имя «Европа» и «миф о Европе»[61].
Из сказанного вытекает, что транснациональная цивилизация нынешнего мирового гегемона и грядущая цивилизация Третьего полюса предполагают во главе себя два разных и несовместимых образа элит. И вопрос этот оказывается едва ли не самым важным в предстоящей борьбе, поскольку это вопрос о типе и образе человека, как мы его видим в будущем, в результате развития цивилизации.
Один образ – транснациональные элиты, сумевшие сделать глобализацию привлекательным для мирового большинства знаменем, впрочем, соблазнительным только до тех пор, пока народы незападных стран не сталкиваются с изнанкой глобализации, протаскивающей вслед за своими разрекламированными и модными технологиями деструктивный антисистемный «суррогат культуры». В данный момент транснациональные элиты перешли в иное качество, которое можно обозначить как «новое жречество», «клир»[62], характеризующееся довольно-таки впечатляющей бескомпромиссностью, связанной, видимо, с тем, что они ощущают исчерпанность парадигмы развития своего типа, то, что он отжил уже положенный ему век и должен уходить с исторической сцены, но не готовы это рационализировать и не желают с этим смириться. Материк как сущность, противостоящая транснациональным сетям, не может не дать ответ на тот вызов, который несет в себе «новое жречество» как вырождающийся тип элит, стремящихся управлять историей.
Итак, другой образ – это материковые элиты, которые пока еще не сложились, но над обнаружением сущностных черт которых евразийская мысль уже давно работает. Евразия – это материк-матка, матерь для народов и культур, которой никто из ее детей не чужд. В этом ключ к идее Евразии, которая потенциально является идей мировой, мощной и жизненной, и в этом смысле несопоставимой с потугами транснационалов «осчастливить» человека айфоном и спутниковой антенной с доступом к сетям, качественно и эффективно промывающим ему мозги и научающим, что такое его «права».
Совсем другое дело – элиты национальные, выращенные своим народом и представляющие народные интересы. В Индии и Иране национальные элиты формировались в течение всего ХХ века в борьбе с англосаксонским колониализмом. В отличие от них транснационалы – это люди, которые лишь номинально принадлежат своим нациям и народам. Это, как правило, выходцы из особых семей, рано изъятые из народной среды, воспитанные в транснациональных институтах и по особым международным программам. Они оторваны от родной почвы, не имеют настоящей кровной культурной связи с нацией, которую представляют. Это лишь назначенцы, воспитываемые и поставляемые на «места» управляющими элитами. Потому так просто они отказываются от национальных культур, навязывают народам, которыми управляют, чуждую им мульткультутрую-, лгбт-, феминистскую-, мультигендерную- повестки, и вообще оказываются послушными марионетками в чужих руках. Эти «вассалы», «любители нетрадиционных отношений в политике» отвечают за проделываемую ими разрушительную работу не перед своими народами, а перед теми управляющими элитами, которые их назначили и используют в своих целях.
Материковая идея таким образом представляет собой стыковку на более высоком уровне взаимодействующих подлинно национальных элит, а не их подмену и «снятие» в некоей вненациональном, обезличивающем их формате. Материковая идея призвана объединить в рамках исторического общего дела, содружества (и при этом не смешивать, не допустить взаимной коррозии) – глубинные сакральные коды великих цивилизаций. Проводники же глобалистской идеи, понимая свое бессилие что-либо противопоставить этим глубинным кодам по существу, проводят стратегию на игнорирование этих кодов, исключение их из своей повестки и вытеснение их как чего-то «устаревшего», «непрестижного» в своего рода цивилизационные резервации.
Логика евразийства как синтеза культур – «собор вер», «собор народов», каждый из которых не поступается во имя общего согласия и единства какой-то частью своей самобытности, но, напротив, поднимается в русле материкового «общего дела» в направлении к своему-высшему-развитию. Для евразийцев, для материковой элиты представитель той или иной культуры интересен не в качестве отщепенца, приспособившегося к Большой Евразии через жертву своим происхождением, но в качестве самоуглубленного выразителя архетипов культуры, к которой он принадлежит.
Один из главных идеологов классического евразийства Петр Савицкий настаивал на том, что в больших евразийских проектах и империях в прошлом такой подход постепенно вырабатывался, и в этом смысле он не является чем-то абсолютно новым, каким-то утопическим проектом или благопожеланием. К важных чертам евразийского идеала он относил: беспрецедентную терпимость, ненасильственность в плане свободы совести; свободу культурного самосознания как традиционное представление о принадлежности своей общине, группе; братство народов, то есть отсутствие противоположения “высших” и “низших” рас; тяготение друг к другу поверх этнокультурных границ («взаимные притяжения здесь сильнее, чем отталкивания, и потому здесь легко просыпается “воля к общему делу”»[63]).
Сегодня из этих принципов, из духа этого идеала мы можем вывести такие «законоположения» будущей евразийской элиты как: недискриминационное участие народов и государств в проекте Большой Евразии; кооперативный характер взаимодействия (принцип «Не наемники, а соработники»); нравственная синергия (принцип «Не соседи, а собратья»); не столько Конституция Евразии, регламентирующая взаимодействие посредством юридических схем, сколько клятва в верности друг другу в общем деле. Сегодняшняя борьба за свой суверенитет является отчасти реактивной, оперативной борьбой, по той причине, что вызов со стороны транснационалов носит угрожающий характер, идет гонка за первенство и за перехват «систем управления», что и является настоящей целью разрастающейся гибридной войны.
Общим знаменателем для всех в Евразии может стать не институционализированная в виде какого-то нового культа, но интуитивно осознаваемое представление о «божественной справедливости» или (если выражаться в духе даосистской и буддистской традиций) «небесной справедливости»[64]. Элиты внутри держав могут быть разнообразны: мы видим, что в Иране сброс зависимости от Запада произошел под руководством теократических элит; где-то аналогичные процессы могут происходить в формате национальной диктатуры, где-то через демократические преобразования, где-то в формате идеократии, то есть установления власти слоя носителей определенной политической идеи. Общая для них материковая элита будет осознавать себя как нечто большее чем «националисты» или «изоляционисты», поскольку они изначально будут ориентироваться на коалицию с другими цивилизациями. В одиночку каждый – проигрывает.
В консервативном ключе этот подход можно трактовать как мета-имперский, то есть речь идет о союзе между империями, подобному тому, что пытались по инициативе России создать в XIX веке в посленаполеоновскую эпоху в рамках «европейского концерта государств» (так называемый «Священный союз»). Дело здесь не в поверхностных символах и внешних формах, а в фундаментальных предметных основах цивилизаций, которые только и являются факторами сотрудничества и борьбы. Имперский характер материковых элит заключается не в их ориентации на символы империи, императора и т.п. второстепенные вещи, а на признание, что в основе бытия человечества лежат традиции-цивилизации со своими сакральными ядрами, и именно они конституируют историю. В этом смысле индийская демократия или иранская теократия вполне могут быть имперскими структурами по выполняемой ими функции, хотя и не называть себя таким образом[65].
Объединение усилий России, Ирана, Индии открывает для них с одной стороны «окно возможностей» для технологического взаимоусиления, совместных инвестиций в наиболее перспективные отрасли развития, а значит и преодоления отставания от фаворитов инновационной гонки. С другой стороны, это объединение не помешает им сохранить и развить на качественно новом уровне драгоценные для каждой из цивилизаций-участников духовные традиции, уникальную самоидентичность, внутреннюю свободу. Этот союз для держав-участников – реальный шанс войти в число мировых лидеров, сформировать глобальный полюс влияния. А для остального мира – это прецедент открытого равноправного союза без ущемления меньших и слабейших участников.
В России все больше осознают, что геостратегия, направленная на коалицию с незападными державами, объективно задает возможность нахождения твердого идеологического фундамента в нашей внешней политике. Такую возможность предоставляет появившаяся некоторое время назад в российском экспертном дискурсе категория традиционных ценностей. На данный момент она завоевала себе место в официальной политике, стала руководством к действию. Такая версия идеологического альянса будет приемлема для традиционалистского Ирана. Для Индии, сохранившей по сей день институции традиционного общества, идеология с опорой на традиционные ценности тоже будет приемлема. Поэтому одним из главных смыслов нашего альянса станет в мировоззренческом смысле защита традиционных ценностей от их разрушения, причем в связи с масштабом существующих ныне вызовов это обращение будет адресовано ко всем без исключения цивилизациям, в том чисел и к консервативной части западных обществ, удельный вес которой велик, но мнения и интересы которой западные элиты «не замечают».
Президент России Путин на Валдайском форуме в октябре 2022 года отметил: «Традиционные ценности – это не какой-то фиксированный свод постулатов, которых надлежит придерживаться всем. Конечно же, нет. Их отличие от так называемых неолиберальных ценностей в том, что в каждом случае они неповторимы, потому что вытекают из традиции конкретного общества, его культуры и исторического опыта. Поэтому традиционные ценности нельзя никому навязать – их необходимо просто уважать, бережно относиться к тому, что выбирал веками каждый народ. Таково наше понимание традиционных ценностей, и этот подход разделяет и принимает большинство человечества».
Противопоставление со стороны Запада и международных структур прав человека традициям того народа и религии, большого социума, к которому человек принадлежит, – дело в высшей степени лукавое и лицемерное. Вырывая человека с его «правом» из его среды, защитник прав вместо защиты этого человека, закономерно, отказывает ему в его глубинной идентичности и принадлежности к родовому целому. Тем самым подрывают и личность самого человека, и безопасность его культуры. Это бесцеремонное вторжение в чужую жизнь, вмешательство во внутренние дела общин, к которым эти «судьи» не имеют никакого отношения, обращаться к которым со своими требованиями и наставлениями они не имеют морального права. Достаточно посмотреть на иранские события осени 2022 года, когда Запад организовал по всему миру беспрецедентные акции против традиции «хиджаба». Сделано это было по той причине, что «хиджаб» считается одним из трех столпов общества в современной иранской идеологической доктрине. Еще более возмутительными является бесцеремонная критика внешними «экспертами» тысячелетних обычаев, таких как многоженство в исламе, якобы нарушающего права женщин (хотя очевидно, что в исламских общинах сложилась своя правовая система, а значит «права» там таким образом нарушаться не могут).
Один из наших соавторов, член Изборского клуба Вардан Багдасарян уже достаточно давно предложил идею «традиционалистского интернационала» (Традинтерна) как некоего отчасти эпатажного образа новой коалиции консервативных сил на основе их взаимоуважения. При всей кажущейся утопичности и небесспорности использования самого термина «интернационал», эта идея важна для становления настоящей многополярной парадигмы союза континентальных держав в духовной, а не только в экономической или оборонной сферах. И это имеет прямое отношение к вопросу о выработке специфической евразийской элиты – политической, хозяйственной, военной, но и связанной с духовной культурой. Нужно понимать, что такого рода традиционализм, – это, конечно же, не идеология какого-то одного направления, например, «новых правых», Рене Генона или кого-то ещё, а интегральная установка на взаимное уважение и признание разными Традициями-Цивилизациями друг друга.
Традиционные ценности, если понимать их как некий набор или перечень абстрактных постулатов, либо даже как специально разработанный этический кодекс – необходимый, но явно недостаточный формат для учреждения духовной и моральной основы Большой Евразии. Подобно «декларации прав человека», принятой ООН, евразийская декларация стала бы плодом философствования узкой группы лиц, навязывающих сочиненную ими доктрину великим древним цивилизациям, каждая из которых уже давно сказала свое слово по главным вопросам бытия и зафиксировала эти ответы в священных текстах.
Традиции ценны именно в модусе их полноты, как бесконечные «самораспаковывающиеся» архивы духа, заложенные в Библии, Ведах, Коране, а не в модусе извлеченных из них, опустошенных и «высушенных» универсалистских формул. Большое евразийское братство – не юридический договор, а клятва каждого на своем Священном Писании, сила которой зиждется на уважении партнера в его вере и в его совести. Такого рода отношения должны быть освящены и благословлены и религиозными институтами, и государственными структурами. Иными словами это общее соборное дело цивилизаций, и отнестись к этому нужно предельно серьезно, чтобы оно не превратилось в фикцию. Лишь углубленный диалог – на уровне духовных авторитетов и особо значимых мыслителей в каждой традиции – мог бы породить какой-то по-настоящему консолидирующий текст или декларацию.
Одним из объединяющих свойств материковой элиты станет изучение друг друга, языков, культур, исторических и религиозных памятников, психологии и эстетики друг друга, изучение того, как собратья по материку ведут себя в тех или иных ситуациях. Цели этого взаимопроникновения культур далеки от «мультикультурализма» глобализаторов или «изучения туземцев», которое предпринимала Британская империя ради успешного управления и манипуляции. Цели «симфонии традиционных цивилизаций» совершенно иные: это неподдельно заинтересованное изучение, связанное с задачами «общего дела». Ведь каждому народу, как и каждому человеку, Бог и природа уделили свои дарования, а также и свои слабости. И когда мы объединяемся, мы, по евангельскому слову, должны носить тяготы друг друга (Галатам 6, 2), дополняя и компенсируя друг друга примерно так, как взаимодействуют органы в едином организме. Но сам пафос такого мироощущения объясняется именно вдохновляющей и зажигающей людей идеей «общего дела», захватывающей и многообещающей евразийской мечтой, которая в конечном счете коренится в метафизике божественной справедливости.
В цивилизационном плане это означает, что мир народов и культур представляет собой большую семью. Каждому члену семьи есть свое место за столом. Иранский лидер Махмуд Ахмадинежад определил справедливость таким образом: «Справедливость наступает тогда, когда любая вещь соответствует своему предназначению, и все люди получают возможность развиваться и самосовершенствоваться. Второй момент: справедливость — это исходная точка движения к самосовершенствованию. Справедливость — не конечная точка: человеческая жизнь, жизнь всех людей начинается с создания справедливости»[66].
Нынешний премьер-министр Индии Нарендра Моди использовал в своей предвыборной кампании лозунг Рама-Раджьи как «государства всеобщего благосостояния». Однако Рама-Раджья – это сложная и высокая метафизическая категория в ведической традиции, по своей высоте она может быть сопоставлена с «Царствием Божиим» в христианстве. Рама-Раджья удалена от нас во времени в древнюю эпоху, когда в результате битвы Рамы и Равана на Земле восторжествовала справедливость. История демона Раваны и предводительствуемой им расы ракшасов, пожелавших покорить себе весь мир и даже достичь, не имея на то духовного права, «третьего неба», индуистского рая, – по своим деталям и оттенкам напоминает библейский миф об исполинах, беззаконие которых стало основной причиной Великого Потопа[67].
Не так давно индийский министр нефти и газа М. Веераппа Моли, выдающийся поэт, писатель и мыслитель, был награжден престижной премией Муртидэви за свое пятитомное издание «Шри Рамаяна Маханвешанам» («Shri Ramayana Mahanveshanam»). По мнению доктора Мойли, Индии следует обратиться к наследию Рамаяны при строительстве общества, объединяющего многие народы и многие культуры. Как считает Мойли, в центре эпоса находятся три цивилизации или три культуры: культура Ланки с культом потребления, приобретения, удовольствия и власти; культура Айодхьи с культом искусства и научного прогресса, и культура Кишкиндха (племенная первобытная культура). Вначале проявляются трения между этими тремя культурами. Однако после того, как их предводители становятся союзниками Рамы, все три культуры сливаются в одну великую культуру Рамы-Раджьи.
Мечта о высшей справедливости – это мечта о семье культур, между которыми нет вражды, но возникает согласие. Рама-Раджья или Царствие небесное – это для нас запредельные образы-концепты такого единства, где эгоцентризм преодолен. Существует суфийская притча о страшном нашествии саранчи, грозящей сожрать не только посевы, но и все живое на территории, где совместно проживали люди разных религиозных общин. Тогда священники этих общин объединяются в молитве, чтобы Бог избавил их от гибели. При этом их религии не сливаются в одну религию, молитвы не сливаются в одну молитву, каждая остается собой. Есть подобное представление у многих евразийских народов. Известный китаевед В.В. Малявин приводит китайскую поговорку о разных народах и укладах внутри империи: «Губы и зубы не действуют друг для друга, но, если убрать губы, зубам будет холодно». И в другом месте той же книги, обобщая опыт китайских мудрецов, автор отмечает: «В основе всечеловеческой цивилизации или, если угодно, цивилизации всечеловечества может лежать только такое великое действие как самосвидетельствование “сверхвременного соборного тела”»[68].
Проект Аркаим-XXI призывает вывести осознание этих истин на принципиальный уровень, сделать его идеологией Большой Евразии, а впоследствии и заложить его в основу новых международных отношений, нового миропорядка, который придет на смену скатившемуся в глубокий кризис нынешнему миропорядку с ООН, попавшей в зависимость от Западной цивилизации и действующей по ее указке. В нашей понимании сакральной справедливости – она дает ответ на новейшие квази-религии Запада, в которых он сулит человечеству бессмертие, мир, порядок и благоденствие благодаря более «мудрому» чем люди Искусственному Интеллекту. Это ответ на «обнуление» человека как «взламываемого животного» (hackable animal) от лица протоцивилизации, первочеловечества, не желающего превращаться в постчеловечество.
6. ГАРМОНИЗАЦИЯ ЕВРАЗИИ. ОБУЗДАТЬ ХАОС
В связи с вышесказанным миссия проекта «Аркаим-XXI» выходит за рамки приземленных соображений – это миссия спасения самой жизни и человека как хрупкого духовно-телесного существа, подвергаемого атаке трех новейших цветных революций – зеленой (агрессивный по отношению к человеку энвайронментализм), радужной (столь же агрессивный к семье и продолжению рода постгендеризм), бесцветной с едва уловимым оттенком «цвета металлик» («алгоритмическое общество», агрессивное к человеку как он есть с тем чтобы втиснуть его в рамки «новой природы»: трансчеловеческой, биороботизированной, подчиненной цифровой реальности).
Мироощущение элит глобализации складывалось постепенно и проходило много фазисов своего развития – от пиратско-работоргового до современного, достаточно респектабельного и теоретически изощренного. Выступающего под догматическими личинами демократии, прав человека, международного права, «порядка основанного на правилах» и т.п. Это мировоззрение или идеология глобализации как неизбежного и неустранимого, «благотворного» финала исторического процесса, яснее всего может быть проиллюстрировано на теориях «срединной цивилизации» или «центральной цивилизации».
Вопрос о «срединной цивилизации» как методе и предпосылке глобалистского «прогрессизма» не рядовой, а базовый вопрос для понимания сути современного транснационального доминирования. В лице этой теории произошло возрождение на новом уровне жесткого линейного подхода к «прогрессу» как к сквозной тенденции в истории человечества. Причем сделано это было с большим мастерством – особые цивилизации не отрицаются, но они сбрасываются со счетов в свете безапелляционной, не допускающей возражений веры в конечное мессианское торжество нивелирующей их глобализации. При этом проецируется эта вера не только в будущее, но и в прошлое, где, якобы, на каждом историческом этапе такое торжество уже происходило, в виде так называемой материально-технической конвергенции различных обществ.
В достаточно целостном виде это представление изложено было уже в работе Уильяма Мак-Нила «Восхождение Запада» (1963), в которой он выдвигал в центр своего рассмотрения понятие «контакты между цивилизациями, существовавшими в одно и то же время». В таких контактах он видел главный двигатель развития культур и основание для их взаимопроникновения. Мак-Нил считал современную глобальную цивилизацию с западной культурой в ее центре наследницей многотысячелетней «экуменической всемирной системы, объединяющей все больше людей по разные стороны культурных границ». По его мнению, уже в 1700—1500 гг. до н. э. на Среднем Востоке возникла эта «транснациональная система космополитического типа», включившая ряд империй – Египетскую, Хеттскую, Ассирийскую, Вавилонскую и Персидскую[69].
Подход Мак-Нила оказал существенное влияние на школу «мир-системного анализа» в ее позднем развитии, хотя представители этой школы не были единогласны в том, что касается трактовки проблемы цивилизации. Взгляды Мак-Нила были воспроизведены и развиты одним из авторитетов следующего поколения мир-системщиков Дэвидом Уилкинсоном: он называет эту систему «срединной» или «центральной» цивилизацией, которая постепенно поглощает все мировые культуры. Уилкинсон именует цивилизациями и локальные системы, однако все они неизбежно конвергируются с центральной цивилизацией, ядро которой мигрирует (в настоящий момент оно расположено на Западе, в Северной Атлантике, но не в буквальном географическом смысле, а в смысле происхождения транснациональных сетей)[70].
Таким образом, мы имеем дело с концепцией некоего «блуждающего центра» или «блуждающего антицентра» (именно так это должно видеться в континентальной оптике, в которой всегда есть абсолютно реальные и укорененные в конкретной почве ядра, «сакральные центры»).
В этой теории поражает, во-первых, то, что Индия и Китай почему-то не вписались в очаг мировой цивилизации на заре его развития, хотя они не уступали ближневосточному «плодородному полумесяцу» по уровню «цивилизованности». Возможно, не вписались они именно потому, что в дальнейшем не принимали участие в поддержании «блуждающего центра», который стал постепенно мигрировать на запад, в область Средиземноморья, а затем в Западную Европу, и, наконец, за океан (путешествие мифологической финикийской царевны Европы, о котором мы уже упоминали)[71].
Кстати говоря, открытие Аркаима и в целом демонстрирующей высочайшее научное и техническое развитие для своей эпохи Синташтинской культуры, к которой принадлежит Аркаим, – является еще одним убедительным опровержением единственности и безальтернативности того самого переднеазиатского «космополитического» очага, о котором писал Мак-Нил и его сторонники. (Именно на Южном Урале, в ту же эпоху, когда существовала Шумерская цивилизация, по всей видимости, была изобретена колесница, там мы видим следы высокоразвитой металлургии, передовой для своей эпохи обсерватории и мн. др. приметы высокоорганизованной культуры – подробнее об этом см. главу 9.)
Во-вторых, в этой теории поражает и само название, которое по существу было украдено у материковых культур. «Срединным царством» называл себя Древний Китай. «Срединной цивилизацией» называл Российскую империю один из главных предтеч евразийства Владимир Ламанский. Если рассматривать даже западную теорию геополитики, то для нее понятие «срединности» ассоциируется с материком, Хартлэндом, «сердцевинной землей» (тоже очень близкий «срединной цивилизации» термин), а вовсе не с ирригационными империями и торгово-колониальными сетями Восточного Средиземноморья.
Конечно же, транснациональная элита неслучайно признала этот термин при описании своих первоистоков. Срединность, центральность они видят не в стержневом пространстве древних цивилизаций, не в континентальном хребте, а в области пограничья, узенькой «береговой зоне», где осуществляется «обмен». Подразумевается, что экономический и технологический обмен более важен и существенен чем само производство, чем сами изобретения. Это взгляд на жизнь от лица человека-посредника, который узурпирует главное место в обществе и подменяет собой человека-визионера, человека-изобретателя, человека-производителя. Не знание и не мастерство, не откровения и не открытия сами по себе, но посредничество, дипломатия, шпионаж, торговля и пиратство – вот настоящий двигатель прогресса и роста[72]. В пределе – это колониальная политика и колониальная война, политика манипуляции, когда протесты разжигаются и режимы ниспровергаются по мановению палочки закулисного дирижера, когда рынки рушатся по замыслу хитрого спекулянта, «алхимика финансов», а ослабленные в результате этого страны подлежат мародерскому разграблению…
Для транснациональной трактовки взаимодействия цивилизаций характерен экономоцентризм. Для континентальной традиционной культуры экономика, хотя и создает материальный базис, но сама как уклад оказывается производной от духовных ядер инфраструктурой социальной системы. Объяснение этого антагонизма в том, что ценности и достижения для транснационалов имеют значение в силу их возможной «капитализации», «монетизации». Все, что не монетизируется, то и не имеет отношения к подлинному прогрессу и развитию.
Таким образом, развитие противопоставляется сакральным ядрам других культур, которые непроницаемы для внешнего наблюдателя, не капитализируются и не подлежат обмену по самой своей природе. Отсюда в подноготной транснациональных сетей и той модернизации, которую они осуществляют – десакрализация осваиваемых ими пространств. Глобализация направлена на другие культуры как на объекты, между тем как они являются субъектами. В этом важнейшая, конститутивная черта элиты глобализма, их кредо, их «религия несправедливости».
Истина, которую старается обойти транснациональная наука, это то, что каждая культура имеет свою традицию-систему, а следовательно каждая порождает свой специфический способ развития. В этом смысле никакой «срединной цивилизации» не существует, есть разные цивилизации, которые так или иначе выражают идею центра. Однако нельзя отрицать, что эта идея единого потока глобализации обладает огромным обаянием. Ее апологеты в странах-объектах выдают ее преимущественно за технологическое опыление, которое чуть ли не бескорыстно выравнивает потенциалы разных культур. Между тем, очевидно, технологии в Новое время всегда и всем давались большой кровью, за них платили высочайшую цену. Поэтому даже технологическая глобализация (не говоря уже о духовной ее составляющей) – это не дар всему человечеству со стороны ученых и инноваторов – а взращивание по всему миру космополитического уклада, который оказывается под плотным контролем того, что Уилкинскон обозначил как «срединная цивилизация».
Главное же в глобализации – экспорт «лидирующего интеллектуально-управленческого класса», через который транснационалы выстраивают параллельно существующим государствам специальные структуры и институты, нацеленные на поэтапный «перехват управления» в странах-мишенях. Экспорт осуществляется в нашу эпоху чаще всего не столько через внедрение своих людей в эти страны, а через «открытую» систему образования и через разветвленную систему как скрытой, так и открытой грантовой поддержки. Наконец, создаваемая мода начинает работать уже помимо инвестиций в космополитический слой, этот слой начинает самовоспроизводиться, и его новые поколения все чаще служат «новой родине» не за страх, а за совесть, из идейных убеждений, а также убеждений и пристрастий «меньшинственного» характера (пресловутый «прогрессизм» – это во многом «гражданская религия» всевозможных меньшинств, которые видят в транснациональных центрах свою защиту и поддержку здесь, где они являются агентами влияния, а также свой идеал, мечтая туда мигрировать).
В научную элиту стран-мишеней внедряется доктрина интегрализма, которая отбрасывает труднооспоримый тезис о том, что разные традиции-цивилизации в своем становлении имеют разные векторы, движутся в неодинаковом направлении. Интегрализм – глубоко извращенный взгляд на вещи, который умудряются выдавать за что-то самоочевидное. Новое жречество предстает перед нами как высшая стадия развития этого постепенно разраставшегося транснационального спрута. Клиром, жречеством ее делает то, что она:
1. Использует информационные технологии для контроля над психикой масс, для внедрения модели «общества слежки», а в расширенном прочтении – умного супергосударства.
2. Нагнетает нетерпимость к инакомыслию по ряду избранных ключевых вопросов (непогрешимые пастыри), к которым относятся так называемые «глобальные проблемы», а также производные от них кампании, призванные обслуживать решение этих самых «глобальных проблем», курс на устойчивое развитие, нулевой рост, обнуление, сингулярность и т.п.
3. Создает образ постгуманиста, человека в высшей степени интеллигентного, мягкого нравом, терпимого, и в то же время бескомпромиссного по избранной «прогрессивной» повестке – нетерпимого к гомофобам и гендерным реакционерам, демографам-пронаталистам, ковид-диссидентам, экологическим диссидентам, не признающим угрозу климатической катастрофы, «расистам» в их понимании (то есть отрицающим «богоугодность» движений вроде BLM и т.п.)
4. Десакрализует альтернативные источники сакральности, воспитывает в своей пастве враждебность к традиционным религиям, которая часто даже не маскируется (при этом членство в клире осуществляется поверх старых институтов и корпораций, в том числе и церквей, так что в нем могут оказываться и руководители таковых, тайно или явно входящие в «высший круг избранных»).
5. Дискредитирует большинство традиционных ценностей, в том числе ценности сильного государства с прицелом на переход к новой эре – власти корпораций («совет по инклюзивному капитализму» де факто является советом крупных негосударственных институтов и транснациональных корпораций).
6. Проповедует модную «прогрессивную» философию и идеологию, которая постоянно мутирует[73].
Даже одного пункта из этого списка было бы достаточно, чтобы любой человек консервативных взглядов в Евразии или в Америке идентифицировал «клир» как своего непримиримого врага.
***
КНР демонстрирует в лице своих идеологов претензию на перехват глобализации и оттеснение на обочину ее прежних главных лидеров. К примеру, один из влиятельных идеологов «Пояса и Пути», профессор Народного университета Китая Ван Ивэй по этому поводу заявляет, что сама глобализация «представляет собой прогрессивное явление, однако его текущие цели, а также методы, при помощи которых они до последнего времени реализовывались, требуют глубокого реформирования. Считая себя способным и в какой-то степени призванным придать экономической и политической интеграции новый вектор и новый стимул, Китай выражает готовность возглавить процесс глобализации и направить его в правильное, с его точки зрения, русло. Именно в этом и видится его руководителям историческая миссия «Пояса и Пути». Конкретно речь идет об историческом переломе, в ходе которого будет отменена логика возвышения периферийных государств, таких как Португалия, Испания, Голландия и Англия, устанавливавших свое господство посредством колонизации. «Подобная модель, - говорит Ван Ивэй, - была продолжена и Соединенными Штатами Америки после Второй мировой войны. В то же самое время, «Пояс и Путь» подразумевает возрождение древних цивилизаций континента и цивилизаций его великих рек, таким образом, видоизменяя всю современную логику возвышения окраинных государств и корректируя возникшую ситуацию господства моря над сушей и периферии над центром»[74].
В качестве привлекательного образа для других стран КНР предлагает свой лозунг «общества средней зажиточности» и социализма с китайской спецификой – то есть не увлекается построением каких-либо отдаленных утопических или труднодостижимых «образов будущего». Китайцы всего лишь предлагают другим народам Евразии разделить с ними их «образ настоящего»: стабильность и справедливость, как они их понимают.
В этом смысле обращение Китая к другим народам и культурам в чем-то сходно с западным – и там, и там глобализация, и там, и там образ мечты как преимущественно материального благосостояния, и там, и там перспектива технологического прогресса в русле социального программирования и регулирования общества через искусственный интеллект.
Два полярных проекта глобализации, крайний Восток и крайний Запад загадочно совпадают в том, что предлагают людям в качестве нового совершенства и объекта вожделений алгоритмическое общество, общество социального кредита. Но если на Западе эти идеи и планы проистекают из их технопоклонства и квазирелигиозной веры трансгуманистов в «чудо сингулярности», то в Китае схожая с этим логика органично вытекает из конфуцианского примата своеобразной «семейной этики» большого социума (искусственный интеллект оказывается программной оболочкой для этики доверия власти и выступает как аналог и воспроизведение на новом уровне благостности всевидящего и всепроникающего государства).
Разительным оказывается это совпадение в том, что касается построения новой цифровой системы управления. Более того, Китай вырывается вперед со своей системой социального кредита (SCS) и пронизывающими все общество рейтингами. Это, с точки зрения современного свободолюбивого человека, весьма несимпатичное мироустройство: с культом полной прозрачности индивида, с засильем информаторов (доносителей), штрафами за «скрытность», картами искренности, работающими по принципу банковской «кредитной истории», черными списками, согласно которым людей, достигших высокого положения, могут за какие-то проблемы с Системой своеобразно «ограничивать» (в престижном потреблении, в качественном образовании для их детей и в качественной медицине для них и членов их семьи, подвергать бизнес-ограничениям и мелким, но весьма неприятным проблемам в быту, что, конечно, никак не отвечает классическим представлениям о свободном рыночном обществе).
Оказывается, этот «китайский путь» программирования нового общества приходится по душе ведущим западным транснационалам. Не так давно один из главных интеллектуальных лидеров «Великого обнуления» Клаус Шваб заявил, что он весьма восхищен китайской системой управления и считает, что многие страны могли бы перенять ее, поскольку она преобразует мир. Также Шваб расточал похвалы в адрес инициативы Си Цзиньпина о создании «Сообщества единой судьбы человечества», и доктрины "общего процветания", которые могли бы стать основой для объединения мира. Что важно для Шваба? Как выясняется, не европейская культура с ее традициями и привычками, а технология глобализации – Китай вполне подходит на роль главного и последовательного глобализатора.
Эти мысли коррелируют с более ранними высказываниями Дэвида Рокфеллера о необходимости всеми возможными способами преодолеть потенциальный раскол между Востоком и Западом и улучшить отношения с китайским народом, а также выступлениями Джорджа Сороса, в которых тот заявил, что Китай должен стать лидером нового глобального экономического порядка и владеть этим порядком так же, как США «владеют нынешним порядком». Подобные заигрывания, звучащие не из уст политических марионеток (президентов и премьеров западных государств), а от имени реальной властной верхушки транснациональной системы, не могут не настораживать. (Хотя Сорос впоследствии и дезавуировал свои оценки, судя по всему, не увидев со стороны Китая адекватного дружественного движения.)
Если же Западу не удается создать приемлемое для него партнерство с Китаем (а XX съезд КПК с его выносом прозападной партии из руководства страны и последующее подавление протестов – показывают, что этот сценарий не срабатывает), то история переходит к жесткому сценарию противостояния.
***
Это борьба за мировую власть, борьба всерьез, а не просто рыночная конкуренция. Сегодня это борьба в острой фазе разворачивается на пространствах «хартлэнда». В 2013 году Россия сумела блокировать победоносное шествие транснациональных подрывных революций в Сирии, в которой, тем не менее, боевые действия не завершены до сих пор. В 2020 году состоялась еще менее удачная попытка цветной революции в Беларуси, в начале 2022 года – в Казахстане. Теперь Россия на Украине поглощает натиск энергии транснационалов, которые «катятся» на восток, не желая остановиться до тех пор, пока их не сокрушат. Запад никак не может осознать, что Россия уже неоднократно уничтожала его претензии на мировое господство, что это не реакционная «азиатская стихия», а высокая миссия, не позволяющая Западу реализовать его демоническую волю к власти.
Однако, украинский сценарий оказался более сложным, он был задуман как «закладка» на случай невозможности повернуть Россию в нужное русло более стандартными средствами. И это привело к нынешней СВО. Надо сказать, что наши эксперты еще в 2015 году указывали на опасность повторения украинского сценария для России. Так, в работе, прямо посвященной перспективам российско-индийского союза, они писали: «Те, кто полагает, что украинский сценарий в России невозможен, забывают о том, что экономика идёт впереди политики, а в экономическом отношении Россия сегодня следует по стопам Украины с отставанием года на два-три. И если Украина сегодня — это оружие против России, то, передав власть в нашей стране таким же, как и на Украине, марионеткам, США превратят Россию в оружие против Китая»[75].
Мысль о стравливании России и Китая, несмотря на то, что в данный момент она кажется нереалистичной, тем не менее, справедлива. Именно на это нацелена гибридная война, развязанная нашими противниками.
В целом, обобщая сказанное, геостратегически для России просматривается три наиболее вероятных сценария:
1. Создается Транскаспийская ось, в которой Россия и ее союзники обеспечивают себе суверенное развитие и усиливают друг друга (именно этот сценарий подробно излагается и отстаивается в нашем докладе);
2. Россия выступает как «прокси» Китая против Запада и Индии (наше подчиненное положение в двухполюсной модели);
3. Россия выступает как «прокси» Запада против Китая и его союзников (также подчиненное положение с вероятностью российско-китайской войны).
Итак, чего бы хотели добиться транснационалы, во главе которых сейчас стоят англосаксонские элиты? Для них из трех сценариев приемлем только третий: ослабив через Украину Россию – подчинить ее себе и сделать своим орудием против Китая. Сделать они это смогут в случае глубокого политического кризиса в России, связанного с перенапряжением всей политической системы – что привело бы к смене режима. Перехват системы управления РФ через притворные патриотические фигуры и лозунги – отработанная технология «цветных революций».
Индию транснационалы также хотели бы использовать против Китая, создавая ему, таким образом, геоэкономический и геополитический противовес, поэтому в игре с Индией Запад использует в основном козыри, связанные с созданием для нее режима наибольшего благоприятствования в области экономических связей и новых технологий. Пытается Запад втянуть Индию и в свои военные проекты в индо-тихоокеанском регионе. Велика вероятность провоцирования горячего конфликта между Индией и Китаем. При этом в сфере военно-технического сотрудничества, а с 2022 года также и в топливно-энергетической сфере и ряде других аспектов торговли, Индия глубоко завязана на Россию, и в случае неудачи транснационалов в РФ, это связка служит объективным препятствием для перетягивания Индии в прозападный блок.
Центральной задачей геостратегии Запада является приближение момента экономического ослабления Китая, сковывания его сил, в том числе блокировка, где это возможно, мегапроекта Нового Шелкового пути. Запад нацелен подорвать те ошеломляющие успехи в мировой торговле, которых достиг Китай, и то огромное влияние, которого он достиг (за последние 20 лет Китай стал приоритетным экономическим партнером практически для всего мира). США в качестве торгового партнера еще сохраняют более сильные позиции, чем Китай, лишь в нескольких странах Европы (Великобритания, Франция, Финляндия, республики Прибалтики) и некоторых странах Латинской Америки. Однако большая часть Южной Америки, Африка, почти вся Азия и большая часть Европы (Германия, Испания, Балканы и Восточная Европа) уже сделали Китай главным экономическим партнером[76].
В целом схватку с США за первенство в мировой торговле Китай на данный момент выигрывает, однако совокупный Запад все еще остается более мощным геоэкономическим субъектом, чем Китай. Таким образом, в области экономических связей биполярный порядок уже в значительной степени сложился. Ему даже придумано имя – Чимерика, новая конструкция, в которой весь мир, так или иначе, оказывается на двойном крючке обоих гегемонов доминирующего Западо-Востока.
Возвращаясь к стратегии транснационалов: сейчас, видя и подразумевая постепенную актуализацию Транскаспийской евразийской оси, они пытаются резко обострить ситуацию не только в России, но и в Иране как необходимых и неустранимых звеньях этой потенциальной конфигурации. Транснационалы хотели бы устроить переворот в Иране, вернув его во времена подобные эпохе последнего шаха М. Резы Пехлеви и его прозападного режима перед революцией 1979 года[77]. Раскачка иранского Азербайджана и иранского Курдистана грозит ввергнуть в хаос весь центральноазиатский регион. Здесь в борьбу неизбежно включится Турция с одной стороны, курдское население Сирии и Ирака с другой. Кто будет контролировать эту зону расширяющегося хаоса, и кто станет главным его выгодоприобретателем, представляется очевидным.
Параллельно они хотели бы устроить переворот в России, вернув ее во времена подобные ельцинским, пусть и под прикрытием брутального и квази-патриотичного лидера (возможно, военного диктатора). В Индии же, демонстрирующей сегодня слишком высокую степень самостоятельности и даже упрямства, они хотели бы привести к власти более сговорчивое правительство, которое в угоду дружбе с Западом и ненависти к Китаю послушно шло бы в заданном фарватере. В случае начала активного участия Индии в Оси Трех – Запад, безусловно, попытается сорвать это и через подрывные действия в Индии. (Десять лет назад прозападные НКО уже разжигали протесты в индийском обществе, причем, что знаменательно, одной из главных тем протестов было сотрудничество между Индией и РФ в сфере мирного атома. В результате Индия в течение 2011 – 2015 гг. запретила деятельность более 9000 (!) НКО, большинство из которых финансировалось США, а также международными экологическими фондами.)
Весь этот сценарий реконструируется объективным анализом уже идущих процессов. Цель Запада: сформировать коалицию против Китая, втянуть в нее по возможности всех кого получится, в том числе либо Индию, либо Россию, либо обе эти державы – и столкнуть эту коалицию с Китаем. Собственно, другого пути сохранить гегемонию у транснационального «блуждающего центра» сегодня нет, да и не может быть.
Деструктивной характер этого сценария ясен уже многим. В качестве примера можно привести мысли опытного индийского дипломата Канвала Сибала, бывшего секретаря по иностранным делам Индии, побывавшего послом во многих странах, в том числе в Турции, Франции и России. Санкции Запада, рассуждает К. Сибал, «ставят целью стереть Россию с географической карты, но это невозможно. Россия – крупнейшая страна мира. С Россией придётся иметь дело. (…) Запад превратил финансы в оружие, и этот тренд, я думаю, будет иметь долгосрочный эффект. (…) Незападный мир будет снижать зависимость от доллара там, где это возможно. Начинается торговля в национальных валютах, и этот длительный процесс не только пошатнёт доминирование доллара, но скажется на всей американской гегемонии в финансовой сфере. Что, в свою очередь, ведёт к фрагментации международной системы и глобальной экономики. Нет битвы между демократиями и автократиями, как говорит Запад. Это огромное упрощение. Большая часть незападного мира не является автократиями – она просто живёт по своим принципам. Так что корректное описание происходящего – не демократии против автократий, а Запад против остального мира. Западный дискурс о ценностях и порядке, основанном на правилах, звучит всё более и более пусто»[78].
Другой пример – мнение аналитика Майкла Хадсона, профессора-исследователя экономики в Университете Миссури, Канзас-Сити. Хадсон указывает на то, что стратегия американцев не изменилась: она состоит в том, чтобы закабалять через долги страны Глобального Юга и Евразии. Делается это нехитрым способом: заставляя эти страны для погашения все более дорогих займов приватизировать все то, что осталось от их общественного достояния (модель, описанная в знаменитой «Исповеди экономического убийцы» Перкинса). Отпор этой стратегии, с точки зрения Хадсона, мог бы заключаться в строительстве собственной сети институтов: альтернативы «МВФ, Всемирному банку, Международному суду, Всемирной торговой организации и многочисленным агентствам ООН». «Отчужденность и даже презрение американских внешнеполитических стратегов по отношению к другим странам, действующим в своих собственных экономических интересах и согласно своим социальным ценностям, настолько сильны, что они даже не желают обдумывать возможность того, как эти страны разработают собственную альтернативу мировому плану США. Таким образом, вопрос заключается в том, насколько успешно эти другие страны могут развивать свой альтернативный новый экономический порядок и как они могут защитить себя от судьбы, которую Европа только что навязала себе на следующее десятилетие»[79].
Данному посылу наряду с активизацией сотрудничества в рамках ШОС и БРИКС в наибольше степени отвечает как раз конструкция Третьего полюса или центрально-евразийского треугольника. Эта конструкция не просто чревата альтернативными институтами, она по самой своей природе смягчает противоречия на континенте, не отталкивая одних субъектов в противовес другим, но превращая противоречия в своего рода источник для геостратегического развития. К примеру, Россия объективно балансирует противоречия между Индией и Китаем, между Ираном и Израилем. Все три державы потенциальной Оси в своем сближении уже сейчас показывают друг другу, а через свой возможный союз – и другим странам, фундаментальную альтернативу инерционному сценарию сползания к двухполюсной глобализации или глобальному расколу на два лагеря. Конкуренция, соперничество преображаются в соревнование, в гармоничный танец.
Многие аналитики подмечали важную черту российско-индийской «стратегической взаимности», своего рода симметрию: «Ключевые вызовы, которые стоят перед Индией и Россией, во многом похожи, если не идентичны. (…) И Нью-Дели, и Москва заинтересованы в сохранении отношений со своими друзьями, но ни одна из этих стран не желает превращать существующее сотрудничество в зависимость»[80]. Сходную мысль высказывает бывший посол Индии в РФ П.Ш. Рагхаван в редакционной статье в The Asian Age, в которой он подчеркивает, что у наших стран «взаимно признаваемая геополитическая логика», и очень важно, что наши отношения не омрачает никакая тень конфронтации из прошлого[81] (при том что такие «тени» есть в памяти России и Индии и по отношению к Китаю, и по отношению к Западу).
Подобная же ситуация складывается между Россией и Ираном – и здесь мы видим высокую степень взаимодополнительности держав, своего рода их нужду друг в друге, особенно в том, что касается строительства ключевого инфраструктурного механизма будущей Оси – транспортного коридора «Север–Юг».
Безусловно, возникнет прочная взаимозависимость внутри Оси, но это будет не зависимость от гегемона, существенно более сильного, чем зависимый, а именно взаимозависимость внутри многообразного полифоничного «мира миров», симбиоза братских цивилизаций.
Между Россией и Ираном могут быть определенные трения на почве торговли нефтью и газом, о чем мы уже упоминали в своем докладе. Однако, мы быстро учимся находить взаимоприемлемые решения в этой сфере, не разделяя, а продлевая евразийский экономический континуум.
Безусловно, внутри треугольника существуют противоречия и своего рода риски конфликтов, однако, эти противоречия не являются сущностными. Чаще всего в своей основе они имеют фактор недостаточной интегрированности интересов, низкий уровень взаимодействия. При дальнейшем курсе сближения, углублении взаимопроникновения держав, развитии ими совместных проектов – большая часть противоречий отпадает сама собой. В этом смысле строительство Оси лишь увеличит степень связности и общей пользы от альянса для всех трех участников, даст синергетический эффект.
Это их свойство – взаимодополнительность, взаимоусиление делает возможным формирование ядра новой мир-системы. Причем такая мир-система будет закладывать в мировые отношения более адекватную матрицу согласования интересов и противоречий, чем это есть сейчас и чем это было в эпохи колониализма, Лиги наций, ООН второй половины XX века (эпохи биполярности Запада и СССР с его союзниками).
Говоря об отношениях с третьими странами, Россия как член союза будет, несомненно, способствовать сближению Индии и Ирана со многим государствами Евразийского экономического союза и ОДКБ. Индия является естественным союзником Японии, имея в виду фактор Китая и обоюдную заинтересованность в его сдерживании. Иран предпочитает совмещать партнерство с Индией и Россией с одной стороны, и с Китаем – с другой. Все три державы способствуют урегулированию ситуации в Афганистане, Россия и Иран активно сотрудничают в Сирии. Таким образом, каждый из членов альянса способен не только усиливать партнеров, но и служить в избранной им нише гармонизатором евразийских отношений как целостной системы.
Казалось бы, обстоятельством, до некоторой степени осложняющим сближение России с Индией, является традиционное англосаксонское тяготение, характерное для ряда индийских элит. Однако его можно обратить и на пользу нашему взаимодействию – по точному суждению Андрея Кобякова, высказанному им в уже цитированном докладе «Дракон, орел и медведь», индийские связи с англосаксонским миром могут выступать в качестве балансирующего фактора, столь нужного для «третьей силы», чтобы не скатиться в отрытую конфронтацию с одной из двух сил, которые будут доминировать в обозримом будущем. Кстати, такую же балансирующую роль для Индии в какой-то мере могут играть тесные отношения России и Ирана с Китаем. В сегодняшних обстоятельствах, до создания Оси, это двойное влияние двух гегемонов на нас создает несомненные проблемы, которые, по выражению индийского ученого, вице-президента исследовательского фонда «Observer Research Foundation» Нандана Унникришнана, требуют большого искусства, «умелой навигации» в их разрешении. При создании Оси эти проблемы будут решаться гораздо проще и органичнее для всех сторон. У Китая и США также рассеется неясность, появится определенность.
Итак, если Запад, управляемый транснационалами, ведет мир по дорогам гибридной войны к воспламенению многих очагов хаоса, то у стран будущей Оси имеются и намерения, и возможности другого желательного сценария, который можно обозначить как гармонизация мира. Впервые достаточно ясно об этом сценарии наши коллеги высказались в докладе Изборскому клубу «Встать в полный рост», в котором излагались важные тезисы о преимуществах трехполюсной структуры мира:
«Во-первых, каждая из сторон будет заинтересована в сохранении сложившегося баланса сил, поскольку, в случае его нарушения и исчезновения одной из них, две оставшиеся окажутся в условиях биполярных, конфронтационных отношений. Во-вторых, в случае чрезмерного роста могущества одной из сторон, две другие, объединившись, могут принудить ее к сдерживанию роста до паритетного уровня. В-третьих, такая конфигурация будет самоподдерживающейся системой, в сохранении которой будут заинтересованы все три стороны».
Подчеркнем этот крайне важный тезис – три мировых полюса выступают как самоподдерживающаяся система. Продолжая эту мысль, авторы доклада отмечали, что в случае формирования Оси, создаваемой на основах равноправия участников, к союзу с большой долей вероятности уже в первые же годы образования примкнут другие мощные страны, отказывающиеся от роли сателлитов США или Китая. «Таким образом, - заключают авторы, - именно Россия сегодня является страной, способной бескровно восстановить глобальный баланс сил и спасти мир»[82]. Не только Россия, добавим мы, но также Индия и Иран, которые в этой конфигурации будут не ведомыми, а активными инициаторами гармонизации международных отношений.
Даже сейчас, еще до формирования Оси, при скудости имеющихся возможностей, мы можем видеть признаки стабилизации, к примеру, индо-китайских отношений, проявившейся в текущем году благодаря ШОС. Накануне саммита этой организации, куда отправились лидеры Си Цзиньпинь и Нарендра Моди, в восточном Ладакхе, в зоне «пограничной войны» Индии и Китая 1962 года, завершился процесс отступления войск. По сообщениям СМИ, обе страны официально подтвердили отведение вооруженных сил; также отмечалось, что данная акция является важнейшим шагом на пути мирного урегулирования спорных территорий[83]. Вместе с тем, как мы уже указали выше, разрядка и гармонизация в Евразии дело непростое, поскольку, помимо объективно существующих противоречий и споров, в мире найдется кому подлить масла в огонь, когда эти споры утихают и отступают на второй план.
При формировании треугольника Москва – Дели – Тегеран будет происходить смягчение и угасание конфликтов во многих регионах Евразии, в особенности в зонах геостратегических границ основных сил. На примере России здесь можно сказать, что деструктивные процессы, связанные, в частности, с распадом СССР, подпитывались возникшим в этих зонах своего рода геостратегическим вакуумом. Этой пустотой пользовались транснационалы, пытаясь вклиниться туда, в том числе используя механизмы международных организаций, вплоть до посулов о принятии в Совет Европы или даже в НАТО государств – бывших советских республик. Большое евразийское партнерство лишит эти станы-лимитрофы внешней подпитки, обратит их внимание на ту роль, которую они могли бы сыграть внутри Оси или в партнерстве с ней. Одна из болевых точек Кавказа – армяно-азербайджанский конфликт, вновь разгоревшийся в последнее время. Это поле разногласий также может быть в значительной степени гармонизировано, если кроме России и стран ОДКБ, не проявляющих в этом вопросе инициативы, руку к такой гармонизации приложат Индия и Иран, у которых есть далеко идущие планы в регионе и заинтересованность в его мирном развитии. Проекция «тройной силы» на горячие точки и искусственно создаваемые очаги хаотизации будет гораздо эффективнее проекции «одной силы», причем зачастую эта тройная проекция будет действенна даже без военных рычагов, за счет совокупного дипломатического, политического и финансово-экономического веса стран Оси. И Россия, и Иран имеют сходную структуру интересов на Кавказе, Иран способен играть здесь благотворную роль за счет своих прекрасных отношений с Арменией и в то же время за счет объединяющего его с Азербайджаном шиизма и очень большой внутрииранской азербайджанской диаспоры.
Еще в 2005 году мы акцентировали эту мысль о желательности «геополитики больших скреп»: вместо того чтобы увязнуть в выяснении отношений на постсоветском пространстве, России следовало бы строить осевые союзы с крупными державами, опираясь на которые, можно с легкостью устранить те помехи, что создаются в буферных зонах, на окраинах распавшейся империи[84]. Все эти процессы тления и разложения осколков державы возможны только при отступающей, а не наступающей геостратегии ядра этой державы. В конце концов, США находятся далеко, за океаном, Евросоюз тоже не очень близко, а Индия, Иран и Россия здесь, на осевом Евразийском пространстве. Им, как говорится, и карты в руки в деле примирения враждующих сторон, миротворчества и принуждения к порядку.
7. КОРИДОР ЧЕРЕЗ КАСПИЙ
После распада СССР стали весьма популярны концепции, представлявшие Россию как «мост» между Востоком и Западом – понятие моста пытались облагородить, указывая на значимость нашего уникального «транзитного пространства», его связующую роль, важность для всех мировых сил в эпоху, когда возобладал императив «свободного движения товаров, капиталов и людских ресурсов». Трудно при этом отрицать тот очевидный факт, что понятие «мост» для России совершенно не подходит. Россия (Северная Евразия) понималась в классической геополитике как «хартлэнд», сердцевинная земля, хребет великого материка. Для моста Россия, мягко говоря, великовата, скорее она сама представляет собой подобие континента, к тому же выходя на севере в полярные области с их вечными льдами. Вопрос этот не географический, а как раз геостратегический, связанный с целеполаганием.
На наш взгляд, за разговорами о «мосте между Европой и Азией» чаще всего скрывалась попытка завуалировать уменьшительную, капитулянтскую геостратегию для РФ, узаконить дальнейшее отступление России, которой геостратеги других цивилизаций иногда отводили роль лишь ресурсной базы, промежуточного пространства между реальными очагами человеческой цивилизации. И эти замыслы нельзя сказать, что не приводились в исполнение.
Иначе идея евразийского «моста» предстала в начале XXI века в китайской оптике, когда при Си Цзиньпине был провозглашен мегапроект «Пояс и Путь», предполагающий строительство целой сети транзитных трасс и коридоров. Многие страны Средней Азии, Афганистан, Пакистан, Турция идеально вписываются в эту конструкцию как своего рода «мосты» на своих участках Большого Глобального Пути[85].
Однако у любого моста есть оператор, который решает, как его использовать, регулируя и перенаправляя грузопотоки с одной ветки на другую. Роль такого оператора взял на себя Китай, рассматривающий Шёлковый Путь как средство сообщения со своим главным экономическим партнером – Евросоюзом. Россия, хотя через нее и проектируются самая северная ветвь Шёлкового пути, отнюдь не могла и не может претендовать на роль держателя евразийских мостов. Ее так или иначе можно обойти – более того, зачастую так и происходит. Центральная ветвь Шелкового пути проходит примерно по той же линии что и две тысячи лет назад: через Среднюю Азию, Иран, Ирак, Сирию и Турцию, минуя Россию. Кроме сухопутного «пояса» Китай целенаправленно строит и Морской шелковый путь (южный маршрут через Индокитай по океанским трассам в Красное море и Персидский залив), который способен направлять грузопотоки в обход любой из стран-партнеров. Фактически речь идет о «глобализации по-китайски», в котором любой из партнеров оказывается младшим, второстепенным.
Вместе же со своими союзниками по Оси Трех Россия может стать коллективным оператором целой системы мостов, в центре которых – трансграничный коридор «Север–Юг», который пройдет через Каспийский регион и Иран. Как мы уже отмечали во введении к докладу, в России для этого много веков готовилась необходимая почва, и решение этого вопроса обусловлено историей. На этом имеет смысл ненадолго остановить свое внимание.
Если кочевники двигались по степной зоне с востока на запад и обратно, если рахдониты жили по «хазарской модели» (см. главу 3), стараясь узурпировать контроль над теми или иными участками древнего Шёлкового пути, стремясь оседлать торговые потоки и паразитировать на других государствах, – русские, помимо своего движения на восток, за Урал, стремились прежде всего связать северные и южные территории. Осваивая свое собственное речное пространство, наши предки устраивали систему волоков, когда корабли и лодки перетаскивали из северных рек к притокам Днепра, Дона и Волги, впадающих в Черное, Азовское и Каспийское моря. Кочевая цивилизация растеклась и расползалась по степям Евразии, обходя северные леса. Русские, напротив, строили «осевое пространство», врубаясь в непроходимые лесные дебри, а ближе к степной зоне строя засеки и постепенно обживая «дикое поле». Так создавалась прочная конструкция континентально-имперского типа.
Уже в древние времена наряду с развитием на Руси собственной «речной цивилизации» (реки использовались летом как судоходные, зимой, когда они покрывались льдом – как дороги для саней) обозначился вектор оси Север – Юг. В историографии он получил название «Путь из варяг в греки», о котором рассказывала «Повесть временных лет». Среди историков говорят о трех различных маршрутах этого пути. Так или иначе, одним из ключевых звеньев тогдашней транспортной системы Руси между северными реками и великими реками, впадающими в южные моря, была достаточно полноводная Ока, которую арабы в своих хрониках именовали «славянской рекой». Это была часть так называемой «янтарной дороги», по которой янтарь начиная с VI – VII вв. доставляли на восток (в Хорезм и Китай). По этому пути перевозили, конечно же, не только янтарь, а большие группы разных товаров. Переход на южные маршруты осуществлялся в районе верховьев Оки и Десны, притока Днепра.
По мнению В. О. Ключевского, именно изучая древнюю сеть дорог по бассейнам русских рек, Петр I пришел к своему замыслу: «В уме Петра много лет складывался великолепный план канализации этих столь остроумно расчерченных природой бассейнов»[86]. Справедливости ради следует сказать, что и в более отдаленные эпохи до грандиозных замыслов Петра, большинство из которых оказались ему не по силам, русские князья устраивали не только волоки, но и каналы, рытые канавы между близко сходившимися притоками рек разных бассейнов. В петровскую эпоху трудоемкие волоки стали систематически заменяться неглубокими судоходными каналами, и они, так же как и в Древней Руси, зачастую требовали для обслуживания судоходства бурлаков и конной тяги. В целом технический уровень XVIII века был недостаточным для решения поставленных Петром Великим задач[87].
Лишь в сталинскую эпоху старые замыслы по связыванию пространств западной части России в единую сеть коммуникаций были воплощены как целое, причем инженерный размах и уровень этих решений был поистине грандиозным. При строительстве каналов и водохранилищ были принесены ощутимые жертвы (большое число погибших заключенных, труд которых использовался; переселение немалого числа сел и деревень в связи с затоплением необходимых под водохранилища участков).
В середине XX века после завершения трех титанических советских проектов: каналов Беломорско-Балтийского (1931-1933), Москва - Волга (1932-1938), Волго-Донского (1948-1953) – западная часть России превратилась в цивилизованное и обустроенное судоходное пространство по оси Север – Юг.
Если взглянуть на эту историческую перспективу в целом, можно подумать, что это какой-то дух истории или неведомый коллективный разум, расположенный в четвертом измерении, строил ось от северных морей к Каспию и Черному морю. И теперь в XXI веке появляется возможность замкнуть эту ось на юге через транскаспийский коридор, прошить огромный материк русско-иранской транспортно-логистической нитью.
Уже и нынешний МТК «Север–Юг» с его железнодорожными ветками во многом решает данную задачу[88]. Но и буквально – через совместное строительство трансиранского судоходного канала из Каспия в Персидский залив, о котором мечтают сами иранцы и замысел которого хотела бы воплотить в жизнь Индия, – мы оказываемся сейчас перед последним рывком на юг, после которого окончательно сложилась бы та самая система евразийских «мостов», о которой говорилось выше. До воплощения этого замысла, пока этот – водный – путь остается все еще не завершенным, он не может считаться полноценной альтернативой пути через Суэцкий канал.
Поскольку конечной целью транспортного коридора являются Индия и государства бассейна Индийского океана (отчасти и Тихого, если иметь в виду Китай с Тайванем, Филиппины, Новую Зеландию и т.д.) – то завершение водного маршрута через Каспий и Иран даст всем участникам сотрудничества путь наиболее дешевый, быстрый по времени и оптимальный, не нуждающийся в перегрузке с одного вида транспорта на другой. Одно и то же судно класса «река – море» сможет пройти из Балтики в воды Индийского океана и затем вернуться тем же маршрутом обратно.
Создание этого канала, который придаст большой импульс развитию трех держав, но также будет чрезвычайно выгоден и для многих других стран, и не только в Евразии, могло бы окончательно замкнуть цепь коридора «Север–Юг», стать общим мегапроектом, который, по выражению Нандана Унникришнана, скрепил бы эти страны до стратегического союза. Трудно с этим не согласиться – трем державам нужны мегапроекты, которые представляли бы собой ключ к союзу, ту связку, которая делает нас нужными друг другу в долгосрочной перспективе, а не только ситуационно и конъюнктурно.
Проект трансиранского судоходного канала («Иранруд») детально просчитывался и обсуждался специалистами в 70-е годы XX века, в эпоху А.Н. Косыгина. Время от времени к замыслу этого канала возвращаются иранские, индийские и российские политики. Проявляют интерес и другие страны.
Проект этот непростой, поскольку Иран горная страна с большими перепадами высот. К этой сложности добавляется и другая: Каспийское море, являясь де факто озером, хотя и с соленой водой, на 28 метров ниже уровня моря в Персидском заливе. Из этого следует, что для функционирования канала потребуется сложная система шлюзов и водохранилищ.
Схема 2. Варианты маршрутов трансиранского канала (Иранруд Иранская река).
двойной клик - редактировать изображение
Проект трансиранского канала, который стал бы прямым вызовом Суэцкому каналу и тем транснациональным банкам, которые его держат, не может не вызывать противодействия западных элит. В 1997 году США, опасаясь ослабления своего влияния в Каспийском регионе, ввели санкции против проекта строительства канала Каспий – Персидский залив. Были подключены и экологические организации, и отдельные экологи, выражавшие протесты в связи с гипотетическим засолением почвы вдоль трассы сооружения канала. Сторонники же проекта указывают на то, что сооружение водохранилищ с соленой водой позволит резко увеличить в Иране улов рыбы и производство морепродуктов.
Существует пять вариантов маршрута трансиранского канала «Каспий – Персидский залив» (см. схему 2), причем более короткие варианты как правило более трудны в воплощении. Наиболее экономически оправданным специалисты называют самый восточный из них, поскольку он будет проходить преимущественно в районах низменностей и равнин. Однако при этом он будет и наиболее протяженным – 1100 километров. Самый короткий маршрут в 700 км – западный – но он проходил бы через пересеченную местность, в том числе горные массивы.
***
В то же время и нынешняя, уже работающая в виде двух веток версия МТК «Север–Юг», в основе которой лежат железнодорожные решения, представляет собой наследие российского замысла. Проект железнодорожной трассы, соединяющей порт Бандар-Шахпур (ныне Бандар-Имам-Хомейни) на северо-западе Персидского залива с портом Бандар-Шах (ныне Бандар-Торкаман) на Каспийском море, предлагался российскими банками еще в 1889 году. Он уже и тогда представлял собой в некотором роде альтернативу Суэцу и британскому торговому доминированию. Этот проект с другими геополитическими акцентами пытались реанимировать в 1912 году и, в конце концов, реализовали в 1925 году при Резе Шахе, но уже без российского участия. Иранцы приняли тогда европейский стандарт железнодорожной колеи, отличный от российского.
Существенное развитие иранские железные дороги получили в 60-е – 70-е годы при последнем шахе М.Р. Пехлеви. В 90-е годы Китай инвестировал в новые железные дороги, которые должны были вести из Ирана через Ирак в Сирию (порт Латакия); другая ветка, как предполагалась, должна была идти до Басры. Однако сирийская война и активность «террористического государства» прервала этот проект.
Россия инициировала прокладку INSTC (Международный транспортный коридор «Север–Юг» ) в 2000 году. Речь шла о 7200-километровом маршруте из индийского Мумбаи (порт Джавахарлала Неру) через иранский порт Бендер-Аббас к иранскому побережью Каспия, и далее по направлению к Петербургу. Транспортный коридор конструировался как мультимодальный: морской, железнодорожный и автомобильный.
12 сентября 2000 года во время работы 2-й Международной Евроазиатской конференции по транспорту в Санкт-Петербурге правительства трех стран заключили Соглашение о Международном транспортном коридоре «Север–Юг» – «из Индии, Омана по морю, через Иран, Каспийский регион, Российскую Федерацию и далее в обратном направлении». В 2002 году он был ратифицирован во всех трех странах. В последующие годы к проекту присоединились Азербайджан, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Сирия, Туркменистан, Турция, Оман и другие государства. Пробные запуски по маршруту были проведены в 2016 году.
По оценкам экспертов, транспортный коридор «Север–Юг» в сравнении с традиционным маршрутом через Суэцкий канал на 40% короче и на 30% дешевле. Сроки доставки грузов по нему в среднем в два раза меньше чем по Суэцу. В случае постройки трансиранского судоходного канала – сроки, стоимость и логистика будут еще более привлекательными, поскольку одно и то же судно сможет пройти водным путем весь маршрут до пункта назначения по зеленому коридору, обеспеченному единым оператором.
Как проект МТК представляет собой три основных ветки: западный сухопутный маршрут, восточный сухопутный маршрут и водный путь через Каспий (центральный маршрут, который не предполагает участие в проекте третьих стран – доставка на каспийском участке осуществляется непосредственно из России в Иран и обратно).
Западная ветка соединяет железнодорожную сеть Азербайджана с Ираном через трансграничные узловые пункты Астара. В настоящее время эта ветка не достроена. Восточный сухопутный маршрут идет от Астрахани железной дорогой через Казахстан и Туркменистан в Иран. Центральная ветка идет от портов Лагань и Астрахань через воды Каспийского моря к иранскому порту Энзели а затем автомобильными и железнодорожными трассами к порту Бендер-Аббас в Ормузском проливе. Неформально можно говорить и о 4-й, альтернативной ветке МТК – модернизированной шоссейной дороге через Азербайджан и Армению в Иран.
Однако строительство МТК столкнулось с пробуксовкой. Очень медленно строилась западная ветка, несмотря на уговоры в адрес России ускорить строительство со стороны иранского правительства и активную позицию Азербайджана. В 2020 году во время обострения американо-иранских противоречий РЖД приостановили участие в иранских проектах из-за опасений вторичных санкций. Это была своего рода критическая точка в истории создания МТК «Север–Юг». С этой мертвой точки дело сдвинулось в 2021 году после того, как сухогруз «Эвер Гивен» перегородил Суэцкий канал и заблокировал на две недели мировую торговлю. (Случай, давший пищу для конспирологов.)
Иранская сторона неустанно подчеркивает крайнюю важность проекта и необходимость его скорейшего завершения. Надо сказать, что такого же мнения придерживаются общественность и бизнес трех стран-инициаторов коридора «Север–Юг», и это мнение лишь укрепляется. К примеру, в октябре 2022 года «Деловая Россия» сообщала со ссылкой на опрос российских компаний, что в отношении транспортно-логистических коридоров высший приоритет для предпринимателей имеет развитие коридора Россия — Иран — Индия (так сказали 63% респондентов).
После официального запуска МТК в июне 2022 года начались регулярные контейнерные перевозки из России в Индию. По сообщениям Al Jazeera, уже в июле еще как минимум 39 контейнеров были доставлены в индийский порт Нхава-Шева (он же порт Джавахарлала Неру). По существующим оценкам коридор INSTC к 2030 году сможет перевозить до 25 миллионов тонн грузов в год, что составляет 75 процентов от общего объема контейнерных перевозок между Евразией, Южной Азией и Персидским заливом[89]. При этом стоит учитывать довольно большую долю неконтейнерных перевозок, в том числе насыпных, навалочных, лесных грузов и т.п.[90]
Для завершения МТК предстоит решить целый ряд серьезных проблем, таких как:
- достройка 146-километровой ветки «Решт-Астара»;
- завершение проекта электрификации персидской железнодорожной линии Гармсар – Инче Бурун в соответствии с договорами;
- углубление Волго-Каспийского морского судоходного канала для обеспечения проходимости крупных судов;
- преодоление контейнерного кризиса, особенно углубившегося в 2020 году в связи с эпидемией ковида и продолжавшегося в 2022 году из-за санкций; стоит задача сформировать достаточный контейнерный парк для обслуживания МТК;
- также стоит задача увеличения тоннажа на морском плече между Индией и Ираном, Индией и Россией;
- необходимо учреждение мультимодальных операторов и принятие единых сквозных тарифов в рамках МТК, в идеале груз должен идти по всему маршруту по одной накладной, по «бесшовному» принципу и обслуживаться одним оператором для скорейшего и комфортного решения всех вопросов транзита.
В 2022 году наряду с другими совместными проектами резко интенсифицировалось и продвижение проекта МТК «Север–Юг». В апреле был подписан всеобъемлющий план транзита грузов между Ираном и Россией. В мае состоялась первая отгрузка пяти контейнеров российского оборудования для Бангладеш, следующих через Иран из порта Астрахань. В июне прошел пилотный транзит контейнерных грузов по маршруту Санкт-Петербург–Мумбаи с использованием одной накладной и общим сроком доставки 25 дней. Также на Каспийском саммите в Ашхабаде (29 июня) состоялись российско-иранские переговоры на высшем уровне о расширении логистической инфраструктуры, в особенности в портах Астрахани, Оли и Махачкалы.
В июле Иран заявил о намерении инвестировать в порт Астрахань и в порты Омана, Катара и Индии, а также сообщил о том, что 5 персидских портов на Каспии имеют в общей сложности возможность обрабатывать 35 млн. тонн грузов; пропускная способность портов страны превысила 270 млн. тонн. Судоходная компания Исламской республики (IRISL) заявила о выделении России 300 контейнеров для перевозки грузов в соответствии с вводом в эксплуатацию МТК «Север–Юг» после завершения пилотного этапа транспортировки товаров в Индию и из Индии. Также иранцы заявили о закупке судов для увеличения пропускной способности в Каспийском море[91].
15 июля Президент РФ утвердил протокол к временному соглашению, подписанному 17 мая 2018 года, по образованию Зоны свободной торговли между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Ираном.
В октябре в Баку прошел XV Евразийский экономический форум, на котором были представлены первые итоги большой работы, проделанной правительствами России и Ирана по интенсификации проекта МТК «Север–Юг». Выступавший на форуме первый вице-премьер Белоусов подчеркнул, что РФ разработана и одобрена детальная «дорожная карта» по развитию коридора «Север–Юг»: «Маршрут «Север–Юг» с выходом в страны Персидского залива, Индии, Китая, Африки в перспективе может стать реальным конкурентом Суэцком каналу».
Незадолго до этого форума в Бакинской декларации от 9 сентября 2022 года было отмечено, что к 2030 году провозная мощность западного маршрута этого коридора с текущих 9 млн тонн грузов должна быть увеличена до уровня не менее 15 млн тонн. Для этого будет радикально увеличена пропускная способность модернизируемых пунктов на российско-азербайджанской границе, минимизированы барьеры для перевозок, упрощены таможенные процедуры, отработаны механизмы платежей и взаиморасчетов, страхования, цифровизации и перехода на электронный документооборот. Кроме того российский вице-премьер предложил создать на всем западном маршруте совместного российско-ирано-азербайджанского оператора, который обеспечит сквозной перевозочный сервис и высокий уровень логистических услуг, будет выполнять роль экспедитора. В качестве образца Белоусов привел совместного оператора ОТЛК[93], созданного компанией РЖД с железными дорогами Казахстана и Белоруссии. «Мир на наших глазах входит в новую эпоху. Кто-то говорит о конце глобализации, но правильнее говорить о новом этапе становления многополярного мира. И в этих новых условиях регион Каспийского моря и Закавказья имеет все шансы стать центром экономического роста и процветания», - подвел итоги своего выступления Андрей Белоусов.
МТК «Север–Юг» вряд ли сравняется в обозримом будущем с нынешним Суэцким каналом по объему грузопотока, однако он может переиграть его по принципу дешевизны и скорости и превратиться в приоритетный, элитарный транспортный коридор, оператор которого станет желанным партнером для бизнеса во всем мире.
Скажем несколько слов и о различной ширине железнодорожной колеи в разных странах – наследии старых имперских границ, а в некотором роде и границ между цивилизациями, которые сегодня отчасти необходимо преодолевать, но где-то и укреплять. Российский стандарт, – 1520 мм – заложенный во времена Российской империи, распространен компактно в Северной Евразии, во всех странах бывшего СССР, Финляндии, Монголии, Афганистане. Ряд бывших колоний Великобритании, включая Индию и Пакистан, используют еще более широкую колею 1676 мм. Около 60% мировых железных дорог используют "Стефенсоновский" (европейский) стандарт колеи — 1435 мм, в т.ч. его используют Китай, Иран, Евросоюз, вся Северная Америка и др.
В рамках Оси Трех и транспортного коридора «Север–Юг» русская колея доходит до границ Ирана с Азербайджаном и Туркменистаном, но при этом Афганистан оказывается стратегической узловой точкой встречи трех железнодорожных стандартов колеи.
Волнующий многих вопрос – как при этом избежать перегрузки товаров с одних составов на другие. Сегодня используются специальные платформы для быстрой перегрузки на составы другого стандарта или другой тип транспорта. Но есть и более виртуозное решение. В ряде российских НИИ (в ЦНИИЖТ, а также в центре при Омском университете путей сообщения) разработана технология колесной пары с переменной длиной оси. При развитии транспортного коридора «Север–Юг» эта технология представляется более перспективной. К тому же она применима и на стыках железных дорог России и Китая, в котором стандарт колеи такой же, как в Иране.
***
Следует признать: главным выгодополучателем от МТК «Север–Юг» является Иран, которому повезло быть центром транспортных перекрестков Евразии. Однако Иран не просто оседлал здесь свою удачу, он очень давно шел к ней, и сделал очень много, чтобы подготовиться условия к геостратегической «транзитной революции» в зоне Каспия.
В этой связи представляет большой интерес статья аналитика Михаила Николаевского, в которой тот поднимает проблему теневой торговой практики и тех достижений в ближневосточной торговле, которых удалось достичь Ирану за десятилетия нахождения под жесточайшими санкциями Запада. Приведем несколько цитат из этой статьи[94].
По мнению Николаевского, которое находит себе многочисленные подтверждения, Иран хорошо подготовился к новой реальности и фактически контролирует четверть ближневосточной торговли. Среди причин иранского успеха – создание двухконтурной экономики, в которой «теневой» контур держат военные и Корпус стражей исламской революции. В этом контуре обращается огромная масса безотчетных наличных денег, в частности, тех, что были вброшены США в Ирак и Афганистан за время действия программы «нефть в обмен на продовольствие». «В рамках иракской продовольственной программы формируется заказ на тот или иной товар, - описывает модель одной из иранских «схем» Николаевский. - Далее, деньги буквально «пешком», по частям, переправляются в Катар или Кувейт, там расходятся через систему частных обменников, которые оформляют дальше переводы в ОАЭ или Иорданию, откуда посредник, аффилированный с заказчиком, выступает получателем груза и плательщиком за товар. Кураторы из США такой платеж не видят и отследить не в состоянии. (…) И было бы крайне странно, если бы Иран, имея доступ к тому же зерновому рынку России или Казахстана и удобные границы с Ираком, не встроился бы в эту систему «ближневосточного SWIFT». (…) Недооценивать масштаб этого своеобразного «банкинга» не стоит, поскольку на нем и связанных с этим поставках держится население целых регионов, по которым прокатились американские и британские игры в демократию».
Получив возможность сформировать транскаспийскую транспортную сеть, Иран превращается в грандиозные по масштабам «торговые ворота» для товаров, циркулирующих между Китаем и Южной Азией и с другой стороны – Ближним Востоком, Средней Азией и Россией.
И здесь очень важна позиция партнеров, которые сегодня способны помочь Ирану завершить строительство этого коридора и в то же время найти в этом свою выгоду. Для России с ее дешевым зерном, маслом, товарами российской промышленности, а также ее сырьем для промышленности Индии, Китая и Юго-Восточной Азии важно не оставаться просто поставщиком, на котором будут наживаться посредники, но превратиться в полноценную «торгово-сырьевую империю Севера». А это значит: выкупать и получать как инвестор доли в дорогах, логистических узлах, иранских терминалах, создавать свои биржи с ограничением нижнего предела цены на наш товар и клиринговые центры с опорой на рубль (или будущую валюту Союза Оси, если и когда она возникнет), а во многих случаях – выступать через своих агентов и продавцом продукции для конечного оптового покупателя в странах региона. По верному замечанию того же Николаевского, «никаких инвесторов, кроме нас самих, у нас на Каспии не будет, а вот у соседей, возможно, появятся». По вышеописанным причинам, связанным со стандартами железных дорог, России следовало бы аналогичным образом сработать не только на границах с Ираном, но и в Афганистане.
В случае если Россия не сумеет верно сориентироваться в складывающейся ситуации, она вновь окажется в проигрыше, а ее место в этой нише займут другие державы, и в первую очередь Китай, который обладает для этого необходимыми инвестиционными средствами. Кстати говоря, КНР уже проявляет большую активность вокруг каспийского региона, направленную иногда и на «отсечение» России и ее маршрутов. К примеру, Китай пытался реализовать свой проект прямой транспортной связи с Ираном (Трансказахстанскую магистраль), опираясь на одинаковый стандарт (узкую колею) в Китае и Иране. Этот проект не был реализован потому, что Россия и Казахстан выступили против него.
Другой пример – Китай на фоне антироссийских санкций Запада осуществил реконфигурацию части маршрутов своего Нового Шелкового пути в пользу «Транскаспийского международного транспортного маршрута» (ТМТМ). В этом проекте основным партнером выступила германская кампания Hellmann Worldwide Logistics, главный акционер которой в силу семейных связей является проводником влияния США. Торговый потоки уже пошли по этому маршруту из Сучжоу и Сианя в Европу (город Мангейм) через порты Актау, Баку, Поти и Констанцу и далее железной дорогой через территории Румынии, Венгрии, Словакии и Чехии, минуя Россию, Турцию, Украину и Белоруссию.
Данный пример красноречиво говорит об относительности мотивации, продиктованной логикой союзнических отношений. Китай сам подает России пример того, что исходя из бизнес-логики суверенная держава может диверсифицировать свои грузопотоки, строить транспортные пути там и так, как считает выгодным для себя. Соответственно, и Китай должен с пониманием отнестись к симметричным решениям: евразийским транспортным сетям, которые создавались бы без учета интересов проекта «Пояс и Путь».
Вместе с тем Китай стремится вклиниться и в проекты коридора «Север–Юг», в частности, в многострадальный «долгострой» его западной ветки, ведущей через Азербайджан. В настоящее время Иран изыскал 250 млн долларов на строительство недостающего участка железной дороги, но этих средств недостаточно. КНР, де факто выступая как конкурент России, может выступить инвестором завершения строительства, чтобы получить доступ через этот маршрут на крайне привлекательный иранский рынок[95]. Для этого ему нужно будет вложить порядка 1,2 млрд долларов[96].
Для Запада развитие транспортной инфраструктуры в регионе является предметом сложной игры. При реализации МТК «Север–Юг» а также иранского проекта «Персидский залив — Черное море» участники могут столкнуться с радикальными методами противодействия, к примеру, срежиссированными Западом конфликтами или беспорядками с целью блокировать северные границы Ирана. В первую очередь такая игра будет направлена против России и Ирана, но также и против интересов Китая в этом регионе. Нельзя отрицать правоту тех экспертов, которые видят в событиях и в Сирии (сорвавших проект железной дороги к Латакии), и на Украине (сорвавших инвестиции Китая в мегапорт в западной части Крыма) а теперь и в районе Каспия и Кавказа (обострение армяно-азербайджанского конфликта, волнения в Иране осенью 2022 года) игру Запада, стремящегося пресечь все попытки Китая проложить в регионе новые маршруты своего эпохального мегапроекта.
В заключение этой главы скажем об особом, можно сказать, парадоксальном месте Турции в ее стремлении перехватить евразийскую инициативу у других держав. С одной стороны, Турция как член НАТО и экономический контрагент многих стран ЕС, стремясь быть главным транспортным узлом и энергетическим хабом в Передней Азии, пытается сыграть роль ключевого посредника и проводника западных интересов в регионе (роль «Ближнего Запада» в Азии). С другой стороны, Турция предпринимает очень большие усилия, чтобы проходящий по ее территории так называемый «центральный коридор» занял главное место в планах Китая как безальтернативная часть «Пояса и Пути». Однако, при этом в своем видении Евразии Турция занимает довольно негибкую позицию с точки зрения ее настойчивого желания реализовать пантюркистский проект, имеющий ярко выраженную этнокультурную доминанту. Проблематичность этого проекта «новой эры тюркской цивилизации» в том, что его резкое усиление и победа в конкуренции с другими евразийскими проектами возможна будет только за счет ослабления соседних держав и коалиций, в том числе российской, иранской, арабской. При этом тюркский пояс, на который делается ставка, далеко разнесен в пространстве, сами же тюрки распылены. Предметная и эффективная идеология пантюркизма, в силу своей узкой направленности и заточенности, мало совместима с евразийской идеей как идеей материковой, и будет вести скорее к дроблению и столкновению континентальных стратегий, чем к их консолидации. Слабость этой позиции в том, что ее используют (и Дальний Запад, и Дальний Восток) лишь как один фрагмент внутри мозаики компонентов «Пояса и Пути» либо внутри западной геостратегии по принципу «разделяй и властвуй». Транскаспийская ось могла бы предложить тюркским народам и их соседям равноправное участие в процессе, объединяя их в более широкую общность с более масштабными перспективами развития. Ни Китай, ни Запад, ни турецкий «старший брат» предложить им таких перспектив в духе равноправия и соблюдения их суверенных интересов не смогут, хотя они способны привлечь их временными и красиво упакованными приманками, за которые придется расплачиваться чем-то очень важным.
8. СИМБИОЗ ЕВРАЗИЙСКИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ. ТЕЗИСЫ К ОБРАЗУ БУДУЩЕГО
Говоря о формировании Третьего полюса, новой геостратегической Оси, мы не можем уклониться от того, каким рисуется образ будущего этой общности. При этом такого рода образ, новые направления развития или трансформация старых культурных и технологических укладов в нечто качественно новое, своеобразное, отмеченное чертами нового стиля – это, вероятно, самый сложный вопрос в социальном знании и проектировании. Тем более сложен этот вопрос, когда речь идет о становлении не отдельной цивилизации, а союза, где будет осуществляться стыковка разных культурных кодов и формироваться небывалая доселе евразийская культурно-технологическая среда, новая элита новых творцов истории.
Конечно, мы не дерзаем в этом докладе расписывать детально образ будущего Большого Евразийского союза, то, каким он предстанет перед нами и нашими потомками в перспективе нескольких десятилетий и далее. В нашем докладе мы воздерживаемся от сколько-нибудь развернутого описания единой системы военной безопасности будущей Оси, необходимой системы международных институтов, обеспечивающих в условиях кризиса ООН его развитие, создание евразийских интегрированных соцплатформ и структур передовой инфономики. Тем не менее, представим здесь ряд тезисов, носящих во многом предположительный, футурологический характер – исходя из того, как мы видим наши цивилизации сейчас.
Это лишь первая ласточка – в размышлении и проектировании нашего общего будущего[97].
Социо-Аркаим - путь к базовому слою
В целом Евразийская цивилизация будущего видится нам как Общество базового слоя, новый социально-экономический уклад на базе передовых технико-технологических укладов. В некотором роде, можно сказать, он уже зарождается сейчас в лице интегрального уклада Восточной и Южной Азии, о чем много пишет член Изборского клуба академик С.Ю. Глазьев.
Общие принципы и системное родство государств, идущих в русле развития такого уклада, формируют блок цивилизаций Центра. В будущем это могут быть Россия, Китай, Иран, Индия, Пакистан, Бангладеш, Индонезия и многие другие.
Хотя Россия достаточно далеко ушла от наследия и заветов СССР, тем не менее, это наш опыт, и он живет в наших людях. России есть что предложить Югу в устройстве общества. Уже в социалистической цивилизации СССР произошло формирование численно абсолютно преобладающего внутри общества базового слоя трудящихся, преодолевших порог безысходной бедности за счёт целенаправленных действий государства по обеспечению бесплатного жилья в личной собственности, образования, здравоохранения, доступа к общественным благам. Базовый слой в СССР достигал 60-65% населения развитых республик наряду с 25% явно бедных и 5% условно богатых (аналог верхнего класса).
После краха СССР преданный верхушкой КПСС базовый слой был сведен по социальной лестнице и попал в сложную ситуацию. Часть его приобрела черты прекариата (то есть лиц лишенных постоянной занятости). Вместо него выдвинулся сравнительно малочисленный и неустойчивый «средний класс» (около 15%), часть которого постоянно отбрасывается в низ социума, в бывший базовый слой, который теперь стал классом относительной бедности (50-60% населения).
Однако базовый слой в РФ сохранился, осознаёт себя как «средний слой», и легко угадывается во всех социологических исследованиях в вопросе о самооценке материального положения. Он продолжает укреплять свои позиции, иногда прямо вопреки социальной политике властей и неблагоприятной мировой конъюнктуре «великого обнуления». Он обладает чертами «среднего класса для всех желающих», кроме тех, кто попал в устойчивую трудную жизненную ситуацию и нуждается в прямом патронаже государства.
Для народов Индии, Юго-Восточной Азии базовый слой был бы объединяющей социальной структурой с учётом их исторических традиций. Также это направление социального развития привлекательно для большинства стран СНГ и тех стран, что были вовлечены в орбиту Советского Союза. Проект «Аркаим» в социально-классовом плане предлагает опираться в первую очередь именно на этих людей, а также на тех, кто симпатизирует базовому слою как модели реалистичной справедливости и социальной гармонии[98]. Это, можно сказать, своего рода евразийский демократизм в плане социального проектирования.
В этом вопросе нет существенных противоречий с идеями «общества средней зажиточности», провозглашенного как цель развития КНР. Китайцы взяли за основу своей идеологии вариант развития советского базового слоя в условиях интегрального (смешанного) социалистически-капиталистического уклада.
Необходимо еще раз рассмотреть в этой связи все альтернативы, которые выдвигались социальными мыслителями в России, Иране и Индии. Это идеи славянофилов и евразийцев, это идеи иранской шиитской революции, это идеи индийского («ведического») социализма, о которых у нас известно не так много. В числе создателей указанной доктрины был и Махатма Ганди, делавший особый упор на сочетании социальной политики, материального процветания и духовного роста. Заслуживает внимания и опыт социально-экономического развития. К примеру, в 1960-е годы в Индии был национализирован практически весь банковский капитал. Это позволило стране сохранить независимость от системы мирового (в основном, западного) капитализма – без леворадикальных реорганизаций, характерных для ряда стран «третьего мира».
Базовый слой – особый путь социального развития человеческих обществ, которые выбирают путь противоположный «борьбе всех против всех», поляризации по принципу жесткой конкуренции, где во главу угла выдвигаются социальные хищники, сплоченные сообщества мафиозного типа, корпорации-монополисты и т.д.
Кооперативный, синергийный принцип общества базового слоя может быть кратко описан словами нашего великого мыслителя Николая Федорова: «жить не для себя и не для других, а со всеми и для всех». Это принцип выходит далеко за рамки только социально-экономической реальности, прочерчивая вектор негэнтропийного сверхиндустриального развития.
Современное общество сталкивается с проблемой невозможности обеспечить полную занятость, и поэтому придумывает механизмы вроде всеобщего базового дохода, сочетая их с механизмами погружения масс в виртуальную реальность. Все это повторяет во многом древнеримский принцип «Хлеба и зрелищ» (Cura Annonae, бесплатные продовольственные пайки и цирковые представления), который стал системообразующим накануне эпохи упадка империи.
Помимо магистральных проектов развития (наука, новые технологии, новый уровень общедоступной медицины, освоение космоса и др.), Социо-Аркаим должен будет решать и этот вопрос: с занятостью и досугом сотен миллионов своих граждан. Вместо удовлетворения искусственных потребностей, гипертрофии сферы развлечений масскульта и цифровых игр, Социум Аркаима направит энергию новых поколений в развитие человеческих талантов (искусство, ручные ремесла, народные промыслы, авторское мастерство, не исключая и мастерства в кибер-пространстве, но лишь как частного в общем, расширение образовательно-воспитательной сферы и социальной сферы в целом, спорт, взятый в его более «чистой» чем у транснационалов форме, освобожденной от спортивного супербизнеса и нацеленный на формирование гармоничного человека,).
Культура-Аркаим - образ человека Оси
Русская культура весьма популярна в Иране и Индии, русский язык там изучают, осуществляется немало переводов русской литературы, проводятся многочисленные мероприятия. Русская культура не воспринимается там как часть или аналог западноевропейской, и это очень серьезный сигнал для отечественных культурологов. В будущей цивилизации Оси произойдет парадоксальное, до сих пор редко реализуемое в истории сопряжение Севера и Юга, меридионального вектора от Арктики к теплому океану.
Сказочные страны юга – Индия и Персия – всегда манили к себе русское сердце. Там ему виделись исторические горизонты, к которым Россия рано или поздно должна была выйти. Об этом есть немало строк у русских поэтов, сведения о южных странах наполняют и старинный русский фольклор.
В нем далекая Индия – земля чудес, богатая золотом и жемчугом, «акинфом и смарагдом», земля, где реки из самого рая текут, где живут Индрик-зверь и блаженные «рахманы». В дальнейшем индийские мотивы будут пронизывать многие произведения русских классиков: Пушкина, Толстого, Римского-Корсакова, Скрябина, Верещагина, Рериха.
Не столь далекая Персия – тоже русский фольклорный образ сказочной райской страны с живущей в ней птицей Симург. Лучшая поэма Древней Руси «Слово о полку Игореви» переполнена иранизмами, абсолютно персидские орнаменты превалируют в каменной резьбе древних русских храмов. Каждый русский помнит образы персидской княжны в народных песнях о Степане Разине, шамаханской царицы у Пушкина. Иранские мотивы и сюжеты звучат в записках Грибоедова, в музыке Глинки и Мусоргского, в поэзии Хлебникова и Есенина. Все это делает Персию для нас культурно близкой, узнаваемой, родной.
В культурном плане эта важнейшая часть мира мало представлена в широком поле массовой культуры РФ, которая до сих пор пребывает в плену Голливуда, западной музыки и контркультуры как таковой. Вместе с контркультурной энергией и символикой она несет и бытовые, повседневно-обыденные шаблоны, китч, не представляющий из себя никакой смысловой ценности, но служащий лишь приучению молодежи к гегемонизму Запада. Серийность, многотиражность и стандартность массовой культуры делает ее неотличимой от навязываемых потребительских стратегий. В определенном смысле это уже не культура, поскольку нестандартность всегда была аксиомой в настоящей культуре для всех цивилизаций.
Необходима популяризация как классических, так и современных шедевров, способных проводить смыслы евразийской интеграции. А любое гениальное произведение иранца, индийца, русского, продемонстрированное в других странах, переведенное на их язык – выполняет такую миссию. Но есть и творцы, которые прямо посвятили свою жизнь сближению евразийских народов: таковы Рабиндранат Тагор, Николай Рерих, Маджид Маджиди, Тимур Зульфикаров и другие. В архитектуре таков Храм Василия Блаженного в Москве, явивший образ евразийского многоглавого сопроцветания. Многое было сделано в этом направлении советскими писателями и художниками, мощной переводческой школой, создавшей великолепные серии шедевров мировой литературы на русском языке.
В свое время большую роль в росте взаимопонимания между народами сыграло советское и индийское кино, был и опыт совместных фильмов, начиная с «Хождения за три моря» (1957) и он мог бы быть сегодня подхвачен. К примеру, удачным решением могла бы стать экранизация романа советского писателя Ивана Ефремова «Лезвие бритвы», который великолепно показал единство и общие древние корни наших народов.
В тезисах об общем социальном укладе и общем культурном укладе мы вновь не можем не возвратиться к вопросу о евразийской элите. И здесь большой интерес и пользу может дать опять же советский опыт, который был поучителен и многообещающ как в международных отношениях, так и внутри СССР, где происходило взаимопроникновение народов, отчасти оболганное после 1991 года.
Это было в целом не что-то искусственное, сочиненное, надуманное. Если опыт евразийцев-классиков носил преимущественно теоретический, книжный характер, хотя понемногу и он просачивался в народную жизнь – то советский опыт интеграции интеллектуальных элит Евразии формировал феномен прото-материкового сознания. «Интернациональная» советская интеллигенция, и – шире – интеллигенция и студенчество социалистического лагеря и дружественных государств не просто адаптировалась к официозной «дружбе народов», но училась реально любить все народы. И многим из ее представителей это вполне удавалось. «Утопия» дружбы обращалась у них в реальность любви к людям других этносов и культур. Здесь также сказывался эффект отбора лучших кадров, поскольку в советские вузы, на фестивали, на соревнования из дружественных государств направлялись самые перспективные молодые люди. Дух бескорыстного сотрудничества, настоящей дружбы пронизывал многие из этих сообществ, и воспитывал исторически небывалое чувство сопричастности новому, светлому миру и будущему (не только потому, что он был связан с прогрессом и великими социальными достижениями, но главным образом потому, что это был мир собравшихся в одном месте «хороших, честных, умных людей»).
Грядущий симбиоз экономик, культур, цивилизаций не может состояться на чисто прагматической подкладке. Даже между дельцами должно возникнуть нечто большее, чем коммерческий интерес. А что касается политических и культурных элит – то здесь перспектива Оси видится лишь как формирование новой большой евразийской артели, братства, содружества единомышленников, соревнующихся в воплощении «общего дела», стремящихся не к прибыли, а к пользе для всех, не к частной выгоде, а к увеличению потенциала солидарности. Ведь именно солидарность и синергия, аккумуляция общих ценностей и дадут главный эффект содружества – радость от общего смысла жизни и общего успеха. И это будет очевидно для участников кооперативных проектов и связей. Когда Достоевский говорил о заряде «всечеловечности» русской культуры, он мечтал именно об этом.
И индийцы, и иранцы высказывают непременную заинтересованность в углублении культурного взаимодействия трех стран. Аркаим мог бы стать символом такого сотрудничества – помимо научных и общественных конференций, мы могли бы совместно построить реконструкцию древнего индоевропейского города, который воспроизвёл бы облик Аркаима – в качестве научной, дискуссионной и игровой площадки. На эту же роль вполне могут претендовать и другие древние города на территории наших держав.
В гуманитарном знании необходимо будет осуществить синхронизацию понятийных баз путем создания электронной версии толковых словарей и соответственно взаимные переводы этих словарей на русский, персидский, хинди. Сейчас национальные языки упрощаются в угоду западным понятиям, которые заменяют исконно национальные понятия. Русскому языку гораздо ближе солнечный логос Индии и Ирана, нежели все более примитивизирующийся и упрощающийся английский. Русский, хинди, фарси – это синкретические, а не аналитические языки. Они лучше приспособлены для познания мира, космоса, познания Бога.
Техно-Аркаим
Технологические суверенитеты держав-участниц укрепят друг друга, формируя общий евразийский техно-суверенитет. Для развития промышленности и новых технологий открывается огромный – с учетом стран-спутников Союза под 2 миллиарда человек – рынок сбыта. Ничего сопоставимого в нашей истории не было, даже в период расцвета СССР, где на пике развития совокупный рынок не достигал одного миллиарда.
В первую очередь будет востребовано производство того, что жизненно необходимо для густонаселенных стран с дефицитом природных ресурсов: компактные системы очистки воды, полной переработки отходов и использования вторичного сырья, быстровозводимое и дешевое жилье, технологии повышения продуктивности животно- и растениеводства, производства лекарств из целебных растений и пряностей – и так далее.
Из общения с коллегами из Индии и Ирана мы уже можем сделать вывод о большой их заинтересованности в передовых российских (советских) решениях в области точных, естественных и технических наук, достижениях в целом ряде областей, таких как: создание новых материалов, повышение надёжности элементной электронной базы, разработка новых биологических удобрений, переработка промышленных и бытовых отходов, разработка биоразлагающейся упаковки и мн. др. Список здесь по определению и не мог бы быть полным.
Ученые Юга и Севера создадут целый ряд совместных НИОКР по тем вопросам, которые будут актуализироваться со временем. Сейчас, к примеру, крайне востребована такая тема как технологии для строительства плавучих баз в Индийском океане, с последующим созданием искусственных островов. Большой интерес партнеров вызовут и новейшие революционные достижения в российской ядерной энергетике – создание топлива так называемой «вечной энергетики» (недавно запущенном на Белоярской АЭС «замкнутом ядерном топливном цикле»).
Конец XX века с крушением СССР ознаменовался некоторым «охлаждением» к теме космических исследований. Однако в последние десятилетия человечество возвращается к ней, в том числе и на Западе. Все большую роль играют в нашей жизни спутниковые коммуникации. В рамках общей космической программы державам Оси будет легче наладить мощную систему спутникового наблюдения и использования спутников в мирных и оборонных целях. Совместно мы создадим новые международные космические станции и подготовим амбициозные космические проекты.
Инфо-Аркаим
Большое будущее ждет создание вычислительной техники на троичной (а не на двоичной) логике «Да – Нет – Может быть» или «Есть – Нет – Возможно»[99]. Целесообразно возобновление линии, начатой в СССР со строительства ЭВМ «Сетунь» в МГУ в 1959 году и затем прерванной в 1965-м. (Вечная память ее создателю Николаю Брусенцову, указывавшему на противоестественность «двоичной логики», подавляющей интеллект.) Развитие троичной логики и троичной системы счисления даст возможность создавать электронику, компьютеры и искусственный интеллект в принципиально иной фундаментальной парадигме, чем это принято сейчас.
Как мы писали в 2020 году в работе «Русский ковчег», в условиях эскалации информационной войны Россия, Индия и Иран могли бы начать совместные разработки в области системного программного обеспечения (аналогов BIOS в IBM-компьютерах, или PROM, Boot в других компьютерах) для электронных устройств с целью формирования коллективной цифровой и технологической защиты и безопасной информационной среды. Среди альтернативных решений и подходов к информационным технологиям: вероятностные и квантовые компьютеры, нейроподобные процессоры и др.
Отнесем сюда же развитие микроэлектроники уже не на кремниевой, а на алмазной основе, создание новых типов машин для производства микросхем (русская безмасочная технология производства чипов).
Кибербезопасность Оси требует создавать собственное производство цифровых устройств и программной базы полного цикла. В этом заинтересованы все три державы. Так, ключевыми противниками Индии в киберпространстве многие годы являлись Пакистан, Китай и США. Например, Китай проводил в отношении Индии операции, которые приобрели такой размах, что характеризовались аналитиками портала Indian Strategic как полномасштабная кибервойна.
Американские спецслужбы продолжают проводить кибероперации, угрожающие национальной безопасности России, Индии, Ирана. Поэтому союз наших стран дает благоприятную возможность укрепить взаимодействие в этой сфере, координировать усилия и создать кооперированную систему защиты. Это могла бы быть совместная евразийская кибер-армия, которая не только отразит нападки, но и установит мировой паритет.
Футуро-Аркаим
В перспективе надо ставить задачу создания собственного альтернативного полюса научно-технического развития, поскольку прежний такой полюс погиб вместе с СССР в 1991 г. (Можно признать, что Советский Союз не лучшим образом исполнял эту миссию, но теперь нет и того.) Необходимо изменить само направление гонки, решая те проблемы, что стали камнями преткновения для американцев и европейцев – применяя так называемые подрывные и «закрывающие» инновации. Это крайне перспективная задача освобождения инновационного сектора от опеки глобальных монополистов, блокирующих такого рода технологии. Сделать это можно только под защитой мощной системы цивилизационной безопасности, евразийских спецслужб, разведок и контрразведок – поскольку за мировыми отраслевыми монополистами стоят очень большие ресурсы и возможности.
Де факто в ряде случаев, несмотря на цивилизационные барьеры, санкции, железный занавес и прочие черты новой «холодной волны» – здесь тоже не обойтись без договоренностей и компромиссов. Но договоренности от лица Большого евразийского союза должны заключаться с позиции равных: если мы не трогаем вашу монополию в той или иной отрасли, за это вы уступаете нам право действовать по-своему в другой отрасли. Иначе каждый из мировых полюсов будет выстраивать полную технологическую и производственную автаркию.
В противовес неомальтузианству Шваба и Римского клуба Союз Оси начнет порождать такие технологии и такой уклад, который превращает многолюдность стран из проклятия в преимущество, а в то же время позволяет и осваивать необжитые пространства (к примеру, нашу Сибирь). Это касается и систем очистки и рециклирования воды или полной переработки отходов советского академика Соколова-Петрянова (1977 г.)[100], и проекта поселения Анатолия Юницкого, там, где крыши домов – это сады, и гелиотектуры Сергея Непомнящего (сверхкомпактные города). Такого рода идеи, совмещенные в перспективных разработках и конструировании новых евразийских поселений (футурополисов) должны дать синергетический эффект.
В целях выстраивания евразийской инновационной системы нужно будет создать специальную клубную площадку – условно назовем ее «Оракул» – для постоянного обмена смелыми идеями, проектами и разработками между исследователями и философами, футурологами, фантастами и визионерами, военными и промышленно-деловыми кругами наших стран. Тут встретятся академики и научно-технические предприниматели, представители «фабрик мысли» и корпораций реального сектора, геополитики и духовные вожди, писатели и инноваторы держав Оси.
В области промышленного развития нужно будет учиться не конкурировать друг с другом в линейной логике рынка (когда, образно говоря, русские тракторы пытаются перехватить рынок у иранских – или наоборот), а выстроить производство совершенно новых изделий и техники, где соединяются под общими марками-брэндами лучшие достижения трех великих стран.
По мысли футуролога Максима Калашникова, здесь уместно привести конкретный пример. «Представим себе, - рассуждает он, - что речь идет о создании принципиально нового летательного аппарата. Скажем, гибридного воздушного корабля, что совмещает в себе грузоподъемность поезда и скорость самолета 1930-х годов. Что мы видим? Русские, допустим, могут обеспечить высокий уровень конструирования, доступный гелий для баллонетов небесного судна, компактные ядерные силовые установки и передовые конструкционные материалы, легкие, легированные нанотрубками. Иранцы – газовые турбины или электромоторы. Индийцы – авионику. Вместе мы создаем новый вид воздушного транспорта общей марки, и каждый привносит в проект то, что умеет делать лучше всех».
Конкурирующие инновационные центры, конструкторские бюро могут быть не строго национальными, а международными – ведь сознание инноватора, изобретателя работает поверх политических, а зачастую и культурных границ. Большое значение для инноваций и усовершенствований имеет междисциплинарный поиск, а в данном случае еще и межкультурный. Будет происходить не простая пересадка передовой научной школы из одной страны в другую, как это практиковалось до сих пор, но формирование инновационных центров и групп по принципу сочетания сильных сторон и отсеивания слабых. Здесь, безусловно, потребуются тонкие ментальные дизайнеры, продюсеры-организаторы, умеющие видеть важное и отделять его от второстепенного.
Мы помним свой, советский опыт кооперативного сотрудничества отраслей и производств вокруг мега-пректов – к примеру, космического суперкорабля «Буран» – «Энергия», который показал себя как вполне успешный и реалистичный. Для крупных прорывных проектов такая метода организации подходит.
Принципы кооперации будут востребованы и в менее масштабных проектах. На место глобализации и разделения труда по-западному придет «аркаимизация», построение совместных прикладных проектов, дающих максимально скорый эффект. Подобный механизм предложил и пытается претворить в жизнь директор Петербургского тракторного завода («Кировцы») Сергей Серебряков, объединяя в единый производственный цикл предприятия агромашиностроения РФ и Белоруссии.
В развитии промышленной кооперации видятся совместные проекты в аэрокосмической области, в создании принципиально новых видов наземного транспорта, в творении энергетики грядущего: и термоядерной, и «холодного синтеза», и на вовсе новых физических принципах.
Опора на развитие реального сектора поставит перед научным сообществом всех стран «Аркаима-XXI» конкретные задачи и запросы. Отдельным и крайне важным направлением инновационной сферы Союза Оси станет поиск прорывных разработок и проектов, их отбора и воплощения на уровне прототипов, опытных образцов. Назовем этот блок Футуро-Аркаима «Искатель». В качестве образца для такого центра видится советский ОИЯИ – Объединенный институт ядерных исследований в Дубне. Каждая держава-участник проекта берет на себя часть финансирования общей структуры.
Спектр крайне широк: от информационных технологий и семантических (смысловых) систем – до микроэлектроники следующей эры. Созданные прототипы предлагаются промышленным и деловым кругам стран Аркаимского круга. Именно здесь происходит перетекание новейших технологий и разработок в реальный сектор, в индустрию, внедрением занимаются специальные структуры, имеющие достаточный кругозор и деловые связи во всей линейке промышленности трёх держав.
9. ПОЧЕМУ АРКАИМ? О СИМВОЛАХ БОЛЬШОЙ ЕВРАЗИИ
Аркаим представляет собой раскопки наиболее изученного археологами древнего городища из так называемой Синташтинской культуры, получившей у ученых метафорическое название «Страна городов». Поселения этой культуры разбросаны по территории Южного Урала диаметром 350 км и расположены в нескольких областях России и северного Казахстана. Находки археологов во многом уникальны – это объясняется тем, что в отличие от других древнейших цивилизаций (Месопотамии, Египта, Микен и т.д.) территория Южного Урала оставалась в первозданном виде на протяжении четырех тысяч лет, и таким образом слой протоцивилизации сохранялся почти нетронутым. Это своего рода законсервированный историей «музей» под открытым небом и под небольшим слоем земли. «Страна городов» была покинута ее жителями в середине II тысячелетия до н.э., что было связано, скорее всего, с изменением климата. Носители этой культуры, как предполагается, двинулись на юг – в Афганистан, Иран, Индию. Какая-то их часть могла пойти и на запад, к бассейнам Волги, Каспия, к Северному Причерноморью.
«Авеста» сохранила воспоминание о полулегендарной стране, именуемой Арьянам-вайча («Арийский простор»), ранней области обитания иранских (или арийских вообще) племен[101]. Локализация изначального очага индоиранцев (древних ариев) в степной зоне Евразии сегодня является широко распространенной, хотя и не единственной, научной версией[102]. Велика вероятность того, что иранцы пришли на территорию сегодняшней своей родины из районов Южного Урала и Поволжья через юг Средней Азии. До своего разделения это был единый субстрат племен, предков не только персов и индоариев, но и скифов, сарматов, тех, кто через несколько поколений стали славянами. Подтверждение такому пониманию можно найти и в исторической лингвистике, и в палеогенетике, и отчасти собственно в археологии по артефактам, найденным на территории России, Индии, Средней Азии, Пакистана и Ирана.
Это были те самые древние «индоевропейцы», которые изобрели колесо, приручили лошадь, создали первую колесницу (так называемая «ямная культура» IV – III тысячелетий до н.э.). Ведомый этой гипотезой, Александр Проханов пишет об этом так:
«От Аркаима повелось человечество. Арии потоками изливались из аркаимской чаши. Одни из них создали великую Индию, другие — великую Персию, третьи, уйдя на Запад, сложились в народы Европы… (…) Кичливые европейцы, гордящиеся Кёльнским собором, Эйфелевой башней, Вестминстерским аббатством, высокомерно называющие русских варварами, не ведают, что Россия для них — мать родная, в России — колыбель, откуда они вышли в мир. (…) Не дай Бог, Россия перекроет эти таинственные световоды, отсечёт Европу от питающей её сокровенной матки. И Европа зачахнет, увянет, как цветы на клумбе, что перестали поливать. (…) Грядёт проект «Аркаим» — огромное начинание XXI века. Когда история покидает изнурённую Европу и перемещается с Запада на Восток. Под шатром Аркаима, в этой обсерватории, где расположены солнечные часы человечества, сойдутся лучшие представители Индии, Ирана, России, таджики, аланы и вспомнят свою прародину, узрев своё историческое гнездо. Создадут союз культур, экономик, верований, мощнейшее экономическое, политическое, культурное единство, озарённое солнцем Аркаима».[103]
Мифопоэтическое письмо Проханова, конечно, нельзя понимать буквально, как некое «задание» историкам и археологам. Историки возразят, что Аркаим развивался уже после разделения индоевропейцев на западную (нынешняя Западная Европа) и восточную (индийцы, иранцы, славяне) ветви[104]. Тем не менее, само направление-Аркаим, указание на «евразийскую матку» для всех народов индоевропейского корня – вполне справедливо. В древнюю эпоху предки индоевропейцев селились широкой полосой по пространствам от Дуная на западе до северо-казахских степей на востоке.
Европа и Иран понимаются всюду как географические понятия. Хотя у самих персов Иран и арии – слова одного корня. Но если с географии переключиться на лингвистику, то окажется, что русские (восточные славяне в целом) не меньшие индоиранцы, чем персы и индийцы, и наш славянский праязык весьма близок санскриту.
Синташтинская культура вполне могла выступать предковой культурой по отношению к индоиранцам, мигрировавшим на юг, или одной из таких групп. По крайней мере, жители Аркаима, даже если они и остались в Северной Евразии, относились к тому же массиву, что и предки индоиранцев. По найденным в могильниках черепам был восстановлен облик жителей Аркаима, оказавшихся европеоидами. С высокой долей вероятности можно утверждать, что жители Аркаима, предки славян и ряда других народов Восточной Европы (носители культур Шнуровой керамики) имели общих предков к западу от Южного Урала. Это и объясняет их большую языковую близость, о которой писали ряд индийских и славянских авторов[105].
Историко-археологические исследования синташтинских памятников позволяют прийти к следующим выводам:
Мы имеем дело с древнейшим очагом протоарийской культуры весьма высокого для своего времени уровня развития; по радиокарбонной хронологии артефакты синташтинской культуры принадлежат в основном к эпохе трех столетий: конца XXI - XVIII вв. до н.э., но есть основания говорить и о более древних слоях. Самому молодому из памятников этой культуры 3700 лет.
Города сооружались по плану, а не развивались из поселений; в них обнаружены следы развитой для того времени металлургии, гидротехники (плотины, отводные каналы), ливневой канализации с водосборными колодцами, древнейшие из найденных на земле колесницы и др.
По мнению руководителя Челябинского государственного заповедника «Аркаим» профессора Г.Б. Здановича, посвятившего Стране городов свою научную жизнь, перед нами даже не город, а «некий сверхгород с очень жесткой организацией пространства, буквально до сантиметра», неким подобием современных многоквартирных домов. По своей форме город повторяет мандалу или «вару», описанную в Видевдаде как идеальный трехстенный город; принципы организации могил наследуются от «ямной культуры» и предвосхищают то, что описано в Ригведе и Авесте. Также фортификация, домостроительство, планировка городов и многое другое находят соответствие в религиозных гимнах индоариев и индоиранцев; если это не сама прародина ариев Арьянам-Вайча, то «стоянка», в которой отчетливо видны черты незамутненного арийского архетипа.
Самая древняя из найденных в мире колесниц датирована 2026-м годом до нашей эры. Остатки этих боевых повозок, родиной которых теперь оказывается не Древний Египет, а наш Аркаим, были найдены в 27 могильниках. Хорошо сохранились остатки колес с кожаной отделкой, спицы, детали упряжи. На схеме 3 видно, как распространялись колесницы в древнем мире.
Схема 3. Распространение колесниц в древнем мире. Ареал наиболее ранних находок (ок. 2000 г. до н. э.) обозначен красным цветом, более поздних цветами голубой части спектра (Месопотамия ок. 1700 г. до н. э., Китай ок.1600 г. до н. э., Западная Европа после 1300 г. до н. э.). В Индии колесницы появились между 1500 и 1200 гг. до н. э.
двойной клик - редактировать изображение
Немалой загадкой является геодезическое расположение и ориентация Аркаима, который был, по всей видимости, уникальным городом – пригоризонтной обсерваторией, свидетельствующей о высочайших по меркам своего времени научных знаниях. При измерениях использовались моменты восхода и захода Солнца и Луны за горизонт. В точности ориентировки по астрономическим критериям конкуренцию Аркаиму во всем древнем мире могут составить только некоторые пирамиды Древнего Египта. Любопытно, что строение Аркаима очень похоже на строение знаменитого Стоунхенджа, причём оба объекта находятся на одной широте[106]. Если Стоунхендж позволял вести наблюдения за 10-15 астрономическими явлениями, используя 22 элемента, то на стенах Аркаима можно было фиксировать 18 астрономических событий – 6 солнечных и 12 лунных (включая «высокую» и «низкую» луну), используя 30 элементов.
Внутри жилищ Аркаима обнаружены печи, очаги, колодцы, погреба, искусная керамика и оружие. Найдены следы металлургического промышленного производства с оригинальной системой поддува, делавшей при выплавке бронзы ненужным использование мехов.
***
В мае 2005 года Аркаим посетил президент России Владимир Путин. Визит привлек большое внимание российских СМИ. Они представили Аркаим как «родину большинства современных людей в Азии и, отчасти, в Европе». В ходе этого визита официальные лица и пресса активно муссировали арийские версии происхождения Аркаима.
Визит этот, как ни странно, вызвал в академической научной среде скорее усиление некоторой враждебности к теме Аркаима, поскольку эта тема, следует признать, неудобна для сохранения привычной схоластической картины мировой истории и того стасу-кво, что сложился в постсоветской реальности. Консенсуса между историками-профессионалами по вопросу Синташтинской культуры нет, однако, можно догадываться, что прохладное а порою и отрицательное отношение к аркаимской теме продиктовано прозападной ориентацией многих научных групп и сообществ, долгие годы ориентировавшихся на международное признание, навязанные нам рейтинги и гранты а ля Сорос.
Фактор Аркаима и родственных ему древних автохтонных культур имеет огромное внутренне значение для развития исторического самосознания народов России; поворота трактовок истории нашей страны и Евразии от приоритета внешних заимствований, к внутренней логике саморазвития. Он привлекает огромный интерес самых разных граждан. Рано или поздно они должны стать частью учебников и курсов истории в высшей и средней школе. Тем более важны целостные, понятные и научно обоснованные трактовки этой темы и исправление мифов.
Аргументы критиками аркаимской темы выносятся следующие: во-первых, обращение к арийскому вопросу в фокусе Аркаима повторяет гибельный путь ариософии и расологии нацистской Германии (к тому же в найденных изображениях присутствуют многочисленные свастики[107]); во-вторых, Аркаим используется в качестве идеологического символа ультраправыми, стоящими на позициях неоязыческого национализма; в-третьих, к находкам в Аркаиме апеллировал В.В. Путин, что само по себе в понимании «академической науки» указывает на идеологический ангажемент; в-четвертых, вокруг Аркаима концентрируются различного рода мистики, эзотерики, парапсихологи, астрологи, сделав его своим культовым центром; в-пятых, в широких исторических обобщениях приверженцы аркаимской темы связывают ее с генезисом русского государства, при этом некоторые даже проводят эту генеалогию вплоть до мифических цивилизаций прошлого – Гипербореи и Атлантиды; в-шестых, находящийся в приграничье России и Казахстана Аркаим играет на руку строителям новой евразийской идеологии (а евразийство справедливо считается антилиберальным мировоззрением, во всяком случае, таковым оно обнаруживает себя в «неолиберальной» России, да и классическое евразийство Русского зарубежья была антизападническим).
Как видим, собственно фактологическую основу обнаружений в Аркаиме никто и не пытается опровергнуть. Аргументы приводятся против возможного встраивания имеющегося материала в неприемлемые для критиков идеологические схемы. Факты запрещаются к представлению, потому что они идеологически неудобны. Обвиняя сторонников аркаимской темы в идеологизме, критики встали на позицию установления как раз идеологических табу. Соответственно, не могут не возникнуть вопросы к такому академическому сообществу. Это не научная дискуссия, а самая настоящая борьба с любыми признаками нежелательной реидеологизации, прикрывающаяся якобы конституционным требованием внеидеологичности. Однако здесь имеет место злонамеренная подмена понятий: ведь Конституция не запрещала и не запрещает идеологию и идеологическое творчество в России, оно запрещает только госидеологию[108].
Нельзя отрицать, что находящийся в центре Евразии, на Южном Урале Аркаим может выступать удачным символом евразийской реинтеграции. Причем для реинтеграционных целей он может оказаться более приемлем, чем символы силовых версий интеграции, такие как Чингисхан или Иван Грозный. Кроме того, доказанность принадлежности аркаимской общности к индоевропейцам позволяет проводить позиционирование России в качестве индоевропейской прародины. Тема индоевропейского единства дает также возможности для сближения индуистской Индии, шиитского Ирана и православной России на платформе положения о древнем культурном единстве индоевропейцев.
Противников Аркаима эта тема отталкивает еще и тем, что она позволяет принципиально удревнить цивилизационогенез России, поставить российскую цивилизацию в один ряд с древнейшими из ныне сохраненных цивилизаций – китайской и индийской. Хотя речь и не идет о государстве-России как таковом, однако и основания говорить о преемственности есть. Западному научному сообществу не хотелось бы изменять устоявшийся западноцентричный подход в представлении мирового исторического процесса. Появление на исторической карте высокоразвитого аркаимского сообщества, очевидно, ломало бы в определенной мере сложившиеся схемы. В традиционном же оппонировании с Россией принятие аркаимской темы подразумевало бы к тому же пересмотр вопроса о цивилизационном первородстве. Могло получится также, что шумеры и греки утрачивали бы свой статус учителей человечества, а центр культурного генерирования смещался к Уралу. Вновь под вопрос и угрозу ревизии ставится подоплека глобализации – та самая теория «срединной цивилизации», поглощающая все развитые общества, о которой мы писали в 6 главе нашего доклада. Аркаим – еще одно яркое доказательство полицивилизационности развития. Китай, Индия, Урал оказываются, мягко говоря, серьезными конкурентами Ближнему Востоку и Египту.
Аркаим отсутствует в российских учебниках истории. В Историко-культурном стандарте, на основании которого составляются школьные учебники по истории России, он не упомянут вообще. Получается парадоксальная ситуация: глава государства проявляет очевидный интерес к Аркаиму, а создатели Стандарта и учебников даже не считают нужным упомянуть о его существовании. А ведь это упоминание является важнейшим вопросом о датировке возникновения государственной общности на территории нашей страны. По принятой в Стандарте схеме древнейшие государства на территории России были образованы греческими колонистами в середине первого тысячелетия до новой эры. Игнорирование Аркаима приводит в результате к потере в цивилизациогенезе России исторического периода в полторы тысячи лет.
Сегодня в условиях обострившейся геополитической борьбы акцентировка истории с Аркаимом позволяет провести определенный геополитический сдвиг с запада к географическому центру России, находящемуся на Урале. Такой сдвиг означал бы окончательное завершение западнического периода в истории страны, разрыв с идейным влиянием Запада.
Доказательство культурного влияния Аркаима (как, в частности, изобретение и широкое применение колесниц 4000 лет назад) позволяет внести лепту в формировании образа России как генератора культуры, идей и изобретений. Именно так, к примеру, действует Китай, представляя широкий перечень инноваций, которыми Поднебесная одарила человечество.
У индийцев, иранцев, других народов индоевропейского корня существует множество древних археологических памятников высокого достоинства. Аркаим не представляет собой ни единственного приоритета, ни исключительного и доказательного символа «прародины». Историки могут еще веками спорить о первоначальных очагах культуры, направлении миграций, степени развитии культур и их преемственности по отношению друг к другу. Проект «Аркаим-XXI» не направлен на то, чтобы предрешать эти споры и упреждать новые открытия.
К примеру, известно, что в Индии утратили популярность и подвергаются научной критике устоявшиеся в западной науке представления о древнем «арийском вторжении» в Индию. Многие там возвращаются к старой и полузабытой идее о выходе ариев из Индии, возникшей в конце XVIII века с целью объяснить, прежде всего, связь между санскритом и европейскими языками. С точки зрения современной лингвистики, зарождение индоевропейских языков должно было происходить в черноморском регионе. Однако и сторонники «индийской автохтонности» приводят немало убедительных аргументов в пользу своего понимания этого вопроса[109]. Исследования и построение гипотез в данной области не должны останавливаться или прерываться, тем более что касаются они многих современных народов и культур, в том числе отчасти и западноевропейцев, хотя в гораздо большей степени самих индийцев, персов и славян.
С точки зрения проекта «Аркаим-XXI» западному мифу о цивилизаторстве необходимо противопоставить правду об общих истоках. Это гораздо важнее и ближе к истине, чем претензии колонизаторов на их право оставаться колонизаторами и судьями для других народов.
Аркаим и Синташтинская культура не первое и не последнее звено в истории индоевропейцев. Это скорее перевал между мирами, между древними эпохами, между кочевым и оседлым укладами. В Аркаиме как солярном городе с его исключительным вниманием к движениям светил, к астрономическим циклам, сквозит энергия Осевого Развития. Аркаим – это проект, который начался более четырех тысячелетий назад, и не имеет конца и обратного хода.
***
Проблематика, нашедшая отражение в нашем докладе, разрабатывается Изборским клубом не один год. В ходе его разработки проводились неоднократные консультации с коллегами из Индии и Ирана, в том числе с высокопоставленными представителями элит этих держав. На встречах мы чаще всего обсуждали наиболее злободневные вопросы современности и перспективы сотрудничества между нашими странами. И особое место в этих дискуссиях занимала тема Аркаима.
Мы говорили о том, что, будучи многонациональными и веротерпимыми государствами-цивилизациями с богатейшей историей, в то же время наделены мы и общей древнейшей историей, родственными связями, уходящими в глубь тысячелетий. Особой нивой для совместных исследований являются черты уникального сходства языков, мифологических пластов и древних традиций народов наших стран. Одним из символов такого единства и является для авторов настоящего доклада Аркаим, доказательство наличия древней высокоразвитой культуры восточных индоевропейцев достаточно далеко от тех мест, которые ранее принято было считать первичными родниками цивилизации. Но главным символическим значением Аркаима стало для нас то, что он может явиться как раз своего рода эмблемой материкового сознания, более глубинного, чем чисто археологический сюжет. Проект Аркаим – это возвращение к истокам панъевразийского проекта.
Древнейшее единство русских, иранцев и индийцев послужит прообразом грядущего сотрудничества. В этом смысле историко-мифологическая составляющая проекта представляет собой лишь стартовую точку отсчета. Аркаим является, на наш взгляд, прекрасным поводом обратить более пристальное внимание наших политических элит на идею стратегического союза, создания новой и в то же время очень древней оси Север – Юг, по которой наши пращуры перемещались в пространстве, создавая культуры и государства.
Аркаим, выявляя в истории эту ось, помогает и нам обрести ее в качестве современного геостратегического решения. В соответствии с русской философской традицией (П.Флоренский, А.Лосев и другие) мы считаем миф и мифологию высоким и продуктивным способом овладения реальностью, а не феноменом лишь архаического, «детского», «сказочного» сознания. Жизнетворческий миф Аркаима для нас в том, чтобы проявить скрытую мировую ось, вокруг которой будет вращаться будущий век гармонии, эпоха поиска подлинного, а не фальшивого согласия между цивилизациями.
Ось Север – Юг, идущая вдоль Урала и Каспия, это своего рода судьба Аркаима и в то же время его завет, завещание своим потомкам. Останки наших общих предков, захороненных в древних могильниках, лежат там как в ковчегах, отправляющихся в другой мир. По завету русского мыслителя Николая Федорова, отца русского космизма, наша человеческая миссия и предназначение в том – чтобы установить и восстановить утраченную связь с пращурами. Направление-Аркаим помогает нам это сделать.
«Когда наши археологи, - пишет в одном из своих очерков Александр Проханов, - раскрыли захоронения жителей древнего Аркаима, то обнаружили скелеты, лежащие на боку в позе эмбриона. Каждый раз возле мертвых глазниц обретался кусочек горного хрусталя, смысл которого до сей поры оставался неразгаданным. Вероятно, хрусталик является оптическим прибором, через который мертвые могли смотреть в мир живых, и наоборот. Этот хрусталик говорит нам о том, что преломление света напоминает движение души, переходящей из одного мира в другой. В точке преломления света рождается радуга. Таким образом, смерть является ничем иным, как радугой.
Пространство, в центре которого находится Аркаим – это пространство великих империй. Именно здесь, на одной шестой части суши, находится планетарная кузница империй. Здесь во все века рождались и будут рождаться самые разные, но неизменно великие империи»[110].
Мы были в Аркаиме прошлым летом.
Пылала степь, нещадно жар палил.
Лежали в погребениях скелеты.
У них в глазах сверкали хрустали...
10. ЧТО В СУХОМ ОСТАТКЕ? ПРИТЧА ДЛЯ ГЕОСТРАТЕГОВ
Суть нашего доклада может быть кратко изложена в виде притчи о двух сценариях мирового развития – похожей на математическую задачу. Вот эта притча.
Дано:
Китай и Запад намерены бороться за гегемонию, и в этой борьбе они вольно или невольно порождают новый биполярный мир. Индия ни при каких обстоятельствах не станет стратегическим союзником Китая, она предпочитает идти сама по себе, выстраивая относительно равноудаленные отношения со всеми. Россия, жестко преследуемая Западом, отношения с которым вернулись в состояние новой «холодной войны», стремительно движется в союзнические объятия с Китаем. Для нее существует опасность оказаться в зависимости от китайского гиганта. В то же время Россия ищет замену Западу везде и во всем, где это возможно.
Задача:
Найти оптимальное геостратегическое решение для России.
Решение (желательный сценарий – новый многополюсный глобальный порядок): Несмотря на равноудаленность Индии от всех и стойкую традицию ее неприсоединения к блокам и альянсам, тем не менее, по линии Север – Юг (возможная Транскаспийская ось) у Индии складывается практически бесконфликтная и весьма выгодная для нее конфигурация. Если Россия и Иран смогут этим воспользоваться, то все они втроем достаточно быстро сформируют мощный Третий мировой полюс, который позволит им суверенно развиваться не только в среднесрочной, но и в стратегической перспективе. Это тот случай в истории, когда стратегический союз органически вытекает из самой природы держав и всех объективных обстоятельств.
Отношения новой Оси с Китаем и Западом можно будет определить как балансирование, игра на противоречиях, торг за более выгодные предложения в адрес держав Оси с той или другой стороны. Третий Полюс возьмет курс не на смирение перед усилением двух гегемонов за счет других держав, в том числе и стран Оси (как это происходит сейчас), а, напротив, курс на наращивание собственной силы и независимости и недопущения глобального господства двух доминантных полюсов. Этот курс гипотетически приведет к равновесию, хотя и не сразу, поскольку даже сейчас совокупная экономическая мощь России, Индии и Ирана значительно, более чем в 3 раза меньше чем мощь Запада и Китая по отдельности.
Китай на первых порах является в целом более предпочтительным партнером для Оси. Несмотря на исторические противоречия Индии с Китаем, Третий полюс способен выстроить доброжелательные отношения с Китаем и не мешать ему строить его мегапроект «Новый Шелковый путь» – в той мере в какой он не противоречит интересам держав Оси и их спутников, не выдавливает и не блокирует их, не сокращает их влияние, не тормозит их рост.
В целом такой курс накладывает определенные ограничения на амбиции Китая, и в то же время определяет русло для его мирного и гармоничного – без опасных диспропорций – развития внутри Большой Евразии.
Негативные сценарии (глобальный хаос):
Если желательный сценарий будет сорван усилиями Китая, который перетянет на свою сторону Россию и Иран как контрагентов против Индии – то Индия будет вынуждена блокироваться с Западом. В этом противостоянии двух полюсов Россия будет обречена на роль прокси-агента Китая, его «пушечного мяса». Сходной будет и роль Ирана на горячем, конфликтогенном Ближнем Востоке.
То же самое – зеркальная ситуация – произойдет в том случае, если Запад сорвет сценарий формирования Третьего полюса, уводя от нас Индию и используя ее против Китая.
Таким образом, альтернатива Транскаспийской оси – хаос и война на нашей земле. При этом Китай и Запад станут бенефициарами этого хаоса и постараются радикально увеличить за наш счет собственную мощь. В таком случае Индия не сумеет сохранить ту самостоятельность, какая есть у нее сейчас, и тем более такую, многократно лучше обеспеченную, какая могла бы быть у нее при условии ее участия в Оси.
Внутри сценария хаоса существуют 2 варианта. Хаос будет здесь независимо от того, примкнет ли Россия к Китаю или к Западу. Последнее было бы возможно в случае эскалации внутреннего кризиса и прозападного переворота в Москве. В таком подсценарии Россия будет превращена в «цепного пса» против Китая.
Выводы:
Итак, глобального хаоса удастся избежать только в случае формирования Третьего полюса, который позволит значительно сократить во всем мире ту почву, которая подпитывает хаос. Большое евразийское партнерство по оси Север – Юг будет способствовать геостратегической гармонизации не только в Евразии, но и повсюду на планете. У каждого игрока в мире, включая страны Африки и Латинской Америки, в случае необходимости будет выбор из трех, а не из двух главных вариантов, к кому они могли бы примкнуть. Третий полюс сыграет роль отчасти аналогичную Движению неприсоединения в ХХ веке, но на этот раз он будет обладать более выраженной субъектностью. Тем не менее, это будет субъектность многоглавая, построенная на равноправии участников, в отличие от тех союзов, которые могли бы быть предложены со стороны НАТО или Китая. Особенно значимо это в отношении альянсов в оборонной сфере и сфере безопасности.
Поэтому именно Третий полюс способен выстроить новую систему международных институтов, своего рода глобальный арбитраж, который придет на замену ООН, ВОЗ, Гаагскому суду, всевозможным корпоративным и частным структурам, которые, выступая проводниками стратегий нынешнего гегемона, пытаются симулировать голос мирового сообщества[111].
Через какое-то время, по мере возрастания силы и авторитета Третьего полюса, в том числе и его экономического веса, и Запад, и Китай, и «остаточные», не определившиеся и колеблющиеся страны – будут вынуждены признать этот арбитраж. Это произойдет в силу того, что прокитайские и прозападные институты никогда не договорятся между собой; они могут торговать, но политически несовместимы.
В то же время, при мудрой позиции Китая, процесс формирования новой системы международных правил и институтов, может быть значительно ускорен. В этом случае такие организации как ШОС, Азиатский банк и другие могут оказаться близкими партнерами для оси Север – Юг вплоть до частичного объединения усилий по целому ряду направлений.
Аркаим – это вопрос не археологический, вопрос не исторических диспутов, вопрос не о родстве генетики или языков. Аркаим – это вопрос о точках отсчета, о системах координат. Мир перестает жить по Гринвичу, на смену ему идут другие оси, другие меридиональные и широтные координаты
Аркаим-XXI – фундаментальная альтернатива эпохе Новейшего времени с ее попыткой глобализации человечества. События 2022 года делают ясной перспективу перехода от стадии глобализации к стадии складывания больших макрорегионов. Мы об этом пишем уже много лет, но именно сейчас на наших глазах это предвидение начинает сбываться буквально.
Альтернативой глобализации является вовсе не так называемая «глокализация», не возвращение мира в «деревенский», «провинциальный» формат существования, но нечто совершенно иное. Грядет макрорегионализация, формирование особых самодостаточных квазизамкнутых рынков – в экономике, создание коалиции держав как некий своеобразный неоимпериализм – в международной политике, а в геостратегии – концентрация нескольких «твердынь», «материков», каждый из которых станет сильным полюсом в многополярном мире.
Такое развитие событий можно было предвидеть и в эпоху двухполюсного противостояния в середине XX века. Доказательство тому – мысль известного немецкого философа Карла Шмитта в работе «Новый номос Земли» (1954 года) о многоглавом миропорядке, когда сложатся несколько блоков или больших независимых пространств, которые создадут между собой равновесие. Этот новый порядок на земле, в большей степени чем монополярный или биполярный миропорядок, отвечал бы тому естественному многообразию, в каком мир развивался в течение тысячелетий до середины XX столетия.
Глобализация и изоляция – это всего лишь инструменты в геостратегии. Но их превратили в идолы, тем самым извратив их сущность. Вышедшая из-под контроля разумного человечества глобализация формирует гибридный Востоко-Запад с двумя гипертрофированными полюсами и истощаемым, идущим к состоянию дистрофии «промежутком». Россия как классический «промежуток» в этой логике не должна развиваться, а должна истощаться, выкачиваться извне, ее же достояние – распределяться между Сильными Игроками.
Из трех держав будущей Оси о многополярности громко говорят и Россия, и Индия. А Иран всегда был ее подспудным исповедником, поскольку в шиитском исламе присутствует мощный акцент на недопущении тотальной однополярности как оскорбительной для Единого Бога (однополярность в понимании исламских богословов содержит претензию на подмену власти Божией единой политической властью на Земле, и такая претензия может быть ненадолго воплощена лишь Даджалем – Антихристом в последние времена).
Для России и Ирана формирование Оси и третьего центра мировой силы – вопрос выживания в качестве суверенных держав. Сегодня они стоят на пути Запада как досадная помеха в установлении норм транснационального порядка. Для России идея многополярности является сегодня категорическим императивом, хотя внутри страны все еще есть силы, исподволь пытающиеся либо вернуть былое положение сателлита при западном гегемоне, либо сформировать подобную позицию в отношении Китая.
Индия интуитивно нашла это решение сразу, как только добилась независимости – ведь по сути речь шла именно о многополярности, когда за основу своей политики Дели взял «доктрину неприсоединения». Однако тогда Третий мировой полюс не мог быть сформирован в силу недостаточной мощи стремящихся к нему держав, а теперь он может быть сформирован – и это меняет дело.
Желание Индии соблюсти многополярность не увенчается успехом, если Индия сама не примется, вместе с Россией и Ираном, за строительство третьего центра силы. Многополярности не дадут состояться при пассивной позиции наших держав. Два мощных блока на Западе и на Востоке не позволят Индии мирно и органично подняться вровень с ними, не принимая ту или другую сторону. Чтобы подняться и выстоять как мировой силе, Индии нужны союзники вне биполярного контура.
Союз Оси не должен быть направлен против Китая, против его планов и проектов, в том числе и Шелкового пути, но призван его уравновешивать. В том числе это означает, конечно, и коррективы Шелкового пути. Но данный китайский проект изначально исходил из расчета, что он будет строиться не в пустоте, а как сопряжение многочисленных и далеко не всегда совпадающих интересов.
Союз Оси не будет направлен и против Запада как такового, но лишь против его претензий на мировое доминирование. Этот союз будет скорее защитой его участников от двухполюсности, от навязываемого выбора «или – или».
Вместо «или – или» Третий полюс выбирает третий вариант: «ни одно, ни другое», «и то, и другое, но и не только это, а еще нечто третье», синтез вместо дихотомии, треугольник сил вместо двухвекторности. Вместо волевого выбора между двумя неправдами – мудрость недвойственности, геостратегическая «адвайта», когда человечество не совершает однозначный выбор, но предоставляет жизни самой совершать свой отбор. Это своего рода гарантия со стороны третьего диалектического начала в адрес человечества, самой Жизни, чтобы она развивалась свободно и гармонично, а не по закону волчьего существования: «ты съешь меня или я съем тебя». Здесь мы видим связь с тройственной логикой, о чем мы уже писали в 8 главе доклада.
***
Россия с союзниками, создавая свою Ось – не только решают задачу своего выживания, но открывают новый горизонт для человечества. Обогащаясь, они обогащают всех, сохраняясь, сохраняют всех. Востоко-Запад как система двух гегемонов, утверждая свою биполярность – делают это за счет всех остальных: обогащаясь, разоряют их, сохраняясь и усиливаясь, ослабляют и размывают их. Биполярность вредоносна для благополучия народов Евразии. Только крестовина осей дает мировое равновесие, создает условие для гармонии не мешающих друг другу своеобразий.
Мы должны пользоваться сложившейся на данный момент благоприятной ситуацией – во власти в Китае стоит группа «русофилов», сам Си Цзинпин едва ли не самый прорусски настроенный правитель Китая в новейшей истории. И поскольку его власть сейчас укрепляется, его нужно поддержать и при этом использовать все шансы для утверждения прочных и равноправных, насколько это возможно, отношений.
Равноправие не подразумевает равенства, и Россия сегодня по основным показателям ее жизненных сил не равна Китаю. Однако у России есть свои сильные стороны и своя миссия, а также возможность строить собственную систему безопасности и развития в Евразии.
Поэтому, пусть не равенство с Китаем, но равноправие с ним в качестве суверенного субъекта геостратегии – вот необходимо условие прочных союзнических взаимоотношений. Только партнеры равного достоинства могут выдерживать схватку с внешним противником и конкурентом, стоя «спиной к спине». А именно такая задача стоит перед двумя державами в ближайшие десятилетия. В отношении Китая миссия России состоит в том числе и в том, чтобы максимально демпфировать трения, снять напряженность между Китаем и Индией, примирить, насколько это возможно, их для реализации гармоничного сценария строительства Большой Евразии.
В интересах Третьего Полюса постепенно смягчить и вытеснить в прошлое противоречия между Индией и Китаем с одной стороны, Россией и Западом – с другой стороны, Ираном и Западом в коалиции с Израилем – с третьей стороны. В утверждающейся и возрастающей Оси Треё все эти визави, включая Китай, Запад и Израиль, имеют шанс встретить не противника, а партнера и гармонизатора. Но для этого им самим необходимо проявить добрую волю и способность строить справедливое мироустройство. В конечном счете, это в интересах народов их стран. Давние противники в контексте зарождения и развития новой Оси могут преобразиться в нейтрально или даже партнерски настроенных участников нового порядка.
Третий полюс, который предстоит нам строить, демографически уже сейчас мощнее двух остальных (более 1,6 миллиарда совокупного населения[112]). Экономически – ему долго догонять двух первых, хотя за счет объединения вокруг Оси неприсоединившихся, он может сократить разрыв. Точный перечень акторов будущего альянса Север – Юг трудно угадать. Это вопрос большой дипломатии и сложных геоэкономических отношений и противоречий. Очевидно, что в этом альянсе оказывается Сирия, союзник России и Ирана. Многие страны СНГ, участники ОДКБ и Евразийского экономического союза должны быть заинтересованы в своем участии в Оси. При опредёленных политических обстоятельствах в составе этой «третьей силы» могут оказаться такие страны как Япония, Южная Корея, Вьетнам, Турция и др[113]. В случае присоединения к Большому Евразийскому партнерству стран Юго-Восточной Азии и арабских стран – формируется де факто материковая конфигурация. Мир из мира океанов и морей все больше будет возвращаться в состояние «мира Старого света».
В военном плане за счет совокупной мощи участников, передового ВПК трех головных держав Оси, ядерного потенциала РФ – новая Ось будет самодостаточна. Оборонные базы России или союзнические базы объединенных сил в акватории Индийского океана будут надежным прикрытием для участников альянса от внешней агрессии в южной зоне. Военный союз мог бы обуздать агрессивные намерения третьих стран.
Также самодостаточна Ось в плане огромных запасов природных ресурсов, о чем мы уже писали (более 40% разведанных запасов природного газа, и более 15% запасов нефти; а также большая доля ценных руд, драгоценных камней и т.д.). Страны Оси в совокупности обладают абсолютной продовольственной безопасностью и огромными резервами пахотных земель и земель пригодных для ведения сельского хозяйства.
Численность населения стран новой Оси определяет кадровую обеспеченность всех отраслей хозяйства, самодостаточность объединенного рынка и получение эффекта экономии от масштабов производства. А это важнейшие предпосылки самостоятельности, полноты и эффективности воспроизводственного контура, для окончательного формирования которого необходимо также обретение технологического суверенитета – всего набора «технологических пакетов», что представляется вполне реализуемой задачей с учетом имеющегося совокупного научно-технического потенциала.
За счет МТК «Север–Юг» и Севморпути – третий полюс становится держателем важнейших трансъевразийских магистралей, не уступающих по значению ни «Шелковому пути» Китая, ни морским путям, контролируемым Западом.
За счет иной трактовки роли человека и информации, чем это делается нынешними гегемонами – Третий Полюс становится гарантом человечества от его вырождения и превращения в придаток к цифровому виртуальному миру, искусственному интеллекту, «алгоритмическому обществу», миру трансгуманистических, «обнулительных» и неомальтузианских экспериментов.
В то же время Третий Полюс изначально зиждется не просто на многонациональности или равенстве традиций – а на взаимоуважении непохожих цивилизаций, каждая из которых представляет поликультурный мир с лидерством одной традиции, но без подавления других.
***
Для начала, в целях успешной реализации такого сценария, необходимо придать проекту «Аркаим-XXI» достойный международный статус, пригласив индийцев и иранцев выступить соинициаторами этого проекта. В его рамках мог бы действовать большой исследовательский институт с научно-общественными приоритетами, связанными с развитием народной, и в первую очередь научной, экспертной и культурной дипломатии.
«Аркаим-XXI» должен проводить международных съезды, конгрессы и конференции, посвящённые широкой тематике трехстороннего сотрудничества, формировать в странах-участницах сеть «Аркаим-центров», которые могут быть одновременно – концептуальными, научно-исследовательскими и хозяйственными. Прикладное значение проекта «Аркаим» как места и почвы для общения политиков, представителей деловых кругов не меньше, чем его концептуальное и научно-аналитическое значение.
Главная проблема в этой связи – это проблема времени. Потому что подобный проект по идее должен был быть запущен гораздо раньше. Здесь, по русской пословице, необходимо после того как мы очень долго запрягали – очень быстро поехать.
Впереди эпоха Большого Евразийского синтеза и в то же время это – эпоха бурных гибридных, информационных, концептуальных войн. В этой борьбе за будущее мы, народы Евразии, объединенные в союз, выстоим и поднимемся вместе.
Примечания:
1 Мао Цзэ-дун говорил об этом: «Наши друзья сочувствуют нам неподдельно, относятся к нам, как к родным братьям. Кто же они, эти люди? Это советский народ, это Сталин. Ни одна страна не отказывалась от своих привилегий в Китае, от них отказался только Советский Союз» (Мао Цзэ-Дун. Избранные произведения. Том 3. – М., 1953. – С. 190).
2 Разомкнув тем самым так называемый «Римлэнд» (термин геополитика Н. Спикмэна), то есть дугу внешнего контроля над Евразией, «окружения Хартлэнда» со стороны ведущей мировой морской силы. (Этой теорией руководствовалось НАТО в своем противостоянии с советским блоком и в проектировании расположения своих военных баз.)
3 Отырба А. Мир на трёх ногах // Однако. № 176, октябрь-ноябрь 2014; Отырба А., Кобяков А., Голубовский Д. Формула третьей силы: хинди руси бхай-бхай // Экономические стратегии. № 5. 2016; Проханов А. Взгляд из Тегерана // Изборский клуб 2017 №3; Писарев С.В. Россия – Ноев Ковчег? – Екатеринбург, 2017; Аверьянов В. Ось «Восток — Запад» ловушка для России // "Завтра" №44 от 10.11.2021; Аверьянов В. Правь, Евразия! // «Завтра» № 49 от 15.12.2021.
4 Олексенко П., Ивашов Л. Москва–Дели–Тегеран: содружество цивилизаций // Изборский клуб 2017 №3.
5 Хотя понятие «третий полюс» является на первый взгляд противоречащим логике, однако, в контексте троичной логики оно вполне оправданно, тем более что понятие «многополярности» уже утвердилось в мировой дипломатии и теории международных отношений. Смысл многополярности в том, что в мире сосуществуют не одна, а несколько определяющих глобальную геополитику осей, а значит и не два, а несколько ключевых полюсов.
6 Более развернуто мы изложили их в коллективной работе Изборского клуба «Русский Ковчег», вышедшей в начале 2020 года. В ней мы остановились в том числе и на теме потенциальной геостратегической Оси Север – Юг, посвятив этому целую главу. В виде отдельной книги см.: Русский Ковчег: Альтернативная стратегия мирового развития. – М., 2021.
7 В ковидные годы по всему миру коэффициент рождаемости резко упал, так что нужно дождаться результатов статистики за 2022 – 2023 годы, чтобы сделать правильные выводы.
8 Андрей Кобяков. Дракон, орел и медведь. Авторский доклад Изборскому клубу // Изборский клуб. 2016 № 6.
9 Таблицы содержат данные по ВВП различных стран, регионов и мира в целом в неизменных ценах (в долларах 1990 года) с учётом паритета покупательной способности.
10 Однако в случае формирования Транскаспийской оси возникнет кумулятивный экономический эффект, который позволит совершить всем участникам, в том числе и России, рывок в развитии, при котором данный прогноз оказывается гораздо более скромным.
11 Фонд стратегической культуры, 20.01.2022. Иран – Россия: визит Эбрахима Раиси и подготовка к морским учениям. Экономическая составляющая двустороннего сотрудничества будет активизирована
12 Цитируется по: Укрепление отношений или российский контроль? История российско-иранского сближения после конфликта на Украине. // Иносми.ru 16.09.2022.
13 До этого момента осуществлялись только пробные поездки. Вышедший 13 июля из подмосковного Чехова состав с 39 контейнерами прошел по Восточной хорде МТК «Север–Юг»: железными дорогами России, Казахстана и Туркменистана и затем по иранской железной дороге от провинции Хорасан-Резави до порта Шахид-Раджаи, откуда далее груз следовал морем. Доставка груза по полному маршруту Петербург – Мумбаи, занимает от 15 до 24 дней, что в два раза быстрее, чем через Суэцкий канал.
14 Впрочем, в условиях многолетних санкций Иран выработал целую систему их обхода, которой он готов теперь поделиться с Россией в обоих смыслах: поделиться как опытом, так и в практическом плане, то есть буквально предоставить свои возможности. Среди таких возможностей так называемые «призрачные армады», корабли, использующие флаги третьих стран, которые разгружаются и перегружаются в нейтральных водах, подделка данных на транспордерах GPS и мн. др. ухищрения. Но главное достижение Ирана – разветвленная «пиратская» финансово-банковская система, неподконтрольная мировым банковским «хозяевам». При формировании долгоживущей оси Россия – Иран эта «пиратская» система по сути превращается уже в цивилизационную альтернативу денежным мешкам – транснационалам, претендующим на единоличное установление правил торговли и обмена.
15 Катасонов В. В условиях санкционной войны Индия расширяет торгово-экономические связи с Россией // Фонд стратегической культуры 02.08.2022.
16 Ранее – с 1970-х по 1990-е годы – Индия и СССР вели торговлю в рупиях и рублях.
17 Прохватилов В. Вашингтон взбешен твёрдым отказом Индии присоединиться к антироссийским санкциям. // Фонд стратегической культуры. 13.05.2022.
18 Минин Д. Тщетные потуги любви Вашингтона и Лондона к Дели. Обломавшись на Китае, англосаксы не смогли вовлечь в антироссийский фронт по Украине и Индию // Фонд стратегической культуры 26.04.2022.
19 По выражению Самира Лалвани из американского Института мира, этот фактор является «залогом дружбы на десятилетия», поскольку Индия сильно зависит от РФ в плане поддержания своих вооруженных сил, и не только поставок техники и оружия, но и в его обслуживании и модернизации (CNBC: аналитики уверены – давняя дружба Индии с Россией будет длиться десятилетиями // russian.rt.com 02.10.2022.
20 Игнатьев А. Индия в планах англосаксов и её стратегические соглашения с Россией. Россия и Индия движутся навстречу друг другу // Фонд стратегической культуры 16.01.2022.
21 Такую оценку дал бывший советник Министерства обороны Индии Амит Кошиш.
22 Шелест Д. Берлога для слона. Чего ожидать от российско-индийских отношений в новых реалиях // ИА «Восток России». 01.06.2022.
23 По данным Reuters, с 24 февраля до 20 ноября объем импорта РФ в Индию вырос в пять раз и достиг 26 млрд долларов по сравнению с 6 млрд долларов за аналогичный период прошлого года. При этом экспорт упал с 2,4 до 1,9 млрд долларов. Однако в октябре по взаимной договоренности Москва отправила в Нью-Дели «список из более чем 500 товаров для потенциальных поставок, включая детали для автомобилей, самолетов и поездов, поскольку санкции ограничивают работу ключевых секторов экономики РФ. (…) Источник в индийском правительстве сообщил Reuters, что запрос России был “необычным по своему масштабу”. Он добавил, что Индия планирует с помощью этих поставок сократить растущий дефицит торгового баланса с РФ…»
24 Здесь все еще встречается непонимание того, что Запад уже далеко не тот, которым был лет тридцать назад, когда повсеместно распространялись иллюзии по поводу «общего дома». Запад очень сильно продвинулся по пути «новой нормальности», которая еще более нигилистична, чем нигилистические течения прошлого века. Каких-либо признаков того, что там могут возобладать обратные тенденции, не просматривается. Поэтому никакое «цивилизационное примирение» здесь просто невозможно.
25 Совладелец «Ростсельмаша» заявил, что власти ничего не делают для построения независимой экономики России // donnewes 3.09.2022
26 Минфин собирается скупать юани, рупии и лиры за счет российских налогов // Независимая газета. 29.06.2022
27 О прецедентах той роковой роли, которую играло в нашей истории навязанное нашему руководству «рефлексивное управление» см. один из новых авторских докладов Изборскому клубу академика Глазьева «Операция по денацификации Украины в контексте мировой войны» (Изборский клуб. 2022. № 8). Сам термин «рефлексивное управление» был введен В.А. Лефевром в рамках разработанной им теории рефлексивных игр.
28 Катасонов В. Американская политика противовесов: ставка на Индию против Китая // Фонд стратегической культуры 02.06.2022
29 Михалев М.С., Якунин В.И., Вилисов М.В. Пояса и пути Евразии. В поисках человека / М.С. Михалев, В.И. Якунин, М.В. Вилисов. – М.: Наука, 2018. – С. 95-96.
30 Транспортные коридоры столкнулись с реалиями геополитики // Репортер 4 ноября 2022
31 По воспоминаниям Эдуарда Шеварнадзе, иранское послание привело Горбачёва в растерянность. Генсек, закоренелый атеист и невежда, не знал, что ответить на такое письмо и отделался, как это было ему свойственно, потоком общих рассуждений.
32 Дружиловский С.Б. Российско-иранские отношения после создания Исламской республики Иран – в сб.: Российско-иранские отношения. Проблемы и перспективы / Под ред. Е.В. Дунаевой, В.И. Сажина. — М.: ИВ РАН, 2015.– С. 25.
33 Конечно, столь сложные и политически значимые отношения не могут проходить всегда и во всем гладко. Как пример сложностей можно привести историю с использованием российской авиацией военной базы в иранском Хамадане в 2016 году, которое продлилось недолго (причина, по иранской версии, в разглашении россиянами информации об использовании иранского аэродрома без уведомления Тегерана). Другой пример – глухо доносящиеся слухи о финансовых потерях Ирана в связи с резким падением продаж его нефти после начала СВО, когда РФ существенно снизила цены (по сообщениям египетского издания Sasapost). Однако, в целом такого рода проблемы не омрачают двустороннего сотрудничества, которое наконец-то пошло в гору.
34 На уровне государств, правящих элит и официальной дипломатии решить задачу повышения доверия чрезвычайно сложно, на уровне культурных и научных связей это очень длительный процесс. Но это могут сделать на уровне «народной дипломатии», интеллектуального и одновременно духовно-ориентированного диалога «мозговые центры» наших стран. И для Индии, и для Ирана аспект духовной культуры чрезвычайно важен, и не может рассматриваться как нечто дополнительное к прагматическим отношениям, некий довесок. Этот аспект формирует условие в том числе и для прагматического сотрудничества. По нашим ощущениям в Индии и Иране, в том числе в их политических элитах, и в еще большей степени в бизнес-сообществе, такой инициативы со стороны России ждут. Они хотели бы, чтобы с ним говорили об этом, чтобы их слушали, а не просто предлагали новые, пусть и очень выгодные, контракты.
35 Дмитрий Бавырин. Индия поддерживает Россию по трем причинам // Деловая газета «Взгляд». 22 апреля 2022 (https://vz.ru/politics/2022/4/22/1154755.html)
36 Ullekh N.P. Indiens Bande zu Russland // Wiener Zeitung 30.08.2022.
37 Slavin B. Tehran should take the deal on the table // Politico.eu 19.08.2022.
38 Иран дотянется до США // Eurasia Daily 31 июля 2022
39 Прохватилов В. Уличные беспорядки в Иране – месть США за поставку России ударных беспилотников // Фонд стратегической культуры 26.09.2022.
40 Ashley J. Tellis Non-Allied Forever: India’s Grand Strategy According to Subrahmanyam Jaishankar // Carnegieendowment.org March 03, 2021
41 В Индии прекрасно помнят и судьбу всеиндийского движения неповиновения «Вон из Индии» (разгромленного англичанами в 1942-м году), и голод в Бенгалии 1943г., вызванный действиями колониальной администрации, унесший до 3,5 млн. жизней. В 1947 году англичанам пришлось оставить Индостан, но, уходя, они, по своему обыкновению, не преминули заложить бомбу под индийскую независимость в виде разделения на Индию и Пакистан (а впоследствии и на обособившийся Бангладеш). Таким же образом, по принципу «разделяй и властвуй», англосаксонские транснациональные элиты ведут борьбу против национальных элит Индии и сегодня.
42 Минин Д. Тщетные потуги любви Вашингтона и Лондона к Дели. Обломавшись на Китае, англосаксы не смогли вовлечь в антироссийский фронт по Украине и Индию // Фонд стратегической культуры 26.04.2022.
43 Гулевич В. Индия зовёт Россию в Индо-Тихоокеанский регион // Фонд стратегической культуры 24.07.2020.
44 Предмет умолчания при этом: IPEF является отчасти и альтернативой AUKUS (после «прогрессистского» переворота в Австралии).
45 Катасонов В. Американская политика противовесов: ставка на Индию против Китая // Фонд стратегической культуры 02.06.2022.
46 См.: Игнатьев А. Индия в планах англосаксов и её стратегические соглашения с Россией // 16.01.2022
47 US deputy NSA Daleep Singh raises war ‘consequences’ in India // Hindustan Times 1.04.2022
48 28.09.2022. Скосарев В. Вашингтону не удалось перерезать нить между РФ и Индией. Дели не прекратит закупать оружие и нефть у Москвы
49 Уже после завершения нашего доклада стало известно о развитии сюжета. По сообщениям агентства «Блумберг», высокопоставленный чиновник правительства Индии, который попросил не называть его имени из-за деликатности вопроса, сообщил, что премьер Моди решил нарушить традицию ежегодного саммита с Путиным в декабре и отказался от такой встречи в 2022 году: «Отношения между Индией и Россией остаются прочными, но «трубить» о дружбе на данном этапе может оказаться невыгодным для Моди», - сказал собеседник агентства. Это стало невыгодным «после того, как президент России пригрозил применить ядерное оружие в войне на Украине». – Modi to Skip Annual Putin Summit Over Ukraine Nuke Threats // Bloomberg 9.12.2022
50 О китайской инициативе по выработке общих азиатских ценностей см.: Тэн Вэньшэн. Азиатские ценности // Знатоки конфуцианства 30.10.2017. Во время визита Изборского клуба в Иран руководители дипломатии Исламского государства рассказали нам, что уже много лет ведется интенсивный диалог по этой тематике с Индией и что предполагается пригласить Россию примкнуть к данному процессу.
51 Цитируется по интернет-ресурсу «Православие и мир».
52 Подробно об этой миссии как не только религиозной, но также культурной и цивилизационной – см.: Русская доктрина. Сергиевский проект. – М., 2005. – Часть I. Главы 5, 6 и 7.
53 Хотя связь здесь не столь очевидна, но в то же самое время русская мысль породила еще один в высшей степени значимый для всего человечества результат, – русский космизм, который в своей сфере – учении о природе и космосе – достигал сходной с евразийской идеей постановки целей: преодоления эгоцентрического взгляда на мир. Если Данилевский и евразийцы учились сами и учили нас преодолевать эгоцентризм культурно-цивилизационный (в первую очередь романо-германский шовинизм, социал-дарвинизм, сквозящий даже в самых гуманистических западных социальных школах), то космисты указали на перспективность преодоления эгоцентризма в естественнонаучном и метафизическом планах. При этом они удержали представления о человекосообразности природы, живой материи, космоса и мироздания в целом. Русский космизм (Федоров, Циолковский, Чижевский, Вернадский, Флоренский) показал неотделимость Земли от Космоса и предложил синтез науки и религии в свете стремления к «психократии», то есть власти духа над веществом. Потенциал русского космизма, ставшего идейным вдохновителем космонавтики, на сегодня далеко не исчерпан. При этом его высокие, благородные идеи, его разветвленный проект «общего дела» для сынов человеческих (включающего освоение дальнего космоса, достижение автотрофности человеческого организма, преодоления смерти, воскрешения предков, наконец, учение В. Вернадского о ноосфере как участии человечества в разумном управлении всей природой, обнимающее собою многие из указанных идей) пытаются сегодня использовать в своих целях и тем самым извратить представители многих «трансгуманистических» направлений на Западе.
54 Позднесоветские элиты, проникшиеся экономическим детерминизмом, негласно признали первенство Запада (создавшего общество потребления), что и выразилось в верхушечном, по сути, демонтаже СССР. Главное, что ими двигало – желание вступить в «западный клуб» – посредством перестройки. При этом они не понимали, что реальные мотивации настоящих западных элит намного глубже чисто экономических, что связаны они с нигилистическим анти-системным проектом, призванным отвлечь массы людей от духовного мира Традиции. Сейчас же мы видим, как деятели типа Клауса Шваба готовятся сократить материальное потребление даже пресловутого «золотого миллиарда».
55 В то же время, вероятно, неслучайно и то, что такого рода идеология родилась именно в Северной Евразии, на исторической почве России, которая, по выражению Н. Трубецкого, явилась «страной-наследницей», вбирающей опыт и заветы других цивилизаций, и не только двух Римских империй.
56 Здесь мы видим мифопоэтическую апелляцию к европейцам либо как к полуостровитянам, либо как к островитянам. В последнем случае это британцы, а теперь и США, которые часто называют «большим островом», своего рода повторением Британии на новом витке развития англосаксонской традиции. «Америка — это остров. Большой, но всё же остров», - говорил один из основоположников геополитики адмирал Альфред Мэхэн. «США - самый большой остров» (Карл Шмитт). И в то же время наиболее влиятельный из западных геополитиков Хэлфорд Маккиндер называл «мировым островом» Евразию – естественно, уже в другом смысле, чем Мэхэн и Шмитт. «Мировой остров» следует трактовать в том же роде что и материк.
57 Теории особых цивилизаций стали величайшим достижением социальных наук последних 150 лет (мысль авторитетнейшего, в том числе и на Западе, социолога Питирима Сорокина).
58 О материковой цивилизации учил самобытный геополитик России Владимир Ламанский, учитель Семенова-Тянь-Шанского, создавший концепцию о естественных евразийских мирах и их историческом столкновении. Он оказал большее влияние на евразийскую школу с ее представлением о «большом месторазвитии». Влияния Данилевского, К.Леонтьева, Достоевского, Ламанского и других мыслителей высвечивают глубоко своеобразную, укорененную в русской культуре природу евразийства, строящего собственную, отличную от западной, науку-геополитику.
59 Розанов В.В. Собрание сочинений. (Том 20.) Загадки русской провокации. – М., 2005. – С. 146, 147. Цитируется статья Розанова «Свет с Востока» (1910).
60 Данные по числу последователей религий из Энциклопедии «Религии мира» Дж. Мелтона по состоянию на 2010 год.
61 Имя царевны Европы предположительно происходит от финикийского слова, обозначающего «заход солнца», «закат», «Запад». По другой версии слово имеет греческую этимологию («широкогласная»). По мысли Геродота, «эта женщина Европа происходит из Азии и никогда не приходила в ту землю, которая теперь у эллинов называется Европой. Она прибыла из Финикии только на Крит, а с Крита в Ликию…» По А.Ф. Лосеву, Европа – древнее хтоническое божество, соотносимое с Астартой. Так или иначе, сама богиня, давшая имя Европе, была «украдена» Зевсом в Азии и оттуда импортирована в западную культуру (Крито-Микенская – самая древняя из «западноевропейских» цивилизаций).
62 Термин Джоэла Коткина. См.: Joel Kotkin. The Coming of Neo-Feudalism: A Warning to the Global Middle Class. –Encounter Books, 2020.
63 Савицкий П.Н. Континент Евразия.– М., 1998. – С. 302.
64 Справедливость для каждого является неким паролем, ключом, отсылающим к его собственной религии и культуре, к заветам его предков и учителей.
65 Разоблачая застарелые антиимперские мифы, можно сказать, что трудно найти более разнообразные феномены в истории, чем империи. Этот подход к феномену империй как псевдонимов цивилизаций изложен нами в книге: Всплывающая империя / под ред. В.В.Аверьянова – М., 2022.
66 Царство же социальной справедливости, небесный рай уже существует на земле, в том, «у кого в сердце любовь к людям». Но совершенную любовь дано воплотить лишь совершенным людям: таким человеком был, по мнению иранского политика, Иисус Христос, таким человеком будет ожидаемый мусульманами 12-й имам Махди. – Цитаты приведены по публикации: Иранский лев (Беседа Александра Проханова с Махмудом Ахмадинежадом) // Завтра № 4 от 29.01.2015.
67 Сегодня метафора «нового потопа» вновь обрела актуальность, и можно говорить о параллелях между эпохой перед Потопом и нашей современностью. См.: Русский ковчег – М., 2021. Подробнее про историко-мифологическую подоплеку темы потопа см.: Комогорцев А., Жуков А. Великий Потоп. – М., 2022.
68 Малявин В.В. Евразия и всемирность — М., 2022. – С. 269.
69 Мак-Нил У. Восхождение Запада. История человеческого сообщества. – К. – М., 2004. – С. 24.
70 Wilkinson, David. Central Civilization. Comparative Civilizations Review, 1987, vol.17, pp.31
59; Wilkinson D. "Central Civilization" as a Chapter 2 in "Civilization and World Systems: Studing World-Historical Change", ed. Stephen K. Sanderson, AltaMira Press, 1995. – P. 46–74.
71 Современные последователи концепции «срединой цивилизации» отчасти исправляют недостатки ее первых версий, признавая как минимум шесть независимых друг от друга «колыбелей цивилизации» (четыре в Старом свете и две – на американском континенте), но они при этом стремятся неоправданно расширить понятие «Запад», включая в него на каждом этапе конвергенции едва ли не все передовые цивилизации на Земле. См.: Morris Ian. Why the West Rules – for Now. – FSG, 2010.
72 Так или иначе, это и умение продать новинки, создать на них рекламу и моду, вызвать ажиотаж, убедить аборигена в ценности «стеклянных бус» и целебных свойствах опиума, подкупить таможенника, украсть чужие секреты.
73 См.: Вызов глобальной Антисистемы / под ред. В.В.Аверьянова – М., 2022; Великое обнуление / под ред. В.В.Аверьянова – М., 2022; Изборская идеология / под ред. В.В.Аверьянова – М., 2022.
74 Цитируется по: Михалев М.С., Якунин В.И., Вилисов М.В. Пояса и пути Евразии. В поисках человека – М., 2018. С. 51-52; 55.
75 Анатолий Отырба, Андрей Кобяков, Дмитрий Голубовский. Хинди Руси бхай бхай // Однако. Август-сентябрь. 2015.
76 Борьба за Индию обостряется, и об этом свидетельствует тот факт, что именно в 2021-22 году США удалось нарастить товарооборот с Индией, вновь став для нее торгово-экономическим партнером № 1, оттеснив с этой позиции КНР. Кроме того, идет масштабная работа со стороны Запада и по оттеснению России с позиций приоритетного поставщика военных технологий для Индии.
77 Во время антиправительственных протестов в Иране демонстранты чаще всего обозначают именно монархическую позицию, выступая за возвращение в Иран семьи Пехлеви (наследный принц и глава императорского дома Реза Пехелеви и его мать, вдовствующая императрица Фарах Пехлеви, проживающие в США, пользуются авторитетом в иранской диссидентской среде).
78 Сибал К. «Нет и не предвидится никакой системы европейской безопасности» – Россия в глобальной политике. 26.08.2022 //
79 Michael Hudson on The Euro Without Germany // nakedcapitalism.com – September 30, 2022
80 Бхатия Раджив. Модернизация связей между Россией и Индией // Сайт РСМД 14.12.2021
81 Raghavan P.S. India at a Strategic Crossroads // The Asian Age. May 29, 2016.
82 Глазьев С., Батчиков С., Кобяков А. Встать в полный рост // Изборский клуб 2014. № 10.
83 Благодаря ШОС стабилизировалась ситуация между Индией и Китаем // портал UPL-24 12.09.2022
84 Русская доктрина (Сергиевский проект) – М., 2005. Часть III. Глава 4. § 6.
85 Концептуальным предшественником «Пояса и пути» можно считать разрабатываемый российскими учеными проект «мульти-инфраструктуры» – транс-евразийского пояса «Развитие» (ТЕПР), впервые представленного в рамках работы форума «Диалог цивилизаций» еще в 2008 году, а затем подхваченного и продвигаемого на уровне руководства РАН и РЖД. Этот проект широко обсуждался и даже был представлен другим державам. Как отмечает один из главных идеологов проекта Ю. Громыко, предпосылки идеи «коридора развития» восходят к работам Кацухиде Нагаямы и Джонатана Танненбаума. В российских разработках конца нулевых – десятых годов речь шла о модернизации Транссиба и формировании целой сети взаимоувязанных энергетических, транспортных, логистических, телекоммуникационных и информационных потоков в Северной Евразии. Обладающий явными чертами мегаломании, проект Пояса Razvitie предполагал масштабнейшие международные инвестиции с тем чтобы связать запад и восток континента, а в дальнейшем и Евразию с Северной Америкой в целях «солидарного развития государств мира». К недостаткам этого проекта следует отнести некоторую размытость приоритетов – геостратегическую всеядность, взоры проектантов были устремлены и на восток, и на запад, и на юг, и даже за океан. В 10-е годы такой подход стал модным: позитивная трактовка «глобализации при отрицании глобализма» была характерна для Кореи («Евразийская инициатива»), отчасти Монголии («Степной коридор») и Турции («Центральный коридор»), а также Японии и Казахстана.
Если допустить что российский проект Razvitie стал бы объединительной площадкой, и в нем приняли бы относительно соразмерное участие такие державы как Китай, Индия, Иран, Арабские эмираты, Турция, бывшие страны СССР, государства Евросоюза – то нельзя исключать, что он был вовсе не утопией, а одним из тех проектов, которые далеко опережают свое время.
86 Ключевский В.О. Соч.: в 9 т. — Т. 4. Курс русской истории. — М., 1989. – С. 112.
87 Тем не менее, благодаря энергии его и его последователей, а также ценой усилий огромной массы сгоняемых на работы крестьян, состоялся своего рода прорыв. Так в 1707 году был выкопан Ивановский канал, по которому более 10 лет суда проходили из притоков Оки в притоки Дона, но делать это могли только в месяцы наибольшего половодья. Более существенными достижениями стали Вышневолоцкая и Тихвинская водные системы, соединявшие Волгу с Балтийским морем, а также Северо-Двинская водная система, соединявшая Волгу с бассейном Белого моря. В дальнейшем эти системы постоянно совершенствовались и перестраивались, снабжались в районе опасных для судоходства озер дополнительными обводными каналами. В конце XVIII – начале XIX века была построена Мариинская водная система, соединявшая Балтику с Волгой через Рыбинск, Белое, Онежское и Ладожское озера. В эпоху Николая I был построен первый канал между Москвой-рекой и Волгой, проект довольно неудачный, по сравнению с которым Николаевская железная дорога как транспортная артерия оказалась гораздо эффективнее и предпочтительнее.
88 На данный момент роль реального транспортного коридора выполняют железные дороги, идущие в рамках МТК «Север–Юг», а также «мультимодальные» пути (гибриды, в которых на отдельных участках железные дороги перемежаются с водными либо автомобильными, а значит требуется перегрузка товаров и контейнеров на специальных логистических пунктах).
89 Kurysheva Julia. The boundaries of the concepts of international journalism // Век информации (сетевое издание). — 2018-09-01. — Т. 2, вып. 4(5).
90 Существует диспропорция в грузопотоках в каспийском узле с севера на юг и с юга на север: на юг идут в большом количестве сырьевые насыпные и наливные грузы, обратно же, напротив, в основном так называемые «генеральные грузы», грузы в ящиках и т.п. Иными словами, проблема эта состоит в использовании преимущественно контейнеров и вагонов разного типа.
91 Сегодня основная часть иранской торговли на Каспии завязана на порты Астрахани и в меньшей степени Махачкалы. В астраханском порте «Солянка» контрольный пакет (53%) акций принадлежат иранской «Насим бахр Киш».
92 Транспортный маршрут «Север–Юг» может стать конкурентом Суэцкому каналу // ТАСС 28.10.2022
93 Объединенная транспортно-логистическая компания – Евразийский железнодорожный альянс.
94 Николаевский Михаил. Коридор «Север–Юг» и его скрытые повороты // Военное обозрение 16.06.2022
95 Чаблин А. Китай хочет потеснить Россию в транспортном коридоре «Север-Юг» // Акценты 25.08.2022
96 Надо сказать, что вокруг Каспия идет довольно активная конкуренция, так, например, известный проект Лазуритового коридора, открывшегося в 2018 году, также имеет в виду выход стран-участниц как к Средиземному морю, так и к Персидскому заливу. Идет этот маршрут, инициированный Турцией, Азербайджаном, Туркменистаном, Грузией и Афганистаном, через Каспийское море, но без вовлечения Узбекистана и Казахстана.
97 Все эти и многие другие темы, не вошедшие в нашу работу, потребуют особой разработки и вовлечения в процесс конструирования экспертов из стран-участниц будущей Оси, создания экспертных команд. Для такого рода деятельности на этапе подготовки учреждения Оси целесообразно создать на паритетных началах специальный Институт Большой Евразийской интеграции. В таком институте мог бы возникнуть первый очаг организации и согласования совместной деятельности ученых, философов, геополитиков, деятелей культуры и общественных деятелей наших стран. Его работа придала бы импульс интеграционным процессам. В развитие вектора настоящего доклада команда Института могла бы решить целый ряд задач первостепенной важности, таких как анализ рисков и трудностей формирования Транскаспийской оси, анализ значения и удельного веса ключевых факторов этого процесса, таких как: страновые факторы, анализ реальных экономических потребностей и предложений, выходящих за рамки нынешней текущей повестки взаимодействия Индии, Ирана и России, проектирование новых горизонтально интегрированных совместных проектов наших держав, факторы мотивации крупных мировых сил (США, ЕС, КНР, пула стран ОПЕК, государств-соседей по Каспийскому региону, международных структур, крупных бизнес-групп и др.)
98 Ряд историков полагает, и к тому есть веские основания, что в раннеиндоевропейских обществах, в том числе, и в Аркаиме (Синташтинской культуре), не было гигантского социального кастового и классового расслоения.
99 Троичная логика была свойственна древнеиндийской мысли, первые ее проблески мы видим уже в Ригведе. Аристотель, создавая формальную логику, допускал и развитие логики в русле неподчинения закону исключенного третьего, но эту возможность, в отличие от древних индийцев, он развивать не стал. Принцип троичности в мироздании как ведущий к гармонии широко применяется в христианской философии и в философии суфизма. Наибольшего формального развития он достигает в последние века, в частности, благодаря выдающимся русским ученым (Н.И. Лобачевскому в его неэвклидовой геометрии, Н.А. Васильеву в его воображаемой логике и др.)
100 Он развивал идею «автотрофного общества» – с экономикой, функционирующей на принципах безотходного производства, с технологиями, получающими все необходимое из энергии Солнца или энергии Земли.
101 Ряд ученых (И. Маркварт, Э. Бенвенист, А. Кристенсен, С.П. Толстов и др.) отождествляет эту страну непосредственно с Хорезмом. Но правильнее, по-видимому, видеть в ней не Хорезм (к тому же фигурирующий в Авесте под своим именем), а более обширную территорию Средней Азии и примыкающих к ней на севере областей. Подобное мнение высказывал в свое время известный русский востоковед К.И. Иностранцев, а затем и ряд советских ученых. Первооткрыватель Аркаима Б.Г. Зданович был убежден, что ранние изводы Ригведы и Авесты в устной традиции создавались в Южном Зауралье в синташтинско-аркаимскую эпоху. По лингвистическим данным, отделение индоариев от протоиндоиранских племен произошло как раз в эпоху Аркаима, между 2000 и 1800 гг. до н. э.; именно тогда зарождались эти священные книги.
102 Так, И.М. Стеблин-Каменский, Л.С. Клейн и некоторые другие исследователи считают, что даже по фаунистическим признакам нельзя помещать прародину иранцев в Центральной Азии хотя бы потому, что в Авесте бобр считается священным животным, культовым животным богини Ардвисуры-Анахиты. Бобр никогда не жил на берегах Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, его ареалом были зона лиственных лесов, поймы рек Урал и Волга. Фиксация этого факта зоологами и находка в районе Страны городов каменной статуэтки бобра эпохи бронзы в определенной мере подтверждают обоснованность такой точки зрения.
103 Проханов А. Оружие «Аркаим» // Завтра №26 от 6 июля 2022.
104 Этимологи различают наличие двух языковых зон внутри семьи индоевропейских народов, так называемые «сатэм» и «кентум», что происходят от названий числительных в разных языках. «Сатэм» — это авестийское обозначение числительных «по сто», а «кентум» – это латинское обозначение. Зона кентум включает народы Западной Европы. А сатем, восточная зона, — это славянские языки, в том числе русский язык, индоиранские языки (Индия и Иран), балтские языки, армянский язык. Это разграничение в целом находит себе подтверждение и в палеогенетике: потомки по мужской линии восточного массива – носители гаплогруппы R1а, западного – R1b.
105 См.: Гильфердинг А.Ф. О сродстве славянского языка с санскритским.. СПб., 1853; Вир Раджендра Риши. Индия и Россия — лингвистическая и культурная близость (Rishi W.R. India & Russia - Linguistic & Cultural Affinity. Chandigarh, 1982. P.3//); Лекха И. Значимые слова в санскрите и русском (Cognate Words in Sanskrit and Russian/Indu Lekha. Delhi, Pratibha Prakashan, 2007, xvi, 228 p.) и другие. К примеру, Вир Раджендра подробнейшим образом обосновал вывод, что близость между русским и санскритом, их грамматики и общей лексики, выше, чем между другими языками группы сатем, и не такова, как скажем, даже близость санскрита с персидским или иранскими языками. То есть, по мнению индийских лингвистов, близость санскрита с русским языком носит более узкий характер, чем даже с персидским, что говорит о древней связи языков сатем из разных регионов мира.
106 Координаты Аркаима – 52° 38' 15'' северной широты. В северном полушарии это единственная широта, на которой азимуты Солнца и Луны в их крайнем склонении разделены углом в 90°, т.е. образуют круг и квадрат (круг как символ непроявленного мира, а квадрат – как символ разделения). Сочетание круга и квадрата дают основу той самой мандалы, которую в плане воспроизводит город.
107 Для Аркаима был характерен чётко выраженный солярный символизм, при этом он сочетался с символизмом огненным (что характерно для цивилизации древних металлургов). Рисунок, образованный четырьмя входами во внешней стене Аркаима, представляет собой свастику, причем свастику «правильную», т.е. направленную по Солнцу. (Германские нацисты использовали свастику, направленную против Солнца, а это, как известно по исследованиям древней символики, два существенно разных по смыслу знака – «рассеивающий» и «собирающий».)
108 Фундаментальной опорой и непререкаемым авторитетом для всех критиков Аркаима явился профессиональный исследователь «этнонационалистических идеологий», национализма и межэтнических конфликтов Виктор Шнирельман. Именно Шнирельману, которого цитируют эти критики, вплоть до составителей англоязычной Википедии, принадлежит пугающая мысль о том, что «идея глобальных миграций и завоеваний «предков-арийцев» легитимизирует современные границы России (sic) и создаёт видимость легитимности исконных прав русских на всю территорию Евразии».
Профессор Шнирельман настолько увлекся этой темой, что из беспристрастного исследователя, за которого его можно было принять при первом знакомстве с его трудами, обратился в профессионального врага идеи Аркаима как продуктивного, а не мертвого символа. Здесь не место подвергать разбору многочисленные натяжки и спекуляции ученого-идеолога. Приведем лишь один пример – его явно предвзятые оценки выдающегося индийского исследователя Бала Гангадхара Тилака, автора знаменитого труда «Арктическая родина в Ведах». В этом труде Тилак, опираясь на богатейший научный материал, в том числе и европейских ученых, обратился к анализу текстов «Вед» с географических, палеогеологических, астрономических и антропологических позиций, сопоставляя их содержание с персидским эпосом и привел весьма убедительные аргументы в пользу того, что древняя протоиндийская культура, описанная в Ведах, Пуранах, других сакральных текстах соотносится скорее с регионами крайнего севера Евразии, чем с полуостровом Индостан. Джавахарлал Неру называл Тилака «отцом индийской революции». Тилак получил титул «Локаманья» ("Любимый лидер народа") и после смерти был кремирован в сидячем положении со скрещенными ногами, как святой. Шнирельман же умудряется с неуважением отзываться о таком человеке, совершенно несправедливо упрекает его в пристрастии к оккультизму, а фундаментальный научный труд Тилака выдает за маргинальную умозрительную схему. С теорией Тилака, безусловно, можно спорить, но подобная огульная и спесивая критика убедительно показывает, что мы имеем дело с предвзятым и несколько утратившим чувство меры борцом с повсюду выискиваемыми им идеологическими призраками, в том числе с «национализмом» у индийцев, русских и других народов.
109 Тем не менее, версия трактовки Аркаима как матки индоариев, пусть и не буквальной, а эмблематической, либо как символа того материкового центра, откуда «изливались» индоиранские народы – в географическом плане находит себе некоторые подтверждения в том числе и в древнеиндийской традиции. Так, в «Бхагавата Пуране» и «Бхавишья-Пуране», а также в «Шальяпарве» (IX книга «Махабхараты) описывается паломничество брата Кришны Баларамы, героя индийского эпоса. После посещения множества святых мест он отправился за Гималаи и, оказавшись на их северных склонах и затем попав на равнину, он обнаружил там праведных царей, совершавших жертвоприношения согласно предписаниям Вед. Другой факт: царство Лавы, сына Рамы многие индийские исследователи и особенно вайшнавы идентифицируют с территорией России и Западной Сибири.
110 «Русская Троя» — древнее, чем Троя Гомера!.. // Завтра № 35 от 1.09.2010.
111 Приведем несколько аргументов в пользу необходимости уже сейчас начинать выстраивание новой системы международных институтов.
В условиях прогрессирующего вырождения транснациональной версии защиты природы, «зеленой революции», которую пытаются обратить в инструмент глобального контроля – державы Оси будут вынуждены разрабатывать собственный экологический стандарт. Он будет свободен от «двойной бухгалтерии» мировых международных структур и частных фондов с их навязыванием «консервационизма» (климатический нигилизм, идеология невмешательства человека в состояние природы, настойчивое требование сохранять природу в «первозданном» виде в качестве «дикого леса», а не в качестве благоустроенного человеком «райского сада»), созданием «групп давления» для дискриминации традиционной энергетики и т.д. Здесь важно понимать, что вина за диспропорции в экологии многих регионов лежит на самой транснациональной цивилизации, долгое время дискриминировавшей «отсталые» страны и в какой-то момент давшей им шанс на благополучие через вывод туда своей промышленности. Вместе с нею Запад экспортировал туда и основные грязные производства, превращая девственную природу в пространство под помойки, вредные выбросы и захоронение вредных отходов. В сегодняшнем третировании этих стран со стороны транснационалов есть чудовищная несправедливость, так как если бы соблазнитель превратился в морализатора, упрекающего жертву растления в безнравственности.
Сходные процессы деградации международного сотрудничества мы наблюдаем и в других сферах. В области культуры это так называемая «культурная отмена», ревизия истории и искажение ее смысла в угоду реванша нескольких избранных «меньшинств», крайне лицемерные кампании своеобразно понимаемой «борьбы с ложью» и «борьбы с ненавистью». В области политики это продвижение к мировой власти сетей, направленных на дискредитацию противников и конфискацию их активов (к примеру, это деятельность Глобального совета по стратегическим коммуникациям (GSCC); инициатива глобального антикоррупционного суда (Мадридский клуб)), огульное вторжение в сферу интересов государств, объявленных «авторитарными», недостаточно «демократичными» или не соблюдающими некие избирательно защищаемые права и правила.
В области семейно-половой проблематики державам Оси не по пути с транснационалами, подвергающими прогрессисткой ревизии базовые представления о норме, такие как классификатор психических болезней, навязывающими новые аксиомы постгендеризма, трансгендеризма, небинарности и т.п.
О многих и разнообразных аспектах данной деградации см. нашу коллективную работу: Великое обнуление / Под ред. В.В. Аверьянова. – М., 2022.
112 Против 1,4 миллиарда населения КНР и 920 миллионов населения стран НАТО.
113 В том что касается МТК «Север–Юг», пока безотносительно полномасштабного участия в будущей Оси, к кооперации уже сейчас готовы подключаться страны Юго-восточной Азии (Индонезия, Мьянма, Филиппины, Вьетнам и др.), Бангладеш, Пакистан, Шри-Ланка, ряд стран Ближнего Востока, Африки и др.
