Константин ПЕНЗЕВ. Альтернативная история России: от Михаила Ломоносова до Михаила Задорнова. — М.: Книжный мир, 2016. — 576 с.
Многомерный феномен "альтернативной истории" стал за последнее время чрезвычайно популярным, отражая категорическое неприятие массовыми социальными группами и своего текущего статуса, и — в особенности — своих перспектив при нынешних тенденциях развития и человеческой цивилизации в целом отдельных человеческих сообществ в частности. Не случайно проблема "прекариата" стала главной темой обсуждения даже на заседании Бильдербергского клуба 2016 года в Дрездене. "Альтернативная история" — это уже не просто вымыслы-домыслы специалистов и/или любителей по части прошлого. Это сотни тысяч боевиков-исламистов и миллионы беженцев в странах Европы. Это необандеровское сумасшествие Украины, сожжённый Дом профсоюзов в Одессе, и десятки тысяч людей, погибших в Донбассе. Это сотни миллионов "ловцов покемонов", поклонников Гарри Поттера и "Игры престолов", добровольных узников "информационного концлагеря", всеми способами утилизирующего "лишнюю биомассу".
С этой точки зрения, книга Константина Александровича Пензева, посвящённая структуре феномена "альтернативной истории" применительно к истории отечественнной, элементам этого феномена и связям между ними в рамках "внутренней формы", — удивительно своевременна и важна. Точно так же важен её посыл о том, что "история — это политика, обращённая в прошлое".
Но, сказав "А", на этом нельзя останавливаться. Да, история — это политика. Но история — это политика, обращённая не только в прошлое. Точно так же она обращена и в настоящее, и в будущее. История — это политика в её временном измерении. Точно так же, как география — это политика в её пространственном измерении. А если мы, описывая феномен "альтернативной истории" со структурных позиций, не будем уделять внимания позициям функциональным, особенно — ответу на вопрос "Qui prodest?" ("Кому выгодно?"), то неминуемо окажемся в плену "объективистского" мифа, иллюзии о том, что "в наше время появилась возможность взглянуть на историю… объективно — или, если угодно, с альтернативной власть имущим точки зрения", поскольку "на поле исторической науки расцвели самые разнообразные ("альтернативные"? — Г.С.) гипотезы и теории, из столкновения и синтеза которых рождается подлинная Русская История". Да, "Русская История" — хорошо, пока ещё не "Подлинная", а "подлинная"…
Но внутренние закономерности подобного "столкновения и синтеза" таковы, что, "если скрестить ужа и ежа, получится полтора метра колючей проволоки" (народная мудрость). А уж кто, к чему и как данный продукт приспособит — разбираться историкам будущего…
