Уинстон ЧЕРЧИЛЛЬ. Саврола, роман. серия "Проза великих". — М.: Алгоритм, 2012, 240 с., 3000 экз.
Трудно сказать, насколько велик был сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль как политик и государственный деятель, хотя сегодня именно его называют самым выдающимся британцем в мировой истории. Точно так же трудно сказать о том, насколько велик он в качестве писателя, хотя Нобелевская премия по литературе 1953 года, казалось бы, должна свидетельствовать об этом со всей очевидностью.
Во всяком случае, когда знакомишься с романом "Саврола, или Революция в Лаурании", написанным 23-летним лейтенантом IV-го Её Величества королевы Великобритании гусарского полка, ни о каких литературных достоинствах этой прозы речи идти не может. "Ходульные" персонажи, одномерный сюжет, диалоги, в которых нет намека на образность и даже на простую метафоричность, бледный язык самого повествования... "Всё засверкало в лучах солнца, ласкавшего влажный город: пыль рассеялась; воздух был прохладен; деревья сияли зеленью, излучая благодарность дождю", — это если не откровенная графомания, то весьма близко к тому. Даже удивительно, что Конан Дойл в 1927 году назвал "самым лучшим среди наших современников". Списать всё на "сложности перевода" вряд ли получится.
По большому счёту, перед нами — даже не роман и вообще не художественное произведение как таковое, а произведение совершенно иного рода, которому лишь внешне придана "романная" форма. И, похоже, оно гораздо больше говорит о своём авторе, чем это может показаться с первого взгляда. Тем и интересно.
Стоит заметить, что других крупных беллетризованных произведений в творческом наследии Уинстона Черчилля нет, "Саврола" — по сути, единственный и уже потому уникальный его опыт в данном направлении.
Начнём с места действия. Вымышленная "небольшая" страна "Лаурания", расположенная на берегу Средиземного моря и обладающая колония- ми в Африке, со столицей на берегу моря, не совсем вымышлена. В реалиях конца ХIX века ей больше всего соответствует, конечно, Италия. Тем более, что и главный герой, в образе которого отражены многие черты биографии Уинстона Черчилля, носит фамилию Сварола, явно соотнесённую с Джироламо Савонаролой, знаменитым итальянским проповедником и государственным деятелем конца XV века.
В романе весьма подробно излагаются мировоззренческие взгляды Сваролы и моделируется (в предполагаемых обстоятельствах) его поведение как субъекта не только политического, но и жизненного действия. Иными словами, это своего рода credo (символ веры) молодого британского военного, журналиста и политика из рода герцогов Мальборо.
Учитывая, что написание (1897) и выход "Савролы" в свет (1898-1899, отдельное издание — 1900) пришлись на ключевые для дальнейшей судьбы молодого британского аристократа годы, стоит предположить, что это было своего рода "экзаменационное сочинение на заданную тему".
Как известно, в 1901 году, еще во время англо-бурской войны, на которую Уинстон Черчилль поехал в качестве корреспондента газеты "Morning Post", он был принят в масонскую ложу, после чего политическая карьера WSC получила небывалое ускорение: уже через девять лет, в 1910 году, Черчилль становится едва ли не самым молодым в истории министром внутренних дел Великобритании, причём, на этом посту ведет себя точно так же, как другой герой его "романа", диктатор Антонио Молара, легко отдающий приказы на расстрелы мирных демонстраций.
Та политическая комбинаторика, которой до предела насыщены страницы "Савролы", судя по всему, произвела необходимое впечатление на "экзаменаторов", и приходится только удивляться тому, что это произведение вообще увидело свет — пусть даже в форме "романа". Видимо, тут сыграли свою роль привходящие биографические обстоятельства, а также особенности характера сэра Уинстона, всегда стремившегося убить двух зайцев одной пулей. В данном случае — не только представить "экзаменаторам" свой "символ веры", но и заработать на этом немного денег в качестве авторского гонорара.
Подозреваю, что, в отличие, скажем, от Сталина, всегда предлагавшего политическим врагам, оппонентам и даже союзникам некий фантом своей личности, Черчилль, при всей его "выучке", всё же "просчитывался", особенно американцами, которые в 50-е годы — при его непосредственном участии и даже помощи — под флагом "деколонизации" осуществили перевод большинства активов Британской империи на свои счета. И, не исключено, немалую роль в этом сыграли его не слишком завуалированные откровения из романа "Саврола".
"Честолюбие было главной движущей силой, и он не мог сопротивляться этому". "С каждым мгновением его всё больше околдовывала какая-то непостижимая сила, которая воздействует на пытливых и любознательных представителей человечества, когда они созерцают звёзды". "Все явления в мире обусловлены вечным принципом приспособляемости. Именно поэтому добро побеждает зло, правда торжествует над обманом и красота — над уродством... Исходя из этого принципа, ценность искусства и чести очень незначительна".
С документами такого рода знакомиться не менее важно, чем с величайшими литературными шедеврами.
