Елена ПОНОМАРЁВА. Грязные войны буржуинов (Андрей Фурсов рекомендует). — М.: Книжный мир, 2015, 288 с.
Нам, жителям суши — ну, хорошо, одной седьмой части суши, — трудно понять жителей моря, а потому анекдотичная "битва слона с китом", если отвлечься от "научного" антуража, составляет суть и сущность "классической" геополитики. Не смешно? Или это в нас через тридцать пять с лишним веков говорит генетическая память о "народах моря"?
Тогда как вам "классовая борьба" в современной России, где пресловутый "децильный коэффициент", по утверждениям специалистов-экономистов, более чем вдесятеро превышает "безопасный уровень"? Уже всё должно было взорваться социальной революцией, кардинальной и беспощадной, а вот, поди ж ты, рейтинг доверия Путину зашкаливает за 80% — и кто против него: одновременно самые богатые и самые бедные, что ли? Или водораздел, он же — "линия баррикад" — проходит по каким-то совсем иным пространствам?
Или это у нас такая страна "отсталая" и народ "неправильный"? Да бросьте! "К концу 2010 года разрыв между богатыми и бедными в США достиг рекордного значения в истории. Наиболее преуспевающие 20% американцев… заработали почти половину всех доходов в стране, что в 14,5 раз больше объёма средств, полученных наименее имущими 20%… Сегодня 43 млн. человек, или 14,3% граждан США живут за чертой бедности. Число нищих только за 2010 год выросло на четыре миллиона. По тамошним меркам, каждый седьмой американец влачит нищенское существование. Правда, уровень бедности в США в несколько раз выше, чем в России и определен в 21954 долл. на семью из четырех человек в год, т.е. в среднем по 500 долл. на человека в месяц. Но для Америки это действительно очень мало. А ведь в 1968 г. 20% самых богатых жителей США зарабатывали всего в 7,69 раз больше такой же доли самых бедных. Не столь уж сильно в те времена отличалась заработная плата топ-менеджера и рядового рабочего у станка".
Наверное, помимо талассократии с теллурократией, помимо диктатуры капитала и диктатуры пролетариата, помимо недочеловеков и сверхчеловеков-"чистых арийцев", можно измыслить еще множество каких-то дихотомий и бифуркаций, но есть подозрения, что всё это будет "не то, не то и не то".
Современный мир запутался в идеологиях, он завален терабитами информации с нулевой ценностью и долговыми расписками, которые лишь по недоразумению называют деньгами. Он поражен страхом и проповедует смерть во всех её проявлениях, заставляя человечество выбирать строго между ужасным концом и бесконечным ужасом. Христианский Страшный Суд почему-то блекнет перед перспективой ядерного и даже финансового Апокалипсиса…
"Грязные войны буржуинов" Елены Пономарёвой почему-то заставляют задуматься именно об этом, а не о наших главных, по мнению автора, противниках — англосаксах, которых безмерно уважаемый ею генерал-майор Алексей Ефимович Вандам (Едрихин) описывал не только всем уже известной сочной фразой: "Хуже чем иметь англосакса-врага только иметь англосакса-союзника", — но и куда более развёрнуто: "Земная поверхность является для них (англосаксов) своего рода шахматной доской, а тщательно изученные в своих основных свойствах и в духовных качествах правителей народы — живыми фигурами и пешками, которыми они двигают с таким расчетом, что их противник, видящий в каждой стоящей перед ним пешке самостоятельного врага, в конце концов, теряется в недоумении, каким же образом и когда им был сделан роковой ход, приведший к проигрышу партии?"
Но не следует ли из этой цитаты, что давний призыв Сократа "Познай себя!" мы, по определению Пушкина, ленивые и нелюбопытные, препоручили выполнять кому-то иному? И не значит ли это, что наш главный противник — всё-таки не англосаксы, а мы сами, что наш враг живёт внутри нас самих, и нам нужно избавиться прежде всего от него и от его иллюзий, и только потом заняться "словом и делом"? Или, как говорил преподобный Серафим Саровский: "Спасись сам — и тысячи вокруг тебя спасутся". Россия велика не только и не столько сама по себе, сколько через каждого русского человека. Каждого из нас — в том числе. И никак не иначе. Индульгенций на будущее — давайте без иллюзий, даже самых сладких! — наше прошлое нам не даёт.
