1.
Полумрак бара все более сгущался, погружая Владислава в бесконечную мглу. Музыка из томной сделалась бешеной, грациозно танцующие вначале вечера девушки превратились в обычных кривляк. Владислав залпом осушил стакан. Тут же потребовал новую порцию виски, уже четвертую. А ведь он практически не пьет…
Все заволокло дымом, редкие посетители бара куда-то поплыли. Владислав сказал себе: «Стоп! Довольно!»
А нужно ли останавливаться? Иллюзии окончательно развеяны.
В дыму возникла женская фигура. Мгновение – и девушка присела за его столик.
— Ошиблась адресом! – огрызнулся Владислав, принимая ее за обычную шлюху.
— Нет, — усмехнулась незнакомка. – Я не ошиблась.
Туман слегка поредел, и Владислав понял, что видел эту девушку! Где? Когда?
— Подводит память? – поинтересовалась неожиданная собеседница.
И голос знаком…
— Да вы, сэр, от вина впали в беспамятство.
Подошла официантка с очередной порцией виски для Владислава. Однако незнакомка сказала:
— Ему достаточно.
— Почему вы решаете за меня?! – вскричал Владислав.
Девушка не отреагировала на упрек, просто не заметила его. У нее копна темно-каштановых волос, немного выдающиеся скулы и огромные изумрудные глаза. Ее можно было бы назвать красавицей, если бы не слишком тонкие губы, и немного отталкивающая улыбка.
«Где же я ее видел?!»
— Я так изменилась после института?
Ну, конечно! Они учились, на одном факультете, только она — на два курса младше. И зовут ее?.. Марина!
— Наконец-то вспомнил.
— Да и насчет той вечеринки у моего приятеля тоже. Ты мне тогда дала хорошую оплеуху.
— Сам виноват. Слишком активно приставал… Итак, чем занимаешься?
— Работаю… инженером.
— Не женился?
— Нет.
— А твое хобби? Ты ведь еще в институте грешил сочинительством.
— Ты права, именно грешил! Писал стишки для местной команды КВН.
— Да что у тебя стряслось?
«Рассказать ей все? А почему бы и впрямь не излить душу человеку, с которым вряд ли когда-нибудь снова увижусь?»
— Я действительно хочу стать писателем. «Сочинительство» — хуже наркотика. Но одно дело хотеть, другое мочь. Я отдавал свои романы в несколько издательств и везде получал отказы.
— Издай книгу за свой счет. Или опубликуй в Интернете ее электронную версию. Бумажные книги – почти анахронизм. А лучший вариант: открой электронное издательство. Свяжись с людьми, которые его умело распиарят – и ты король!
— Признание при помощи одного лишь пиара? Нет, это не для меня.
— Признание – вещь условная. Сколько гениев умирали в безвестности? Мы ничего не знаем о личности Шекспира. «Гамлета» и другие творения действительно создавал актер театра «Глобус»? Или Гофман, которого жена упрекала в том, что вместо серьезного дела он занимается бумагомаранием. У Лавкрафта при жизни не издали ни одного рассказа. Про ситуацию в России вообще умолчу.
— Как ты не понимаешь, — отчаяние раздирало Владислава. – Я не стремлюсь стать «распиаренной звездой». Когда открываю классиков – Пушкина, Гоголя…
— Подожди! – прервала Марина. – Мы говорили, что многих из них современники классиками не считали. Назови в качестве образца сегодняшних авторов.
— Стивен Кинг, Клайв Баркер, Александр Владимиров… Когда редактор в последний раз возвратил мне рукопись, он предложил прочитать небольшой рассказ Владимирова «Призраки или Этюд тоталитарного мира». Я прочитал и…
— Решил, что не стоит больше писать? О, ты как Лермонтов. Тот прятал в стол большинство своих произведений, поскольку постоянно видел перед собой тень Байрона… А ведь тебя надо спасать.
— Это возможно?
— Для меня ничего невозможного нет. Я маг.
— Кто? – Владислав впервые отвлекся от тяжелых мыслей.
— Маг, — повторила Марина.
— И у тебя есть… диплом?
— Нечто большее. У меня есть на это величайшее разрешение.
Владислав хотел спросить: «Чье соизволение?», но не успел. Все завертелось перед глазами, он уже не за столом, а с Мариной на эстраде. Звучало танго, пела певица:
«Разрушен Рим, уже закончен штурм последний,
Как будто тучи черные проносятся враги.
Я – дочь патриция, а ты – жестокий варвар,
Но мы танцуем танго рассудку вопреки.
Танго на развалинах города,
Где смерть и хаос сильней сжимают нас,
Повсюду гибнут доблестные воины,
А мы с тобой в безумии любви горим сейчас».
Владислав страстно прижимал к себе партнершу, а Марина умело уклонялась и при этом смеялась -довольно и загадочно. А потом… он понял, что по-прежнему сидит за столом, околдованный пытливым взглядом партнерши.
— Поехали ко мне? – предложила Марина.
— Не поздно? – поинтересовался Владислав, вспоминая некогда полученную от нее пощечину.
— Все в порядке.
— А где ты живешь?
— В Гарварде.
«Она шутит?»
— Это – элитный поселок под Москвой, — объяснила Марина. — Машина ждет.
Владислав согласился. Марина ему нравилась так, что даже трагедия души отходила на второй план.
И не было поблизости никого, кто бы предупредил его не рваться в лапы зверя.
2.
Они мчались по автостраде, удаляясь от центра. Вот уже МКАД, впереди – область. Присутствие рядом Марины сбивало все мысли. Поэтому далеко не сразу Владислав поинтересовался: что за Гарвард такой рядом с русской столицей? Марина, сосредоточенно смотря на дорогу, ответила:
— Особый поселок. Туда перебираются многие из нашей элиты.
— Странно. Я думал, что нынешние господа обожают Рублевку?
— Кто-то остался на Рублевке, кто-то — в Гарварде, а иные – и здесь, и там.
Владислав достал телефон, желая больше узнать о том месте, куда они направляются. Застройщиками поселка выступали с одной стороны правительство Москвы, с другой – ближневосточный шейх Азиз ибн Сауд. Здесь триста домов, супермаркеты, офисы, медицинский центр, парк развлечений, то есть все для нормальной жизни.
— Как ты попала туда? – поинтересовался Владислав у своей спутницы.
— Магическое искусство сейчас необходимо всем.
— Кстати, информации кот наплакал.
— Много и не должно быть. Гарвард лучше увидеть самому.
Последнюю фразу Марина произнесла столь значительным тоном, что Владислав невольно рассмеялся:
— У вас там настоящее Монако или Лихтенштейн. Остается объявить себя независимым государством.
— Зачем? – искренне удивилась Марина.
Машина увеличила скорость. Постепенно большие коттеджи и деревенские хибарки исчезли из виду. Появилось пустое поле.
— Это уже собственность Гарварда, — пояснила Марина. – Сейчас повернем налево – и он во всей своей красе.
Действительно едва повернули, и Владислав увидел огромную стену, из-за которой, как бы нехотя, выглядывали крыши домов. На входе дежурила вооруженная охрана.
— У тебя есть при себе какой-нибудь документ? – спросила Марина.
— Конечно.
— И еще: здесь меня Мариной не называй. Здесь я Есфирь.
Лицо Владислава слегка вытянулось.
— Ты ведь не еврейка…
— По крови нет, но обожаю полакомиться ушками Амана.
И так они въехали на территорию Гарварда.
Тьма сентябрьской ночи была неведома Гарварду. Поселок горел и переливался огнями. Есфирь припарковала машину, вышла, предложив своему спутнику следовать за ней.
— Ты должен это увидеть, — повторила она.
Владислав понял, отчего здесь так светло. Над ними проплывало несколько сверкающих золотых шаров, которые соединялись, образуя вращающееся колесо. Затем это «колесо» распадалось, шары уплывали в разные стороны. Но вскоре вновь сливались, и опять начиналось фантастическое вращение «колеса».
Улица была широкой, по разным сторонам ее стояли четырехэтажные дома коричневатого цвета, крышу каждого венчал шпиль. Около домов – стриженые газоны, на них разместились пристройки с открытыми верандами. На верандах — компании, отовсюду слышались звон бокалов и довольный смех.
Владислав осторожно присматривался к хозяевам домов. Ба!.. Это лицо медийное. И рядом с ним тоже. Марина не обманула: тут нашли пристанище многие из элиты.
Когда улица закончилась, они повернули на следующую, точную копию предыдущей. Готические дома были похожи один на другой точно однояйцевые близнецы. Владислав сказал об этом Есфирь, и та ответила:
— Во всем должно быть торжество единого стиля.
— Но не однообразия.
— Когда у какой-либо общности одна цель, ее члены обязательно похожи друг на друга.
Владислав решил не спорить. Это не дело гостя.
А вот и третья, продолжающая «одинаковость» поселка улица. Начинающий скучать Владислав вполуха слушал собеседницу, восхвалявшую сначала ресторан, где можно заказать блюда любой кухни мира, потом новый центр «Аватар».
— «Аватар»?.. Что-то знакомое.
— Еще бы! Программа «Аватар» поможет пересаживать человеческий мозг в новое искусственное тело. Совершенное тело! Сбудется вековая мечта людей о бессмертии.
— Я читал на эту тему предсмертное завещание Хокинга (известный английский ученый. – Прим. авт.)! Но он считает, что когда каста избранных осуществит коррекцию своей биологической сущности, в мире утвердится ее вечное господство. Остальные люди станут для нее не конкурентоспособны.
— Хокинг неправ! — воскликнула Есфирь. – Сначала коррекции подвергнуться те, кто в состоянии ее оплатить, потом очередь дойдет и до оставшихся.
«Вранье, — подумал Владислав. – Если оставшихся товарищей и подвергнут коррекции, то не в лучшую сторону…»
В этот самый момент двери медицинского центра открылись, вышли двое санитаров, ведя на цепи шимпанзе. И тут шимпанзе резко дернулся, сбил одного из санитаров с ног и бросился к Владиславу. Тот отпрянул, понимая, что с животным ему не справиться. Однако в глазах шимпанзе была не угроза, а… настоящая человеческая мольба. Сбитый санитар уже на ногах. В его руках появился шокер. Тут же подоспела помощь в лице еще двух человек. Зверя подняли и куда-то потащили.
— Что это? – прошептал Владислав.
— Животные – неотъемлемая часть научных экспериментов. – резко бросила Есфирь. — Забудь.
— Так сразу? Шимпанзе мог бы покалечить меня. И вообще он мне показался… странным. У вас тут опасно.
— Ошибаешься. Гарвард – самое безопасное место в мире. Здесь почти четыре тысячи видеокамер!
— Так вы все под прицелом? А как же личная жизнь? Как же право человека на свободу?
— Либо свобода, либо безопасность, — Есфирь явно хотела сменить тему. – Идем. Тебя ждет в гости великий маг.
-То есть ты?
— То есть я.
Однообразные улицы вконец утомили Владислава, но по пути им еще пришлось пересечь большую площадь. В центре ее происходило что-то интересное. Толпа плясала вокруг бьющих фонтанов, звучали популярные шлягеры.
Приблизившись, Владислав увидел, что на импровизированной сцене выступают знаменитые идолы шоу-бизнеса. И выкладывались они по полной!
— Нравится? – спросила Есфирь.
— Они настоящие или это искусные двойники?
— Конечно настоящие! Как тебе в голову могло прийти иное?
— Но они же без фонограммы?
— И такое иногда случается. Тсс! Не мешай людям наслаждаться шоу.
Шоу и правда было эффектным. Костюмы исполнителей красочными, но странными: зеленые, черные, серые шкуры каких-то мифических чудовищ. И у каждого в качестве обязательного атрибута рога. Вот хрупкие танцовщицы исполнили популярный танец «маленьких бесенят» из нового мюзикла Сурена Габеляна «Чумовая лужа». Публика дико зааплодировала.
Затем появился известный артист, лауреат всех мыслимых и немыслимых премий. Он запрыгал по сцене как козел, без конца повторяя:
— Мы те, кто на самом верху,
Хотя и отринули Бога!
Публика быстро вошла в раж, также запрыгала, заголосила вслед за артистом:
— Мы те, кто на самом верху,
Хотя и отринули Бога!
— Они все пришли поздравить нашего вождя, — тихонько разъяснила Владиславу Есфирь.
— Вождя?.. Я и не знал, что у вас есть вождь и что сегодня его следует поздравлять.
— Сегодня, завтра… Хоть каждый день.
— А где сам вождь?
— Вон в центре.
— Не тот, что скачет по сцене?!
— Да нет же, за ним.
— Но там ничего нет кроме огромной глыбы.
— То не глыба, а постамент. Как раз для вождя.
— Постамент есть, а героя нет?
— Какая разница? Если вождь в данный момент отсутствует, можно водрузить на его место механический манекен. Пусть хотя бы головой качает. А сейчас видно сперли и манекен. Поэтому просто представь: вот он, вождь! Стоит и торжественно машет нам. Теперь видишь его?..
Внезапно она прервалась:
— Пора уходить. А то уже в нашу сторону пошли косые взгляды. Мы ведь не скачем. А кто не скачет, тот…
Есфирь не закончила. Владиславу осталось лишь гадать, кого она имела в виду.
3.
Дом Марины-Есфирь был таким же внушительным, четырехэтажным, как и все остальные здесь. Хозяйка приказала худенькой остроносой служанке накрыть стол и провела гостя по своим апартаментам, комментируя: «Библиотека, спальня, комната для гостей». Затем по винтовой лестнице они поднялись на последний этаж, в святая святых, в кабинет для магических опытов. Впрочем, Владислав не нашел тут ничего интересного и важного для себя.
— А теперь к столу!
Белоснежную скатерть украшали бутылка красного вина, самовар и торт «Наполеон». Первоначальное безумство от красоты Марины прошло. Он чувствовал, что не случайно оказался в ее доме. Следует быть настороже.
— Выпьем? – предложила зеленоглазая Есфирь.
— Я уже достаточно сегодня набрался, потому…
— А мы по чуть-чуть. И вино слабое.
«Чего она хочет? Секса? Глупости! При ее возможностях она действовала бы откровенно».
Пока говорили о пустяках. И тут Есфирь так эротично облизала губы, что у Владислава ушла почва из-под ног. Вторично, но уже как приказ прозвучало: «Выпьем!»
…Она, абсолютно голая, лежала на широкой кровати. А он жадно целовал ее тело. Он шептал: «Я твой! Только твой!» Он хотел войти в нее, но она ускользала, катаясь по кровати, его губы почти соприкасались с ее губами, а в итоге он целовал… подушку. И опять ее обидный смех, как тогда, в баре, во время несуществующего танца!
И сейчас ничего нет: ни постели, ни ее обнаженного тела. Владислав это понял когда услышал легкий шум льющего в пиалы чая. Как быстро служанка развеяла грезы.
Есфирь сказала:
— Помнишь, я обещала, что помогу тебе?
— Как?
— Для начала погадаю на картах Таро.
— Я не верю ни в какие предсказания.
— Ты ничем не рискуешь. Денег не возьму. Просто мне самой интересно узнать твою судьбу. Не терзай себя сомнениями. Если бы ты знал, какие влиятельные люди обращаются ко мне.
— Хорошо, — после небольшого раздумья произнес Владислав.
Случайно он повернул голову в сторону служанки. У той почему-то было испуганное лицо. Однако Владислава сейчас интересовали собственные проблемы. Так получится у него что-нибудь или нет?
— Первое: дата твоего рождения. Второе: ты должен правильно и четко сформулировать вопрос и очертить его временную перспективу.
— Я хочу узнать… — он осекся, подыскивая нужные слова. – Получит ли в ближайший год известность мой новый роман, если я все-таки издам его?
Есфирь начала медленно тасовать карты. По выражению ее лица Владислав решил, что она все сильнее уходила в себя. Глаза смотрели в одну точку, казалось, гадалка никого и ничего вокруг не замечает.
Наконец, Есфирь еще раз подсняла колоду, на стол выпали три карты…
Постепенно она приходила в себя. Лицо вновь приняло осмысленное выражение. С некоторой усталостью в голосе она спросила:
— Посмотрим?
Еще недавно подсмеивающийся над подобными гаданиями Владислав вдруг заерзал на стуле: что если карты Таро дадут ему точный ответ?
Он не верил, что ответ будет положительным, поэтому решил сыграть в безразличие. Пожав плечами, он уставился в стол.
Есфирь открыла карты. Ее губы задрожали, правая щека нервно дернулась.
— Я совсем бесперспективен?
— Ничуть! Посмотри, что тебе выпало: Туз пентаклей, Император и Десятка пентаклей.
— И что?
— Ты найдешь могущественного партнера, который поможет тебе в финансовых вопросах. Тебя ждет успех.
Она еще что-то говорила, однако Владислав уже не слышал. На несколько секунд он оглох и ослеп…
-…Я поняла твой потенциал, когда прочитала в сборнике Союза писателей рассказ «Зимняя соната».
— Единственное, что опубликовано. Однако друзьям и знакомым он не понравился.
— Зато понравился мне! У тебя еще одно прекрасное качество: ты критичен к себе. Есть возможности для роста. И так у тебя будет партнер и издатель. Я! Ровно через год твое имя станет звучать на каждом перекрестке.
Слова Есфирь были столь убедительными, что хотелось верить. И все же…
— Почему именно я?
— Ты уже получил ответ. Талантами не разбрасываются.
— Мне нужно будет заплатить за оказанную милость?
— Твоя плата – служение.
— Кому?
— Нашему делу.
— А точнее?
— Поддержать тех, кого скажут поддержать. Например, во время большой игры, именуемой выборами.
— Но каким образом?
— Например произнести намазанную медом речь за самого последнего подлеца на свете. Но только этим дело не ограничится. Потребуется сесть в тюрьму или броситься под мчащийся автомобиль – сядешь и бросишься.
— Сложное условие. А если я воспользуюсь твоей помощью и… обману?
— Нет, — глаза Есфирь полыхнули страшным зеленым огнем. – Ты примешь обряд посвящения.
— Что это?
— Увидишь. Его проходили Том Круз, Анжелина Джоли и многие другие, которые также служат Гарварду.
Есфирь прервалась, посмотрела на часы и сказала:
— Уже далеко за полночь. Утро вечера мудренее. Спать! Решение примешь утром.
Молчаливая служанка, не поднимая головы, проводила Владислава в комнату для гостей.
4.
«Не спать!..»
Он и не рассчитывал, что после таких событий сможет уснуть, однако глаза закрывались сами собой. «Не спать! Понять, во что его втягивают?!»
Марина сказала: «Ты талант». Но именно эта фраза показалась Владиславу фальшивой. А если в подтексте звучало «Ты бездарен»?..» Зачем им бездарность? Не потому ли, что она станет служить с тройным усердием, исполнит любой приказ, не раздумывая?
Нет, дело не только в этом. Именно бездарность! Ее раскрутят как образец литературы, чтобы ничтожные мысли и примитивные фразы автора захватили сознание людей. И так в любой сфере. А дальше — деградация нации и полное господство Гарварда.
«Я ошибаюсь! — мысленно закричал Владислав. — Я не бездарен! Не бездарен! Не бездарен!» В ответ – тишина, ехидная и жуткая, призывающая к прозрению.
«Как хочется спать! Проклятье! Не подмешала ли она что в вино?»
И тут… скрипнула дверь. Владислав приподнялся на кровати…
Он увидел, как в комнату входит хозяйка. Только одежда у нее… странная, из какого-то древнего века.
— Есфирь, — тихонько позвал он.
Хозяйка не обратила на его слова внимания. Она вела себя так, словно Владислава вообще здесь не было. А от стены напротив отделилась мужская фигура…
Владислава прошиб пот страха, но он готов был вступить с незнакомцем в драку. Однако и тот вовсе не замечал гостя. Он уже не молод и тоже в странной одежде.
— Как дела, Есфирь? – спросил незнакомец.
— Все в порядке, отец.
— Уверена?
— Наш государь и мой супруг Атаксеркс выслушал меня.
— И только?
— Нет… Знаешь, как я рисковала?!
— Знаю, дитя мое. Но я знаю и свою дочь, пусть даже ты мне приемная. Есфирь пойдет на все, чтобы спасти свой народ. Рассказывай!
— Я явилась к мужу без приглашения, явилась, когда у него шло важное совещание. И там был наш главный враг Аман…
— Он ничего не заподозрил?
— Ах, отец, он подозревает каждого. Подозревает по поводу и без повода.
— Это правда. И что ты сказала царю?
— Что соскучилась по своему господину. И устраиваю пир в его честь. Он должен был разгневаться, но неожиданно улыбнулся. Тем не менее, когда я покидала царские чертоги, то успела заметить гневный взгляд Амана. Он уже не может скрыть своей ненависти ко мне, ведь я дочь главы иудейской общины Мордехая. Но и сделать ничего не в силах. Я – царица, а он всего лишь министр. И открыто оговорить меня не посмеет. Если любимая женщина и самый преданный друг какого-либо человека ведут борьбу за его благосклонность, обычно побеждает первая.
— Ты стала мудра, дочь моя! Но дальше! Дальше!
И Есфирь начала свой рассказ:
«Когда царь пришел ко мне, я была… одна. Он понял, зачем приглашен. Я подарила ему сумасшедшую ночь любви. Под утро он сказал:
— Моя благодарность не знает границ. Проси, что хочешь.
— Ты уже сделал мне подарок, — ответила я. – Надеюсь, у нас будет сын…
— Сын! – воскликнул Атаксеркс. – У меня родится сын!
— Но нас хотят разлучить…
Царь с недоумением глядел на меня:
— Слезы в твоих глазах? Кто посмел помыслить такое?
— Первый министр Аман. Он хочет убить моего отца Мордехая.
Атаксеркс рассмеялся:
— У них давние счеты. Мордехай не слишком учтив, не хочет кланяться первому министру. Я его предупреждал: с Аманом всегда следует быть настороже.
— Да, но Аман хочет уничтожить не только отца, но и весь наш народ. А, значит, твою супругу.
Атаксеркса словно подменили. А я подлила масла в огонь:
— Он собирался подписать у тебя соответствующий указ. Или уже подписал…
— Дела! – заявил царь. – Он и впрямь приносил на совещании какие-то документы. Я доверяю Аману и часто подписываю, не просматривая их. Так вот он, змей, что решил сделать за моей спиной…
Последовала пауза, после чего Атаксеркс заявил:
— За покушение на мою жену Аман и все его десять сыновей будут повешены.
— А мой народ? – робко поинтересовалась я.
— Я не в силах издать указ, отменяющий предыдущий. Но мой новый указ будет таким: иудеи могут защищаться от тех, кто напал на них. И даже истребить их!
— О, благодарю, государь. Только…
— Что не так?
— Напавшие на нас убегут и где-то отсидятся.
— В самом деле. Тогда так: иудеи могут истребить тех, кого они сами считают своими врагами…»
— Девочка моя, — выдохнул Мордехай. – Ты не только спасла нас. Теперь мы навсегда избавимся от ненавидящих потомков Авраама. Мы нарисуем на их домах тайные знаки, чтобы в нужный момент перебить всех! Будет бойня! Погибнет немало наших, но и с их стороны пострадают многие и многие тысячи! Что до Амана… ему следует отрезать уши. А после наши кондитеры изготовят пирожные под названием «Ушки Амана». Вот будет великая радость…
Диалог прервался. Внезапно Владислав увидел, что Есфирь повернулась в его сторону. Мордехай для нее больше не существовал.
Она приближалась – жуткая в своей магической красоте. А Владислав даже не мог пошевелиться, точно какая-то сила приковала его к кровати. Рука Есфирь потянулась к нему…
— …Проснитесь! Пожалуйста, проснитесь!
Рука, которой он так испугался, трясла его, пытаясь разбудить. Служанка?!
— Послушайте, — зашептала девушка. – Я не могу оставаться тут долго. Повсюду камеры… Не соглашайтесь на предложения Есфирь. Вас обманут. С вами могут сделать тоже, что с моим мужем.
— ?!!
— Он якобы бесследно пропал. Но я узнала, что в медицинском центре Гарварда не только пытаются создать совершенного человека, но и нормальных людей превращают в обезьян. Я почти уверена, что он там, в центре… Уходите немедленно и сообщите, что происходит в этом поселке. Вот вам ключ, без него вас не выпустит охрана. Запомните комбинацию… Мне пора.
Владислав некоторое время раздумывал над ее словами. Похоже, она права. Слишком уж все здесь подозрительно.
Но Есфирь обещала сделать его известным автором. Он откажется?
Однако будет и вторая часть «сладкой симфонии»: неведомое посвящение. А после – служение до гробовой доски с непредсказуемым концом. Нет, это не для него.
Оделся он быстро, стараясь не проронить лишнего звука. Ставни на окнах мешали увидеть: сейчас ночь или уже утро? Какая разница!
Дверь гостевой комнаты распахнулась бесшумно. Теперь на цыпочках – на первый этаж. Но как открывается дверь здесь?
— Просто толкни ее, — раздался голос позади. – При таком количестве камер нам нечего бояться воров.
Владислав обернулся. Лицо Есфирь перекосила неприятная усмешка, окончательно убившая ее очарование:
— Даже не попрощаешься?
— Думал прогуляться… не хотел, тебя будить…
— Дело хорошее, — согласилась хозяйка. – Кстати, я только что уволила служанку.
«Она все знает!»
Страх добивал Владислава. Но еще сильнее оказалась боязнь за судьбу незнакомой девушки. Он резко спросил:
— Что ты с ней сделала?
— Я? Сделала? Помилуй, эта дрянь, не сказав ни слова, сбежала. Собрала вещи и… Мне она больше не нужна.
Владиславу некогда было разбираться: ложь это или правда. Он стремглав выскочил из дома!
К счастью, уже утро. Выход из поселка искать проще.
Они шли здесь?. Нет, по другой улице. Или?..
Однотипные особняки как будто смеялись: ну-ка, разберись.
Вон поехала машина. За ней! А вот еще одна, но мчит в противоположную сторону.
Так он плутал, пока не увидел ворота. Только бы не остановила охрана!
5.
Никто не думал Владислава задерживать. Так что можно спокойно вздохнуть воздухом свободы. Впереди – большое поле, а за ним – трасса. Владислав быстро пошел к ней и вдруг… остановился.
Он снова вспомнил о предложении Марины. У нее много чудачеств, но какое ему до них дело? И служанка, возможно, все придумала. Или вдвоем с госпожой решили его разыграть. Земля под ногами загудела: прекрасное предложение, такого больше не будет.
А как же непонятные медицинские опыты, артисты в одеждах служителей преисподней, открытое отречение от Создателя, посвящение, от которого «попахивает» смрадом?
Он поступил верно! И он не нужен Гарварду как личность, ибо он пока не личность!
— Ты прав, — зазвучал в голове голос Марины-Есфирь. — Ты пустое место, из которого я что-то попыталась слепить.
— Знаешь, в чем твоя ошибка? – вступил он с ней в невольный диалог. — Ты думала, что обделенный талантом человечек купится на твои посулы стать подобием тех, кто объявили себя элитой нации, не имея на то никаких оснований?
— Раскрой глаза: таков мир. И не тебе, ничтожному, его изменить.
— Пусть я ничтожен, но таланта рассказать про этот ваш Гарвард у меня хватит.
— Вот этого не советую. Не буди лихо, пока оно тихо.
Владислав больше не слушал ее. Он вышел на дорогу, попытался найти автобусную остановку, или поймать машину. Остановки не видать, а водители не останавливались. Не было и сотовой связи, чтобы заказать «Яндекс. Такси».
Он увидел, как навстречу несется черный джип с явным желанием притормозить. И только потом понял, что задача здесь иная.
Владислав отскочил на обочину, однако железный зверь продолжал мчаться на него. Была еще попытка нырнуть в противоположную сторону и тут…
Последнее, что Владислав запомнил, — довольное ржание потерявшего Божественную основу поселения под названием Гарвард.
