Каисса взирает благосклонно…
…движения слонов соответствуют защите слабого короля, и музыка шахмат даёт плавное звучание игровой фуги…
Капабланка считался непобедимым: его напор, аналитическая точность, способность к комбинаторике были феноменальны; но Алехин (Алёхин – написание распространённое, но ошибочное) обыграл его, стяжав шахматную корону, и…славу шахматиста, превзошедшего уровень уровней.
Он происходил из дворян – Алексей Алехин, он рос в отческом поместье, и начальное образование его было домашним.
Частная гимназия, которую посещал потом, была полна будущими незаурядными людьми, и многие, оставившие воспоминания об Алехине, вспоминали его нелюдимым, погружённым в шахматные миры, где гамбит вспыхивал более интересно, нежели математическая формула, а загнанный в угол король давал сюжет более яркий, чем линии художественной литературы.
Турнирная победа, организованная журналом «Шахматное обозрение», была одержана в гимназические годы; тогда же Алехин сыграл вничью с американским маэстро Гарри Пильсбери; призвание будто вложено изначально в структуры личности – или просто рано расшифровано?
Алехин начинает участвовать в международных турнирах, издаёт собственный журнал; густота и плотность шахматного мира вовлекает его в свои недра…
Она медова - эта густота.
…потом – турнир в Мангейме прерван из-за объявления Германии войны; Алехин объявлен победителем, после тюремных мытарств (где оказался, как гражданин враждебной державы), возвращается в Россию, где постоянно выступает с показательными партиями, даёт сеансы одновременной игры.
Шахматы - игра?
Или мир – с элементами оной?
Слишком сложный мир, заверченный вокруг величественных стержней истории; шахматы требуют особого устройства мозга: музыкального и математического одновременно.
…17 год лишает Алехина дворянства и поместья, не отбирая, разумеется, игры.
Побед было много.
Мелькали пёстрые стран: и, казалось, все они, с их роскошью и красотами, шли только фоном к доске, уставленной индийскими фигурами.
Он оказывается в эмиграции: тоска по родине толкает к попыткам примириться с СССР, пусть такая, но всё же Россия…
Великолепие его игры сходит периодами на нет, вспыхивает пристрастие к алкоголю.
Игра сложна – он играет в шахматы с жизнью, как потом будет играть со смертью рыцарь Антоний Блок из «Седьмой печати» И. Бергмана.
Алехин играл всю жизнь - с жизнью, со смертью, со славой, с публикой; он играл ярко и яростно, виртуозно и трепетно; он не мог быть вне шахмат – потому, что они, определившие его космос, и были жизнью.
