История независимой Республики Мали после освобождения от французского колониального владычества в целом мало отличается от истории множества других африканских стран: перевороты, гражданские войны, сепаратистские движения, раскалывающие страну на части. Для борьбы с последними: непокорными туарегами и исламскими террористами, занявшими значительную часть северо-востока страны — в 2013 году туда явились французы, довольно быстро потеснившие повстанцев с мест их обитания, но никак не решившие проблему. Несмотря на то, что операция "Сервал" формально была завершена ещё в 2014 году, в стране оставался французский контингент, постоянно искавший повод остаться и бесконечно рисовавший самые разные контртеррористические операции. Тем не менее террористы, которых так триумфально били иностранные войска, никуда не делись, в связи с чем возникла необходимость в присутствии на территории Мали военной силы, способной сдерживать сепаратистов. Агентство "Франс-Пресс" рассказало о намерении малийских властей подписать с ЧВК "Вагнер" соглашение о переброске в страну почти тысячи специалистов для обучения местных. "Рейтер" утверждает, что руководство Мали вплотную приблизилось к заключению "сделки с российскими наёмниками", в рамках которой те будут обучать местных военных и обеспечивать общую безопасность. "Вагнер" сделал себе рекламу, воюя в ЦАР и Сирии, так что подобное стремление малийского правительства понятно. Объяснима и желчь, с которой это стремление встретили в Европе. Макрон, из-под чьего длинного носа только что увели Австралию, уже давно прыгает по миру паникующей блохой, пытаясь сохранить остатки международного влияния Франции. Особое внимание в этих попытках уделяется Африке и отдельно — той части Африки, что была под колониальным управлением Парижа. Франция довольно спокойно встречала все малийские политические потрясения, свойственные Африке — военные перевороты и постоянные преследования этнических и религиозных меньшинств — но на военный переворот, произошедший в мае, Макрон отреагировал довольно жёстко, пообещав стране опасные последствия в виде окончательного вывода французских войск. Войска эти дислоцированы, строго говоря, не совсем в Мали: в рамках операции "Бархан" около пяти тысяч французских солдат находятся в странах Южной Сахары, официально — для борьбы всё с тем же терроризмом и совсем уж точно не для доступа к аппетитным природным ресурсам бывших колоний. Премьер Мали Шогель Маига заявил, что именно тот факт, что страну "бросила" Франция и стал причиной обращения к российским наёмникам.
"Если руководство Мали пойдёт на такую сделку с Россией, это будет противоречить всему, что Германия, Франция, ЕС и ООН делали в Мали на протяжении последних восьми лет. Если сотрудничество Мали с группами российских наёмников подтвердится, это будет ставить под вопрос мандат бундесвера в рамках MINUSMA (Миротворческая миссия ООН в Мали — Прим. ред.) и EUTM (Миссия Европейского союза, целью которой является обучение подразделений малийской армии и консультационная помощь — Прим. ред.), и вместе с бундестагом нам нужно будет сделать выводы" — ранее написала в Twitter министр обороны Германии Аннегрет Крамп-Карренбауэр. "Если "Вагнер" появится в Мали, мы не станем с этим мириться", — вторит ей министр обороны Швеции Петер Хультквист. Их поддержали главы военных ведомств Великобритании, Нидерландов, Бельгии, Испании, Италии, Португалии, Финляндии, Норвегии, Дании. Министр обороны Франции Флоранс Парли уже угрожает малийцам "международной изоляцией". Внешнеполитическая служба ЕС за последние дни дважды предупредила власти Мали о возможных "последствиях для двусторонних отношений".
Интересен и другой момент. "Вагнер" уже давно стал не только всемирно узнаваемым брендом российской внешней политики — гораздо более успешным, чем любая потуга аффилированных с МИД структур, — но и жупелом, которым западные бюрократы пугают своих детей. Для примера стоит вспомнить хотя бы такого западного бюрократа, как Лукашенко, в преддверии прошлогодних выборов внезапно обнаружившего у себя под кроватью группу в тридцать три богатыря из приснопамятной ЧВК. Именно жуть, которую нагоняли вокруг страшных российских наёмников западные журналисты, во многом сделала им рекламу. У отстранения государства от собственных "солдат удачи" долгое время плюсов было больше, чем минусов: официально российские военные не присутствуют ни в ЦАР, ни в Венесуэле, ни в Ливии, но влияние России в этих странах огромно. Тем не менее осознанные лишь недавно новые нормы выстраивания международных отношений в XXI веке вынуждают Россию всё яснее и чётче обозначать свои позиции, интересы и сферы действия. Тот факт, что Российское государство на самом высоком уровне устами Пескова и Лаврова фактически обозначило действие ЧВК в рамках российских интересов, является огромным шагом вперёд. До поры российские наёмники, чьи автоматы гремели гимн русскому оружию, иронично именовались различными украинцами, либералами и прочими достойнейшими людьми как "ихтамнеты". В мире уничтоженной системы международных отношений интересы России теперь будет продвигать грозный "ихтамъесть".
