Двадцать лет спустя Ещё раз о «безальтернативности рыночных реформ»

Двадцать лет спустя Ещё раз о «безальтернативности рыночных реформ»
Академик Олег Богомолов 30 ноября 2011 года Номер 48 (941)
ОТ РЕДАКЦИИ.
На прилавках книжных магазинов России появилась новинка под названием «Развилки новейшей истории», авторами которой обозначены Егор Гайдар и Анатолий Чубайс. Эта книга — еще одна попытка оправдать проведение рыночных реформ для нашей страны в форме «шоковой терапии». Появление этого «Завещания Гайдара в редакции Чубайса» связывают с развитием глобального системного кризиса, полностью отрицающим рецепты и постулаты «неомонетаризма», по которым в «лихие» 90-е годы проводилась либерализация цен и приватизация собственности. Удалась ли авторам подобная «апология реформ» и насколько она оправдана? Эти вопросы рассматривает в своей статье известный отечественный экономист, академик Российской Академии наук Олег Тимофеевич БОГОМОЛОВ.
Двадцать лет рыночного реформирования и разочарования в его результатах. Но официальная пропаганда продолжает внушать: иного не дано, это был единственно возможный выбор; надо терпеть. Так ли это? Конечно, история не знает сослагательного наклонения и свершившегося не исправить. Остаётся лишь извлекать уроки из прошлого. Но в середине 80-х, стоя на развилке, наша страна находилась перед выбором пути, по которому следовало идти. Да и в дальнейшем, когда усиливалось ощущение, что мы заблудились, не поздно было вернуться на правильную тропу. Россияне, как известно, сильны задним умом. Но на сей раз и он нам отказал, и мы упрямо шагали в пропасть, не желая извлечь уроки из допущенных ошибок.
Мне довелось быть свидетелем и участником того поворотного этапа нашей истории в конце 80-х и начале-90-х годов. То, что сегодня всё настойчивее предлагается по исправлению неолиберального курса, двадцать и даже более лет тому назад уже высказывалось учёными, специалистами, общественными деятелями — как в прессе, так и в обращениях к главам государства. Тогда несогласных с «шоковой терапией» не слушали, обвиняли в ретроградстве, отстраняли от участия в политике. Достаточно вспомнить главу Госимущества, вице-премьера РФ В.П. Полеванова, отстраненного в январе 1995г. от должности после трех месяцев пребывания на своем посту за оценку проведенной приватизации, как «крупнейшего в истории России разбазаривания государственной собственности».
Нынешняя ситуация, казалось бы, подтверждает правоту оппонентов. Однако, вместо признания этого факта, мы по-прежнему слышим дифирамбы в адрес отцов-основателей российского дикого капитализма, а не тех, кто предупреждал об опасностях предпринятого эксперимента.
Попробуем заглянуть в прошлое, чтобы ответить на вопрос, почему у других получилось, а Россия споткнулась и никак не может одуматься и найти согласие по выходу из тяжёлого кризиса.
Понимание важности рыночных начал в нашей экономике, как мне кажется, созрело у М.С. Горбачёва в 1987 г. во время подготовки к июньскому пленуму ЦК КПСС о коренной перестройке управления экономикой. Но ещё не было отчётливого плана действий. Накануне пленума он созвал узкое совещание с рядом партийных руководителей, на которое были приглашены и учёные. Присутствовал и председатель Совмина Н.И. Рыжков. Мне первому предоставили слово. Я только что вернулся из Китая, где в течение трех недель изучал десятилетний опыт китайских реформ, принёсших впечатляющие результаты. Центральная мысль моего выступления сводилась к тому, что начинать реформы нужно с сельского хозяйства, с введения рыночных отношений между городом и деревней, с поощрения создания на селе кооперативной и частной мелкой и средней промышленности. Эта сфера наиболее отзывчива к рыночным стимулам и отдача наступит быстро, улучшив положение на внутреннем рынке и жизнь людей. Показательно, что и Венгрия с приходом в 1956 г. к власти Я. Кадара и, переведя вскоре на рыночные отношения обмен между городом и деревней, добилась успеха. Моё предложение не нашло отклика, и лишь много позже Михаил Сергеевич высказал мне сожаление, что не воспользовался им. Многие видные учёные выступали на этом совещании. Академики Л.И. Абалкин, А.Г. Аганбегян, Г.А. Арбатов, Т.И. Заславская говорили о коренной реформе хозяйственного механизма как единственно возможном средстве решения назревших проблем. Состоявшийся вскоре пленум поставил задачу проведения таких реформ, но идеологические догмы, довлевшие над сознанием партийно-государственного истеблишмента, тормозили их реализацию.
Потребовались политические реформы, избрание Съезда народных депутатов, чтобы придать импульс рыночным преобразованиям. После первого заседания Съезда в мае 1989 г. в правительстве развернулась работа над планом таких реформ. Комиссию по его подготовке возглавил акад. Л.И. Абалкин. Появилось ощущение, что лёд тронулся, и появился шанс наверстать упущенное в деле стабилизации и реформирования экономики. Определённой вехой на этом пути стала Всесоюзная конференция по проблемам радикальной экономической реформы в ноябре 1989 г. С основным докладом выступил акад. Л.И. Абалкин, который рассмотрел три варианта её проведения: эволюционный, медленными шажками к намеченной цели; ультра либеральный с единовременным устранением контроля над ценами, торговлей, а также проведением форсированной приватизации госсобственности; и, наконец, умеренно радикальный, поэтапный, предусматривающий ускорение рыночных преобразований при сохранении государственного контроля за командными высотами экономики. Проверка шокового варианта на экономико-математических моделях, по словам докладчика, показала его пагубный характер для экономики и жизненного уровня населения. Поэтому выбор следует сделать в пользу умеренно радикального варианта.
Моя речь на конференции, поддержавшая анализ докладчика, сводилась к призыву скорее переходить от дискуссий к действиям. Опираясь на мировой опыт проведения аналогичных реформ и мировой опыт функционирования рыночной экономики под определённым контролем государства пора, говорил я, сделать политический выбор и начать осуществлять реформы, взяв на себя, конечно, и ответственность за результаты.
На втором Съезде народных депутатов в конце декабря 1989 г. правительство представило программу экономической реформы в её скорее осторожном, чем умеренно радикальном варианте. Съезд принял тремя четвертью голосов резолюцию «О мерах по оздоровлению экономики, этапах экономической реформы и принципиальных подходах к разработке тринадцатого пятилетнего плана». На фоне стремительно ухудшавшейся ситуации в стране она не оправдывала ожидания ни Горбачёва, ни населения. Прежде всего, недостаточностью мер для того, чтобы уже в ближайшее время переломить негативные тенденции в развитии экономики, а именно: сокращение потребления населением, нарастание инфляции, развал потребительского рынка, падение морали и дисциплины, рост преступности. Другими словами, дать надежду населению, что принимаемые меры начинают работать.
Как и можно было ожидать, постановление оказалось очередной декларацией, очень быстро перечёркнутой жизнью. Политическая элита раскололась в своём отношении к предстоящей реформе. Одна её часть была настроена радикально, настаивала на быстром, за год-полтора, переходе к рынку, другая предостерегала от всякого радикализма и необдуманных шагов, противодействовала даже умеренным мерам по развитию рыночных отношений и допущению частной собственности. В отличие от правительственной концепции поэтапного проведения рыночной реформы одновременно во всех звеньях экономики, мне представлялось возможным приступать к этому вначале в избранных сферах, там, где рыночные отношения способны быстро улучшить дело, не перестраивая сразу всего остального. Мне казался неубедительным аргумент рыночных фудаменталистов, что нельзя быть немного беременным рынком: либо командно-административная, либо рыночная экономика, но не то и другое вместе. Хотя в Китае уживаются и те, и другие начала.
Столкновение взглядов среди учёных и политиков, расхождения позиций высших руководителей тормозило проведение экономической реформы и принятие самых неотложных мер. Экономисты члены Академии наук вовсе не ратовали за безбрежные рыночные свободы, понимая, что особенно в переходный период необходимо сильное влиятельное государство, способное предотвращать формирование диких, уродливых, антисоциальных и аморальных рыночных отношений. Им представлялся крайне опасным либеральный лозунг ухода государства из экономики и бизнеса. Но и попытки возведения рыночных декораций, за которыми скрывается старая административная система, была не менее опасна в условиях приближающегося обвала. К сожалению, с учёными наши тогдашние, как и сегодняшние, руководители не очень считались. Именно поэтому в обстановке обостряющегося экономического кризиса и беспомощности властей покинули Горбачёва его соратники и советники, экономисты рыночной ориентации — академики Н.Я. Петраков и С.С. Шаталин.
В предгрозовой 1991 г. уже было не до серьёзных рыночных преобразований. На карту была практически поставлена судьба Советского Союза. Провал ГКЧП перечеркнул имевшиеся планы и возможность сохранить единый народнохозяйственный комплекс и союзные политические структуры. Распад страны уже начался. Республики сбрасывали имевшиеся у них рубли в Россию, вывозя к себе всё, что только можно было приобрести, некоторые уже готовились ввести свои национальные деньги. После провала ГКЧП в обстановке неопределенности и нарастающего хаоса Ельцин уехал из Москвы отдыхать на юг и был недоступен даже для вице-президента Руцкого. «На хозяйстве» в России был оставлен государственный секретарь Бурбулис. Между тем медлить с принятием неотложных мер по стабилизации политической и экономической ситуации было нельзя. Об этом ставили вопрос перед Бурбулисом члены Консультативного совета при российском президенте, предлагая собраться и обсудить такие меры. В совет входили: Г.А. Арбатов, О.Т. Богомолов, Ю.Ю. Болдырев, П.Г. Бунич, Д.А. Волкогонов, Д.А. Гранин, Т.И. Заславская, М.А. Захаров, Ю.Ф. Карякин, Г.Х. Попов, Ю.А. Рыжов, А.А. Собчак, В.Т. Тихонов, С. Н. Фёдоров, Н.П. Шмелёв, Е.В. Яковлев и др. Как потом выяснилось, Бурбулис в секрете от нас уже посадил на правительственную дачу группу молодых научных сотрудников во главе с Гайдаром и Чубайсом готовить шоковую реформу. Её ядро составляли выходцы из нео-либеральной тусовки ленинградцев и москвичей, к которой затем присоединились П. Авен, А. Илларионов, А. Кох, А. Нечаев, А. Шохин. Случайно или скорее не случайно судьба экономики России оказалась в руках амбициозной молодёжи, ориентировавшейся на западную модель жизнеустройства. Все её архитекторы в дальнейшем преуспели, став состоятельными и влиятельными представителями нового правящего класса.
Возвратившись из отпуска, Ельцин быстро проникся идеями радикальной рыночной реформы. Решительные, часто необдуманные действия отвечали его натуре. Он изложил суть предпринимаемых с 1 января 1992 г мер по либерализации цен и торговли, приватизации госсобственности на заседании своего Консультативного совета. Мы высказали большую озабоченность неминуемым сильным всплеском инфляции, потерей населением своих накоплений в сберкассах и государственных облигациях, неконтролируемым ростом зарплат. Он слушал, не возражая. Многие из нас прониклись после заседания большой тревогой за будущее страны.
Предчувствуя огромный риск затеваемых реформ, Е.В. Яковлев, тогдашний председатель Гостелерадио, договорился о моей и акад. Н.П. Шмелёва встрече с Гайдаром, чтобы попытаться его урезонить. Она состоялась в ноябре 1991 г. в редакции «Московских новостей». Гайдар пришёл на встречу со своим папой, который активно защищал от нашей критики сына, а тот большей часть снисходительно улыбался, не утруждая себя возражениями.
В первую неделю января 1992 г. у меня взял интервью корреспондент немецкого журнала «Шпигель» относительно перспектив начавшейся реформы. Оно на следующей неделе было опубликовано. В нём я говорил, что мы подобно подопытным кроликам оказались перед лицом очередного опасного эксперимента. Газета «За рубежом» напечатала русский перевод интервью под заголовком: «Мы все ждём чуда, его не будет». Мои высказывания, видимо, задели Ельцина, потому что он вскоре в одном из выступлений подчеркнул, что политика радикальной рыночной реформы не является экспериментом, а основывается на научных знаниях.
Е.В. Яковлев считал, что правительство не должно себя вести, как религиозная секта, отгородившись от инаковерующих и не желая вступать с ними в диалог. По его инициативе 18 января 1992 г. состоялась обсуждение реформы в Доме журналистов с участием членов правительства, учёных и журналитов. За круглым столом находились Е. Гайдар, Г. Бурбулис, М. Полторанин, П. Авен, А. Нечаев, А. Шохин, и др. Против них расположились Е. Яковлев, Н. Петраков, С. Шаталин, Г. Явлинский, О. Лацис, Ю. Черниченко. Первым выступил Гайдар, поведав нам, что всё идёт по плану. После нескольких критических выступлений, ведущий прервал обсуждение, предложив участникам пройти в ресторан на обед, где разговор по существу дела заменили тостами. На том всё и кончилось.
Уже первые тревожные последствия «шоковой терапии», говорившие, что всё идёт далеко не по плану, побудили учёных Отделения экономики Академии наук направить в правительство доклады с предложениями альтернативных решений. С этих позиций я выступал как в Доме журналистов, так и, дискутируя с Чубайсом и Авеном, на Всемирном экономическом форуме в начале февраля 1992 г. в Давосе (Швейцария), а несколько позднее — на слушаниях в Верховном Совете России в присутствии министра Нечаева; наконец, в августе 1992 г., в актовом зале МГУ перед тысячной аудиторией на экономическом конгрессе Международной экономической ассоциации в Москве. В отличие от вступительного оптимистичного слова Гайдара мой доклад назывался «Рыночная трансформация в России: всё ещё неопределенные перспективы». Высказанные мною в ту пору мысли жизнь в основном подтвердила, но те, кто в своих навязанных обществу решениях допустили, несмотря на предупреждения со стороны науки, грубые просчёты, до сих пор не готовы ответить за содеянное.
Поневоле задаешься вопросом, почему по прошествии почти двух десятилетий власти не готовы признать возможность альтернативного курса. Его предлагали в совместных заявлениях авторитетные российские экономисты и учёные США, в том числе лауреаты Нобелевской премии по экономике. Так, накануне президентских выборов 1996г. в опубликованном нашем совестном Обращении под названием «Новая экономическая политика для России» было сказано: «Какого бы кандидата ни предпочёл российский народ, новому президенту придётся принимать жизненно важные экономические решения. Поэтому мы хотели бы представить на рассмотрение будущему президенту наши предложения по существенному изменению экономической политики России».
В Совместном заявлении 2000 г., подписанном академиками Л. Абалкиным, Г. Арбатовым, О. Богомоловым, В. Ивантером, Д. Львовым, В. Макаровым, А. Некипеловым, Н. Петраковым, А. Ситаряном и др., а со стороны США лауреатами Нобелевской премии по экономике Л. Клейном, Ф. Модильяни, Д. Нортом, профессорами М. Гольдманом, М. Интрилигейтором и др. говорилось: «Экономические реформы в России нуждаются в новом старте… Вот почему мы выносим на рассмотрение Президента Путина и Правительства России» новую повестку дня для экономических реформ. В ней поставлен «вопрос об усилении государства, с тем, чтобы оно могло играть более активную роль в экономике». Сказано, что «увеличение производства, а не снижение инфляции практически до нулевого уровня должно стать первоочередной задачей государства… »должны быть приняты согласованные меры по прекращению незаконного вывоза капиталов… следует укреплять покупательную способность населения, уделять больше внимания… усилению спроса на российские товары, воссозданию общего социального капитала… способствовать разработке масштабной программы …дорожного строительства и других инфраструктурных отраслей«. И далее: »Руководящая роль государства необходима для того, чтобы Россия могла реализовать свой потенциал в информационной экономике… и высокотехнологичных сферах«. »Только государство может обеспечить справедливое распределение выгод от нового экономического порядка…Для уменьшения дифференциации доходов и снижения социальной напряжённости необходима эффективная система прогрессивного налогообложения«.
Какая-либо реакция верхов на эти предложения не последовала. Только в последнее время некоторые из них попали в повестку дня президента и премьера. Но и 10 и 20 лет тому назад обо всём этом писали и говорили многие экономисты и политики, тщетно рассчитывая если не на принятие, то хотя бы на обсуждение с представителями власти назревших проблем. И всё же в последних событиях можно усмотреть косвенное признание допустимости альтернативного курса экономической политики. Но упущено неоценимое время, потерян шанс на быстрое оздоровление экономики и общества. Стране пора извлечь уроки из своего печального опыта последних 20 лет.