Боголюбовский дух неодолим
Александр Проханов 23 ноября 2011 года Номер 47 (940)Силён и неутомим враг человеческий. Опять на Владимирскую епархию движутся напасти. Нескончаемые проверки, инспекции, расследования, неугомонные юристы, правозащитники, радетели прав ребёнка вновь тянутся во Владимир, исследуют монастырские детские приюты, церковно-приходские школы, донимают священнослужителей, мучают преподавателей, упорно ищут зло, стараются обнаружить козни, ставят под сомнение само право церквей и монастырей принимать к себе сирот, обучать их мирским наукам и знаниям, приобщать к божественным текстам.
Ещё недавно нападкам подвергались Боголюбский монастырь и его духовник отец Пётр, снискавший благоговейную любовь не только монастырских сестёр, но и множества русских людей, приезжающих окормить свою душу общением с дивным батюшкой.
Обновленцы из Московской патриархии, замыслившие свои церковно-либеральные реформы, стремятся перед их началом устранить со своего пути праведных пастырей, стоящих на страже духовного канона, православной традиции, отбивающих атаки лжемудрецов и фальшивомолитвенников.
Теперь, как им кажется, отстранённый от монастырских дел отец Пётр больше не является для них преградой. И они готовы напасть на архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия, одного из самых почитаемых архиепископов нынешней православной церкви, — тех, кто состарился в неутомимых трудах по возрождению монастырей и храмов, в утверждении православной веры на пустырях и пепелищах, возглавивших церковь в самый трудный момент её повсеместного возрождения.
Владыка Евлогий — тот, кто, придя игуменом в разорённый Свято-Даниловский монастырь, превратил его в цветущую главную обитель русского православного мира. Он явился в Оптину пустынь, где долгие годы царила мерзость запустения, возвёл поруганные, попранные храмы и часовни, вернул Оптиной пустыни её былую духовную славу, воспитал и вскормил братию, в которой оказались три монаха-мученика, зарезанные сатанистом.
Здесь же, во Владимирской епархии, благодаря Владыке Евлогию, существуют и расцветают тридцать обителей, каждая из которых является твердыней веры, духовной крепостью, в которой стремится укрыться русский измученный невзгодами и терзаниями люд. Тридцать крепостей, отбивающих атаки зла и тьмы. Тридцать светоносных колодцев, соединяющих Землю и Небо, из которых льются потоки света духовного. И эти колодцы хотят замутить и засыпать неистовые и ретивые обновленцы. Тщатся затмить Боголюбское солнце — приют Богородицы, драгоценное для русского духа место, где сама Богородица целовала русскую землю.
Но напрасно ярится лукавый. Напрасно насылает на владимирскую землю комиссии и группы следователей. Они ничего не найдут там, кроме крепких духом русских священников, неколебимых аскетов и стоиков, людей с любящим сердцем. Ибо дух боголюбский — это дерево, чья крона, цветы и плоды касаются русской земли, а корни возносятся высоко в небеса. И оттуда, из горнего мира, черпают свои божественные соки.
А мелкие бесы, что снова, сомкнув свои ряды, приближаются к стенам обители, будут обращены вспять и, дымясь своей маслянистой шерсткой, поджав чешуйчатые хвосты, стуча копытцами, убегут обратно в свои гнездовья, оглашая владимирские леса и дороги жалобными козлиными звуками.
