Апостроф

Апостроф
Владимир Винников 10 августа 2011 года Номер 32 (925)
Игорь Танцоров. Деньги или любовь. — М. : Алгоритм, 2011, 320 с., 1000 экз.
Пресловутый финансово-экономический кризис отбросил отечественное книгоиздание в конец «лихих 90-х», когда тысячный тираж считался вполне нормальным и приемлемым для 140-миллионной страны со всеобщим средним образованием. «Самая читающая» некогда страна давным-давно перестала быть таковой, однако, похоже, парадоксальным образом превратилась в «самую пишущую».
Массовый читатель в процессе «рыночных реформ» перешёл от серьёзной литературы на «развлекаловку», а нынешний «массовый писатель», напротив, чрезвычайно серьёзен и непрофессионален. Однако формула: «там, где автор прав, он не оригинален, а там, где автор оригинален, он не прав», — справедлива в их отношении, скажем, на 99, 99%, но вовсе не на 100%. И вот эта одна сотая или даже тысячная процента, в общем-то, и решает всё: быть или не быть дальше отечественной культуре, российской государственности, русской цивилизации, — поскольку именно эта гигантская «тяготеющая масса» самим существованием своим создаёт не только «почву», на которой прорастают великие творцы культуры, государственности и цивилизации, но и задаёт для них «здесь и сейчас» некие внутренние формы, в которые некогда отлились, тем самым проявив их во всей полноте, например, грандиозные явления Сервантеса, Шекспира, Гёте и Пушкина…
Примерно таким почему-то оказалось моё «послевкусие» от книги Игоря Танцорова «Деньги или Любовь», с весьма показательным подзаголовком: «жертвы половой войны» (в каком-то смысле, все мы, живущие и жившие на Земле, являемся «жертвами половой войны», поскольку сама жизнь, согласно известному определению, это смертельное заболевание, передающееся половым путём). Конечно, видно, что неизбежное знакомство с известной работой Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», оказало на автора неизгладимое впечатление, которое он, впрочем, надо отдать ему должное, изо всех сил старается изжить, везде поминая недобрым словом «абсурдные идеи» и «сексуально-коммунальные потуги бородатых фантазёров».
Если не обращать внимания (ну, хотя бы попробовать не обращать внимания) на множество вкуснейших авторских «перловок» и «фрикаделек» (от слова «фрик») наподобие того, что «дотошный исследователь, понимая, что самцов и самок считали отдельно, не забудет отметить про себя причину того, почему 1 и 0 как самые важные цифры приобрели именно такие начертания» (гомерический хохот читателей, знакомых с древними системами исчисления, гарантируется), или «мы помним, как появилась персональная дилемма Деньги—Любовь среди первозданной дикой природы» (надо же! а мы думали — столько не живут!), — так вот, если не обращать внимания на эти артефакты авторского сознания, то следует признать, что общий пафос книги Игоря Танцорова, которого совершенно не вдохновляет нынешний эмансипированный и, по его определению, «фемицентричный» мир всеобщего «унисекса», — вполне оправдан.
«Что же касается грустной, но правдивой причины работы современной жены: финансовой несостоятельности мужа, — то тут не надо путать причину со следствием. С личной точки зрения жена, может, и вышла на работу потому, что в семье бедновато. Но с исторической — всё наоборот: в семье бедновато потому, что жена вышла на работу».
«Рынку нужны дешевые рабочие руки и ненасытные покупатели», — пишет он о причинах «гендерного равноправия». Но «использование женщины (обществом. — В. В.) как рабочей лошади наравне с мужчиной неэффективно и губительно как для женщины, так и для общества», а поскольку «женщина как биологическая ценность государству не нужна», она в массовом порядке перестаёт рожать детей, что приводит к более или менее быстрому, но неизбежному вымиранию всех «эмансипированных» обществ.
Впрочем, поставив такой диагноз, лечение социального недуга под названием «эмансипация женщин», автор предлагает более чем своеобразное. Исходя из того, что «у женщины есть природный капитал (красота и молодость. — В. В.), который она легко может конвертировать в деньги, а у мужчины нет», он предлагает налог на бездетность и безмужность взыскивать с женщин, чтобы их общественный труд был для них не так привлекателен, а работодателей заставлять покупать у государства лицензию на женский труд — примерно так, как это сегодня происходит с «гастарбайтерами», чтобы женский труд был менее привлекателен и для них. Впрочем, это далеко не единственное лекарство от «доктора Танцорова», весьма напоминающего телевизионного «доктора Малахова». Но некое рациональное зерно в его рассуждениях, несомненно, есть. И есть еще достаточно яркий авторский стиль, который вовсе не искупает смысловой «сумбур вместо музыки», но, во всяком случае, делает чтение «Денег или Любви» занятием не утомительным, а порой — и откровенно забавным: «Как мужской взгляд неотделим от когнитивной экзистенции, так и женский — от рефлексивной экспликации» (сразу вспоминается бессмертное «с точки зрения банальной эрудиции… »), или «градус народного счастья упал ниже абсолютного нуля» (тут чистая правда: куда уж ниже?!).