Подвиг «пермских богов»
Александр Проханов 29 июня 2011 года Номер 26 (919)Пермь — город чудесный, таинственный и великий. В нём незримо живут и дышат духи древних угро-финских шаманов, обитатели лесных чащоб, речных омутов, прародители «звериного стиля», в котором лесные волки, небесные птицы, речные рыбы сплетаются в бесконечные магические вереницы, украшают бронзовые ожерелья, домотканые холсты, деревянные языческие идолы.
Пермь православная, со своими святыми и праведниками, дивными монастырями и храмами, — коридор, по которому русская цивилизация — казачьи ватаги, купцы, землепроходцы, промышленники — шла через Урал на Восток вплоть до Тихого океана, на берегах которого поднялся русский православный крест.
Пермь оружейная, стальная отливала пушки для всех великих русских войн: со шведом, французом, немцем. Здесь была выточена добрая половина орудий, грохотавших на полях Первой германской. Здесь создавались пушки, которые в Сорок Первом пробивали броню атакующих немецких танков под Волоколамском и Истрой. А в Сорок Пятом обрушили залпы на фашистский Берлин. Глядя на эти тяжеловесные, с гигантскими стволами, орудия, понимаешь, кому был пропет псалом «Артиллеристы, Сталин дал приказ».
Пермь — ракетно-космическая, создательница уникальных авиационных двигателей, твёрдотопливных ракет, систем залпового огня. Пермской зенитной ракетой был сбит над Уралом американский шпион Пауэрс. Пермские ракеты по сей день выталкивают на орбиты коммуникационные и разведывательные спутники.
И главное пермское диво — это резные деревянные скульптуры, украшавшие алтари, иконостасы пермских храмов. Суровые и восхитительные Николы, трагические, исхлёстанные бичами Иисусы, крылатые ангелы, апостолы, воины — вся резная Христова рать, поражающая своим человекоподобием и богооткровением, соединяет в себе красоту резных деревянных идолов и духовность православных икон. Это часовые, стоящие на страже пермской тайны, силы и красоты.
Я приехал в город по приглашению пермских патриотов, чтобы поделиться с ними своими представлениями о метафизике русской истории. По приезде обнаружил, что город подвергается мощному захвату извне. Три десанта высадились на пермскую землю. Американцы рыскают по пермским военным заводам, заглядывают в закрытые цеха, ворошат сверхсекретную документацию, наблюдая, как по договору СНВ испепеляются сверхточные русские ракеты средней дальности.
Второй десант — криминальный Кавказ направил в Пермь своих дельцов и абреков. И те, захватив русские лесные районы, скупив местную власть, милицию, егерей и лесную охрану, пилят леса, вырезая до голой земли сотни и тысячи гектар. Отправляют этот ворованный лес по железной дороге в Азербайджан, Иран, страны Персидского Залива, безлесую Турцию. Всякая попытка помешать грабежу кончается пулей, ударом ножа, пролитием русской крови.
Третий десант — таинственней и мучительней первых двух. Десант в Пермь Марата Гельмана, который привёз сюда колдовскую рать своих сподвижников и адептов, художников-модернистов, что не раз получали отпор в Москве и Питере за то, что на глазах народа рубили православные иконы, открыто хулили Россию, проповедовали содомию.
Тонкий лукавец, мастер непрерывных блефов, Марат Гельман сумел обольстить местную знать, и та отвалила ему огромные деньги, которые должны были пойти на исцеление слабомощных, на устроение детских приютов и школ, на зарплаты нищим учителям, хранителям библиотек и музеев. На эти деньги по всему городу были воздвигнуты странные сооружения: деревянные шалаши, матерчатые чумы, ловушки для диких животных. Пугающие, стоящие на площадях поленницы дров. Триумфальная арка из колючек и щепок. Рыхлый шар, один из тех, что толкают перед собой скарабеи. Загадочные знаки, символы, покрывшие стены домов, изгороди и брандмауэры.
Всевозможные уроды, задумчивые олигофрены, злобные горбуны… Среди этих наводнивших живой русский город символов и деревянные, выкрашенные в красный цвет человечки. Их грубо сколотили из тупых деревянных брусков. Безголовые, примитивные, ярко-красные, они поместились на кровлях домов. Сели, свесив ноги, на крышах административных зданий, расположились на городских газонах. Их можно встретить в кабинете губернатора, в залах законодательного собрания. Они попадаются в приёмных у прокуроров, у входов в храмы, у проходных оборонных заводов. Десант деревянных истуканчиков опустился на кладбищах, в ресторанах, в университетах. Город оказался захваченным этими существами, производящими психоделическое воздействие.
От вида этих примитивных существ холодеет душа, мутится разум, цепенеет взгляд. Тихое безумие овладевает жителями города. С тех пор, как в Перми появились красные человечки Гельмана, обострились психические заболевания. Участились выкидыши. Из тюрем побежали заключённые. Умножились самоубийства. Зафиксирована вспышка немотивированных преступлений. Начались поджоги и изнасилования. Люди, охваченные страхом, бросаются с мостов в полноводную Каму. Отмечены случаи людоедства. Население Перми, спасаясь от человечков, мигрирует в соседние города.
Человечки обладают странной способностью размножаться. Никто не видел, где и каким образом они совокупляются, но их популяция постоянно растёт. Уменьшается число членов партии «Единая Россия», и настолько же увеличивается число красных человечков. Многие из прокурорских работников стали являться на заседания судов в красных штанах и красных куртках, из которых почти не выглядывает маленькая усечённая голова.
Губернатор по наущению Марата Гельмана провозгласил Пермь культурной столицей Европы. Красные человечки должны пройти по городу странным парадом, который естественным образом перейдёт в гей-парад. Однополые браки красных человечков должны смениться однополыми браками представителей местной политической и культурной элиты. Околдованные Гельманом жители Перми оказались под абсолютной властью красных истуканчиков, которые отбирают и уводят самых прекрасных девушек города, закрывают оборонные предприятия, занимают места в правительственных учреждениях. И кажется, нет управы на этих насильников, нет предела их беспощадному игу.
Но предел обнаружился. В бой с деревянными уродами, с этими сбитыми из простых брусков насильниками, вышли из музеев и храмов пермские деревянные скульптуры — грозные «пермские боги». На улицах города ночью, когда жители погрузились в мучительную колдовскую дремоту, произошли яростные сражения и схватки. Деревянные Николы с огненными глазами, со сверкающими крестами, размахивая стальными мечами, набросились на пришельцев, стали рубить их в щепы. Иисусы сошли со своих распятий, ворвались в толпы деревянных захватчиков, раскалывая их на хрустящие лучины. Огненные ангелы носились над кровлями города и сбрасывали с крыш восседающих там человечков. И те падали на мостовые, распадаясь на тупые бруски. Воины, праведники и апостолы вышли навстречу несметным полчищам, раскрыли перед ними страницы деревянных Евангелий, и оттуда несутся лучи фаворского света. И несметное воинство врагов превратилось в облако дыма.
Всю ночь на улицах Перми шла беспощадная сеча, раздавался хруст, треск, звук падающих истуканов. На площадях, в подворотнях, в церковных оградах «пермские боги» освобождали свой город от воителей Гельмана. И наутро улицы были покрыты красными щепками, рухнувшими шалашами и загонами для диких зверей.
Странным образом сгорела огромная поленница, водружённая в центре города. И когда губернатор был готов пройти через Триумфальную арку, построенную из надкусанных яблок, гнилых корнеплодов, корешков мандрагоры, вместо арки он увидел груду рыхлого мусора, из которой с трудом выбирался маленький толстенький культуролог с хитрыми глазками лесного ежа.
А «пермские боги» вновь вернулись в свои музеи и храмы. Утомлённые, величественные, заняли место среди алтарей, выполнив вековечную, вменённую русским святым работу по спасению Отечества.
