Апостроф
Специально для «Завтра» Даниил Торопов 06 апреля 2011 года Номер 14 (907)
Антон Сорокин. «Тридцать три скандала Колчаку». СПб. : «Красный Матрос», 2011, 148 с.«Это не литература, это вне литературы. Тем хуже для литературы, если волнующая книга, производящая впечатление, не находит себе места в литературных теориях, это значит плохи теории, если иногда губят рукописи писателя».
Есть книги, которые читаешь долго, натужно, потом закрываешь и больше не возвращаешься. Есть тексты, на которые потратишь минимум времени, но потом обязательно будешь возвращаться, перечитывать, «копать» вокруг. Сродни интернету: зашёл на сайт, наткнулся на интересную ссылку и отправился путешествовать.
Проекты издательства «Красный матрос» осваиваются быстро, но потом неоднократно к ним обращаешься, погружаешься в контекст. Сегодня, как никогда, надо уметь останавливаться, перечитывать, прорабатывать.
Тем более, «Тридцать три скандала Колчаку» — такая книга, открыв которую тут же обращаешься к иным источникам — да, действительно был такой писатель Антон Сорокин. Сам Горький некогда написал одному сибирскому писателю: «Вам, сибирякам, следовало бы собрать все, что написано об Антоне Сорокине, и собрание этих очерков издать. После того, как будет издана эта книга, можно приняться за издание работ самого Сорокина». Но ни в советском литературном энциклопедическом, ни в постсоветском словаре «Русские писатели XX века» Антон Сорокин не значится.
А ведь Антон Сорокин — литературная легенда Омска начала XX века, а «Тридцать три скандала Колчаку» — памятник сразу трёх культурных эпох: эпохи «модерна», революции и гражданской войны и советских двадцатых. По мнению издателей, некоторые стороны творческой активности писателя предвосхищают возникшие много позже направления авангардистского искусства XX века: мэйл-арт («искусство почтовой коммуникации»), рэди-мэйд (искусство присвоения чужих текстов), тщательное документирование и архивирование деятельности художника, искусство акции, перформанса. Не случайно Сорокина высоко ценил Егор Летов. По мнению авторов-составителей книги, летовский проект «Коммунизм» — не что иное, как реализация идей, возникших, в том числе, под влиянием сорокинского творчества.
Как заведено у «Красного матроса», издание основательно иллюстрировано фотографиями, документами и графикой Сорокина. Имеется серьёзное предисловие, фундаментальный список литературы и добрая сотня примечаний. Первый же пункт которых вызывает удивление: Сорокин по жизни пересекался с таким человеком, как Григорий Шварц-Бостунич — тот самый автор книги «Масонство и русская революция», будущий сотрудник «Аненербе». Сорокину симпатизировал генерал Танака Гиити, будущий японский премьер-министр,
«Появление» Сорокина в чём-то напоминает мне историю Павла Горгулова. Когда Сергей Кудрявцев выпустил книгу «Вариант Горгулова», многие не просто открыли для себя это имя, но фактически бросились к словарям. Там действительно значилось, что в 1932 году Французской республики Поль Думер был застрелен странным русским эмигрантом, литератором, не то анархистом, не то фашистом. О Горгулове писали Набоков, Ходасевич, Эренбург.
Сорокин ни в кого не стрелял. Он скандалил. Но так, что сам вполне мог нарваться на пулю. Времена-то были суровые. Из предисловия: «К скандалу писатель относился эстетически, как к произведению искусства, и строго рационально. Скандал и есть, по Сорокину, высшая форма литературного творчества: по крайней мере, весь город Омск — в этой системе ценностей — замирает в напряжённом ожидании: что ещё вытворит Сорокин? » В 1915 году Сорокин опубликовал статью о собственном самоубийстве, выдвигал себя на Нобелевскую премию, по самопризнанию, «дискредитировал власть Колчака».
В недавнем сборнике «Семиотика скандала» из серии «Механизмы культуры» Нора Букс отмечала, что «скандал существовал всегда, но в зависимости от общественных и культурных тенденций он функционировал в разных пропорциях и с разной степенью доминирования и активности. В ХVIII веке скандал явился одним из организующих элементов писательского быта. В ХIХ веке романтизм создал моду на высокое скандальное поведение. В начале ХХ века в авангарде утвердилась тотальная установка на скандал. Но никогда еще не было такой общей ориентации на скандал в культуре, как в наши дни». И если за «скандалистами» прошлого — талант, энергия, содержание, то сегодняшний скандал зачастую — конъюнктурный жест, откровенно вписанный в рыночный контекст. Сложно после венского акционизма (почти полувековой давности) всерьёз воспринимать некоторые выходки «актуальных художников». А уж после Сорокина многие темы кажутся более чем тривиальными, искусственными, фальшивыми.
«Канун отступления. Каринская в »Русской избушке« даёт банкет. Занавес в театре Левобруни. Песни Каринской, потом патриотические стихи. Министры. Колчак.
Выходит Антон Сорокин, зажигает свечу. Колчак соскакивает и бежит, за ним бежит свита, и всё зало пошло к выходу.
И громкий крик Антона Сорокина: »Отступление от свечи Антона Сорокина. Боитесь света. Теперь понятно всем, почему вы так любите отступать! « (скандал двадцать девятый).
