Авторский блог Александр Проханов 03:00 11 августа 2010

«ГДЕ ТАК ВОЛЬНО ДЫШИТ ЧЕЛОВЕК...»

НОМЕР 32 (873) ОТ 11 АВГУСТА 2010 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Александр Проханов
«ГДЕ ТАК ВОЛЬНО ДЫШИТ ЧЕЛОВЕК...»

Негативный опыт драгоценнее положительного. Мудрость — это преодоление заблуждений. Святость — это преодоление грехов. Совершенство стиля — это преодоление творческих ошибок. Сама жизнь в её всё более утонченных и рафинированных формах — это преодоление природных катастроф, выход из безнадёжных тупиков, прохождение перекрёстков, где выживает единственно возможное, прогрессивное, совершенное.
Сегодняшняя Россия, ввергнутая в череду катастроф и кризисов, стоит на огромном трагическом перекрёстке. Извлекает ли она уроки из непрерывных, идущих на неё валом бед? Сумеет ли преодолеть неудачи, превратив их в победы?
Чему научила нас война с Грузией в 2008 году? Может, у нас появилась новая система управления войск, на смену той, которая ввергла наступающие русские войска в хаос и неразбериху? Или у нас появились новые танки Т-90 взамен безнадёжно устаревших Т-72, которые под ударом грузинских гранатомётов горели, как свечи? Может, у нас появилась новая авиация, незримая для радаров противника, оснащённая приборами ночного видения, появились новые средства поражения наземных и воздушных целей? Ничего этого нет, деградация армии продолжается.
Чему научила нас авария на Саяно-Шушенской ГЭС, крупнейшая в современной истории катастрофа? Научились ли мы защищать электростанции, проводить геологические и технологические экспертизы, держать персонал и охрану в постоянной мобилизационной готовности? Нет, о чём свидетельствует недавний захват и взрывы на Баксанской ГЭС в Кабардино-Балкарии.
Извлечёт ли власть уроки из нынешней, небывалой экологической катастрофы, в которой оказалась Россия, превратившаяся в один пылающий костёр? Признает ли власть свои трагические ошибки, когда она разрушала лесоохранную систему и продавливала через Думу Лесной кодекс, готовя нынешние пожары? Соберёт ли власть конгресс высоколобых экологов, лесоведов, специалистов по водным ресурсам и атмосфере, чтобы исследовать глобальные результаты многолетних осушений болот, которые проводились на территории России и Советского Союза на протяжении многих и многих десятилетий? В итоге сырые, покрытые мокрым мхом безопасные во время пожаров торфяники превратились в сухой, готовый взорваться порох. Мелиорация стала знаменем эпохи, и вся центральная Россия строила свои города, сельскохозяйственные фермы, коттеджные посёлки на осушенных торфяниках, готовых воспламениться в любую секунду.
Согласится ли после всего случившегося власть, что её, как таковой, практически не существует в России? Это обнаружилось среди беды, когда целые губернии оказались без управления. Когда, побросав среди дымов и пожаров избирателей, сгинули в отпуска депутаты, увозя за океан к прохладным безбедным морям своих жён и детей.
Когда Москва, этот гигантский сгусток дыма, этот пылающий крематорий, где стоит паника, переполняются покойниками морги, выбиваются из сил врачи и психотерапевты, останавливаются производства, замирают операционные, — эта сегодняшняя Москва осталась без мэра. Кто он таков, Лужков, если он бросил свой город в час смертельной для столицы опасности, если он безнравственно уехал на отдых, в благословенную Англию, где, как говорят, в предместьях Лондона у него великолепный, принадлежащий ему и Батуриной дворец?
Сейчас, когда москвичи накладывают себе на рты и носы восьмислойные повязки, когда падают в обморок беременные женщины, харкают кровью астматики, когда москвичи сбиваются с ног в поисках вентиляторов, он купается в своём лазурном бассейне, массирует своё тучное тело, вдыхает ароматы своих зимних садов, пользуется всеми прелестями, которые создают себе равнодушные к народу миллиардеры. Зачем Москве такой мэр? Пусть уж лучше не возвращается он в столицу. Пусть баллотируется в мэры Лондона. Там, в Лондоне, занимается точечной застройкой, перекрывая уродливыми громадами воздушные коридоры города. Пусть там вырубает английские парки и истребляет памятники английской культуры, называя это реконструкцией. Говорят, там, на берегах Темзы, есть посёлок английских речников — пусть сносит его бульдозерами. И в случае, если возникнет политический конфликт между парламентом и британской королевой, пусть окружит парламент колючей проволокой, отключит от него воду, электричество и телефоны и смотрит, как танки британской армии гвоздят снарядами по Биг Бену и Вестминстерскому аббатству.
Возможно ли себе представить, чтобы в дни, когда рушились небоскрёбы-близнецы Манхэттена, мэр Нью-Йорка трусливо бежал в заморские края, оставив сходить с ума потрясённых жителей? Разве можно было представить себе, чтобы Сталин, когда фашистские танки рвались к Волоколамску и Истре, когда смерть подступала к столице, покинул бы Кремль и трусливо умчался из осаждённой столицы?
Как странно ведёт себя в эти дни политическое руководство страны. Не было ни одного идущего от сердца обращения к народу, который ждёт от своего руководителя этого обнадёживающего, исполненного веры слова: слова организующего, мобилизующего, зовущего к победе.
Не будет ли теперь имя "Путин" прочно ассоциироваться со словом "рында"? Не является ли в эти дни смехотворным предложение Медведева заменить "милицию" на "полицию"? Может быть, пожарников переименовать в поджарников? Разве от этого легче будет бороться с огнём? А если Медведева переименовать в Ведмедева, разве от этого страна получит настоящего лидера?
Огонь испепелил остатки иллюзий. У России почти не осталось дееспособных структур. Нет осмысленного, действующего стратегически политического руководства. Нет национальной, ориентированной на историческую победу идеологии. Нынешняя Россия — это огромный пылающий торфяник, среди которого ошалело крутится несколько веб-камер. Похоже, что министерства и ведомства, куда они транслируют изображения народного несчастья, давно уже пусты. Хозяева этих министерств и мэрий, законодательных собраний и государственных дум давно уже там, за границей, где учатся и венчаются их дети, где лежат в мировых банках их награбленные состояния.
Неужели сегодняшний русский народ оказался без власти, без государства, без страны? Последует ли после этого прозрение? Не начнётся ли русское государство — в который уж раз — с белого листа?
Сегодняшняя ночная Москва похожа на город, построенный в глубине извергающегося кратера. Металлический дым, зловещие, излетающие из сердцевины земли огни, раскалённые моторы и пробки, обезумевшие люди, коллективный воспалённый мозг, готовый к коллективному самосожжению, коллективному самоубийству, коллективному оглушительному взрыву... В пепельных небесах, как жуткий посланник дьявола, пламенеет реклама: Нокиа и Самсунг, Мерседес и Кока-кола…
Среди этого ада спокойный, прищурив голубые глаза, стоит русский юноша. Его глаза прищурены, как глаза астронома, наблюдающего новую звезду; как глаза снайпера, выцеливающие незнакомую мишень; как глаза футуролога, созерцающего русское будущее.
ОТ РЕДАКЦИИ. Когда номер уже сдавался в печать, мы узнали, что столичный мэр Юрий Лужков, прервав свой отпуск, вернулся в Москву.

1.0x