ТРИ КАРТИНЫ

НОМЕР 44 (832) ОТ 28 ОКТЯБРЯ 2009 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
ТРИ КАРТИНЫ

На этой странице мы представляем трех художников круга газеты "Завтра".
Все три мастера абсолютно разнятся по способу отображения реальности. Геннадий Добров, Александр Москвитин и Илья Комов принадлежат к разным поколениям, разным направлениям и разным школам в искусстве.
Однако всех их объединяет не только страстная любовь к своему занятию, но и тяга к путешествиям. В свое время Добров пешком, без охраны пересек воюющий Афганистан. Москвитин известен своими походами по тропам континентальной Сибири. Комов же беспрерывно кочует по всему миру со своей палитрой.
В процессе этого странничества делаются зарисовки, рождаются образы, возникают новые, неожиданные темы.
ИЛЬЯ КОМОВ — СОКРОВЕННАЯ ЧЕРНОГОРИЯ
Мы пребываем в ожидании чего-то необыкновенного, но истинное чудо — и есть сама жизнь, дарованная нам Богом. Чудо — не как выживание в современном жестоком мире, но, напротив, ежеминутная уникальность нашего существования.
Каждое мгновение в Черногории — это ослепительно чистый цвет воздуха и солнца, гор, моря, это всегда парадоксальный сюжет, ёмкая, законченная композиция, динамичный пространственный ход, неожиданное колористическое решение.
Здесь всё на пределе остроты и контраста: и буйство красок, и темперамент человеческих характеров. Только "фовистским", открытым цветом, можно писать персонажей, живущих в кадрах этого эстетского "авторского кино": монахов, рыбаков, крестьян... Таким же ясным, прямым и глубоким, как и их внутренний мир.
Подлинная Черногория разительно отличается от страны, известной по рекламным фото и коммерческой живописи. Это — и уединённая молитва дальних монастырей, отрезанных от суеты мира горными перевалами и крутыми подъёмами, это и строгие гайдуки холодного Жабляка, самого высокогорного города на Балканах, пастухи со снежными овцами и оранжевыми коровами, и заброшенные рыбацкие деревни, разноцветные сети и корабли.
Кажется, именно в этих точках мира сконцентрированы художественная правда и сам смысл человеческого существования.
Эта Черногория не известна туристам. Чудо — её повседневная жизнь.
ГЕННАДИЙ ДОБРОВ — ПРОТИВЛЕНИЕ ЗЛУ
Я давно знал, что среди озёр, рек и речушек Ярославской области есть монастырь моего святого Преподобного Геннадия. Приняли меня хорошо. Трапеза с монахами в 12 дня и в 6 вечера. Условия жизни спартанские: часть коридора разделена картонными перегородками на 4 части — кельи. Вместо дверей — занавески на кольцах. Ни ТВ, ни радио не было. Зато была невероятная тишина вокруг и библиотека духовных книг — псалмы Давида, притчи Соломона, евангельские послания. И молитвы, молитвы, молитвы.… Был очевиден огромный духовный вклад библейской мудрости в мировую культуру.
Хорошо, — думал я в тишине бессонных ночей, — а что же Россия? Какой её вклад в мировую историю? Что она сделала такого, чем возвеличила себя в семье народов мира? И тут, представляя когда-то мощные, 5 метров в ширину, стены монастыря, колокольню и храмы, я понял, что не только в книжной заповеди делать добро — сила России, а в настоящем живом противлении злу — сила, значение и величие русских и русского духа. Три раза Россия на протяжении веков спасала цивилизованный мир от гибели. В ХII веке о Россию споткнулись орды Чингизхана и не пошли дальше в Европу, хотя сами русские и их города и сёла и горели, и без конца разрушались варварами. Но снова русские находили в себе силы и снова боролись и побеждали, и, наконец, победили.
Всё повторилось при нашествии французов в ХIХ веке, и особенно ярко — во Второй Мировой войне в ХХ. Вся Европа "лежала" под Гитлером, и только русские спасли мир от очередного гибельного разрушения. Не только молитвами, но силой своего русского характера. Будет четвёртый раз — спасёт Россия мир и в четвёртый, и в пятый раз, и всегда будет спасать. Такая наша судьба, — думал я, засыпая под утро, когда монахи, собравшись, уже снова ушли молиться в полуразрушенный монастырь.
О своих ночных рассуждениях я рассказал за утренней трапезой рабочим, которые восстанавливали крышу собора, лежавшего в руинах ещё не так давно. Они дружно рассмеялись. "А почему же после войны все стали жить хорошо, и только мы хуже всех? Нас ещё и пинают", — сказал один. — "И это закономерно, — ответил я. — Помните басню Крылова "Крестьянин и работник"?
Степанушка, родной, не выдай, милый!
Из-под медведя он взмолился батраку,
Вот новый Геркулес, со всей собравшись силой,
Что только было в нём,
Отнёс полчерепа медведю топором
И брюхо проколол ему железной вилой...
А что дальше сказал крестьянин батраку?
Чему обрадовался сдуру?
Знай колет, всю испортил шкуру!
— "Да, — согласились рабочие, так и есть, это точно…" И встав из-за стола, пошли под дождём дальше восстанавливать крышу Преображенского собора в монастыре, разграбленном, униженном и оскорблённом, многие десятилетия пребывавшим в руинах.
АЛЕКСАНДР МОСКВИТИН — БЕЛЫЙ УНГЕРН
Тема Унгерна зародилась во мне в конце 80-х, когда старый слепой лама, живущий возле дацана Гандан в центре Улан-Батора, сказал мне, что я похож на белого барона, которого он видел в детстве.
Белый царь, белая юрта, белая лошадь, белый верблюд… Белый цвет у моголов имеет сакральное значение. Праздничный цвет — белый.
Я и мой спутник — молодой монгольский ученый — подъехали на лошадях к белой юрте старца. На мне были чёрный халат, жёлтые высокие ботинки и кожаные, на лебяжьем пуху, так называемые "скифские штаны". Выглядел я вполне экзотично, но этого всего лама видеть не мог, ибо был слеп. Впрочем, незрячий лама довольно точно описал мою внешность, сказал несколько общих фраз по поводу моего занятия искусством, ненавязчиво раскрывая мне будущее. Потом он попросил прислать ему из Москвы батарейки для своего приемника, но тут же предрек, что этого я не сделаю. Так и вышло: просьбу ламы я по каким-то причинам не выполнил, хоть и обещал…
Это было в ту удивительную поездку, когда я и еще пять русских художников, сопровождаемые монгольскими проводниками, в течение двух месяцев путешествовали по всей Монголии. Так, на лошадках, переезжая из аймака в аймак, мы достигли равнинного озера Цаган-Нур, и наблюдали, как над водной гладью ветер качает звезды. А на гористых берегах родственного Байкалу, полного рыбы озера Хубсугул, мы ели мясо козла, приготовленного особенным образом. Из горловины ободранной туши изымались внутренности, а вместо них внутрь козла кидались раскаленные камни из костра. Стоило сделать легкое движение — и туша начинала с шипением вращаться, пока через две-три минуты не замирала, в качестве уже готового блюда. Удивительный был вкус этого мяса.
Поездка наша была пронизана красотой и мистикой. Орлы, денно и нощно парящие над субурганами. Равнинные ветры. Сказание о белой лошади без седока, которая всегда сопровождала отряд Унгерна. Как говорят, эта лошадь несла на себе невидимого всадника — таинственного спутника неистового барона.