У ЗАСУХИ ПОЩАДЫ НЕ ПОПРОСИШЬ

НОМЕР 34 (822) ОТ 19 АВГУСТА 2009 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Александр Арцибашев
У ЗАСУХИ ПОЩАДЫ НЕ ПОПРОСИШЬ

СРЕДИ НОЧИ ПРОСНУЛСЯ от шума дождя за окном и подумалось: "Ну вот, теперь Сергей Петрович Мельников облегченно вздохнет — хоть какая-то надежда на урожай"...
Накануне побывал в Октябрьском районе. Сушь. Пшеница, ячмень, овёс, горох, кукуруза — в угнетенном состоянии, а местами вовсе выгорели. Третий год подряд засуха. Настроение у селян неважнецкое: как пережить зиму? Трудно будет с кормами для ферм. Сена заготовили мало. Разве кукуруза выручит? Ей-то живительная влага сейчас в самую пору!
Село Подовинное — почти на границе с Казахстаном. Говорят, до революции 1917 года купцы Якушевы будто бы имели тут заимку, распахивали около двух тысяч десятин земли. Разводили коней. Рядом с домом — амбары, риги, овины. За ними стали строиться однодворцы. Отсюда и пошло — Подовинное. По реке Уй, впадающей в Тобол, стояли казачьи станицы. Много было коров, лошадей, овец, птицы. Впрочем, и сегодня СПК "Подовинное" на хорошем счету. В хозяйстве 23 тысячи гектаров пашни, три с половиной тысячи голов крупного рогатого скота, в том числе 1150 коров. В хорошие годы намолачивали до 48 тысяч тонн зерна. Неплохие надои молока. А вот нынче беда.
Приехал я сюда рано утром. В конторе застал директора Сергея Петровича Мельникова и начальника районного управления сельского хозяйства Владимира Давыдовича Дизендорфа. У обоих лица напряженные: сколько средств вложено в землю, и все это может обернуться прахом.
— Еще с осени влаги недоставало, — сетовал Мельников. — Зима выдалась бесснежной. По сути, сеять было нельзя, но куда деваться? В мае чуть помочило и все. Под твердой пшеницей у нас пять тысяч гектаров, а всего — одиннадцать тысяч. Всходы низкорослые, колосья — хилые. Что соберем? Неизвестно. Правда, в низинках растения еще в фазе кущения, не выколосились и дождичек поправил бы посевы. Но Господу не прикажешь...
— Схожая картина и у соседей, — добавляет начальник районного управления сельского хозяйства Дизендорф. — Неурожай больно ударит по экономике. И без того-то за последние годы сдали. В районе было десять колхозов и восемь совхозов. В "живых" осталось одиннадцать хозяйств. Ломаем голову: чем кормить животных? Стадо хоть и поредело, но все-таки приличное: одиннадцать тысяч голов крупного рогатого скота в коллективных хозяйствах и семь тысяч на личных подворьях. Без зеленого сенца и сытного фуража буренкам придется туго...
Поехали по полям. За машиной стелилась густая пыль, солнце припекало. Изредка ветерок нагонял сизые тучи, и видно было, как в стороне темная синева соприкасалась с землей, — значит, там лил дождь и кому-то повезло. Мельников вздыхал:
— Каждый день крутятся облачка вокруг, нет чтобы над нашими полями небесам прорваться! Хоть крестный ход заказывай...
— А ведь, действительно бывало, при засухах обходили поля с иконами — обронил я, всматриваясь в знойную степь.
— В народе говорят: "На бога надейся, а сам не плошай"! — усмехнулся директор. — На "авось" работать нельзя. Делаем упор на современные технологии обработки почвы. Осенью прошлись с дисктаторами, весной закрыли влагу, внесли полную норму азотных удобрений. Все как положено. Больше тысячи двухсот тонн горючего сожгли. В хозяйстве — мощная техника: шесть комбайнов "Класс", четыре "Вестерна", два "Ягуара", высокопроизводительные косилки, грабли... Если бы не засуха, намолотили бы зерна не меньше прошлых лет. Но не опускаем руки. На половине площадей посеяли зерновые попозже. И не прогадали. Твердая пшеница не везде растет, а в наших местах удается: ей как раз нужна жара, много солнца. Тонна стоит семнадцать тысяч рублей! Есть смысл заниматься? Безусловно. Потому и стараемся...
Остановились у кромки кукурузного поля. Вышли из машины. Сбочь дороги всходы низкорослые, забиты сорняками, а чуть подальше — стебли сочные, высокие, крепкие, борозды чистые. Мельников углубился в посевы:
— Вот наглядный пример, как можно противостоять засухе. На основном массиве возделывали кукурузу строго по современной технологии. Заказали специальные форсунки для внесения гербицидов — не по всему междурядью, а исключительно под корни растений с одновременной культивацией. Глядите, какая красота! А окраек поля засеяли по старинке, и лишь прокультивировали. Разница огромная!
Мельников в "Подовинном" двадцать пять лет. Крепкий хозяин! Раньше совхоз специализировался на откорме свиней. Поголовье превышало 26 тысяч. Имели солидную прибыль. С началом демократических "реформ", когда соседние хозяйства одно за другим стали рушиться, он быстро сориентировался. Свинину никто не брал. Построили собственный колбасный цех, пекарню, молокозавод. Обзавелись мельницей, наладили розлив подсолнечного масла, открыли 16 магазинов в Челябинске, где реализовали продукцию. Только за счет этого и выжили. Другие хозяйства так и не смогли выбить деньги с переработчиков за сданные молоко. Потому и разорились.
Как это важно — смотреть далеко вперёд. В СПК "Подовинное" еще с прошлого года осталось 7 тысяч тонн кукурузного силоса — что называется, запас карман не тянет! Это гарантия от бескормицы.
С поля завернули на животноводческую ферму. Старые помещения реконструированы, построен современный доильный зал. Управляются тут всего две доярки. Кругом — чистота, порядок. Корма пропускают через миксеры. Их здесь — пять. Помимо сена, сенажа, силоса, используют зерно, жмых, шроты.
— Большого молока не жди, если рационы не сбалансированы, — поясняет Мельников. — Режим задают компьютеры. Средний надой летом — 16,3 килограмма, а есть коровы, которые дают вдвое-втрое больше. Сейчас вот посмотрим...
Он включает компьютер, и на дисплее появляется таблица с показателями продуктивности животных. У каждой коровы свой датчик, сигнализирующий об активности животного: в охоте ли, осеменена ли... Вся родословная, графики доения: за день, неделю, месяц, год, сколько отелов.
— Поначалу у осеменатора руки тряслись, когда садилась за компьютер, — продолжил Сергей Петрович. — Долго вела двойной учет, журналы не выбрасывала, пока силой не забрал картотеку. Ныне не мыслит работу без компьютера. Еще бы! Удобно. Всё стадо, как на ладони. Скажем, у самой высокопродуктивной коровы надой 46 килограммов, у трех — по 40, у 115 — по 30 килограммов и так далее. Если животное дает меньше двенадцати килограммов молока — выбраковываем...
С ПРИОБРЕТЕНИЕМ НОВОЙ ТЕХНИКИ и оборудования меньше стало требоваться рабочих рук. Раньше штат составлял 1270 человек, сейчас — всего 216. Не хватает специалистов: агрономов, зоотехников, инженеров. Выпускников сельхозинститутов в деревню не заманишь. Все-таки условия жизни сильно отличаются от города. Больше надо строить на селе жилья, школ, детских садов, клубов — рассчитывать на перспективу. Спросил напрямки Мельникова:
— Уйдете на пенсию — есть кого поставить во главе хозяйства?
Он замялся, глаза погрустнели. Собравшись с духом, выпалил:
— К сожалению, некого! Был толковый зоотехник, но тоже в годах. Подыскиваю из молодых заместителя, но это непросто...
В дороге многое увидишь. Арифметика выживания хозяйств не поддается никакой логике. Скажем, себестоимость молока первого сорта в "Подовинном" составляет 9 рублей за килограмм, а вынуждены продавать за 8 рублей 80 копеек. Переработчики больше не дают, хотя в магазинах литровая упаковка стоит 30-35 рублей. Получается, доля крестьян в конечном продукте — всего треть. Стоит ли удивляться тому, что поголовье коров в хозяйствах с каждым годом все тает и тает.
Или вот мясо. Килограмм парной говядины на рынке — 300-350 рублей, а закупочная цена не превышает 60 рублей в живом весе. Как правило, от бычков стараются избавиться тотчас же после отела: зачем морока? На всю Челябинскую область осталось одно откормочное хозяйство "Дубровское", где содержится 8 тысяч животных. Удивился, когда узнал от Мельникова, что в "Подовинном" сами откармливают свыше 1000 бычков.
— А почему не держать мясной скот? — оживился Сергей Петрович. — Кормов хватает, пастбищ достаточно. Подняли закупочную цену на мясо до 65 рублей, и уже стало выгодно заниматься откормом, что и делаем. Копейка к копейке, глядишь, — и с прибылью. В прошлом году — подчеркну, не самом лучшем — она составила 58 миллионов рублей. Выкрутимся и нынче...
Таких руководителей, как Мельников, на селе не густо. Вывести хозяйство в сотню лучших сельхозпредприятий России — это же какой труд! Побеседовать бы с Сергеем Петровичем подольше, — человек он мудрый, многое знает, — но надо было возвращаться в Челябинск: почти двести верст. Ехал и посматривал по сторонам. Грустно было видеть одичалые поля, зарастающие березками.
Миновали своротку на деревню Барсучье. Вроде крестьяне что-то делают. Ферма на три сотни коров. Дальше — Ваганово. Был справный колхоз. Ныне осталось 450 буренок. На землях бывшего совхоза имени Ленина обосновалось общество ограниченной ответственности "ЮГС-АГРО". Дойное стадо в триста голов. В Новомосковке — ООО "Агрозлак-1". Гурт в 525 коров. Ну еще в ООО "Каракуль-АГРО" ферма на 250 коров. Вот и вся живность. В 2008 году в целом сельхозпредприятия района произвели 11,2 тысячи тонн молока и 578 тонн мяса. Плюс на подворьях населения — три с половиной тысячи коров. Доля частников в производстве продукции даже выше — надои 1412,7 тысячи тонн молока и сдали 1350 тонн мяса. А ведь никакой помощи от государства не получали: ни субсидированных кредитов, ни скидок на покупку солярки и бензина... Хотя и до сельхозпредприятий бюджетные деньги не всегда доходят — их дербанят на полпути к крестьянам.
У дорожного указателя "Большое Никольское" попросил водителя свернуть с асфальта на просёлок. Раньше тут тоже было крупное хозяйство, Ныне — запустение. В сотне метров от дороги — машинный двор. На воротах замок. Двор хорошо просматривался через изгородь — у одного из тракторов возились механизаторы в замасленных спецовках. Подошел к ним. Представился. Хмурые взгляды, уныние на лицах. Беседовать не захотели. За бригадира — солидный мужчина в годах. Чувствовалось таится, но слово за слово разговорились. Оказалось, — бывший председатель колхоза имени Чапаева Кустанайской области Иван Петрович Ганенко.
— Обстоятельства сложились так, что пришлось уехать из Казахстана, — рассказывал он. — А какое было хозяйство! Тридцать шесть тысяч гектаров под зерновыми! Почти двенадцать тысяч голов крупного рогатого скота, в том числе четыре тысячи коров, две с половиной тысячи свиней, триста лошадей. Производили сорок тысяч тонн зерна, четырнадцать тысяч тонн мяса. В день надаивали по двадцать тонн молока. В хозяйстве был свой Ледовый дворец! Хоккейная команда "Фортуна" выступала в группе "Б". Сам одевал коньки и играл. К нам приезжала даже сборная команда СССР! Хорошо помню "звезд" хоккея. Увы, все это в прошлом. Колхоз развалился. Землю поделили на паи, фермы разрушили. Обидно...
— А здесь как? — поинтересовался я.
— Хозяйство тоже обанкрочено. Год назад взялся поднимать его предприниматель Николай Кузяев. Агроном по образованию. Меня поставили исполнительным директором. Весной посеяли две тысячи гектаров пшеницы. На ферме еще с полсотни телят. Думаем, прикупить коров, заняться свиноводством, завести лошадей. Очень выгодное дело — семеноводство зерновых культур. Надеюсь, получится. Договорились о сотрудничестве с учеными. Худо-бедно заняли тридцать человек, а то ведь все сидели по избам.
— Как же жили?
— За счет личных подсобных хозяйств. В селе — триста коров. Два стада. А еще — овцы, козы, птица. Излишки молока, мяса, картофеля продают.
— Приезжают заготовители?
— В Большом Никольском — три приемных пункта. В магазине охлаждаемая емкость на тонну молока. Нет необходимости отправляться на рынок. Цены вот только не устраивают: шесть рублей за литр. Вода минеральная и та дороже! Можно сказать, крестьянам выкручивают руки...
Такой был разговор. На следующий день отправился в другой конец области — в ООО "Нива" Сосновского района. Бывший совхоз "Муслимовский" после банкротства разделили на два хозяйства. "Ниву" в 2007 году взял под свое крыло Вишневогорский горнообогатительный комбинат. Кое-что удалось сделать. Вместе с заместителем директора Александром Сергеевичем Дядиковым, отправились на животноводческий комплекс в деревне Смолино. В хозяйстве — 1670 голов крупного рогатого скота, в том числе 880 коров. Реконструировали две фермы, перевели животных на беспривязное содержание. Смонтировали доильный зал. Скот ухоженный, чистый, сытый. Еще два двора сдадут к началу следующего года.
— Без государственных субсидий заниматься животноводством в нынешних экономических условиях весьма проблематично, — говорит Дядиков. — Судите сами. На реконструкцию только одного двора ушло шестьдесят миллионов рублей. Новое строительство обошлось бы гораздо дороже. Получили субсидий 20 миллионов рублей: на доильный зал, на каждое стойло. Уже полегче! Купили оборудования для молокоперерабатывающего цеха. Часть продукции теперь будем реализовывать сами. Зачем делиться выручкой с переработчиками?
ИНВЕСТОР ПОМОГ ХОЗЯЙСТВУ и с приобретением техники. На машинном дворе увидел три новеньких комбайна "Нью-Холанд", три "Дона-1500", несколько мощных импортных колесных тракторов, девятиметровые жатки, немецкие плуги "Лемкен". У одного из тракторов познакомился с молодым механизатором Алексеем Зубовым. Тридцати лет от роду.
— Ну как трактор? — спросил у него.
— Не подводит, — ответил паренёк. — Тянет легко что плуг, что посевной агрегат. Управление простое. Включил кнопку автомата и вперед. В кабине — кондиционер, радио. Распахиваем залежи — считай, двадцать лет земля пустовала. На К-700 не один бы раз уже лемеха поменял, а немецкий плуг идёт — Хоть бы ему что!
— Учился где-то?
— В сельском профтехучилище. Работал на МТЗ-82.
— А трудно было освоить импортный трактор?
В глазах у собеседника мелькнула хитринка:
— Чего же я, непутевый какой? Достаточно было просмотреть на компьютере DVD-диск с инструкцией, и всё стало понятно.
— Женат?
— Да, супруга — бригадир. Двое детей. Держим корову, лошадь, свиней, уток, кур.
— А говорят, деревня спилась...
— Пьют-то от чего? От безысходности. Когда есть работа, пить некогда. У меня в месяц выходит двадцать тысяч рублей. Один прогул и уволят... Кто будет кормить детей?
Стоявший рядом Дядиков подтвердил:
— Действительно, с этим у нас строго. На одно место очередь в несколько человек. Как говорится, сам выбирай: либо рюмка, либо штурвал комбайна...
Давненько мне не приходилось видеть такой слаженной работы на заготовке кормов. К сенажным траншеям то и дело подкатывали КамАЗы с полными кузовами, опрокидывали зеленую массу и снова в луга. Мощный трактор подгребал и утрамбовывал траву. За качеством сенажа следил главный зоотехник, находившийся неотлучно у траншеи. А раньше руководил работами на сенокосе главный агроном. Что ему качество? Лишь бы выполнить задание по валу. Поломали негодную систему. Результат — налицо.
Заместитель директора вкратце обрисовал программу, которую поставили перед кормозаготовителями:
— Почему надои на фермах растут в июне? Пора цветения трав — самая высокая обменная энергия в кормах. Значит, надо заготавливать сено и сенаж именно в этот период. Сеем однолетние культуры с интервалом, чтобы травы враз не зацветали. Прикинули: оптимально, когда обменная энергия в кормах в расчете на одну корову составляет десять мегаджоулей. В этом случае его потребуется четыре тысячи тонн. Если этот показатель ниже, допустим, на два мегаджоуля, — то кормов уже надо будет заготовить на полторы тысячи тонн больше. Вот где зарыта себестоимость молока! Надаивать от коровы двенадцать литров в день — себе в убыток...
Вспомнилось, как в начале девяностых годов насильно разваливали крупные хозяйства, наивно полагая, что фермеры по западному образцу накормят страну. Где они эти фермеры? В сельском хозяйстве должны работать высококвалифицированные специалисты, а не самоучки. Кричали: "Больше свободы предпринимателям"! Что в итоге? Десятки миллионов гектаров старопахотных земель в запустении, почти вырезан весь скот, большая часть крестьян не у дел... Разве можно быть свободным от Бога, от земли, от детей? Насаждается не добро, а зло... Надо сказать, отношение к деревне меняется, вновь возрождаются крепкие хозяйства, как ООО "Нива" в Сосновском, СПК "Подовинное" — в Октябрьском, агрофирма "Калининская" — в Брединском, ООО "Варшавское" — в Карталинском районах, птицефабрики "Челябинская", "Равис" и другие.
На Южном Урале стали активно заниматься разведением мясного скота. Здесь — половина всех герефордов. Ориентируются на отечественную селекцию. За племенными телочками едут из Амурской, Читинской, Оренбургской, Самарской, других областей. Племзаводы получают субсидии в рамках государственной программы поддержки села. И правильно. Дело ли возить скот из-за рубежа сотнями тысяч голов? В 2008 году распахали 164 тысячи гектаров залежей. нынче пашня прирастет еще на 100 тысяч гектаров. По объему производства сельхозпродукции Челябинская область вышла на уровень 1990 года.
Что хорошо, то хорошо. Важно не растерять потенциал АПК. Засуха ныне нанесла большой урон хозяйствам Брединского, Кизильского, Агаповского, Уйского, Чесменского, ряда других районов. Думают, как выйти из трудной ситуации. Едут заготавливать сено в горы, в леса, на болота. Провели повторные посевы. Кое-где подумывают о переброске скота в другие районы. Словом, не сидят сложа руки.
...Возвращаясь поездом в Москву, не мог без горечи смотреть из окна вагона на желтые, иссушенные хлебные нивы в Башкирии, Самарской области. В деревнях, как и встарь, держатся за огородики с картошкой, окашивают придорожные лужки, чтобы припасти сенца для коровенок. Оно так верней! Почти полвека колесю российскими проселками, а грусть не покидает. Каждую страду сочувствую крестьянину: уж больно тяжела его ноша...
Челябинская область