НОМЕР 46 (782) ОТ 12 НОЯБРЯ 2008 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Георгий Судовцев
ХРАМ У ДОРОГИ
Эта история проста и по-своему поучительна. Если ехать из Москвы по федеральной трассе М4 "Дон", то примерно на трехсотом километре пути, вскоре за старинным (основан в конце XV-начале XVI века) городом Ряжском, издали будет виден большой и сильно разрушенный храм в честь иконы Казанской Божией Матери в селе Большое Самарино.
Судьба этого храма похожа на судьбу множества закрытых при советской власти церквей — и в то же время необычна. Здание храма, где могли свободно разместиться около полутора тысяч человек, возводилось в 1828-1836 годах по инициативе и попечением местной помещицы Натальи Ивановны Самариной в память о павших на Отечественной войне 1812 года, среди которых был и её отец. И больше века эта церковь служила людям
Религиозное общество села Большое Самарино было снято с регистрации Советом по делам РПЦ 28 августа 1962 года, однако верующие не оставляли надежды снова открыть свою церковь почти десять лет, неоднократно обращались в Совет Министров СССР, история их борьбы за храм хорошо известна в православной среде. Их усилиями здесь была даже устроена библиотека, почти полностью сохранялось внутреннее убранство храма. И только в 1971 году "неперспективное" село лишили его векового сердца — библиотеку закрыли, а здание "в интересах народного хозяйства" передали под зернохранилище. Через разрушенную стену под своды храма стали заезжать бульдозеры, а вокруг него — на специально устроенный ток — возили зерно тяжелые грузовики — иногда "задевая" за углы здания. Потом здесь же хранились комбикорма и удобрения.
В результате этой народнохозяйственной деятельности просел фундамент церкви, через апсиду алтаря прошла гигантская, на всю высоту, трещина, а 25-метровой высоты колокольня накренилась в сторону дороги.
В 90-е годы храм пришел в полное запустение и разорение. Дело довершил неизбежный пожар, после которого "исчезла" железная крыша храма, а вода и ветер начали разрушать известковую кладку и смывать красивейшие настенные росписи XIX века.
Таких "брошенных" церквей, где царит "мерзость запустения", в одной только Рязанской области — больше сотни. А по всей стране — наверное, многие тысячи. Но эти тысячи всё равно складываются из таких вот единиц. И поднимать их из руин некому — наши сёла стоят пустыми, если только не "оседают" там, на земле, мусульмане, выехавшие из Кавказа и Средней Азии. От некогда многочисленного прихода села Большое Самарино остались три пенсионерки. Попыталась осесть здесь одна молодая православная семья. Лев и Наталия специально приехали в Большое Самарино из Москвы, чтобы восстановить, казалось бы, уже безнадежно разрушенное. Больше года вместе с добровольными помощниками расчищали здание от мусора, а своды храма — от растений и земли, устанавливали металлические стропила, покрывали досками и специальной пленкой. Кроме бездны собственного труда, потратили почти полмиллиона рублей — и своих, и пожертвованных. Удалось подвести здание храма под крышу, укрыть кладку от дождя и снега. Конечно, это временная, но совершенно необходимая мера — как перевязка тяжелораненного бойца, без которой он может вообще не выжить.
И вот, когда вся эта работа была проделана, местному благочинному пришло письмо, подписанное теми самыми тремя прихожанками-пенсионерками. Где содержалось требование немедленно опечатать храм, поскольку проведение в нем восстановительных работ ведётся без договора с собственником здания и без разрешения соответствующих государственных служб: от пожарной до архитектурной. Разумеется, ничего такого у Льва и Натальи не было — взяли благословение у того же благочинного, вот и всё.
С юридической точки зрения письмо было составлено безукоризненно — даже удивительно для трёх сельских жительниц без высшего образования. И не внять ему было нельзя — действительно: со сводов храма иногда выпадали кирпичи, дело могло дойти до несчастных случаев. Но зачем тогда, спрашивается, нужно было выжидать больше года, пока верующие энтузиасты трудились на свой страх и риск, спасая храм? Всё по Шекспиру: "мавр сделал своё дело — мавр может уходить"? Сегодня церковь опечатана, Лев и Наталья уехали из села — видимо, уже навсегда. "Как ребёнка здесь похоронили..." — сказали на прощание.
1.0x
