АПОСТРОФ

НОМЕР 41 (777) ОТ 8 ОКТЯБРЯ 2008 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Вадим Момотов
АПОСТРОФ

Иван Беляев. Судьбы земщины и выборного начала на Руси (Пути русского имперского сознания). — М.: Москва, 2008, 168 с.
Труд известного русского историка, несомненно, является сегодня актуальным произведением, хотя и описывает давние события становления земского строя на Руси. Работа была написана по заказу великой княгини Елены Павловны как исследование о началах, становлении, развитии земских представительских учреждений в России. Шел 1864 год, продолжалась эпоха "Великих реформ", разгорались споры и дебаты. Идеи профессора Беляева по своей направленности созвучны духу славянофильства, и это не случайно: он был учеником Погодина, поддерживал взгляды Киреевского, Хомякова, Самарина — идеологов русского славянофильства, апологетов общинного строя.
В своей работе историк рассматривает два властных начала: княжескую власть и власть выборную, вечевую и земскую. Так, он показывает самостоятельность выборных представительств относительно княжеской власти, но вместе с тем обращает внимание читателя как на взаимодействие, так и на "параллельность" существования этих начал, а зачастую и на открытую конфронтацию между ними. Ученый показывает изменения, которые происходили с течением времени в структуре и организации земств, начиная с древнейшей эпохи первых русских князей до середины девятнадцатого века. Через всю книгу незримо проходит мысль о том, что земская власть имела силу лишь тогда, когда ослабевала власть верховная, будь она властью княжеской или царской. Наглядным примером здесь являются усобицы и смуты, периоды междуцарствия, во времена которых властям предержащим приходилось обращаться к народу. И, наоборот, с укреплением вертикали власть отказывалась от защиты интересов своих "избирателей" в пользу интересов власти абстрактной, с гордым названием "государственная".
Противопоставляя новгородскую демократию, где всё управление держалось на выборных началах, строю московского государства, Беляев отмечает несостоятельность попыток Ивана III стать правителем Новгорода, не нарушая древних новгородских порядков. Как известно, следствием этого было полное уничтожение этих вековых порядков, а также превращение Новгорода в обычную провинцию, подчиненную Москве. Вместе с тем автор указывает на одно важное обстоятельство: "Единодержавие московских государей, начиная с великого князя Ивана III не изменило зараз весь общественный строй на Руси…старое заменялось новым большею частью не по распоряжению верховной власти, не насилием, а естественным требованием жизни". Правители Руси усиливали власть единоличную для централизации государства. А для этого приходилось вести борьбу с боярской верхушкой и, следовательно, нужна была поддержка со стороны земства.
Иван IV в 1549 году собирает Земский собор, на котором представлены выборные люди от всех сословий. Только с помощью земств, по мнению автора, царской власти удалось уничтожить все старые исторические права бояр как держателей земли русской. А с прошествием времени подавить смуту и изгнать иностранных интервентов. Особенно им подчеркивается роль мер, принятых Иваном Грозным с целью усиления земств после Земского собора. В частности, речь идет об уставных грамотах, предоставляющих местным земствам право управляться выборными старостами, которые заменяли наместников, а также о составлении нового Судебника, ограждавшего земщины от своеволия наместников.
Петр I, начиная реформы, допускал представителей областной земщины к делам администрации, но постепенно начал отстранять земцев от дел местного самоуправления, передав власть под надзор военного начальства. А это, в свою очередь, привело к разделению русского общества на поклонников и противников реформ. Не улучшилось состояние земских органов и после смерти Петра Великого, когда были сведены на нет все принципы самоуправления среди нижних слоев населения: "Народ, выданный отделившимся от него высшим обществом на жертву администрации и отданный администрацией в крепость высшему обществу, потерял всякую возможность заявлять о своих нуждах и оборонять свои права законным порядком".
Как известно, такой порядок вещей просуществовал практически без изменений до второй половины 19 века. Как сын своего времени, Беляев рассматривал крестьянскую реформу 1861 года как шаг к сближению между сословиями, как предвестницу великих перемен в общественном строе государства. Но еще более прогрессивной реформой, которая, по его мнению, могла бы сблизить сословия, должна была стать земская реформа 1864 года. И хотя согласно Положению о губернских и уездных земствах их роль сводилась более к хозяйственной, благотворительной и просветительской деятельности, автор искренне верит, что это должно стать чем-то большим: стать той силою, которая сплотит государство и утвердит в нем принципы народной демократии. Насколько (не) сбылись чаяния профессора, пришлось увидеть уже его потомкам. Сам Иван Беляев в конце данной работы выражает поразительный исторический оптимизм: "Какие бы неудачи на первых порах не встретили настоящий институт, но его вынесет сродство с древним историческим институтом земщины на Руси, это сродство поможет укорениться ему в русском народе и принести обильные плоды на благо русской земли…теперь чреда обществу правильно исполнить свои обязанности". К сожалению, эти слова выдающегося историка не утратили своей актуальности и сегодня.