НОМЕР 14 (750) ОТ 2 АПРЕЛЯ 2008 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Александр Федоровский
БОЛЬШОЕ РУССКОЕ СЕРДЦЕ
На прошлой неделе в Кировском районном суде Петербурга начался и тут же прервался процесс по так называемому "Делу Душенова". Судить бывшего секретаря митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, известного православного писателя, редактора газеты "Русь Православная" Константина Душенова собрались по обвинению в разжигании национальной розни (пресловутая часть 2 ст. 282 УК РФ).
Хотя следствие ведется с марта 2005 года Управлением по особо важным делам прокуратуры Санкт-Петербурга, сторона обвинения так и не смогла объяснить суду, в чем же конкретно состоит преступление Константина Душенова и его коллег — журналистов "Руси Православной".
Вопиющие нарушения, допущенные прокуратурой в составлении следственного заключения, привели к приостановке судебного процесса, однако это вовсе не исключает его возобновления после проведения прокуратурой "домашней работы над ошибками".
Сейчас Константин Душенов находится у себя дома, однако на период следствия к нему избрана мера пресечения — "подписка о невыезде".
Я по национальности курд. Среди моих друзей и знакомых — люди разных национальностей. Большинство — русские. Есть украинцы, белорусы, есть сербы. Много друзей из Грузии и Армении. Есть осетины, с которыми мы стоим в одном храме. Есть мусульмане — татары, азербайджанцы, дагестанцы, чеченцы и даже арабы. Все те, с кем свела и сдружила жизнь.
Когда я слышу об ужасах "русского национализма", меня разбирает хохот, но чаще скука — в зависимости от глубины фантазии следователей и судей. Им, конечно, нужно отдать должное: доказывать то, чего не существует в русской природе и никогда не было в России, — скорее литературная задача, нежели юридическая. Все мои русские друзья тем национализмом, которого хотят в прокуратуре, не страдают. Они любят и уважают меня, человека другой национальности, а я люблю и уважаю их. И потому нет между нами и тени неприязни. Уж кому-кому, а нам, инородцам, в отличие от наших добрых русских братьев, известен вкус и национальной ненависти, и кровной мести. Потому когда я услышал о том, что у русских появился страшный националист по имени Константин Душенов, я очень разволновался. "Неужели, — подумал я, — русские становятся как все нормальные люди?" И сразу пошел с ним знакомиться.
При первой же встрече я был впечатлен внешней обстановкой квартиры Душенова. Все стены её, подобно стенам церкви, в иконах. На одной — в человеческий рост фигура митрополита Иоанна, как я потом узнал, духовного наставника Константина Душенова, у которого он служил секретарем. Посреди комнаты-кабинета — аналой с раскрытым Евангелием. Если что и отсутствовало в этом доме-церкви, так это алтарь. Убранство дома сразу внушило уважение и доверие к хозяину — ведь так подчинить свой быт вере может только благочестивый человек. Как сказал один русский мыслитель, европеец старается из церкви сделать дом, а русский из своего дома — церковь. Кто не стремился к этому, тот не знает, что уже это само по себе подвижничество, ибо "перед Богом ходишь".
Представив меня своей супруге, накормив меня, еще неизвестного ему человека другой национальности, обедом и усадив в мягкое кресло, Константин Юрьевич с интересом расспрашивал меня о курдской проблеме, о войне курдов за независимость. Мне было странно, что его живо интересует судьба далекого и чуждого ему по вере народа. Все мои вопросы к "националисту" Душенову куда-то сами собой исчезли. Я даже этого слова не вспомнил за всё время, проведенное дома у этого человека.
Сегодня мне, нерусскому, оскорбительно слушать про "национализм" и какое-то "разжигание" Константина Душенова. Согласно знаменитым словарям иностранных языков, в частности толкового словаря английского языка Вебстера или классического дореволюционного французско-русского словаря Н.П.Макарова, национализм — это любовь и преданность своему народу. И в этом точном значении слова я тоже националист, как и Душенов: я люблю свою родину Россию и далекий Курдистан, откуда мои корни. Национализм — это ось и основа бытия всех народов, заложенная самим Богом. Свойство общее у всех народов, а значит, ценность общечеловеческая и международная. Покушающиеся на это свойство покушаются на саму природу людей. Они суть богоборцы и враги человечества: сродни немецким нацистам, не признававшим за другими национального — а значит, и человеческого достоинства.
Если человек скорбит в статьях и фильмах о своей Родине, если обличает преступников, губящих её, это хорошо. Это значит, нет человеку покоя, если болеет его Родина, если бедствует его добрый народ. И когда я вижу, как сегодня расправляются с русскими на их собственной земле, я вспоминаю фильмы и свидетельства курдов о допросах, пытках и зверствах в турецких следственных изоляторах и тюрьмах.
Я не представляю, как в эту квартиру-храм можно было врываться, опрокидывать всё вверх дном. Как можно было сбивать с ног и бросать на пол вниз лицом этого доброго человека и честного служителя своего народа? Видно, делали это не русские люди, а если среди них и были русские, то — предатели своей веры и своего народа.
В ту встречу Константин Душенов сказал, когда мы расставались: "Ведь я за вас, ребята, жизнь отдам, как за своих, потому что вы просто хорошие люди и любите Россию".
Мой дед Багир вместе с армянами во время геноцида 1915 г. уходил от турок из-под Карса. Он остался в России. Был в белой армии, потом председателем колхоза, потом получил 3 года лагерей — не хотел раскулачивать крестьян. Он делил с русскими их историю, их боль и радости, как и его дети, которых он воспитал в любви к России. Живя в Грузии, на свадьбах и праздниках среди грузин он поднимал первый бокал и говорил: "За великий Русский народ!", а второй — за хлебосольный грузинский народ. И грузины не обижались, что первый тост не за них. Все понимали, кто в доме хозяин, кто больше всех положил сил и жертв на алтарь Победы, ради всеобщего братства, добра и любви.
Всей своей жизнью свидетельствую, что никогда никто в России не принял меня за инородца, никогда никто из русских не оскорбил меня и не попенял на мою нерусскость. Еще свидетельствую, что никогда и нигде не было и не будет народа, который бы так просто и бесхитростно, как русские, давал место на своей земле другим народам. И никогда и нигде, кроме как в России, человек другого исповедания и национальности не чувствует себя, как дома — если, конечно, подлецы не начинают стравливать народы, как это делает демократическая "власть" последние 20 лет.
Нигде чужой человек не становится таким своим, родным, как в России. И нигде он не чувствует к себе столько внимания и тепла, как в доме Русского народа.
Как я — в доме Константина Юрьевича Душенова.
1.0x
