«ЭКСТРЕМИЗМ» И «ЭКСПЕРТИЗМ»

НОМЕР 11 (747) ОТ 12 МАРТА 2008 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Дмитрий Зубов
«ЭКСТРЕМИЗМ» И «ЭКСПЕРТИЗМ»

Последний год наблюдается резкая активизация уголовных дел, спровоцированных «профессиональными» борцами с «русским фашизмом». Но если в столице процессы по факту проходят при повышенном внимании заинтересованной публики, то в провинции дела проходят незаметнее. Так, в Саратове под ударом оказался книжный магазин «Оксюморон», в котором местные «правоохранители» полгода назад изъяли литературу, содержащую признаки экстремизма. Кстати, по слухам, сначала в экстремистские были определены сочинения Ивана Ильина о русском национализме. Вскоре, уяснив абсурд происходящего, дело было переориентировано на книги издательства «Белые альвы». Однако колебания «правоохранителей» позволяют предположить, что подобные дела заводятся чуть ли не по разнарядке и каждый регион обязан найти и показательно «проработать» своих «экстремистов».
Право, объявленное демократами единственным регулятором общественных отношений, явно не справляется с высокой миссией. Существует угроза коллапса всей системы. Это объективно. Обзоры судебной практики наглядно демонстрируют то многообразие и сложность явлений окружающей действительности, на которые обязан реагировать правоприменитель.
Саратовская прокуратура обратилась в суд с требованием запретить как "экстремистскую" книгу Ганса Гюнтера "Избранные работы по расологии". В книге содержатся сведения, позволяющие сделать вывод об объективно существующих межэтнических (межрасовых) различиях, которые необходимо учитывать при социальном строительстве, создании здоровой семьи, созидании благодетельного потомства. Я допускаю, что публикации подобного рода некоторым могут не нравиться, что вполне укладывается в рамки свободы выражения различных мнений даже в демократическом обществе.
Но на каком основании можно требовать судебного запрета Гюнтера? По какому поводу Нюрнберг? Тема книги вроде бы не криминальная. Дискуссионная.
На Западе запрещать Гюнтера никому и в голову не приходило. Он издается даже в закомплексованной Германии. Однако борьба с "русским фашизмом" идет под лозунгом "лучше привлечь десять невиновных, чем упустить одного виновного". А вменение стандартное: книга очень разжигает национальную и расовую рознь. Соответствующий фон создает и "народное антифашистское ополчение": всяческие правозащитники, группировки, якобы выражающие интересы этноменьшинств, демократические СМИ, и т.д. и т.п.
Рвение Саратовской прокуратуры имеет под собой и вполне конкретное юридическое основание — Приказ от 28.11.07 № 190 "Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности". Краткий, четкий, энергичный сталинский язык: "Считать… одним из важнейших направлений деятельности", "поручать наиболее квалифицированным работникам", "незамедлительно сообщать…", "оперативно докладывать", "надлежащий контроль".
Ну нечем больше заняться прокуратуре. Нет у правоохранительных органов других проблем. Нет оргпреступности, наркомании, заказных убийств, нищеты и беспризорности. ДТП, наконец, в результате которых гибнет более 30 тысяч человек ежегодно. Все неважно, главное ущучить "литературного экстремиста". Кому Гюнтер помешал, каковы вредоносные последствия от его публикации. Прокурор, по его признанию, книгу прочитал. И ничего, на людей не бросается, ни в скинхеды, ни в хасиды не записался. Равно, как и судья, и эксперты (о них особая речь ниже). Даже неокрепшую душу судебного секретаря книга не смутила. (Кстати, сам факт прочтения книги прокурором нетипичен. На аналогичном процессе в Москве прокурор сказал, что книгу "Иго иудейское", которую он просит признать экстремистской, не читал. Как и подобает "законопослушному гражданину").
Накануне судебного заседания по делу Гюнтера в Саратове произошло очередное громкое убийство. Убит главный прокурор Саратовской области Евгений Григорьев. "Российская газета" озвучила версии убийства: "Такого рода дерзкое убийство мог совершить только очень влиятельный человек или клан, которому прокурор сильно мешал. То есть смерть прокурора могла стать результатом мести за громкие разоблачения и возбуждение уголовных дел против высокопоставленных чиновников области. Как известно, была под следствием даже жена бывшего главы региона". Так что есть, есть, чем заниматься прокурорам в Саратове помимо Гюнтера.
Слава Богу, авторов предисловия к книге в убийстве Е.Григорьева не подозревают. Но нельзя исключать, что "литературный" процесс способствовал совершению убийства, поскольку отвлек на себя лучшие силы прокуратуры.
Саратовское дело не является чем-то из ряда вон выходящим. Массовый характер дел по литературному экстремизму позволяет выявить одну принципиальную особенность — центральной фигурой процесса по подобного рода делам является эксперт. Роль судьи сводится к оформлению выводов экспертизы в процессуальную форму судебного решения.
Явление Эксперта как ключевой фигуры правосудия по экстремистским делам загодя предсказал известный "антифашист" М. Краснов. Для уяснения его взглядов позволю пространную цитату из своей статьи пятилетней давности "Свобода совести и "русский фашизм": "Судя по событиям последнего времени, эффективность работы правоохранителей измеряется количеством изобличенных "русских фашистов". Неважно, что нет приемлемого для правоприменения определения этого понятия. Вместе с тем определенность по содержанию (формальная определенность) является важнейшим свойством права и гарантией от произвола и предусматривает обязанность государства "строго фиксировать, формально, в писаном виде закреплять требования, предъявляемые к поведению людей, рамки и условия поступков, подробно расписывать возможные или требуемые варианты поведения, последствия несоблюдения законных требований и т.д." (Алексеев С.С. Право: опыт комплексного исследования).
В свое время Б.Ельцин предлагал РАН дать "научное разъяснение понятия "фашизм". Политологи из Института социологии РАН самым емким и точным считают определение Р.Гриффина: "Фашизм — это род политической идеологии, чьим мифологическим ядром в различных преломлениях является палингенетическая форма популистского ультранационализма".
Есть оригинальная точка зрения, что определять "фашизм" вообще не надо. На этом настаивает, например, М.Краснов, доктор юридических наук, профессор: "Стремление законодательно определить какой-либо "изм", — пишет Краснов, — "в целях правовой борьбы с ним не только бессмысленно, но и вредно". Почему? "Прежде всего, любое определение уязвимо для критики" (напомню, это пишет доктор юридических наук, профессор, демократ, приверженец плюрализма и пр.). С юридической точки зрения данное утверждение не имеет смыслового значения.
Далее Краснов иллюстрирует возможность критики на примере определения "фашизма", предложенного В.Ковалевым в статье "Что же такое "фашизм"?
В определении В.Ковалева "содержатся два признака: а) тотальный приоритет государства над обществом и личностью и б) возведение войны в ранг необходимого условия существования общества и государства. Причем для отнесения организации к фашистским необходимо наличие одновременно двух этих признаков".
Так почему это определение негодно?
Дело в том, что "если принять такую формулу, то в России "классических фашистов" мы не найдем”.
Катастрофа! Нет фашистов в России! Если есть "антифашист" Краснов — должны непременно быть фашисты, обязаны. Политическая аксиома. Есть заказ на фашистов — необходимо найти. Теперь понятно, почему, по мнению Краснова, определять фашизм вредно?
Вышесказанное иллюстрирует опасность излишне "узкого" определения — фашистов может не обнаружиться.
Рискует Краснов, протестуя против утверждения Ковалева о том, что для признания организации фашистской необходимо наличие всех выделенных им (Ковалевым) признаков. По мнению Краснова, любого из указанных признаков достаточно. Вместе с тем, есть определения фашизма, в которых одним из признаков указывается радикальная борьба с коммунизмом. Если любого признака достаточно, то по крайней мере одного фашиста мы обнаружили — это Краснов.
Отсюда опасность слишком широкого определения — можно "ударить по своим".
Второй тезис М.Краснова — легальное определение фашизма не поможет правосудию. Аргументы образны, пересказать трудно, цитирую: "Если бы судьи жили где-нибудь на высокой горе в хрустальном замке и составляли некую касту мудрецов и праведников, можно было бы рассчитывать на то, что их приговоры и решения — кристаллы чистой нравственности и справедливости. Но в реальности судья — это человек, социализированный в данном обществе, впитывающий ценности, присущие данному обществу. И даже если какие-то судьи выбиваются из общего строя жизни, в целом судебная практика адекватна существующему уровню общественного сознания, и требовать иного от нее наивно. Так вот, при отсутствии ценностной определенности в обществе, при том, что постсоветская Россия до сих пор не обрела своей идентичности, при грандиозной запутанности и расколотости общественного сознания эта практика, скорее всего, будет способствовать легализации экстремистских организаций, что гораздо хуже, чем даже отсутствие государственного реагирования".
Из сказанного можно сделать вывод, что, с одной стороны, существует темное, непросвещенное общество (включая судей), которое не понимает, что такое фашизм, не сознает нависшей угрозы и даже симпатизирует тем, кого называют "фашистами", с другой стороны, существует некая каста "мудрецов и праведников", к которым, очевидно, относится и М.Краснов, которая все сознает и понимает.
Вторая часть статьи Краснова уже обращена исключительно к коллегам по цеху "мудрецов и праведников", поэтому смысл улавливается с большим трудом. Но в целом сложилось впечатление, что они, "мудрецы и праведники", нас не оставят. Будут восстанавливать нам мировоззрение и корректировать систему ценностей. Правда, Краснов говорит, что прежде им необходимо дать правовую оценку коммунистическому тоталитаризму. И тогда вопрос с фашизмом, как разновидностью тоталитаризма, разрешится сам собой. А до этого профаны-судьи должны обращаться к мудрецам-экспертам за соответствующими "разъяснениями". Краснов предвосхитил и озвучил тенденцию глобального масштаба. Для реформирования деятельности Европейского суда по правам человека создана структура, которая так и называется Группа мудрецов (привыкайте к названиям, профаны).
Озвученная маэстро программа антиэкстремистских действий сводится к следующему:
— Свести к номинальной роль судей, как контингента неблагонадежного, все-таки честь мантии и совесть не совсем пустой звук. На земле живут, с "фашистами" общаются. Для решения этой задачи закон должен быть сформулирован (и сформулирован на деле) таким образом, что без эксперта не разберешься.
— Отдать "экстремиста" в руку эксперта. Это означает, что открытый и гласный процесс, по сути, превращается в свою противоположность. На первых порах по недосмотру возможен допуск "неблагонадежных" экспертов. Но постепенно будут "рекомендованы" наиболее "авторитетные" экспертные организации, которые легко поставить под жесткий контроль, наладив производство правильных экспертиз.
Воистину, как писал пока еще не запрещенный Тютчев, "нам не дано предугадать, как наше слово отзовется". И, конечно же, Маяковский, когда мечтал чтоб "к штыку приравняли перо", меньше всего имел в виду Закон "О противодействии экстремистской деятельности".
Останется только писать на заборах — единственно подлинно русское СМИ.
Ведь сравнениями-противопоставлениями по национально-расовому принципу пишущая братия грешила издавна. Можно сказать, что все эпохальные произведения — от "Илиады" до "Войны и мира" — зиждутся на этом. И духовного отца того же Гюнтера следует искать не среди русских расологов типа И.Е.Деникера. Для искоренения литературного расизма предлагаю начать с "Ригведы". Если запретить Гюнтера, то "Ригведу" надо сжечь незамедлительно, а с Индией прекратить дипломатические отношения, поскольку РВ сохраняет там непревзойденный авторитет.
Да ладно Индия — явись сейчас Христос, иудеи не мучились бы с формулой обвинения. Тут и 282 часть 2 УК и 282 прим. Экспертиза за 30 серебренников, подписка о невыезде, арест и никакой Нагорной проповеди.
Гюнтер выразил воззрения и понимание межрасовых, межнациональных отношений в определенный исторический период с точки зрения (естественно пристрастной, а как иначе?) немца. Пусть по понятиям современной науки он трижды не прав. Но покажи в чем, опровергни. Не сжигай. А то появится новый Гюнтер, а может, кто и посерьезнее, и повторит ошибки. А может, не повторит…
Мы, тем не менее, будем не правы, если сведем роль суда к слепому исполнению воли эксперта. Во многом именно судья задает направление экспертной мысли, формулируя вопросы, на которые эксперт должен ответить. Иногда встречаются вопросы уровня “Сколько чертей может разместиться на конце иглы?”. (Самое интересное, что настоящий Эксперт не спасует и даст развернутый ответ). Симптоматично сформулирован вопрос № 6, поставленный перед экспертом судьей Кудрявцевой : “Создает ли текст книги Гюнтера в условиях современного российского общества угрозу безопасности Российского государства?”.
Вспоминается Федор Никифорович Плевако и его речь в защиту старушки, укравшей чайник. Прокурор заявил, что всё "гражданское благоустройство держится на собственности, если мы позволим людям потрясать её, то страна погибнет".
Плевако возразил: "Много бед, много испытаний пришлось перенести России за её больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали её, половцы, татары и поляки. Двунадесять языков обрушились на неё, взяли Москву. Всё вытерпела, всё преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь… Старушка украла старый чайник, стоимостью в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно".
Много невзгод выпало на долю России. Пережила она развал Советского Союза, национальное унижение, разгром промышленности, науки и армии, до сих пор держится неизъяснимым образом, несмотря на демографическую катастрофу, бедность и безнадежное существование 80% населения, на коррупцию, наркотизацию, уголовный террор, разгул этнических мафий, 10 млн. незаконных мигрантов… Но теперь "Белые Альвы" издали Гюнтера. Русский отдел ЦРУ распущен. России конец. Можно строиться "у березового гроба в почетный караул". И эксперты вполне серьезно на этот вопрос пытаются отвечать, пытаются взвесить эту песчинку в информационном поле.
А судья Кудрявцева явно засиделась в провинции. С таким подходом по ней явно плачет президентская администрация. Ведь, по сути, что предложено? Радикально реформировать все законодательство, особенно уголовное, сделать его проще и понятнее. Уголовный кодекс упразднить как юридическое заблуждение. Для определения преступности и наказуемости деяния в каждом конкретном случае назначать экспертизу и ставить перед экспертом один, вернее два вопроса:
— Создает ли угрозу безопасности государства данное действие (бездействие)?
— Сколько?
Автор — лидер Движения "Белая Воля"