АПОСТРОФ

НОМЕР 8 (744) ОТ 20 ФЕВРАЛЯ 2008 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Владимир Винников
АПОСТРОФ

Роман СЕНЧИН. Рассыпанная мозаика. Статьи о современной литературе. — М.: Литературная Россия, 2008, 256 с., 1000 экз.
Открыв эту книгу, я с каждой новой прочитанной страницей ловил себя на том, что всё глубже погружаюсь в некое печальное недоумение: "Нет, ребята, всё не так! Всё не так, ребята!"
Здесь не пресловутый конфликт "отцов и детей" — скорее, отчуждение между старшими и младшими братьями.
Вы считаете: то, чем вы привыкли заниматься, — это вот и есть Литература (с большой буквы)? Заниматься — всерьёз, самозабвенно, искренне, даже талантливо — да?
Так вот, милые мои, вас жесточайшим образом обманули.
Обманули те, кто реально направляет "литературный процесс" в нашей стране — в сторону от Литературы.
Вписывая туда почти всех: и слева, и справа, и сверху вниз наискосок, от Владивостока до Калининграда, от Салехарда до Мары, откуда текут к столичным сытным издательствам и крутым тусовкам всё новые и новые живые таланты — словно на бойню, простите.
Понимает ли это сам Роман Сенчин, кстати?
Похоже, что не понимает, зато хотя бы чувствует: признаётся, что порой произведения Пушкина кажутся ему куда более современными, чем всё, написанное сверстниками. Или вот еще: "Недавно, после довольно долгого перерыва, я решил перечитать "Мёртвые души", и после нескольких страниц физически почувствовал тошноту и озноб. Такое бывает с людьми, привыкшими к постной, диетической (полезной, в общем-то) пище, которые вдруг набрасываются на жирный, сочный кусок мяса. Откусят раз, другой — и схватятся за горло... Обезжиренная проза сегодня в нашем меню и на первое, и на второе. Но... потреблять её тяжело... И что же делать? Как вернуть в литературу живую плоть?.. Об этом думается уже давно (да и не одному мне), но положение в целом только ухудшается".
То есть человек "чувствует" одно, а "понимает" — совсем другое: "вообще-то полезен" не Гоголь, а "свекольная котлета на пару". Кто его в этом убедил? Кто заставляет писать и повторять об этой не-литературе вот такое: "Появилась по существу новая литература, которая совершенно непохожа на...", или "Автор боится, да и, наверное, просто не может представить, что возможно писать иначе, чем то, что она читала по школьной программе".
Не будем в последнем случае придираться к построению фразы — но смысл?! Каждый писатель — если это писатель — пишет по-своему, и в школьной программе что, все классики на одно лицо? И это — после красивейшего отрывка о Гоголе? А "новая литература"? Братья мои (и сёстры тоже)! Да не может быть литература "новой" или "старой"! Это или литература, или не-литература. "Новым" или "старым" может быть только представление о ней.
"Молодые писатели одичали", — пишет Роман Сенчин. Некогда одна моя добрая знакомая сказала, как припечатала: "Володя, вы очень плохо образованный человек!" И я с этой характеристикой вполне согласен: сегодня даже больше, чем тогда.
Но вот, читаю у Сенчина: "Писали все эти авторы, вольно или невольно, на языке реализма советского времени — на языке понятном, суховатом, строгом, а постепенно утеряв его или от него отказавшись, из их текстов ушел какой-то необходимый элемент ", — невольно вспоминая классическое: "Проезжая мимо сией станции, с меня слетела шляпа", — и с острой болью думаю: каковы же те "молодые", которые самому Сенчину кажутся "одичавшими"?
Я ведь это не в личный упрек Роману Валериевичу говорю, которого Вячеслав Огрызко в послесловии к "Рассыпанной мозаике" называет претендентом на роль "будущего лидера молодой русской прозы". Сам-то Сенчин, повторюсь, играет в эти литературные игры всерьёз. Искренне пишет: "Помню, читал еще школьником "Сто дней до приказа", "ЧП районного масштаба" и особенно "Работу над ошибками". Эти повести были для меня откровением, переворачивали сознание, потрясали..." Гордитесь, Юрий Михайлович Поляков — есть человек, писатель, которого вы потрясли и перевернули! Не Сервантес, не Шекспир, не Пушкин с Достоевским — вы! По крайней мере, ни о ком другом ничего подобного не сказано.
Всё это, к сожалению, не смешно. Роману Сенчину нравятся фразы (чужие, правда): "в сторону элементарно понятого реализма" ("с точки зрения банальной эрудиции"), или "подлинный литературный капитал" (это что, метафора? или куда-то проценты капают?).
Короче, "пишут о бедности. Бедности материальной и духовной". Не столько о, сколько в бедности. И больше в духовной, чем материальной.
Мы-то в своё время хотя бы иллюзий никаких не питали, хотя бы знали, какая сила нас давит и топчет. А главное — за ЧТО давит и топчет. Не все умерли, но все изменились.
А вы еще радуетесь, когда что-то, написанное вами, кто-то назовёт "недосягаемой вершиной". И со значением произносите "фундаментальные" сентенции наподобие этой: "Писатели превратились из инженеров человеческих душ в конструкторов текстов". Словно бы и невдомёк, что "инженер" — совсем другое жизненное призвание, нежели "писатель", даже если это — "инженер человеческих душ". А уж "конструктор текстов" применительно к литературе как роду военного искусства — это вообще младенец, строящий что-то из кубиков. Ну, ладно, — подросток, клеящий или свинчивающий сложные модели военных самолетов и кораблей из готовых наборов.
А ведь война — даже не завтра.