МЫТИЕ ЧЁРНОГО КОБЕЛЯ

№34 (718) от 22 августа 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Евгений Чебалин
МЫТИЕ ЧЁРНОГО КОБЕЛЯ

В Париже хранятся эталоны совершенства: кубометр воронежского чернозема, самый точный метр и.т.д.
Близ Пензы народился и существует эталон славянского земледелия — его идеально отлаженная, социально ориентированная модель. Ее название "Товарищество-На-Вере (ТНВ) "ПУГАЧЕВСКОЕ", чьм главным сельхозорудием является неповторимый агрегат — сеялка АУП -18. Это хозяйство сотворил и возглавляет вот уже почти двадцать лет Анатолий Иванович Шугуров (на фото). Два года назад мы публиковали о нем материал и назвали публикацию "Его Величество мужик".
Задача этой статьи — исследование: в каком состоянии находится ТНВ сейчас, идет ли его развитие, и если да, то в каком направлении оно идет.
"ТОВАРИЩЕСТВО-НА-ВЕРЕ"
Мы знали, мы своими лбами испробовали дубовую крепость той стены, директивно отделявшей русское крестьянство от уникальной технологии безотвального, ресурсосберегающего земледелия. Об нее бились, изнемогая, рвали свои карьеры, жилы, нервы и здоровье светочи нашей русской агростратегии: Овсинский, Мальцев, Моргун, Сулейменов, Бараев, Иващенко, Прохоров, Шугуров — бились и нередко обессиленно гасли, облепленные чиновной, академической слизью вражды и травли.
Народный академик Мальцев прослезился, впитав в себя сущность сеялки АУП-18 с сошником, макет которого привез к нему в чемоданчике изобретатель Прохоров. Вот его подлинные слова Прохорову, сказанные в 1978 году: "Ты воплотил в этой детали вековую мечту русского крестьянина!" И тотчас засел за письма в ЦК, Совмин, Политбюро, Госплан, в которых страстно и категорически настаивал на промышленном производстве АУП-18 с сошником Прохорова. Прохоровской сеялкой можно было сеять по любой целине БЕЗ ПЛУГА, выполняя за один проход по полю четыре операции, слитые воедино: предварительную обработку почвы, удобрение, посев и боронование. Причем только эта сеялка (единственная в мире до сих пор!) укладывала в землю семена сплошным безрядковым рассевом, на оптимальном расстоянии друг от друга, без дурно-пустотного междурядья, в коем хищно и вольготно перли в рост сорняки.
Прежде чем ехать к Мальцеву с сошником, председатель колхоза Прохоров успел изготовить кустарным способом несколько экземпляров своей сеялки и раздать их по агрохозяйствам — в разные климатические и почвенные зоны. И везде! Повторяю, везде этот фантастический агрегат дал прибавку к урожаям (по сравнению с пахотой) 5-8 центнеров с гектара. Он вдвое уменьшал трудозатраты и горючее, повышал плодородие почвы, истреблял сорняки и напрочь ликвидировал ветровую и водную эрозии, успевшие поразить своими метастазами к 80-м годам более половины российской пашни и почти весь распаханный Казахстан.
Обо всем этом мы и рассказали когда-то в документальном фильме "Миллиарды в чемоданчике", сделанном на Самарской студии кинохроники. Пользуясь давним личным знакомством с тогдашним премьер-министром РСФСР, членом Политбюро А.В.Власовым, я попросил его показать фильм элите агроспецов: академикам, членкорам ВАСХНИИЛа, докторам сельхозинститутов СССР. Власов собрал эти агросливки в кинозале Совмина. Мы знали, кто нас будет "пробовать на зубок": большинство из них мытьем и катаньем, нахрапом и авторитарным весом внедряли в учебники сельхозВУЗов один и тот же железобетонный постулат: "Обработку почвы надлежит вести главным способом — пахота плугом с предплужником на глубину пахотного слоя".
Всё это мы знали из горького опыта практиков земледелия. Именно потому весь фильм был построен на жесткой, неопровержимой и масштабной фактуре, которая уже накопилась у нас к этому времени: названия хозяйств, их зерновая площадь, структура почв, осадки. И — сравнительные цифры урожаев — с пахотных земель и полей, засеянных АУПом Прохорова. Разница была поразительна и убойна для жрецов плуга, сидящих в кинозале. Зловещая тишина, висевшая в зале во время первой половины просмотра, все чаще прорывалась к концу фильма какофонией остракизмов, сплетенных из смешков, ехидных реплик, зевков с подвывом.
Вспыхнул свет. И на предложение Власова высказаться — на авторов и на Прохорова (который не смог приехать на просмотр по здоровью) обрушился вал шипящей, почти открытой ненависти, в коей не было ни одного комментария по существу фильма и технологии, базирующейся на его АУПе:
— Он учит нас, как скармливать элитное посевное зерно грачам и воронью!
— Этот неуч не в состоянии понять, что его ублюдочный так называемый АУП без пахоты задушит поля сорняком!
— Товарищ Власов, а вы не поинтересовались, кто позволил авторам тратить государственные деньги на эту кинобелиберду?
— Вы угробили два часа нашего времени, оторвали от научной работы.
Мы были ошарашены, раздавлены, не ожидая столь ядовитого, утробного лая. Мы еще не осознали тогда его социальной геополитической подоплеки.
Но Александр Владимирович встал и оборвал поносную истерику:
— Мы вас выслушали, ДОРОГИЕ наши теоретики (отчетливо помню: он не назвал тот ангажированный синклит в своем обращении ни "товарищами" ни "учеными"). Не смею больше отнимать ваше драгоценное время.
Встал и пошел к выходу. И у самого порога бросил в ошарашенную академическую стаю:
— ЧЕРНОГО КОБЕЛЯ НЕ ОТМОЕШЬ ДОБЕЛА.
Он ведал, что говорил. Ему, только что бывшему министру МВД СССР, проникшему по статусу в подпольные механизмы уже тогда готовящегося ИЗЛОМА, ему, досконально понимавшему сущность сталинского "пятого пункта", обрубили все возможности влиять на глобальные процессы в СССР.
Уже заходилась в потрясенном ужасе сама Душа русского народа, облитая миазмами хаоса и безнаказанной до сих пор "перестройки".
В самый разгар этого апокалипсиса Власов, коему отбивали руки при любой попытке прервать разрушительный бедлам, сконцентрировал усилия и довел до конца последнее свое — одно из главнейших для России действий: запустил производство АУПа-18 на "Сызраньсельмаше". Напрямую, без посредников, консультаций и согласований, он связался с первым секретарем Самарского обкома партии Муравьевым, под которым уже оборзевшие от яковлевской команды "Ату!" журналюги расшатывали кресло, и профинансировал изготовление 100 экземпляров чудо-сеялки Прохорова.
Потом рухнуло всё: СССР, КПСС, Совет Министров России. Вершился невиданный в истории государств либерал-монетаристский грабеж. Рушились колхо- зы и совхозы, останавливались предприятия, ценность которых заменялась чубайсовым ваучером. Их скупала пачками за бесценок кодла новых хозяев...
Именно в этот момент взялся осуществлять свой сельхозэксперимент Анатолий Иванович Шугуров.
Брезгливо отбросив все зазывы и вопли пустобрехов типа Черниченко, все навязываемые крестьянству организационные формы (ООО, ЗАО, фермерство и.т.д.) он сколотил из спивавшихся, напрочь потерявших веру земельных паевиков невиданный еще агроорганизм "Товарищество-На-Вере" "Пугачевское". Будем справедливы: подобное пытался сделать в Дагестане и во многом преуспел Чартаев — в советские времена. Но Шугуров пошел дальше — гораздо дальше, заменив Чартаевское единовластие коллективно-артельной волей работников Товарищества — УСТАВОМ.
Из "Пугачевского" не вылезает агроэлита Европы — немцы, французы, итальянцы, голландцы. Сельхозсливки Старого света смиренно впитывают мастер- класс славянского кудесника с его недостижимыми результатами зернового производства, которые основываются на агрегате АУП-18—0,5.
Три года назад Шугуров собрал у себя практический семинар, созвал агроспецов со всей России. Цель — возьмите наш опыт, поднимайте страну.Не столь давно восторженно отгомонила международная конференция почвоведов на базе ТНВ Шугурова. Академики, профессора с лопатами в руках рыскали по полям, рыли шурфы, стонали: "Это непостижимо! Как можно сделать из земли такой пух?" Ноги гостей проваливались по щиколотки в живую, дышащую родовой энергетикой землю. Они, слетевшиеся сюда со всего мира, знали, чему поражаться.
Европа, весь мир прессуют у себя пашню интенсивным земледелием: пахота, удобрения, пестициды и колеса тяжелых машин сплющивали давно уже мертвую почву до состояния окаменевшей гидропоники — практически с нулевым (без химии) плодородием. Затрачивают на получение одного центнера полусъедобного зерна 350-400 рублей. Шугуров, тратя 70-90 рублей, получал по 40-50 центнеров с гектара абсолютно экологически чистой пшеницы и ячменя с клейковиной 25% и выше. При этом росло плодородие! Что изменилось за это время?
Едем с Анатолием Ивановичем по полям. Их у него около 7 тысяч гектаров. Через несколько дней жатва. Шугуров, утопая туфлями в земле, заходит в поле. Закрыв глаза, подставив лицо солнцу, ласкает ладонями налитые жизненным соком колосья. Прикидывает:
— Тридцать пять центнеров с гектара. Если бы не мыши (прошлая осень расплодила полчища мышей, на поле там и сям выгрызенные проплешины), было бы далеко за сорок.
Год назад здесь собрали под пятьдесят. Это — наша средняя полоса, зона рискованного земледелия.
Для специалистов: за последние десять лет на этом поле (без единого сорняка) не было израсходовано ни грамма органических и минеральных удобрений (их заменила мульчированная комбайном солома), ни грамма пестицидов и гербицидов, его ни разу не коснулся плуг. Изначальная балльность почвы здесь была 35. Ныне 52!
Еще для специалистов: под ногами — серо-лесная почва, над коей среднегодовая температура — 5. Осадки 300-350.
Таких посевных площадей в России две трети. Но есть и гораздо лучше — черноземы. Угробленные разрухой, заросшие сорняком.
Увиденное в который раз потрясло: сколь щедра дарованная русскому человеку наша земля, когда на ней оседает не ушибленный пахотой брандахлыст, не варвар-потребитель, а расчетливый и бережливый к дару Матери-природы Хозяин.
После ласкающего душу золотого пшеничного разлива вдруг хлестнул по глазам размах буйноцветных, ощетинившихся верблюжьей колючкой, дикоросов. Сорняк: ромашки, вьюнок, осот, пырей, лебеда, амброзия вклещились в землю неистребимыми, казалось, оккупантами. Это были заброшенные несколько лет назад крестьянские наделы. То ли истощились на этом буйнотравьи пенсионные силы, то ли сгинули их хозяева в реформенном чужебесии.
— Анатолий Иванович, такой вот земли в России, наверно, половина?
— Больше.
— На ней уже можно ставить крест?
— На ней можно получить на следующий год 35-40 центнеров пшеницы с гектара. Овса или ячменя.
— Это не утопия?
— Два года назад я вез немцев мимо такого же чертополоха — 200 гектаров бурьяна в человечий рост. Они не верили в такую реанимацию. В прошлом году я взял с этих гектаров по сорок центнеров озимых сортов "Безенчукской" и "Бирюзы". А "Малахит" дал пятьдесят центнеров — у него ниже стебель. Но тут мне надо еще выбирать, что нужнее — зерно или солома.
— Фокусы Гудини. За счет чего эдакое волшебство?
— Если по существу: шесть культиваций за лето. Семена отобраны механической селекцией. Подрезанный, засохший сорняк заделывается в почву перед севом, сев — АУПом-18. Подбрасываем червячков (они кишат в почве, червя на одном квадратном метре 60-70 особей. Найдите в пахоте хоть одного!) На следующее лето урожай под 40 центнеров. Убираем урожай, разбрасывая мульчу по полю. Затем год поле отдыхает под паром. И высеваем яровые. Это — если коротко. Ну и еще кое-какие тонкости.
Спрессованная двадцатью годами мучительных поисков, методика Шугурова теперь победно расцвела в ТНВ "Пугачевское" невиданными в мире результатами.
Для специалистов.
— С 1999 по 2007 гг. рентабельность зернового производства в ТНВ ни разу не опускалась ниже 300 процентов. На вложенный рубль Шугуров всегда получает больше трех рублей (лучшая, максимальная рентабельность в Европе и мире — 140-160%)
— Себестоимость одного центнера зерна с абсолютной экологической чистотой у Шугурова — 70-90 руб. И она повышается в основном за счет поднятия зарплаты, которая приближается здесь по совокупности выплат и выдаче бесплатного зерна к 20 тыс. (Себестоимость в США — 340 р. Германии — 420 р. Италии — 436 р.)
— Технологический комплекс операций, наработанный в ТНВ "Пугачевское", позволяет превратить миллионы гектаров заброшенных в России земель в хлебонесущую житницу с минимальной себестоимостью зерна, насытив продовольственный рынок России дешевым, высшего качества хлебным и фуражным зерном — основой животноводства, птицеводства и прудового рыбоводства.
Всё это — при условии использования в посевных операциях АУПа-18.
Многим аграрникам, конечно, известны следующие цифры. Американцы едят по 120 кг мяса в год, французы — 93. Россияне — 43. Молоко: французы — 430 кг, россияне — 200. Фрукты: французы и американцы — 106 и 121, россияне — 37.
Мы в основном уминаем картошку, загаженную колорадским жуком и травленую ядами — 122 кг в год. Эксперты ФАО (продовольственная организация ООН) сделали выводы: интенсивная технология исчерпала себя. Урожаи на единицу площади не растут уже сорок лет. По данным Юнеско, 30 тысяч человек ежегодно умирают с голоду. 800 миллионов голодают. В унисон с ними, в их составе голодают 40-50 % нашего, российского населения. Хлеб у нас дорожает: во многих регионах в результате манипуляций продовольственных спекулянтов полуфуражная второсортная буханка стоит уже 13-15 рублей (поднявшись с 7 р. в 2002 году.) Производство зерна у нас ныне 75 миллионов тонн (хотя нужда в нем, по расчетам оптимального минимума Юнеско, 140 млн. тонн) Но мы умудряемся из этого и так нищенского вала выдирать 10-11 миллионов тонн на экспорт. В итоге, вдобавок ко всему, шагреневой кожей скукоживается животноводство: в Пензенской, Ульяновской, Самарской областях оно рухнуло за 10 лет втрое-вчетверо.
Мы — самая богатая и многоземельная держава в мире. Но 70% нашего населения живет на бомжовом рационе, имея обширнейшие пустые земли и уникальную технологию зернопроизводства Шугурова. У которого ни разу не был ни один высокопоставленный чиновник из правительственной команды премьер-министра. Объяснимо и понятно основное занятие правительства. По толерантному определению социолога и философа С. Кургиняна, оно зовется "тематизация". Мы выразимся проще и понятнее для обывателя: "распил бабла". Вполне естественно, что пиление бабок в чиновном междусобойчике — увлекательнейшее занятие. Но, может быть, найдется у премьер-министра хоть малая прореха в этом занятии — НЕ для того, чтобы озвучить для президента очередное "сельхоз-ур-ря-яа-а-а!", а для взятия на вооружение России лучшей в мире технологии Шугурова? Или хотя бы развязать руки министру Гордееву и поддержать его предложения. Почему семинары, научные конференции по изучению опыта ТНВ "Пугачевское" спонсируются заграницей, созываются либо за счет региона и личного участия губернатора Бочкарева, либо за счет самого Шугурова?
У Шугурова — 1000 голов крупного рогатого скота, овцы. С точки зрения коммерции — гиря на ногах, бесполезное занятие. И это при своем фантастически дешевом зерне!
В экономике хозяйства КРС — балласт, с рентабельностью 80, редко 110%. Сравните зернопроизводство — 350-380!
Но Шугуров безропотно и терпеливо тащит на хребте Товарищества этот груз, эту контору "рогов и копыт": куда деть телятниц, доярок, скотников и пастухов?! В безработицу? Нищету и пьянство? Это ведь свои, прикипевшие к сердцу земляки, многие из которых радушно кликали его не столь давно "Толяном".
Сельхозшугуриады ныне на селе — это градообразующие предприятия, стенобитная защита от безжалостного бытия. Отсюда и отношение к своей работе, к штатному месту в хозяйстве "Пугачевское".
"НУ… ДАК… ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛИ"
Кто был в хозяйстве "Пугачевское", знает о многопрофильной загрузке спецов. Здесь главный инженер по совместительству инженер и зам.директора, и завгар, и завскладом. Водитель автомашины — он обязан быть комбайнером и трактористом. Механик — он же водитель техпомощи, ремонтник тракторов, комбайнов, электрик. И.Т.Д.
Что, велась кадровая селекция по конкурсу со всей России?
Анатолий Иванович усмехается. Достает из-под календаря пачку искляксанных медицинскими штампами листов: она стала гораздо толще с прошлого визита.
— Вот она, своя доморощенная пьянь в прошлом. Леченные и зашитые за наш счет. А ныне — опора хозяйства.
— И много таких?
— Практически тридцать процентов. Обучились всему, зубами держатся за место. Отсев — редкое исключение.
— Метод кнута и пряника?
— А как иначе с нашим мужиком? Только кнут — не в моей руке, их собрание по итогам года все решает. За один прогул — лишение годовой премии. А это бывает и тридцать, и сорок тысяч. Но нередко — "Иди, гуляй. На твое место семеро метят".
— Что так жестко?
— Сами свой Устав утверждали и подписывали. Сами себя знают. Отпусти вожжи, дай слабину — сорвется и других за собой потянет. Я лишь выполняю волю собрания.
— И никаких истерик?
Шугуров молчит. Осторожно умащивает медлистки на место. Подавив волнение, размеренно, тепло вспоминает:
— Я недавно с таким беседовал. За один прогул у него отстригли годовую "тринадцатую" зарплату. Сочувствую, жалко ведь: что ж ты так, Василь Николаич, считай, полмашины прогулял, премии лишили! А он, спокойный, как шпала, усмехается: "Лишили. Ну… дак… спасибо и за это, правильно сделали."
Осмысливаю факт. Он благодарит за то, что его лишили этой суммы. А могло быть и хуже — слава Богу, не выгнали. А держаться есть за что. Главное — стабильная, высокая зарплата. Второе: в селе Красное Польцо, откуда почти весь рабочий люд "Пугачевского", практически уже не держат коров и свиней (5 лет назад было 150, стало — 25) А зачем? Свое дешевое мясо, молоко, сметана лежат в магазине. А вечера, весь досуг "Пугачевца" теперь отдан кино, поездкам в город, клубным посиделкам "по интересам" и прочему немудреному — но ОТДЫХУ.
Они, не столь давно отчаявшиеся, почти спившиеся, обрели свой зажиточный, надежный оазис И УВЕРЕННОСТЬ В ЗАВТРАШНЕМ ДНЕ. Что всегда ценилось в России выше денег.
Шугуров подтверждает этот постулат всей своей устойчиво-свинцовой жизненной позицией. Ее не сдуть никакой реформенной свистопляской.
Стоим у модифицированных в ТНВ экземпляров АУП-18. Две Шугуровских модификации сызранского стандарта в 4,5 метра. Первая — 3-х метровой ширины, которую теперь спокойно потащит по полю любая захудало-фермерская МТЗэшка, и вторая — шестиметровый АУП для тягача Т-150 или МТЗ-12-21. В них впаяна блестящая Шугуровская доводка: стойка отклонена от плоскости сошника на 110 градусов (раньше было 90). Вследствие чего весь мусор, бурьян, солома, раньше взбухавшие на стойке тормозящим пузырем, теперь соскальзывают вверх, сошник самоочищается. Кроме того, над самой лапой сошника охранно навис якорек, оберегающий остроту лезвия от камней. Доведенные теперь практически до идеала экземпляры АУП-18 переданы Шугуровым заводам "Кузнецктекстильмаш" и "Реммаш", которые запустили их в серию. Фермеры, станьте в очередь, не прогадаете: 250 тысяч рублей за уникальную сеялку окупаются уже в первый год — проверено практикой!
Спрашиваю:
— Анатолий Иванович, модификации запатентованы?
— Нет. А зачем?
— Ты же автор. Это престиж, деньги. Мы уже не в социализме.
— У меня того и другого хватает.
— Отчисления от завода идут?
— Какие отчисления, зачем?
— За авторство.
— Нет.
— Тогда на кой ляд тебе вся эта нервотрепка с модификациями и передачей в серию?
Шугуров смотрит с досадливым недоумением:
— Трехметровую малышку для МТЗ-80 пусть берут фермеры, которым не по карману тягач Т-150. Бурьян и сорняк на заброшенных полях надо всем миром в зерно превращать. Докатились, пожираем полускотский хлеб из фуража.
Он — упертый, неисправимый государственник на генном уровне. Ему кажется нелепой сама постановка вопроса: деньги — за модификацию. Деньги ему не нужны, он научился их зарабатывать виртуозно и легально. Ему нужен сытый и сильный оазис — вся Среднерусская равнина, которая обязана, с её морозом и свистопляской, дотировать крестьянина в его безразмерном Божеском деле — как во всем мире, на который мы обожаем ссылаться. Откуда деньги на это?
Губернатор Василий Кузьмич Бочкарев сумел соблазнить и виртуозно запрячь в своей бюджет голландцев с их технологией разведения роз. Чем соблазнить? Да чем Бог послал: дико заросшими пустырями, дешевой (по сравнению с Европой) рабочей силой и всё еще дешевым (опять-таки по европейской мерке) газом. Ну свой он у нас, свой! ВСЁ! Голландцы посчитали… и клюнули! Теперь в Мокшанском районе Пензенской области распластался гигантский комплекс круглогодичного разведения роз — розарий мирового масштаба, налоги от которого оседают в области и идут на поддержку сельхоз-штанов. Комплекс в 200 гектаров, где растут сотни миллионов роз! Область превращается в финансово-цветочный оазис! Она же становится столицей России по тепличным комплексам.
Она же привлекает, стараниями губернатора, молодежь в село, дает там работу и квартиры, списывая 25% долга за рождение каждого ребенка.
Подобный оазис выстроен и в ТНВ "Пугачевское", где встречают практикантов из сельхозучилища и техникума подчеркнутым теплом, уважением и взрослой зарплатой, где сельский клуб стараниями Шугурова лоснится от ремонта, нафарширован кружками, секциями, библиотекой, дискотекой, DVD-кино. (Молодежи в хозяйстве не менее 30 процентов). Здесь царствует столь дефицитный ныне закон предприимчивой СПРАВЕДЛИВОСТИ, где артель неотвратимо, сама наказывает своих за малейшее раздолбайство…
"ПРЕРВАТЬ БЕЗУМИЕ…"
А по всей России тем временем на поверхность всплыла и полезла на командные высоты агрессивная и жадная некомпетентность, круто замешанная на хапковом и саботажном рефлексах.
Если трогать тему саботажа, то необходимо быть предельно доказательным. В сфере сельского хозяйства и продовольственной безопасности России тотальное замалчивание технологии Шугурова на TV и правительственном уровне — лучшее тому доказательство. Трезвонят, награждают, фанфарно превозносят кого угодно: от безголосой поп-дивы типа "прыгучие трусы" — до гибддэшника, задержавшего наркокурьера в перерывах между обдиранием водителей. Пускают слюни, подглядывая в будуары через замочную скважину. Но пензенский корифей урожаев, продовольственный стратег, способный накормить Россию, о котором гудит весь мыслящий агромир, по-прежнему обложен красными флажками местечковой немоты. И это в то время, когда каждый из нас, подрывая генофонд своих потомков, съедает в год по 4 килограмма "чистой химии", подкладывает под них западную мину из генно-модифицированных продуктов.
Есть и другие отрасли, где применительно определение "саботаж". Ситуация с Зурабовым и Минздравом давно уже вышла за пределы не только морали, здравого смысла, но и Уголовного кодекса. Лучше других ее недавно озвучил доктор Рошаль: "Кто-то ведь должен прервать это безумие!" "Безумие" царит в Роскосмосе, который, исповедуя толерантный холуяж, превращается в космотаксиста для Америки и Запада. В Пенсионном фонде, где вот уже 15 лет пенсия не дотягивает до прожиточного минимума, становясь социальной удавкой на шее 40 миллионов наших сограждан; в культуре, где правит бал, заправляет финансами сексуально озабоченный шоумен с патологическим синдромом русофобии; на TV, чей уровень агрессии и порно-сальных извращений давно уже сравнялся с джунглевым уровнем "красных собак" и "бандерлогов" (по Киплингу). Вершиной скотского дебилизма здесь выпирает реклама. В частности — чипсов, где двуногий выродок сбрасывает с носа корабля свою секс-партнершу, поскольку чипсы "Слишком вкусны, чтобы делиться".
Когда-то у нас о таком говорили: "Их нравы…" А ныне думско-правительственный чиновный бомонд во многом вскормлен из либерал-монетаристской соски Запада. Уже вызывают оскомину повторы, что там, на Западе, выпали в осадок их бизнес, виллы, жены, дети и интересы…
И это от них мы хотим ПРОРЫВА? НАНОТЕХНОЛОГИЙ? ПЯТОЙ ИМПЕРИИ? ХОТИМ "КАК ЛУЧШЕ"?
Лучше не будет. Будет "КАК ВСЕГДА": РАСПИЛ БОЛЬШИХ БАБОК. ИЛИ — МЫТИЕ ЧЕРНОГО КОБЕЛЯ.
Так будет, если не состоится адаптированный к ХХI веку и суверенной демократии российский Нюрнберг. Или (заткнем уши от либерального визга) НЕО-ГУЛАГ. В исторических аналогах которого хорошо разбирались и практиковали его немец Бисмарк, русский Столыпин, американец Рузвельт и грузин Сталин.
P.S. Странным образом в сознании укоренилась абсурдная на первый взгляд уверенность. Тот претендент на президентское кресло, кто сумеет публично и гласно осудить "за поганую волокиту и саботаж" двух-трех рулевых монетаристского хапка и дефолта (с последующим препровождением их в тюрьму) — тому обеспечены не менее 70% голосов избирателей, даже без ГАС-манипуляций и "мертвых душ" Избиркома. А если после избрания он обеспечит и прожиточный минимум — у него в кармане окажется 90% симпатий населения. Как у Лукашенко. Преступно не учитывать в нынешней ситуации, что 70% нашего народа балансируют на грани голода, а 20% живут в беспросветной нищете — где тихо копится лютый протест, несмотря на все телеоды, воспевающие программный "стабилизец".