РУССКОЕ ЧУДО

№34 (718) от 22 августа 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Сергей Кугушев
РУССКОЕ ЧУДО

Для русской национальной традиции характерна "устремлённость к будущему веку". Она в своих первоосновах, как писал историк фон Гернет, "ногами своими едва касается земли".
Оттого русский эсхатологизм не сводится исключительно к катастрофической апокалиптике. В русском эсхатологизме присутствует творческое, созидательное начало. Бердяев писал по этому поводу: "Мы живём в последние времена и потому готовимся и изменяем будущую реальность, реальность эсхатологическую", когда "жало смерти будет вырвано".
Чтобы остановить, казалось бы, неизбежно надвигающуюся касающуюся рода человеческого катастрофу необходимо чудо. Чудесным всегда было пронизано русское народное сознание, историческая память, практическое поведение и даже государственная политика и военная стратегия. Вспомним хотя бы дипломатов Горчакова и Тютчева, или полководцев Кутузова и Суворова.
Если на двести-триста километров отъехать от Москвы, свернуть с федеральных трасс на просёлочные дороги и заглянуть в деревни с их вросшими от времени в землю деревянными домами, то почти везде увидим одну и ту же картину. В красном углу дома обязательно присутствуют образа, которые ещё несколько десятилетий назад почти обязательно соседствовали с фотографиями молодых парней в гимнастёрках, зачастую не вернувшихся с войны. И среди образов святых чаще всего можно увидеть Егория Победоносца и Николу Чудотворца. В русском сознании, материальным воплощением которого являются крестьянский дом, вера, чудо и победа слиты в нераздельное единство, помогавшее выжить в самые тяжёлые испытания, преодолеть годины горя и разрухи. И даже если образам не удавалось сберечь хозяина, они оберегали род, длили поколения, передававшие друг другу сокровенную русскую традицию.
Русское чудо совершенно не похоже на европейское волшебство, так же, как не похожи наши "сакральные конструкции", доминанты бытия и черты национального характера. Как точно подметила народная мудрость: "Что русскому счастье, то для немца — смерть". Мы — иные, порожденные другой историей, другой природой, другим предназначением, другими откровениями, приоткрывающими завесу незримого. Русское чудо и европейские чудеса — далеко отстоят друг от друга, различаясь по источнику, смыслу и последствиям.
Особый вопрос — это взаимоотношение между чудом как фактом человеческого существования и церковными чудесами. Церковь — это, по выражению Уильяма Фолкнера, “одежда искренней веры" — амбивалентно относится к чудесам. С одной стороны, они составляют наиболее яркую сторону жизни Церкви, как ничто другое характеризуют жития святых. С другой стороны, Церковь справедливо опасается лжечудес, прельщений чудесами, подделок, разоблачение которых могло бы поколебать основы мировосприятия. Поэтому церковная традиция, как правило, уверенно утверждала о чудесах, имевших место в прошедшем времени, и крайне настороженно относится к тому, что происходит здесь и сейчас. Нужно отметить и ещё одно очень важное обстоятельство. Именно православие наиболее трепетно и зорко относится к чуду, выделяя его как краеугольный факт жизни вообще и религиозной жизни в частности. Оно трактует чудо не только как акт божественного вмешательства, но и как откровение, переворачивающее жизнь отдельного человека, родов, а иногда и целых народов. И вероятно, совсем не случайно, что чудо Благословенного огня приходится именно на православную Пасху. Чудо, которое каждый год происходит здесь и сейчас, подтверждая явь мира незримого.
Церковное понимание чудес позволяет правильно понять уникальное жизнеобразующее место чуда в русском бытии. Эта уникальность на бытовом уровне выражается в нашем знаменитом "авось", чему нет аналогов ни в одном языке мира, а на житейско-практическом — в известной поговорке-заклинании "Бог поможет…" и т.п.
И что самое поразительное — эта, казалось бы, совершенно иррациональная надежда на невозможное, о чём многократно писали иностранцы как о доказательстве неразвитости русского ума, лености народа, недальновидности и ребячливости как особенностях нашего национального характера, оказывалась совершенно обоснованной и реальной. Чудо не раз и не два отводило от страны погибель, спасало её, когда, казалось бы, дело уже безвозвратно проиграно и шансов на благополучный исход нет никаких.
Так что же такое чудо? Об этом размышляли многие выдающиеся умы. Приведём несколько основных, наиболее распространённых точек зрения.
Так, епископ Феофан Кронштадтский писал: "Христианское чудо есть видимое, разительное, сверхъестественное явление (в физическом мире, в телесной и в духовной природе человека, в истории народа), производимое лично живым Богом как достижение человеком религиозно-нравственного совершенства".
Великий русский учёный-богослов о. Павел Флоренский полагал, что "чудо есть любой факт действительности, а также и мир в целом, рассматриваемый как проистекающий от воли Бога". Таким образом, чудо напрямую связывалось с переживанием мира в целом и каждого конкретного факта жизни человеческой как Божественного промысла, как результата действия Бога.
Принципиально другую позицию занимал Василий Розанов. Он увязывал чудо с нарушением законов природы. "Чудом, — по его мнению, — называется выход из области приори, не столкновение двух разных нитей фактов, а невероятность какого-то звена в одной и той же нити событий". Точка зрения Василия Розанова оказалась очень популярной на Западе. Более того, значительная часть мировой фантастической литературы, связанной с путешествием во времени, построены именно на таком понимании чуда, когда существует некий единичный, сверхъестественный факт, меняющий мироздание. Достаточно вспомнить в этом смысле знаменитый рассказ "И грянул гром" Р. Брэдбери и не менее культовый роман "Конец вечности" А.Азимова.
Ещё одно понимание чуда дал глубочайший мыслитель и выдающийся писатель Х.Борхес. В одном из своих произведений он написал: "Магия— это венец и кошмар причинности, а не отрицание её. Чудо в подобном мире такой же редкий гость, как и во Вселенной астрономов. Им управляют законы природы плюс воображение".
Наконец, приведём понимание чуда, сформулированное современным мыслителем Сергеем Переслегиным в его знаменитой статье "Стратегия чуда или введение в теорию неаналитических операций": "Будем называть чудом всякое боевое столкновение, исход которого столь сильно отличается от нормального, что это не может быть объяснено с точки зрения статистической гипотезы. Подчеркнём, что речь идёт в данном случае о событиях, скорее невероятных вообще, чем маловероятных".
При всём своём кажущемся различии и даже противоположности приведённые на природу чуда точки зрения обладают, как нам кажется, внутренней дополнительностью, вместе создавая своего рода стереоскопический эффект, позволяющий более полно и глубоко понять этот феномен. Оказывается, что чудо есть невероятное, именно невероятное, а не необъяснимое или маловероятное событие. Это событие как бы "выламывается" из привычного хода вещей и, как правило, кардинальным образом меняет этот ход. И, наконец, чудо связывается со сверхсознанием, с последними, самыми глубинными основаниями бытия — Богом, великим Нечто, Сверхразумом, как именуют эти основания различные мировоззренческие и религиозные традиции.
И здесь мы сталкиваемся с проблемой чрезвычайной важности. Если чудо есть событие невероятное, то как же оно происходит? Здесь даже ссылки на Бога не помогают. Ответ может быть только один: то, что невероятно в одной реальности, является вполне вероятным в другой реальности. А значит, чудо есть вторжение иной, несуществующей для нас реальности, в привычный живущий по своим законам человеческий мир. Чудо, по сути — это слом старой реальности и рождение новой, установление связи между несопряжёнными мирами мультиверсума. Чудо есть начало нового мира, воспринимаемое человеком как начало новой истории, привычного ему мира. Несуществующая для нас, но обладающая собственным бытием реальность, вторгшаяся в привычный мир и изменившая его, собственно, и есть чудо.
Каким же образом становится возможным вторжением инореальности в наш мир? На сегодняшний день различными науками — от антропологии до синергетики, от квантовой физики до психологии — накоплено достаточно экспериментальных доказательств, что это происходит посредством субъекта, психики, сознания в широком смысле этого слова, включающего и сверхсознание, и подсознание. Сознание обладает удивительным свойством сопрягать миры, материализовать несуществующее. По мере перехода ко всё более мощным информационным системам, чем, несомненно, являются сознания различных уровней, параметры, которые раньше были независимыми константами, становятся зависимыми, а соответственно и управляемыми переменными. Информационный контур замыкает на себе потоки энергии и получает возможность целенаправленно перестраивать, то есть менять конфигурацию бытия, объективный мир. Который есть не что иное, как доступная человеку часть мультиверсума.
Чудо имеет как бы несколько слоёв. Православие, как известно, строго отрицало магию волхования. Но в идущих от древности пластах родовой памяти вера в Бога и волхование, магия как способ воздействия сознания на реальность не противостоят, а дополняют и подкрепляют друг друга. В конце концов, православие никогда не было против мастерства и ремесла, а наоборот, ещё со времён о. Сергия Радонежского видело в них вид духовного служения. А магия как способ воздействия информационной субъективной компоненты мира на его материальную, воспринимаемую как обыденность, составляющую, в конечном счёте, представляет собой особый тип технологий, где всё зиждется на особых способностях и знаниях человека, раскрытии его потенциала. В этом смысле святоотеческий подход к чуду как к результату особого душевного настроя, духовного подвижничества и святости, не противостоит, но подводит незыблемую духовную основу под понимание чуда как результата применения особых технологий.
Без веры не бывает чуда, без глубокой, сердечной, истинной веры. Вера есть не просто непоколебимая убежденность, знание до опыта, не требующее доказательств понимание, чувствование сердцем и умом. Она — это стержень личности, супердоминанта индивидуальной и коллективной психики. Именно вера обеспечивает динамическую скоординированность и гармоничность всех контуров, систем, установок и импринтов личности. Именно вера раскрывает неисчерпаемые силы, способности и возможности человека, именно она творит чудеса. В Евангелиях рассказано, как Иисус спросил слепого: верит ли он в то, что Иисус способен исцелить его? Слепой сказал, что верит, а Иисус ответил ему, что "по вере твоей да воздастся тебе". И слепой прозрел.
Чтобы было совсем понятно, о чём идёт речь, когда говорится о вере и технологиях сотворения чуда, о духовных основаниях его, приведём несколько примеров из военной области. Почему из военной? Ответ простой: на войне всё проявляется особенно наглядно, выпукло и ясно, и наша тема не исключение.
Пример первый. Из сферы, что называется, чёрных чудес. Вспомним победы Гитлера 1940-го года. Уступая в разы по числу бойцов, самолётов и танков, обходясь лишь армией мирного времени и не мобилизуя экономику, Германия захватила фактически всю Европу. Немцы разгромили противника, имея в обрез горючего, не обладая своей нефтью, испытывая острейший дефицит металла, дерева и каучука. Немецкие танки были слабенькими коробочками с малокалиберными пушчонками и картонной бронёй, а их пикировщики Ю-87 — тихоходными и уязвимыми для истребителей. Зато немецкие стратеги бросали против ощетинившихся пушками и пулемётами бельгийских крепостей и фортов десанты на лёгких фанерно-матерчатых планерах, попирая все привычные представления о войне. Зато молниеносная манера механизированных частей вермахта ставила в тупик старый генералитет Европы. Германия завоевала всю Западную Европу, потеряв всего 55 тысяч человек, тогда как всего за четверть века до этого немцы смогли взять за время Первой мировой войны Бельгию и небольшую часть Франции, положив на это миллионы жизней. Стратегия Гитлера базировалась на магии, он смог изменить сознание немцев, вселить в них веру в абсолютную непобедимость вермахта и свой гений. На этой вере немцы летом 41-го года разгромили в разы превосходящую их Красную Армию. Миллионы германцев продолжали уповать на победу даже в феврале 1945-го года.
Пример второй. О духовных основаниях чуда. 41-й год, немцы наступают на Москву, доходят до моста через канал Москва-Волга, рядом с нынешней станцией метро "Речной вокзал", выбрасывают десант на Воробьёвых горах и в Нескучном саду, в пяти верстах от Кремля. Его, конечно, быстро уничтожили, но, тем не менее, немцы там были, а город устоял. Мистика? Однако то же самое повторялось и в Ленинграде, где немцы вышли на окраины, но не сумели войти в город, и Сталинграде, где нацистам оставалось несколько сот метров до Волги и русские отчаянно дрались на узенькой прибрежной полосе. Немцы уже прошли 1200 км до Москвы, 2000 км до Сталинграда, а сломались у самой цели. Почему?
Сталин и его соратники создали нацистам мир, где они потеряли всё. Почитайте нашу фронтовую прозу, воспоминания солдат, офицеров и генералов переднего края. Командир дивизии казах Тамыш-Улы совершил настоящее чудо. Рассматривая полевую карту, он искал позицию, за которую можно было бы зацепиться в обороне, и пришёл к выводу — нет такой позиции. А дальше на краю карты что-то тёмное. Это уже Москва. И тогда казах на глазах у всех отрезал эту часть карты и сжёг её. "Всё, — сказал он, — дальше для нас земли нет. И не просто земли, а мира вообще. Мы дошли до края света, до Стены Мрака, до последней границы. Теперь надо драться". Тамыш-Улы прочертил конец мира, а предел мира страшен, потому что даже смерть — это не конец. С точки зрения православных и мусульман тебя за гробом ждёт иная жизнь, а здесь — всё, полный мрак.
А разве призыв "За Волгой земли для нас нет" не обладал силой подлинного чуда, разве он не изменил сознание наших солдат? Когда говорят, что всё решили сталинский приказ "Ни шагу назад!" и заградительные батальоны с пулемётами — это злобная самооправдательная ложь двуногих скотов, предавших собственную страну. Никакие заградительные части не заставят войска биться до последнего — хотя бы потому, что деморализованная армия может просто выкинуть белые флаги, бросить оружие и с поднятыми руками потечь навстречу врагу. Ведь и такое бывало в начале войны. Да и не смотрели в спину пулемёты тем русским, которые дрались, прижатые к широкой Волге. Под Сталинградом русские должны были сломаться. К осени 1941 года мы потеряли значительную часть своего населения и людских резервов, главные промышленные и аграрные районы. Эвакуированная на восток часть индустрии ещё не успела в полном объёме развернуться, а под властью рейха находились триста миллионов человек и первоклассная промышленность Европы. А у нас уже не было Украины с её ресурсами, уже взбунтовалась Чечня. Но мы не сломались — мы сломили немцев. Советские солдаты сотворили чудо, принесли Победу на все времена.
Пример третий. О чуде как результате действия немыслимых технологий, работе с информационными объектами. Для этого возьмём пример Японии в её войне с американцами. Согласитесь, стране, чей потенциал в 1941 году был не больше бельгийского, бросаться в войну с огромным Китаем и двумя великими державами США и Англией, было настоящим безумием. Тем не менее, в этой войне принимали участие не только авианосные соединения, не только бомбардировочные и истребительные полки, не только десантные корпуса, но и некие высшие силы — точно так же, как боги в Троянской войне три с лишним тысячи лет назад. За какие-то полгода самураи смогли поразить американский флот в Перл-Харборе, взять неприступную крепость Сингапур с моря, занять всю Юго-Восточную Азию, остановившись у самых ворот Австралии. И это при том, что американцы читали японские шифрованные радиограммы.
Весь фарт продолжался полгода — до злосчастной для Японии битвы у атолла Мидуэй. Эту битву детально исследовал Сергей Переслегин в своей великолепной книге "Тихоокеанская премьера". Перед битвой были многие предзнаменования. Накануне боя слегли с болезнями лучшие японские командиры — трое людей, на которых держалось всё и дотоле отличавшихся железным здоровьем. Ещё было предзнаменование: во время штабной игры по штурму Мидуэя, когда отрабатывался фрагмент сражения в виде внезапной атаки американских пикирующих бомбардировщиков на японские авианосцы, японцы пользовались игральными костями. Так в японском штабе было принято отрабатывать элемент случайности. И брошенные кости выпали в немыслимой, в невероятной комбинации, которая означала: девять попаданий бомб и три потопленных авианосца. Но в реальности так и случилось.
Вообще, сражение у Мидуэя представляет из себя фантастическую череду невероятных событий. При этом всё развивается в пользу американцев. Даже ошибки, совершённые их собственным командованием, оборачиваются в пользу янки. Например, перед сражением необъяснимо вышел из строя адмирал Хэлсо, лучший американский специалист авианосных сражений. Его свалил приступ нервной экземы. Вместо себя, в нарушение всех военно-морских правил, он поставил командора Спрюэлла, командира группы крейсеров, артиллериста, который не имел абсолютно никакого опыта командования авианосными соединениями. Но именно неопытный новичок отдал приказ, вызвавший гнев старших офицеров и навлёкший на него обвинение в трусости. Он, повинуясь какому-то неведомому зову, прекратил преследование разбитого авианосного соединения Нагумы и приказал отступить. И это спасло американцев — ведь если бы они увлеклись преследованием, то наткнулись бы на сверхмощные дредноуты, соединения Ямамото. В наступающую ночь американцы не смогли бы использовать свои палубные самолёты и огромные пушки японских линкоров, превратили бы эту ночь для американцев в Судный день. Всю судьбу Японии решили какие-то пять минут, когда внезапное появление американской эскадрильи, последней оставшейся у американского командора при отсутствии в воздухе японских истребителей, превратило три японских авианосца в огромные костры. Их палубы были забиты готовыми к вылету самолётами второй волны, под завязку загруженными топливом и боеприпасами. Так, всего за несколько минут пошла прахом основа японской военно-морской мощи. Всего девять бомбовых попаданий уничтожили три огромных авианосца — это из области невероятного, запредельного. Всё происшедшее наводит на мысль о возможности "подмены реальности" путём материализации, существующей только в информационной метрике, заданной наперёд последовательности событий, начисто опровергающих теорию вероятности и здравый смысл. Здесь мы предположительно имеем дело со своего рода информационной магией как технологией сотворения чуда.
Пример четвёртый. О вере. Рассмотрим войну прошлого года в Ливане. В 1956-м, в 1967-м и в 1973-м годах отлично оснащенные и многократно превосходящие противника, имеющие за спиной Советский Союз арабские армии неизменно терпели поражения от израильской военной машины. Летом прошлого года всё случилось по-иному. Тридцатитысячная, наиболее боеспособная армия мира, обладающая высочайшим моральным духом, первоклассной профессиональной подготовкой и самым современным вооружением, в течение месяца смогла продвинуться всего на восемь километров в глубь Ливана, а затем была вынуждена вернуться на исходные позиции. Ей противостояли всего четыре тысячи бойцов "Хезбаллы", вооружённые ракетами "Земля-земля", которые были разработаны в СССР в конце 50-х — начале 60-х годов, и стрелковым оружием. По итогам войны израильтяне вернулись на исходные позиции, но это не главное. Не главное даже и то, что на этот раз потери израильских войск и боевиков "Хезбаллы" отличались не в разы, как это было раньше. Главное то, что война впервые пришла на земли Израиля. Пятьсот тысяч человек, треть населения севера Израиля, превратилась в беженцев, была парализована экономика этого района, по всей стране резко сократились доходы от туризма. По оценке подавляющего большинства экспертов и военных аналитиков, "Хезбалла" одержала победу над регулярной израильской армией. Благодаря чему она одержала победу? Только благодаря вере. "Хезбалла" — проиранская, исламская фундаменталистская организация, частично ориентированная на социалистические идеи.
Главным в июльской войне в Южном Ливане стал тот факт, что вера бойцов "Хезбаллы" оказалась сильнее веры воинов ЦАХАЛА — израильской армии. Впервые в войне вер победили арабы. И случилось чудо: численность, техника, информационная оснащенность, профессиональная выучка и количественный состав оказались бессильными против четырёх тысяч бойцов, вооружённых старым оружием, но несгибаемой, выжигающей души верой.
Чтобы в современном мире свершилось чудо, необходима мудрая, сильная, выстраданная, исключающая сомнения вера. Только такая вера может выстоять в мире постмодерна и совершить чудо, остановив бег в пропасть. Ведь постмодерн — это, как сформулировал талантливый русский мыслитель Михаил Вербицкий, — "заговор по замене людей симулякрами". Постмодерн — это мир, девальвирующий смыслы человеческого существования, "умертвивший" Бога, заставивший людей удовлетвориться виртуальными симулякрами, эрзац-чувствами, поп-мыслями, смешавший добро и зло. Это мир, где идеалы уступили место вещам, а ценности заменены ценами. Постмодерн — это мир, где целью жизни стали потребительство и власть. Но и это ещё не всё. За постмодерном проступают контуры "социума смерти", где насилие, агрессия и садизм станут ядром кристаллической решётки, так называемой цивилизации, на вратах которой будет начертано: "Каждому своё". Россия сегодня, безусловно, страна постмодерна. Имеются немалые шансы, что в итоге она станет одним из очагов нарождающейся "цивилизации смерти", и только чудо Преображения, основанное на глубокой вере, нравственном выборе и человеческой стойкости, может остановить наступающий мрак.
Чтобы выжить в кризисе кризисов, и не просто выжить, а совершить подвиг Преображения, России необходимо чудо. Нам необходимо чудо, попирающее неизбежность наиболее вероятных итогов, отменяющая беспредельную власть денег, страха и душевной опустошенности. Нам нужно чудо, переставляющее местами причины и следствия, дающее силу добру, власть мудрости и рождающее из единиц неодолимую силу нового Русского народа — созидателя и победителя. Без этого чуда все планы развития и программы прорывов, при всех их достоинствах и совершенствах, все ресурсы, предусмотренные на их осуществление, все технологии, обеспечивающие их выполнение, останутся не более чем ухищрениями, способными лишь несколько уменьшить масштабы катастрофы. Это в лучшем случае. А в худшем — станут средством распила денег и создания очередных симулякров, только на этот раз симулякров на краю всеобщей погибели.
Поэтому в завтрашнем мире чудо и вера есть альфа и омега будущего человечества, существования, преображения нашей страны, её выживания в трудную эпоху Кризиса кризисов. В Евангелии от Матфея сказано: "Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно, и скажете горе сей: перейди отсюда туда; и она перейдёт; и ничего не будет невозможного для вас".