ВРЕМЯ, ВПЕРЁД!

№27 (711) от 4 июля 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
ВРЕМЯ, ВПЕРЁД!
Техносфера Пятой Империи
ВЫЗОВ БУДУЩЕГО
России предстоит сделать невозможное. Из страны отсталой, отброшенной за полтора десятилетия ельцинского безвременья на задворки технического и технологического прогресса, ей необходимо за считанные годы вернуться в "топ-лист" самых передовых и индустриально развитых стран.
Для этого сегодня мало быть просто богатой страной.
Достаточно взглянуть на список самых богатых стран, чтобы убедиться в том, что наличие денег на счетах — ещё не пропуск в мировой хай-тек клуб. Сами по себе деньги ещё никого не вывели на передовые рубежи технического прогресса. Купающийся в деньгах Кувейт никто не назовёт Меккой мировых технологий, как не назовут технологической столицей мира Цюрих или Монте-Карло.
Необходимо сочетание нескольких факторов. Прежде всего нужна долгосрочная государственная программа развития науки и наукоёмких отраслей промышленности, в которой были бы чётко установлены и прописаны приоритеты развития, выбраны главные направления и сформулированы задачи. В рамках этой программы в различных отраслях должны быть выработаны и поставлены на реализацию конкретные проекты, позволяющие накопить качественные изменения для технологического рывка России в будущее. Это невозможно без формирования целого социального класса "интеллов" — высокообразованных специалистов, обладающих качественно новым мышлением и своим корпоративным видением будущего России, готовых всё намеченное осуществить.
Как когда-то большевики несли в себе "ген" новой России, и из аграрной, отсталой страны смогли всего за пару десятилетий создать передовую индустриальную державу, так и "интеллы" должны нести в себе "ген" "России Будущего" — страны XXI века. Не сырьевого придатка Западного мира, не аборигенов на землях "Великой Трубы", не ремесленников периода неофеодализма, а настоящих конструкторов будущего, изменяющих пространства и среды, уверенно стоящих на передовых рубежах науки и техники.
Сегодня в обществе ведётся оживлённая дискуссия о национальных программах модернизации ключевых наукоёмких отраслей промышленности — авиации, электроники, кораблестроения, космической техники. Называются суммы, которые должны быть вложены в ближайшие годы в эти отрасли и в науку в целом. И это можно только приветствовать. Государство, наконец, повернулось лицом к завтрашнему дню. В высшем руководстве, похоже, появилось наконец понимание, что удел сырьевого придатка не обеспечит России в будущем ни процветания, ни полноценной независимости.
Но, говоря о впечатляющих планах на будущее, наши министры и чиновники почему-то стыдливо уходят от объективного анализа состояния существующих наукоёмких отраслей.
"Монетаристская" эйфория, которая охватила многих чиновников, сегодня многим из них застит глаза. И начинает казаться, что соответствующее количество денег способно само по себе решить любые вопросы. Мол, закачаем с этой стороны нужное количество миллиардов рублей, а с той стороны тут же, как из рога изобилия, посыплются ожидаемые блага. Но в реальности всё совсем иначе. Громадные средства можно потратить впустую и получить на выходе ещё более углубившийся кризис.
И такая опасность есть.
Россия насквозь проточена и изгрызана коррупцией. И с каждого рубля, отпущенного казной на техническую революцию, казнокрады-чиновники норовят своровать девяносто копеек, а десять оставшихся поделить с мздоимцем-прокурором, который прикроет своей спиной вора. Сохранить эти деньги, донести драгоценные капли финансового дождя до нуждающейся в них почвы — это одна из самых сложных задач. Без её решения не получится ничего.
Деньги должны дойти именно до тех, кому они наиболее необходимы. Слишком велик соблазн разделить их на всех нуждающихся, дать каждому по чуть-чуть в надежде, что потом появятся ещё. Но такая "доброта" не во благо, но во зло. В той ситуации, в которой оказалась сегодня Россия, невозможно пробивать стену растопыренными пальцами. Нужно предельно сконцентрированное, рассчитанное до рубля вложение именно туда, где эти деньги сегодня наиболее необходимы и дадут наибольшую отдачу. Кумулятивный удар, способный сконцентрированной в точку предельной мощностью "прожечь" стену отсталости и протолкнуть плазменный сгусток России в будущее.
Всё сказанное выше не под силу какому-то одному, пусть даже самому талантливому министру, министерству или агентству. Такое по силам только Государству. Совершенной и абсолютной в данном континууме организационной машине, способной быстро и гибко реагировать на все возникающие вызовы, концентрировать усилия и средства на решении проблем. И это требует государственных мужей особого сорта — "птенцов гнезда Петрова", железных сталинских наркомов — людей, абсолютно преданных своей стране и готовых к тем грандиозным вызовам, которые будут брошены нам Будущим…
Владислав Смоленцев
МЕТАФИЗИКА ПРИЦЕЛА
Куда будет направлен технологический рывок, озвученный на XI Санкт-Петербургском Международном экономическим форуме руководством страны? Это непраздный вопрос: от выбора цели научно-технической революции зависит то, в каком обществе мы будем жить завтра, какие плоды и кому принесёт коллективное сверхусилие. Нацеленный мимо, технологический прорыв чем дальше, тем сильнее будет отдалять нас от желаемого результата, принося вместо процветания и счастья — горе и страдания.
Космолёт, запущенный на Марс, при ошибке расчёта хоть на исчезающе малую долю градуса, может пронестись мимо "красной планеты" в сотнях миллионов километров. Горбачёвская "перестройка", изначально нацеленная на обновление и ускорение развития социализма, начиналась с Пленума ЦК КПСС, посвящённого ускорению научно-технического прогресса. Но закончилась разрушением СССР, реставрацией капитализма и угрозой полного вымирания ограбленного, обнищавшего, деморализованного народа.
Как верно определить цели технологического рывка, чтобы "не промазать"? Нужно вспомнить метафизику исторического развития. Технологии определяют структуру производительных сил, в первую очередь материального производства — промышленности, строительства, транспорта. Сумма технологий — совокупность средств производства и транспортировки — образует целостный производственный контур, качественно определённую историческую ступень развития производительных сил.
Этому базису соответствуют характерные производственные отношения между людьми — тип разделения труда, форма собственности. Известно, что водяная мельница "даёт" феодализм с дворянами-землевладельцами, крепостными крестьянами и королевской властью, а завод с паровыми машинами — промышленность с пролетариями, капиталистами и буржуазной республикой. Всё это — азы общественной истории, не знать или отвергать которые могут только совсем уж недалёкие люди или либеральные монетаристы. "Самолет прогресса", сконструированный и построенный такими "изобретателями велосипеда", к тому же с кривыми колёсами, если и "взлетит", то неминуемо разобьётся.
Важным фактором, который ослабил социализм в СССР, стало замедление темпов научно-технического прогресса — в сравнении со сталинским периодом, когда были достигнуты решающие прорывы в создании современной индустрии и были созданы, говоря современным языком, новые высокотехнологичные отрасли — авиационная, космическая и атомная. Именно технологический прорыв дал возможность США, Европе и Японии тридцать лет назад создать витрины "потребительского рая", которые послужили мощным пропагандистским оружием против одряхлевшего позднесоветского руководства.
Но сейчас политическое руководство "новой России" — пусть и лишившейся четырнадцати республик СССР с их сырьевым и человеческим потенциалом — всё-таки решилось провозгласить устами первого вице-премьера Сергея Иванова решимость к радикальному научно-техническому рывку. Но чтобы выделяемые на эти цели колоссальные бюджетные средства — сотни миллиардов рублей, равно как и труд миллионов россиян, не пропали даром, не привели к обратным результатам, направление технического развития должно быть просчитано со снайперской точностью.
Не хотелось бы обманывать себя светлыми да напрасными надеждами и пасть жертвой самообольщения, но направление научно-технического развития, обозначенное в выступлении Сергея Иванова на международном экономическим форуме, — верное в принципе. Это — возвращение к "проектности", государственному управлению развитием науки, техники и высокотехнологичных отраслей, и особенно важен список отраслей, избранных "векторами развития".
В "списке Иванова" среди приоритетных направлений научно-технического скачка присутствуют, главным образом, отрасли, представляющие реальное, материальное производство — энергетику и транспорт. Это строительство новейших атомных реакторов, гражданской и военной авиации. Производство ракетоносителей и космических аппаратов. Создание ледоколов, "газовых танкеров", кораблей для научных целей, освоения шельфа, класса "река-море". А также — "философский камень" двадцать первого века, нанотехнологии.
Информационно-коммуникативным технологиям, на которые цивилизованный мир" сделал ставку ради "заморозки" развития реального производства, остановки общественного прогресса и сохранения статус-кво, указано их заслуженное место, вторичная роль. И это — правильно! Мы будем производить, а вы "пересчитывать" сделанное. До поры до времени, а там… Скопировать и разгадать код любого программного обеспечения неизмеримо легче, чем "продублировать" природные богатства, промышленные предприятия с тысячами работников, сотни километров транспортных магистралей.
Метафизический смысл задуманного "технологического прорыва" в том, что избирается вполне определённое будущее России, резко меняются приоритеты, происходит важная переоценка ценностей. На первый план выходят "рабочие" вместо "счетоводов"— идеалы "страны-фабрики", а не "страны-офиса", "народа-труженика", а не коррумпированных чиновников в компании с олигархами. Это неизбежно означает "смену вех", целей Государства Российского, требует усиления государственного регулирования, а затем и изменения характера государственной власти и её структур.
Такой технический и технологический скачок — и даже просто попытка его сделать — непременно создаст абсолютно новую социальную и экономическую реальность в России. По сути, при решении технических, исследовательских и организационных задач такого рода встанет задача конструирования нового общества.
Павел Былевский
УЛЫБКА ТЕРМИНАТОРА
И снова техника. Манящее и пугающее слово, за которым встают образы космического масштаба и разрушительной силы.
Традиционный взгляд на мир опасался техники. Технореволюция "изгоняет духов природы", отрывает человека от почвы, ставит под угрозу само существование человеческой цивилизации. "Прогрессисты", наоборот, технику бездумно обожествляли, в XIX веке один мыслитель утверждал, что высшей целью технической деятельности является достижение счастья всего человечества.
Эрнст Юнгер в своей программной и по сей день актуальной книге "Рабочий. Господство и гештальт" расставил точки над "i": "Везде, где пытаются установить связь между техникой и жизнью, повторяется одна и та же ошибка — причем не важно, приходят при этом к отрицательным или к положительным выводам. Это основное заблуждение заключается в том, что человека ставят в непосредственное отношение к технике — будь то в качестве ее творца или в качестве ее жертвы. Человек выступает здесь либо как начинающий чародей, заклинающий силы, с которыми он не умеет справиться, либо как творец непрекращающегося прогресса, спешащего навстречу искусственному раю".
В этой оптике человек связан с техникой опосредованно: "Техника — это тот способ, каким гештальт рабочего мобилизует мир... Техника в этом смысле есть владение языком, актуальным в пространстве работы". Не буду вдаваться в подробности юнгеровского дискурса. Речь идет о том, что техника — это не хорошо и не плохо, это данность, требующая заговорить на ее языке, либо погибнуть. Данность, которая подразумевает совершенно иной стиль жизни, распространяющийся как на великие, так и на малые ее проявления. Война, космос, высокотехнологичные образцы современной культуры. "В области материально-производственной практики возможны и даже необходимы изменения — над неразумной природой, которая находится на более низком онтологическом уровне, чем человек. Собственно, любой акт хозяйствования, связанный с производством, есть, по сути дела, изменение природы. Весь вопрос только в масштабах. И как представляется, эти масштабы могут быть весьма значительными. Более того, они должны быть именно таковыми. Ибо перед нами находится совершенно иная реальность, нежели человеческое общество. Перед нами земля в значении мира, тот объект, который Адам был должен возделывать, — в раю и в послерайском состоянии… И если традиционалист не желает быть социальным революционером, то он должен стать революционером техническим" (Александр Елисеев).
Техника носит сегодня тотальный характер, она проникла во все сферы жизни. Однако прогресс во многом топчется на месте, властители мира направляют основные усилия на наращивание потребления. Как точно заметил публицист Ярослав Бутаков: "Крупный финансово-промышленный капитал, концентрирующийся в Америке, стремится к тотальному контролю над распространением новых технологий, видя в их появлении и росте естественную угрозу своему господству. Каждое новое изобретение объявляется монополией той или иной компании, которая не спешит его внедрять, ибо ее вполне устраивает достигнутый уровень производства… Капиталистическая система допускает только "дозированный" прогресс. Именно этим можно объяснить полный упадок отраслей, связанных с развитием перспективных энергетических технологий, и гипертрофированное развитие "индустрии потребления", куда ныне следует отнести и компьютерные технологии, служащие для большинства людей лишь средством удовлетворения потребности в информации".
В современном обществе направление экономической активности смещено на создание потребностей. Пресловутая свобода выбора означает свободу потреблять. В результате техника становится элементом манипуляции, инструментом подавления, вместо того, чтобы преображать мир.
Каждый тип государства предполагает некий антропологический проект. РФ началась с отступления, распада, с предательства. Посему и "идеал", господствовавший в стране, был фатален в контексте будущего — деятель шоу-бизнеса, бизнесмен-компрадор, госчиновник на "кормлении". А главное настроение — "срубить бабла и свалить". И путинский “менеджерский призыв” кардинально пока не отличается от девяностых.
Но имперская традиция отчетливо и осязаемо дышит внутри страны. Техническая революция неизбежно связана с вертикальным опытом, с героическим отношением к жизни, с преодолением энтропийного состояния общества. Технопрорыв для России — это Мюнхгаузен, вытаскивающий себя за волосы из болота. Но либеральное государство не способно провести техномобилизацию. Посему обращение к технике неизбежно заставит идти путем империи, путем создания новой цивилизации.
Техника — это мускулы нации в противостоянии с глобальным контекстом. Более того, это та точка силы, которая способна перейти в контратаку и обрести подлинно планетарное значение.
В фильме "Терминатор-2" следует болеть за противника Шварценеггера, безжалостного техно-ангела, выносящего приговор старому миру.
Даниил Торопов
К ОБЩЕМУ ДЕЛУ
Есть стратосфера, биосфера, атмосфера. Это наши космические одёжки. Не нами созданы. Нам остается только, сознавая важность их существования, в меру бережно относиться к ним.
Но есть еще такая вещь, как техносфера — создание человеческое.
В недавнем прошлом писатели-деревенщики не признавали за русским человеком права на техносферу. Они ужасались экскаваторам и бульдозерам, буровым установкам и космическим ракетам, таким образом как бы обрекая слезно ими любимого русского человека на биологическое существование в пределах избяной деревни. Они закрывали глаза даже на такой важный элемент русской деревенской жизни, как отходничество. В городском человеке виделся им бес.
А между тем, это стремление человека из деревни, от пня — в город, к станку — было древним и кровным. В биосфере деревни человек, мужик, задыхался. Как сейчас задыхается русский человек в бизнес-сфере. Пресытившись жратвой, питием, развлекухой, отечественной и зарубежной, русский здоровый молодой человек оборачивается на зов заводских гудков, звучащих в его исторической памяти, принюхивается к дыму фабричных труб. Его руки истосковались по напильнику и зубилу.
А вы думаете, эти атрибуты индустрии уже в прошлом? Ничуть. Напильничком, надфилем доводятся до ума турбины ракетных двигателей. Зубилом, ударяя по нему молоточком, срезаются сварные наплывы в атомных реакторах.
Образы техносферы витают в воображении русского человека. Энергия техносферы прорывает кордоны развлекательного телевидения.
Все больше видим мы передач из цехов высокоточного машиностроения, со стапелей и авиазаводов. Это признаки возмужания страны. "Пятый нацпроект" должен быть именно технократическим.
Если для восточного человека, кавказского, базар — предел мечтаний, торговля — суперсфера, то для русского человека базар — пустое место, тоска и мелочный обман. Конечно, он не обойдет базар в процессе добывания хлеба насущного, но и не сделает базар сферой своего существования. Ему нужны крылья за спиной и прыжок с колокольни. Ему легко дышится в техносфере.
И русскую нацию, во всем ее мировом величии, сделал не столько крестьянин, сколько путиловский рабочий. Не помещик и не фермер, а концессионер и машинист железных дорог. Может быть даже и, увы, не столько Василий Стародубцев с Терентием Мальцевым, сколько Гагарин с Королевым.
Бизнес-сфера хороша для Польши, Эстонии, Грузии. Мы же можем позволить себе более изощренную форму существования.
Я смотрю на руки молодых русских парней, сжимающих бутылки пива, и думаю: как бы хорошо было вложить в эти руки сварочный резак, разметочный кронциркуль, пульт управления прессом.
Я вижу в деревнях и городках России валяющих дурака сорокалетних тоскующих мужиков и мечтаю о пришествии в эти места сотен инструкторов оргнабора, вербующих мужиков на заводы, фабрики, стройки. Подписывающих с ними договоры об условиях труда и зарплаты.
Так и будет. Или мы станем мощной мировой нацией со всеми признаками высочайшей технической культуры, или расколемся на блаженных лесных обитателей — древлян, вятичей и кривичей…
Александр Синцов
СЛОВО ОТЗОВЁТСЯ
Наше государство сосредотачивается. Еще робкими, неверными шажками новая империя устремляется в свое будущее.
Будущее невозможно без технического перевооружения державы, без мощного промышленного технократического рывка. Это понимали египетские жрецы, готовившие свою техническую революцию, дабы возводить пирамиды и строить города в пустыне. Это понимали древние римляне, освоившие строительство дорог и каналов. Это понимали Александр Македонский и Чингисхан, Наполеон и Кромвель, Фридрих Барбаросса и Карл Великий. Это понимал Петр Великий, со многими жертвами воздвигнувший на болотах воистину имперский город. Это понимал Иосиф Сталин, сотворивший великую техническую наукоёмкую державу ценою великих народных лишений. Это прекрасно понимают ныне китайцы и индусы, умудряясь сочетать древний национальный менталитет и технократический индустриальный разум преобразователей мира. Они возводят алтари на сотых этажах своих небоскребов. Восемь из десяти самых высоких зданий мира находятся в Китае.
Но все великие национальные и религиозные лидеры, прежде чем начинать технические преобразования, настраивают душу нации на волну созидания.
Какие бы деньги нынешний режим ни вкачивал в те или иные стройки, без национального подъема, без сокровенно сказанных и сокровенно услышанных слов ничего произойдет.
В десятилетие строящийся мост через Волгу денег уже вложено гораздо больше, чем в строящийся в Китае самый длинный в мире 36-километровый мост в Ханьчжоу через Восточно-Китайское море. То, что китайцы откроют движение по этому мосту в 2008 году, уверены даже все враги Китая. А ведь это 10 мостов от материка до Сахалина, о чём у нас мечтают только фантасты.
Значит, дело не в деньгах, и даже не в их разворовывании, думаю, китайцы тоже не ангелы. Да и Меншиков при Петре о своем кармане не забывал, но Россию строил. Но при Петре ли, в Китае ли нынешнем была и есть великая мечта, была и есть воля к жизни, воля к победе. У нас сейчас есть деньги, больше, чем у китайцев, есть строители, не хуже китайских, но нет великой мечты, нет воли к победе.
А мечта и воля реализовываются исключительно через силу слов, через национальную культуру. Если национальная культура устремлена к идее смерти и распада, угасания и смирения с нищетой и убогостью, нас ничто не спасет.
Так было в период угасания советской империи. Еще была самая мощная в мире армия, с армадами танков и кораблей, ощетинившаяся ядерными боеголовками, еще была крепкая (что бы там ни говорили гайдары и грефы) экономика, которую и сейчас мы еще ни в силах восстановить, наша наука опережала весь мир по важнейшим своим направлениям в физике, химии и математике. Продолжительность жизни была одна из самых высоких в мире.
Но культура наша — и прежде всего литература — уже были устремлены к смерти, к угасанию как в либерально-прогрессивном трифоновско-рыбаковском варианте, так и в варианте почвенническом. "России нет, Россия вышла,/ И не звонит в колокола…" — писал почвеннический поэт Михаил Дудин. С настроением смерти в космос не полетишь, цивилизация разваливалась прежде всего через культуру.
Сейчас наступает новое время.
Хватит плакаться и стонать о потерянном. Россия — не покойница.
Хватит развлекаться и впихивать в народ бульварное чтиво, русский народ — не девка с улицы.
Мечты о новой реальности нужны талантливым художникам и поэтам, режиссерам и прозаикам. Если эта незримая, но всегда могущественная империя слова будет поддержана империей дела, если творцы новой империи слова будут реально влиять со всех телеэкранов, со всех радиоголосов и подмостков эстрады, оттеснив импотентных женоподобных юмористов и пошляков, циников и развратителей народного сознания, тогда и общество преобразуется.
Не случайно Иосиф Сталин даже в годы войны находил время для чтения художественных новинок, не случайно Наполеон приравнивал мастеров слова к целым дивизиям.
Кто царит в умах, тот царит и в обществе. Вернуть писателей и поэтов на телевидение — это важнейшая государственная задача. Не менее важно — каких писателей и поэтов.
В новом романе лауреата "Национального бестселлера" Ильи Бояшова о войне его герой — танкист с лицом, обожженным во время Курской битвы в схватке с немецким "Тигром". Этот танкист уже на всю жизнь вступает с белым тигром в поединок. Этот человек получает дар, он слышит голоса машин, понимает язык танков, умеет с ними разговаривать. Вот так и крепнущее поколение новых русских писателей и поэтов, не менее танкиста обожженные всей нашей перестройкой, разломами и катастрофами, тоже слышат голоса машин и понимают язык железа.
Они не боятся компьютеризации и электронизации всей страны, ибо и в компьютеры, в новейшие мониторы и мобильники, телекоммуникации и электронные системы они вкладывают душу, заставляют новейший мир техники работать на русского человека.
Этот новый, новый безумный мир строят в своих стихах Марина Струкова и Всеволод Емелин, Евгений Лесин и Олег Бородкин, его грядущая громада нависает над всем человечеством в босхианских и одновременно джойсовских полотнах Александра Проханова, ангелы новой реальности прилетают к нам из книг Павла Крусанова, в сверхреализме работают Юрий Козлов и Юрий Петухов, в голос машин вслушиваются герои романов Веры Галактионовой и восторженные романтики из "Коралловой Эфы" Тимура Зульфикарова.
Время действия — наша новая реальность в фантасмагорических утопиях Ильи Боровикова "Горожане солнца" и Ильи Бражникова "Сказка о белом бычке". Языком нового времени говорят герои Захара Прилепина и Сергея Шаргунова, Романа Сенчина и Василия Дворцова.
Вот только как бы новые солнечные утопии не оказались вновь не поняты и не востребованы. Общество, лишенное нового утопического импульса, вряд ли сумеет построить свои самые длинные мосты и самые легкие лодки. Незримая империя русского слова готова к новым великим завоеваниям.
Штурм продолжается!
Владимир Бондаренко
ВЕКТОРЫ ПРОРЫВА
Титанизм машинной цивилизации; мир, выстроенный франкенштейнами разума, страшит и давит человека. Что с того, что скрежет гусениц и горчичный привкус радиоактивного ветра сменились обольстительным мороком виртуальных миров?
Информационная революция завершилась порнографическим термидором. Она родила Интернет и идею "Матрицы" с людьми-батарейками.
Эти люди, спящие вечным сном в железных сотах, не живы и не мертвы. Они, лишенные памяти и зрения, видят лишь цветные сны о самих себе. Голливуд шагает по планете, проникает в каждый дом, обволакивает мозг, продуцирует тысячи густых красочных миражей, за которыми не видно неба и земли.
Трактора, танки, паровозы, станки и рельсы цепенеют в сумерках "новой реальности". Их мертвые части, ржавые болты и гайки рассыпаны по планете, как останки древних мастодонтов.
Человечество, забросив в чулан плуг и молоток, уткнулось в монитор компьютера, прильнуло к экрану телевизора, подключилось к мировому источнику искусственной жизни.
Но в этом ли наше предназначение?
Может статься, что так называемая новая экономика и информационный бум есть лишь быстрая болезнь дорвавшегося до сладкого ребенка.
Механика космических сфер, огромный реактор Земли продолжают свою медленную работу. И люди, создавшие "младших богов" для конструирования ноосферы, включены в этот гигантский процесс, без которого они лишь плесень на морщинистом челе планеты.
У России, чье пространство было проклятьем и благословением на протяжении веков ее истории, нет времени на виртуальные игры, на информационные петарды, на государственный пиар и на "забытье" индивидов.
Нам предстоит совершить три технических рывка, три революции, три прорыва в грядущее. Речь идет о революциях в энергетике, в транспорте и в строительстве.
Сама логика освоения и обустройство одной шестой части суши требует немедленного действия в этих направлениях.
Энергетика, Транспорт, Строительство — это и есть пристяжные, способные вытащить страну из пореформенного болота, дать импульс для нового мирового цивилизационного этапа, связанного с органичным освоением земного пространства.
Прогнозы глобального потепления хороши как страшилки для эскимосов, и не отменяют того факта, что Россия в большей своей части есть природный холодильник. Среднегодовая температура в России — минус 5,5 градусов по Цельсию. Большая часть ее территории из-за суровости климата малопригодна для жизни, а значительная часть национального богатства сжигается в печах и котельных.
Подобные условия делают любые производства в России крайне затратными. Рыночная стоимость продукта возрастает на порядки.
Революция в энергетике есть необходимое условие существования России в ХХI веке.
По всей видимости, упор в этой технической революции будет сделан на региональные гидроэнергетические системы и на новый атомный проект в масштабе всей страны. Наличие в стране огромного количества больших и малых рек — великолепная предпосылка для первого, а уровень и объемы советских разработок в атомной промышленности способны обеспечить второе.
Решение транспортных проблем и транспортных задач — есть необходимое условие не только экономического, но и политического бытия России. Ждать еще триста лет, пока естественным образом "…шоссе Россию здесь и тут, соединив, пересекут…", нет никакой возможности.
Автомобильный, железнодорожный, речной и трубопроводный транспорт должен стать особой сферой заботы государства и направлением для концентрации львиной доли имеющихся ресурсов.
Создание российского участка глобальной системы коммуникаций, соединяющий Европу и Азию, строительство "сквозного коридора" в широтном направлении, есть только часть масштабной реорганизации транспортного сектора.
Континентальная артерия, коей является Транссиб, требует системы "капиллярных сосудов", массового строительства качественных асфальтовых дорог (что, в свою очередь, потребует пересмотра всей системы подрядов на их строительство и ремонт).
Не исключено, что в процессе транспортной революции России придется идти по пути создания принципиально новых видов транспорта.
И, наконец, строительство, включая градостроительство, — непаханое поле, площадка экспериментов и инноваций.
Создание оптимальной модели Русского дома городского и сельского типа с учетом социальной структуры и имеющихся материалов, опирающейся на так называемые "встроенные технологии", — вот сверхзадача для инженеров и архитекторов.
Ее предстоит также в кратчайшие сроки решить.
Все эти три направления, три революции не могут развиваться сами по себе — они теснейшим образом связаны между собой и требуют комплексного подхода.
Важность научных разработок и инновационных методов при решении этой грандиозной задачи — неоспорима.
Трем направлениям модернизации, преобразующим лик Русской земли, — Энергетике, Транспорту и Строительству — суждено стать воплощением учения русского космизма.
Это будет претворением ветхого, отчужденного, грешного мира в Новую Землю под Новым Небом.
Сотворение долгожданного Рая на Земле.
Андрей Фефелов
ДАЁШЬ РОСПЛАН!
Либерально-монетаристские иллюзии о всесилии экономического самотёка почили в бозе. В условиях "свободного рынка" большинство российских наукоёмких отраслей получили вместо выхода на передовые рубежи либо полный коллапс, либо многократное падение объёмов производства.
Чтобы не умереть с голоду, доктора наук "переквалифицировались" в таксисты, высококвалифицированные рабочие — в торговцев-"челноков".
Технологическое отставание России от ведущих стран мира нарастало угрожающими темпами. Неоднократно звучали грозные пророчества коммунистов и патриотов о том, что приближается "точка невозврата".
Почти на краю пропасти предупреждения были услышаны властью и претворились в "новый курс" Владимира Путина, одним из направлений которого стал научно-технический прорыв.
Чтобы принятое решение о технологическом прорыве воплотилось в жизнь при помощи выделенных государственных средств, необходимо забить осиновый кол в могилу либерального монетаризма и вернуться к "проектности" управления историей.
Пусть Герман Греф и Михаил Кудрин поживут припеваючи — но не на посту ключевых ведомств, управляющих развитием общественного базиса, не в качестве министров экономического развития и финансов. Отрешение от власти адептов либерального монетаризма и "зачистка" этого сектора должны сопровождаться выстраиванием инфраструктуры технологического прорыва, проектированием и воплощением его архитектоники.
Для технологического прорыва будет использовано возвращение к лучшему опыту советской эпохи — в новом, максимально возможном на новой основе виде. Сверкающая молния животворящей мысли породит энергетический импульс творческого воления и застынет хрустальной конструкцией организационных структур, призванных обеспечить желанный проект развития.
Наверху — "проектный центр", мировоззренческая лаборатория, в которой жрецы-технократы формируют из неясных предчувствий железные формулы всеубеждаюших тезисов. Фантазия — не поверите вы? А кто готовил для Владимира Путина озвученные им материалы по экономической политике технологического прорыва, идущие вразрез с принципами либерального монетаризма? Не эксперты же из грефо-кудринских ведомств! Увы, патриоты и коммунисты теряются в догадках, кто бы мог такое сотворить, но написано так, что не вырубишь топором. Есть, есть она — "тайная канцелярия"!
Далее — тезисы, стальные принципы должны овладеть сознанием элит, заразить энтузиазмом широкие слои социально активных сограждан. И да воскреснет агитпроп, пусть даже под глупым псевдонимом государственного "пиара". Господа и товарищи Леонтьев и Пушков, Соловьев и Павловский, Проханов и Чадаев — кто по прямой "указивке" Администрации Президента, кто по воле собственного сердца и верно понятому вектору исторического развития — донесите до народа грядущую правду!
Как восстанет фениксом из пепла возрождённый Госплан — ещё неясно. До единого народно-хозяйственного плана далеко, советское пятилетнее планирование — в прошлом, однако разработка "национальных проектов", целевых федеральных программ являются робкими, но твёрдыми шагами в верном направлении.
Кто возьмёт на себя функции стратегического планирования — пока неизвестно. Это, возможно, станет отдел Администрации Президента, может быть — частные структуры футурологов-практиков типа Сергея Переслегина или Игоря Герасимова, менее желательный вариант — анонимные теневые сетевые сообщества, но этому — быть!
При нынешнем раскладе вещей, думается, не будет проблем с тем, чтобы законодательно закрепить императивность программ технологического прорыва. Государственная дума России — и нынешняя, и та, что вскоре будет избрана — не будет чинить тому препятствий, а, глядишь, и поможет "общему делу". Равно как и Совет Федерации.
И да будет закреплена законодательно самая строгая ответственность за неисполнение программы технологического прорыва, и тем более — упаси, господи! — за сознательный срыв и противодействие. Будет работа новому СМЕРШу и НКВД!
С Правительством России никаких проблем возникнуть также не должно: всё более скрупулёзное государственное регулирование экономикой — бюджетное финансирование, кредиты, налоги, лицензии, кредиты и т.п. — лишь количественное расширение позитивной тенденции последнего времени.
В сфере государственно-частного партнёрства своё правильное и весомое слово будут произносить крупные корпорации с государственным участием.
Это всё — верхушка, управленческая и идеологическая надстройка. А теперь — о базисе, о реальном субъекте новейшей российской истории.
Мероприятия по развитию высокотехнологичных отраслей неминуемо создадут и сформируют новый рабочий класс, инженерно-технических работников, квалифицированный производственный менеджмент, нацеленный на созидание, а не на перераспределение и “перепотребление”.
Этот процесс "вытянет" за собой возрождение и профессиональной ориентации в школе, и среднее специальное и высшее образование, и "венчурный бизнес" — поддержку новых разработок небольших научно-технических коллективов, лабораторий, а также похоронит навеки могильщиков академической науки, фундаментальных исследований.
Ну, кто против, а?
Павел Коротышев
ПЕРЕВОРОТ В СОЗНАНИИ
Все революции, как политические, так и научно-технические — немыслимы без творчества одаренных одиночек.
Все революции несбыточны без активности масс тех личностей, которые выдающимися талантами не отличаются.
Середина 20-х годов ХХ века. Калуга. На берегу Оки на чердаке скромного домика учитель Циолковский, признанный в пору полетов в невесомость основоположником прорыва в космос, строит образцы своих чудных летательных аппаратов. Соседи и знакомые учителя либо просто дивятся никчемным его занятиям, либо ерничают над ним: крыша у немолодого мужика совсем поехала.
Калуга, вступив в двадцатые, живет трудно неимоверно. Ее, где была основана даже собственная республика, изрядно потрепала гражданская война. Одна часть калужан думает, как бы выжить на скудные заработки от честного промысла, вторая помышляет урвать лишь бы что, лишь бы где, любыми способами, третья — в раболепстве перед нэпманами: на услужении им достаток себе и семьям можно обеспечить, не вынимая ножа и кастета. А нэпманы Калуги, баржи которых снуют по Оке мимо домика Циолковского, ломают головы, как преподать себя публике в кабаках и на фейерверках у старинного Гостиного двора.
Минует десятилетие. Учитель Циолковский получит персональную пенсию Советского правительства. От вызывавших к себе раболепство нэпманов в Калуге не останется мокрого места. А мыслью большинства молодых и зрелых калужан станет дума — как овладеть знаниями и техникой в родном городе и иных городах. В стране полным ходом шла индустриализация. Совершался рывок в научно-техническом прогрессе. И возможным он стал исключительно потому, что власть, провозгласив курс страны на индустриализацию, нацелила на нее сознание масс. Произвела переворот в этом сознании, наполнила его желанием и даже жаждой труда в сфере науки и техники.
Ситуация в современной Российской Федерации весьма напоминает ситуацию в бывшей Калужской республике, по коей прокатилась гражданская война. Ныне в России есть одаренные ученые-одиночки, и есть отдельные научно-производственные коллективы, которые, невзирая ни на какие невзгоды эпохи рынка, не прекратили свой творческий поиск.
Потенциала одаренных личностей страна не растеряла — демонстрация ряда недавних достижений в оборонных отраслях — тому свидетельство. Но творцы этих достижений находятся ныне в таком же окружении, в каком находился Циолковский в 20-е годы ХХ века. Одна часть масс России думает о том, как честно выжить, вторая — как сжульничать, третья — как пристроится к олигархическим структурам. А олигархи? Олигархи ломают головы, где, раз в Куршевеле беснуется полиция, устроить свою дорогостоящую престижную тусовку? На этом фоне призыв высшей власти России к научно-техническому перевооружению важнейших отраслей выглядит чистым блефом.
Необходим новый переворот в сознании масс. Но о том, чтобы его произвести, пробудить у миллионов и миллионов энергию созидания и направить ее на индустриализацию ХХI века, никто средь власть имущих в России, похоже, пока что особо не помышляет.
12 июня сего года, в день государственного праздника в Кремле, президент Путин вручал Государственные премии России ее выдающимся творцам сегодняшних дней. На церемонии вручения присутствовали все чины правительства и первые лица субъектов Федерации. И что же, об этом событии народ, то есть массы тружеников, известили заранее? Нет. 12 июня в полдень все теле- и радиостанции прервали обычные передачи и повели репортажи из Кремля и поведали народу о том, как тузы власти аплодировали творцам? Нет.
12 июня, как и всегда, все телеканалы, кроме первого, все радиостанции гнали обычную гнусь. То есть прямо или подспудно проповедовали не трудовой героизм, а гедонизм, всевозможную развлекаловку и пустопорожнее смехачество.
Индустриализация ХХI века, как и индустриализация века ХХ, не может состояться без переворота в сознании масс. А переворот этот и ныне требует учреждения Агитпропа — некоего органа, который бы управлял информационным воздействием на массы через все средства информации. А как ему управлять ими для свершения Россией научно-технического рывка, советы простых смертных не нужны. Есть советский опыт 20-50 годов ХХ века, есть опыт послевоенной Японии, есть опыт Азиатских Тигров.
Кто ищет, тот всегда найдет.
Николай Анисин
ЧАС МОБИЛИЗАЦИИ
"Мобилизационный проект" — термин, хотя и весьма актуальный, но по сути своей, конечно, отнюдь не новый. Вся непростая и долгая история нашей страны — это целый ряд последовательных, возникавших когда в эволюционном режиме, а когда и стихийно, больших мобилизационных проектов. Каждый из них требовал участия общества в решении вставших перед ним задач, проблем, вызовов времени. Сегодня одно из таких велений нашего бытия — освоение, развитие техносферы, но без мобилизации в этом направлении всего общества вряд ли у нас есть право рассчитывать на успех. Ибо речь идет о свершении, в идеале подобном по масштабу таким историческим вехам, как сталинская индустриализация, Великая Победа, освоение космоса…
Однако нынешняя задача — еще сложнее. Не только новое содержание, но и новые формы мобилизационного проекта требуются в наши дни. Да, немобилизованное общество обречено на отсутствие развития — но пригодны ли для современной мобилизации те подходы, которые в силу исторической необходимости применял тот же Сталин? В слове "мобилизация" отчетливо слышится повелительный, а то и принудительный отзвук, и это нормально ("если Родина в опасности — значит, всем идти на фронт!") — но времена, хорошо это или плохо, все-таки изменились. Попробуй организовать масштабное дело "сильной рукой" — тут же тебя заклюют и борцы за "права человека", и радетели пресловутой "свободы слова", и недремлющие гаагские жрецы Фемиды…
Впрочем, ради высокой задачи всех их, в принципе, можно бы и не слушать, как это и делал прекрасно все тот же вождь, — но не видать, увы, сегодня вокруг ни его, ни состоявшей при нем "мобилизационной команды". Да и о пагубности "насилия" нам денно и нощно впаривают "демократические мыслители", умышленно передергивая понятия, факты, целые этапы истории. Пора бы им успокоиться и осознать (хотя про себя-то они и так это знают), что мобилизация, востребованная сегодня, не будет нести в себе никакого насилия с истреблением "несогласных", что она должна терпеливо и поступательно действовать в рамках культурных, идеологических, интеллектуальных. Но вместе с тем, добавил бы я, действовать решительно, твердо, целенаправленно, а главное — в интересах осуществления поставленных задач. Чего, к сожалению, мы пока ни на йоту не видим в действиях власти.
Ходить за примерами далеко не надо. В последнее время российское руководство методично высказывает самые правильные слова, заявляет о самых благих намерениях, но упорно не хочет видеть того, что на соседнем телеканале все это тут же стократно дезавуируется лжецами или шутами, что русофобская клика плевать хотела на русское возрождение вместе с его техносферой и мобилизационным проектом, — впрочем, пока еще и не представленным обществу во внятном звучании. Да и откуда ему, по большому-то счету, взяться, когда народ по-прежнему бедствует, капиталистическая "элита" по-прежнему жирует, а государственные чиновники по-прежнему видят смысл своей деятельности в явном и тайном обогащении. Как вдруг возникнуть в этом бедламе той консолидации сил — добровольной, возвышенной, патриотичной — которая и легла бы в основу долгожданного и жизненно важного мобилизационного проекта?
Мобилизация, строго говоря, — вещь динамичная и обязательная. Увильнувшие от нее — это, по существу, дезертиры и саботажники. А таких испокон веков не "приглашали" к участию в мобилизации, но напрямую к этому принуждали. И то, что подобное принуждение не исключается в нашем случае — вещь абсолютно закономерная. Ибо нельзя же, на самом деле, всерьез рассчитывать, что обокравший страну и народ владелец "заводов, газет, пароходов" по доброй воле вдруг ринется возвращать наворованное в казну для нужд моброекта.
Равно как и наивно надеяться на "прозрение" всей камарильи телеэкрана, радиоэфира и газетных полос, упоенно свергавшей и продолжающей добивать то прошлое, которое как раз и не давало им, бедным, житья своими "мобилизациями" во имя общенародных интересов, а не их шкурных гешефтов. Ясно, конечно, что и первые, и вторые, держа нос по ветру и убоявшись ослушаться властей, внешне в очередной раз слегка перекрасятся, как тот пожилой известный поэт, который в 91-м воспевал Ельцина, а ныне снова похваливает социализм, — но суть-то их не изменится, и наш мобилизационный проект, повторяю, внутренне будет ими отвергнут. Как с ними обойдутся — время покажет. Только вот времени уже нет.
Евгений Нефёдов
ОРГОРУЖИЕ К БОЮ!
Технологическая революция любого государства всегда вызывает противодействие со стороны его внешних и внутренних конкурентов — держав, структур и групп людей, не заинтересованных в подобном рывке в будущее. В войну на два фронта вовлечена сегодня и Россия в преддверии попытки своего "модернизационного рывка". Главная цель врага внешнего и внутреннего — остановить развитие русской техносферы.
Едва заявленная Кремлем, эта инициатива тут же столкнулась с неприятием со стороны традиционного цивилизационного соперника в лице Запада. Его сопротивление на глазах оформляется в институты времен Холодной войны.
Запад чем дальше, тем сильнее, будет вовлекать Россию в очередную гонку вооружений, в том числе в изматывающее соревнование "технологических достижений", в котором Россия должна увязнуть, "повторяя зады" 90-х годов. Будет объявлена минимизация или полный запрет "технического сотрудничества с русскими", который уже сегодня, например, проявляется в законопроекте палаты представителей конгресса США о невозможности сотрудничества с Россией в сфере ядерных технологий. Давление со стороны Запада будет принимать десятки различных организационных форм: от подброшенных устаревших технологий и неверных методик модернизации — до вполне реального саботажа и диверсий. Сбивать с пути будет тем более легко, поскольку во многом развитие это заявлено спонтанно, не имеет четкого плана и содержит противоречивые цели.
Одновременно кремлевская инициатива уже вызвала массированную диффамацию внутри страны со стороны целых страт общества, не видящих для себя перспектив процветания в условиях "кремлевской технологической революции", или просто утративших всякое доверие в отношении власти.
"Два фронта" этой технологической войны с Россией имеют общий плацдарм. Стержневым элементом противодействия является сражение за элиту. Именно элита страны, то есть вполне конкретные люди и группы людей, заказывающие, формирующие и проводящие все внутриполитические решения в России, является "замковым камнем" любой модернизации.
Модернизационный проект нежизнеспособен, если он будет проводиться антимодернизационной элитой.
Какие бы средства ни шли в инновации, они никогда не дойдут до адресата при коррупционном чиновничестве, их распределяющем.
Любая "промышленная революция" бессмысленна, если макроэкономическими процессами управляют адепты такой экономической парадигмы, при которой технические новшества не играют никакой роли.
В условиях торжества "нефтяной иглы" и господства "сырьевиков" не может быть и речи о какой-то модернизации перерабатывающих отраслей или о фантастике типа "нанотехнологического будущего".
В стране, где ведущие роли в СМИ, на кафедрах гуманитарных вузов и в Общественной палате оккупировало прозападное либеральное лобби, искренне убежденное в том, что "русский народ обречен на вымирание" и что "Россия — это тупиковый путь цивилизации", никакой "рывок в русское будущее" невозможен.
Любой модернизационный порыв обречен на провал, если в обществе культивируется такая модель поведения, при которой высшим триумфом для элиты считается приобретение иностранного футбольного клуба или круизного лайнера, а главным жизненным приоритетом простого бизнесмена — покупка особняка к западу от Москвы и возможность два раз в год отдыхать на Бермудах. Модернизация сдохнет, не начавшись, если весь остальной "люд" продолжать с утра до вечера кормить моделями поведения из "Дома-2" и выстраивать их жизнь под рекламный девиз "Через четыре года здесь будет город-бар!"
При этом вопрос "А почему же при таком хорошем Кремле у нас такая плохая элита?" сам по себе не имеет смысла. Власть в стране никогда за эти 17 лет не была самостоятельной, ее решения — это всегда "плод компромисса" и "сумма разнонаправленных векторов", где вектора — это и круизный лайнер, и либерал на ТВ, и коррумпированный чиновник, и сырьевик, фанатеющий от "Дома-2".
Что необходимо?
Тщательное пестование новой элиты, взращивание кадров. Умение бесстрашно работать с народными энергиями, "откупоривание социальных лифтов" вместо того, чтобы загонять их в "кондопогу". Опора на те элитные слои, которые жизненно заинтересованы в русском прорыве, — на технократов из обрабатывающей промышленности и военных отраслей, на философов-государственников, на занятого в реальном производстве "нового рабочего класса". А также — деятельная, тонкая "переориентация мозгов" среди правящей элиты, когда бы вчерашний ельцинский министр, адепт монетаризма и "гарвардской школы", на другом посту становился бы пламенным технократом, верящем в будущее России.
Иван Ленцев