ПЕЛАГЕЯ "Девушкины песни" ("Мистерия звука")2007
Первая пластинка Пелагеи вышла несколько лет назад и была одновременно и дебютной, и своеобразным отчетом за годы творческого пути — выступать перед широкой публикой, среди которых встречались и президенты, певице приходилось совсем с юных лет.
Некоторые вещи — "Казак", "Позарастали стежки-дорожки", "Когда мы были на войне", "Век" — присутствуют и на новом диске, однако здесь речь, безусловно, идет о работе коллектива. Основываясь на харизме и блестящих вокальных данных Пелагеи Хановой, образовался круг талантливых единомышленников, оформившихся в группу "Пелагея".
Фольклор для Пелагеи многомерен и разнообразен — здесь волшебный амбиент "Разлилась" и красивейшая украинская "Щедривочка", лихие "Валенки" и казачьи песни, романс на стихи Цветаевой "Под лаской плюшевого пледа" и ориенталистские мотивы в "Пелагеюшке" (как намек на пресловутую русскую "всемирность"?).
Как минимум спорной представляется кавер на "Нюркину песню" Янки Дягилевой. Понятно, что тут и дань уважения к землячке, подруге матери самой Пелагеи, и сама Янка "народнее" разнообразных "Березок", однако вполне естественная девичья жизнерадостность (пусть и запрятанная здесь) Пелагеи активно диссонирует с кровью пропетым посланием Янки.
Вообще перед группой осязаемо встает проблема выбора направления. (Понятно, что интересов много, потенциал огромен, а творческие кладовые русского народа неисчерпаемы). Фолк — вещь обоюдоострая. Есть блестящие примеры Инны Желанной, проекта "Волга" или Николы Емелина — намеренно называю столь разноплановые явления.
Но всегда есть опасность рухнуть в псевдонародный попс "Старых песен о главном" или загнать себя в формат FM-диапазона (на диске имеется пугающее тавро от "Нашего радио") — аудитория и касса тогда обеспечены, но творчеством назвать это будет уже нельзя...
Дело за Пелагеей.
ЧЕРНОЗЁМ "Ненавсегда" ("Выргород")2007
Переиздание записанного еще в 2001 году альбома и имевшего ограниченное хождение на кассетах. Яркий, трагичный диск. Сибирская панк-психоделия на полную катушку. Герой Джексона-Кокорина "заброшен" в мир, где поругана сказка, где "холодно под солнышком", где истрепаны и уничтожены все смыслы.
В ответ на это идет исповедание этакого русского народного стоицизма. Здесь все "взаправду", без компромиссов — любовь, боль, радость, тоска. "Ненавсегда" — это подлинно "душа гуляет".
По полям стреляные гильзы
По госпиталям ломаные судьбы,
По баракам перекличка,
А за заборами первоцвет.
Да проснется весна над миром
Беспощадным разливом
Посреди чумного пира
Нам с тобою места нет.
ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ "Уходящее солнце"2007
"Альбомом "Уходящее Солнце" мы прощаемся с эпохой, в которую был возможен подвиг. Подвиг — как самоотверженное действие во имя высшей идеи. Речь не идет об исключительно военнoм героизме — мы помним подвиги врачей и мореплавателей, художников и святых. Во все времена появлялись люди, жертвовавшие собой для утверждения правды, чести, красоты. Участь этих людей зачастую была участью пророков, побиваемых между жертвенником и храмом. Но они с радостью шли навстречу судьбе, сознавая, что гибель их не напрасна. Многие эпохи покушались на пророков, но современная эпоха покусилась на само святое место, где подвижник приносил себя в жертву. Нынешнее время осмеяло и предало глумлению не пророка, но храм и жертвенник. А пророка гуманно оставило влачить бессмысленное существование на правах слабоумного. Оказалось — всё просто. Не нужно распинать Христа — нужно просто не дать Ему взойти на крест. Не нужно стрелять в оратора — достаточно разрушить трибуну, и оратор превратится в городского сумасшедшего, орущего глупости посреди рыночной площади.
Такой трибуной для человечества всегда было ощущение высшего смысла происходящего, Божественного смысла. Во имя этого смысла строился Рим и разрушался Карфаген, писал Данте и проповедовал св. Франциск Ассизский.
Для великих свершений нужна великая основа, нужен смысл. Мы живем в эпоху крушения любого смысла, превышающего животные устремления, крушения всякой идеи, зовущей к подвигу. Это конец человечества. Конец цивилизации. Конец времени. Это Апокалипсис. Встречайте!"
Так представляют свой альбом музыканты. Привел полностью, ибо крайне редки случаи, когда создатели так объемно поясняют свое произведение. Впрочем, для склонной к парадоксальности и независимости "Оргии" такое вполне естественно. Высокая поэзия "Хуанхе. Дождь над великой рекой" и "Сицилийского винограда" накладывается на оправданную злость "Армагеддон FM" и "Офиса", манифест "Das Boot" соседствует со "Станцией мертвых сердец".
Что рок-альбом или пророчество о гибели мира? Не слишком ли смело для музыкантов? Или же, когда должные по призванию бить в колокола, молчат (ведут "межконфессиональный диалог", формулируют "социальные концепции"), ответственность на себя берут художники?
Кажется, сложно представить, что после таких заявлений можно делать дальше. Однако Калугин регулярно доказывает, что неожиданное продолжение всегда может следовать, вспомним "Nigredo".
Принято считать, что катастрофичность мироощущения — символизирует упадок. На самом деле в ощущении конца пишутся манифесты, делаются открытия, создаются гениальные произведения. Ибо "делай, что должно и будь, что будет". И тогда "что будет" сможешь принять с достоинством и высоко поднятой головой. Калугин и соратники это прекрасно знают.
КУРЫЛЕВ и ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ПАРТИЗАНЫ "Контакт" ("Manchester files") 2007
Уверенно-симпатичное выступление проекта бывшего басиста и гитариста "ДДТ" Вадима Курылева на фестивале "Обратная перспектива" сгладило изначальный скепсис андеграундного люда по отношению к выходцу из высших слоев "русского рока". Плотная стена звука, бесспорная энергетика, иронично-интеллектуальные тексты и явственно ощутимые антиглобалистские настроения заинтересовали. "Электрические партизаны" оказалось далеки как от штампов русского рока, так и от вымученно-глянцевых формул рокапопса.
Курылев в сольном творчестве, шедшем параллельно службе в "ДДТ", прошел несколько этапов — сюрреалистская питерская романтика, гитарный поп-рок, лирические баллады, переосмысление наследия советских ВИА в "Дубах-Колдунах".
Сегодня это "электро-партизанский отряд, под покровом осенней ночи отправившийся на священную борьбу с обесточенной мертвоглазой попсой". Мятежность героя уравновешивается необходимо-обязательной самоиронией, а сам Курылев именует себя "солдатом в битве с пустотой", констатирует, что он "звуком грязен, душою чист семантический анархист" и убежден, что "мир не сумеет настичь меня своей булавкой для бабочки".
АЛИСА "Стать Севера" ("Grand records") 2007
Такие полотна сложно рассматривать с точки зрения музыкальных идей или культурных откровений. Константин Кинчев сотоварищи нашел идеальную форму для диалога со своими поклонниками. В ней естественен и пафос служения, и элементы проповеди. При этом неизбежна некоторая самозамкнутость. Те, кто "отдал свою душу ветру" — примут, оценят, задумаются. Выстраивание же коммуникации с остальными — как с настроенными высокомерно-скептически, так и со вполне готовыми к разговору — сопряжено с трудностями. Впрочем, Кинчев четко сказал — "компромисс не для нас" и повторил классика: "я — не червонец, чтобы нравиться всем".
Еще про альбом "Сейчас позднее, чем ты думаешь" утверждалось, что он открывает в отечественной музыке явление, которое можно назвать "рок северных славян". "Стать Севера" продолжает и утверждает эту линию.
По сравнению с предыдущим "Изгоем" альбом более меланхоличный, задумчивый. Звучание мягче, это в кинчевском понимании — "готика". "Заглавной темой альбома является сама песня "Стать Севера". В него я вкладываю моё ощущение того, что поиски пути, рассуждения по поводу того, нужно ли нам стремиться в Европу или приближаться к Азии, для меня смешны и абсурдны. Когда я смотрю телевизор и вижу, как рассуждают на эту тему с умным видом всевозможные политологи, говоря, что мы, безусловно, Европа, а я в этот момент нахожусь в Магадане… то ничего, кроме смеха, у меня это не вызывает.
Мы Север, связывающий Восток и Запад в единое целое. Поэтому никаких путей или моделей нам искать не нужно, потому что это глупо. У нас есть своя собственная модель, которая пришла к нам из Византии. И тысячу лет на наших северных рубежах претворяли ее в жизнь. Вот этих основ и корней нужно придерживаться. Таким образом, Родина является одним единым великим целым, не дробясь на части света".
Поэтика альбома не выходит за рамки православной традиции, образы былинны, полны эпической силы. Кинчев явственно живет в пространстве христианского календаря. Несколько лет назад Вадим Штепа окрестил творчество "Алисы" последних лет "духовным реализмом" — работа с очень высокими христианскими символами и энергиями, но пережитыми, освоенными внутренне, не взятыми отвлеченно-формально.
Но налицо и некоторая дидактичность. Сегодня Кинчев смотрит на мир строгим взглядом присягнувшего. Уходит фирменная в бытность Кинчева стрибожьим пророком ("ветер, это ветер!") стихийность.
И идея Севера в железобетонности конструкций и чеканности сюжетов ("верная молитва да строгий пост") несколько упрощается — из "полюса невозможного", в котором "все узлы бытия развязаны", Север становится символом цивилизационного выбора. Но здесь мы возвращаемся в начало рецензии.
Обозреватель
