ПЕРЕКОВАТЬ МЕЧИ НА...

№18 (702) от 02 мая 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Юрий Бардахчиев
ПЕРЕКОВАТЬ МЕЧИ НА...
Нож тринадцатый: как истребляют ВПК
Мы истратили триллионы долларов за сорок лет, чтобы оформить победу в холодной войне против России.
Дж.Бейкер
Некоторые из специалистов по оргвойне склонны преувеличивать творческий вклад американцев. Мол, американцы первые "изобрели" и применили столь изощренные оргоружейные технологии, а мы просто о них не догадывались и потому не смогли адекватно им противостоять.
Так нет же!
Уже давно и хорошо известно, что современная концепция американского военного оргоружия (в их терминологии — информационно-психологических войн) почти под кальку "списана" с древних (и многократно опубликованных) китайских трактатов о военной стратегии. В частности — с наставлений китайского полководца и философа Сунь Цзы, жившего в IV веке до нашей эры. Для наглядности кое-что процитируем из Сунь Цзы:
— разлагайте все хорошее, что имеется в стране вашего противника;
— вовлекайте видных деятелей противника в преступные предприятия;
— подрывайте престиж руководства противника и выставляйте его в нужный момент на позор общественности;
— разжигайте ссоры и столкновения среди граждан враждебной вам страны;
— будьте щедры на предложения и подарки для покупки информации и сообщников; — не экономьте ни на деньгах, ни на обещаниях, так как они приносят прекрасные результаты.
Что, в СССР и России эти труды не были известны? Были известны! Что, их не читали наши генералы? Конечно, читали! Но американцы их осмыслили, творчески переработали, осовременили и использовали. А мы — увы, нет.
И здесь приходится обсуждать один больной вопрос. Все говорят, что американцы — технократы. Что верят во всесилие техники. Но, как выяснилось, американский технократизм сумел не превратиться в "технократический синдром". А советский технократизм повел себя другим — губительным — образом. К этому были объективные предпосылки. И их кто-то сумел развить "нужным" деструктивным образом. Опять же — к вопросу об оргоружии.
Приходится констатировать, что советская, а затем российская военная подсистема оказалась подвержена воздействию оргоружия в полной мере. Даже оборона от оргоружия не была выстроена надлежащим образом. О нападении и говорить не приходится.
Особое внимание американские центры оргвойны уделили развитию стратагемы Сунь Цзы по подрывной работе с населением противника, которое они именуют термином human network ("человеческие сети"). Главная цель — демонизировать и дискредитировать нашу армию.
Болевые точки, по которым при этом можно ударить, всегда есть. Тем более их не может не быть у армии, которая находится в глубоком "реформаторском" кризисе.
Если офицеру по телевизору и в газетах чуть не каждый день твердят, что он — не нужный Родине "паразит", если престиж военных профессий "опускают ниже плинтуса",— очень трудно поддерживать убежденность в святости воинского долга и высоком смысле своей службы. И как тогда сохранить в армии лучшие кадры, как подготовить новую смену высококлассных офицеров?
Если служба уже, вроде бы, и не нужна, а всему народу брошен лозунг "обогащайтесь, кто как может", — в армию не могут не проникнуть коррупция и воровство.
Если из нищего и социально деградирующего народа в армию по призыву приходят в основном неграмотные "доходяги", часто уже с криминальными наклонностями, — никакой Макаренко не сможет воспитать из них хороших солдат.
А тогда как в армии не быть дедовщине, поборам, издевательствам над новобранцами?
Они и есть. Но вот особые истерически-агрессивные обсуждения всего этого в западных и отечественных "либеральных" СМИ, попытки международных "расследований преступлений русской военщины", ряд выступлений "правозащитников" и "комитетов солдатских матерей", — явно несут на себе отпечаток "оргоружейной" активности. С вполне прозрачными целями. Полная дискредитация армейской службы и армии в целом, создание невозможности набора в нее качественных кадров, в конечном итоге, — обеспечение ее фактической небоеспособности.
Небоеспособности армии добивались не только атаками на собственно военную службу. Важнейшим объектом оргвойны оказался и ВПК.
Его объявили чуть ли не основным виновником нищеты народа, но его же одновременно назвали "безнадежно проигравшим" военно-техническую гонку — то есть, заодно и неэффективным. А в конечном итоге, — одной из главных причин экономической деградации и развала СССР. При этом лживые "кошмарные" цифры "военно-промышленного ущерба" народу, бесперебойно поставляемые из-за рубежа, радостно подхватывали и настойчиво "несли в массы" — вполне российские кадры.
Главный вывод, который был сделан: такой большой, затратный (и одновременно "бездарный") ВПК — стране "вреден". А значит, его нужно ликвидировать. Как ликвидировать? Иноземные "оргоружейники" сразу дали совет: перевести на "рыночные основы функционирования" — "как у нас".
Всему миру (видимо, кроме определенной части нашей элиты) прекрасно известно, что на рынке вооружений и военной техники основным (а то и единственным) покупателем является государство. Но в России были приняты государственные решения о "рыночных трансформациях" ВПК. И эту огромную "машину", никогда не жившую по законам рынка, бросили в "рынок" и "конверсию".
Здесь стоит заметить, что после Второй мировой войны в Европе тоже осуществили "конверсию" военной промышленности — но как приоритетную, жестко планируемую и щедро финансируемую государственную программу! У нас об этом знали? Просто не могли не знать! Тем не менее, с 1992 года был резко снижен объем финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ ВПК. Одновременно государство практически перестало выделять армии деньги на закупки вооружений. Военные заводы остались без заказов.
Тогда же была полностью разрушена структура управления (это всегда главная цель оргоружия) ВПК. Сначала отрасль передали Минпрому, потом — Российскому комитету по оборонным отраслям, потом — создали Министерство оборонной промышленности. И ни один из этих органов не имел возможности участвовать в формировании оборонного заказа.
Результат — потеря управления в ВПК, крайне скудное финансирование, деградация производственных мощностей. И, естественно, отток наиболее квалифицированных кадров в еще держащиеся "на плаву" отрасли промышленности, в коммерческие структуры, а то и просто в безработные.
За несколько лет из ВПК ушла огромная часть кадров конструкторского и инженерно-производственного звена, способных проектировать и делать военную технику высшего уровня сложности и качества. А заодно — почти все суперквалифицированные рабочие редких специальностей. И уже в конце 90-х годов некоторые предприятия ВПК были вынуждены отказываться от начавших поступать из-за рубежа очень выгодных заказов. Просто потому, что некому делать освоенную еще в советские времена продукцию.
В этих условиях "выжить" сумели две основные группы предприятий ВПК. Одна — за счет переориентации с военного на общепромышленное производство для внутреннего рынка. Прежде всего, на нужды ТЭК. Другая — за счет продажи высокотехнологической продукции на внешних рынках. Таких было немного — МИГ, "Сухой", "Алмаз", "Антей", корпорации, выпускавшие танки, артиллерийские и противоракетные системы, стрелковое оружие. Выживали они (и выживают сегодня) фактически — за счет "паразитирования" на научно-технологических заделах советской эпохи. То есть, производства, ремонтов, модернизации техники, созданной в 60-е, 70-е, редко — 80-е годы.
Здесь стоит напомнить, что в истории цивилизации именно военная промышленность была и главным потребителем новейших научных достижений, и главным генератором новых технологий. ВПК был "локомотивом" научно-технического прогресса в СССР, в США, Англии, Франции, Германии, Японии и в любой другой стране.
Разница — и очень важная — состояла в том, что на Западе технологии, создаваемые в ВПК, почти немедленно переходили в гражданскую промышленность и подпитывали ее развитие. А в СССР эти технологии тщательно засекречивались, часто даже от коллег по военно-промышленному цеху. Не в этом ли одна из главных причин сначала технологического, а затем и общеэкономического "провала" СССР?
В последние годы, казалось бы, ситуация в отечественном ВПК меняется в лучшую сторону. Растет внутренний оборонный заказ, растут продажи российской военной техники на внешних рынках. Работают с приличной загрузкой некоторые крупные военные заводы.
Но зададимся вопросом — существует ли сегодня, по большому счету, концепция развития российского ВПК? И еще один вопрос: если западные "оргоружейники", при поддержке отечественных "пацифистов", затратили столько сил на обрушение нашего военно-промышленного комплекса, — неужели они позволят беспрепятственно его возродить?
Конечно, они смотрят на сегодняшние мировые продажи российского оружия очень ревниво. Но — без серьезной опаски. Дело в том, что возрождается совсем не тот ВПК, каким он был во времена СССР. Тот ВПК был скроен по меркам ИМПЕРИИ и имел имперские амбиции и возможности. И умел делать "изделия", в которых воплощался имперский замысел.
А сейчас у нас пытаются воссоздать другой ВПК — не-имперский или квази-имперский (что, может быть, еще хуже). То есть, усеченный вариант, способный лишь на торговлю "советским" оружием и на "остаточное" поддержание относительного ядерного баланса сил. Ни на какие действительно стратегические задачи — и, прежде всего, на задачи высокотехнологического рывка, на задачи придания мощного импульса развитию России, — он, увы, не нацелен.
И вправду, зачем "мировой энергетической державе" (то есть, сырьевой стране) такой инструмент, как инновационный высокотехнологический ВПК?..