СОЦИАЛЬНЫЙ СЛОМ

№18 (702) от 02 мая 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Вера Сорокина
СОЦИАЛЬНЫЙ СЛОМ
Нож пятый: как подменяют идеалы
...Задача России после проигрыша “холодной войны” — обеспечить ресурсами благополучные страны. Но для этого им нужно всего пятьдесят — шестьдесят миллионов человек.
Дж.Мейджор
В основе социальной структуры советского общества лежал принцип социальной справедливости.
Был принцип. И была реальная социальная норма. Далеко, конечно, небезупречная. В реальной позднесоветской жизни "жирели" и приобретали социальные блага, недоступные большинству, директора магазинов и торговых баз, мясники, просто воры. И это вызывало справедливое негодование. Задача любого "оргоружейника" — оседлать такое негодование. И превратить его в оружие деструкции.
Средство решения задачи — спецмиф.
Согласно оному, западное общество социально справедливее, чем советское. Советским, а затем русским людям доказывали, что западный рабочий (инженер) социально защищен гораздо лучше, чем наш. Что у него хорошая квартира, хорошая машина, он здоров, уверен в себе, не стоит в очередях и уж, тем более, не озабочен пропитанием своей семьи. И хотя признавалось, что на Западе тоже есть социальные проблемы, главный вывод (и следующий оргоружейный миф) состоял в том, что в действительности настоящий социализм построен не у нас, а у них. И что "их" социальная несправедливость — в реальности ближе к социальной справедливости, чем наша "соцсправедливая демагогия". И что нужно — "для начала" — взять ее за образец.
Хорошо… клюнули, согласились, взяли. После этого "оргоперация" перешла во вторую фазу. Согласившимся на чужую соцсправедливость — начали внедрять спецмиф о ложности соцсправедливости как таковой. Французам или немцам такое "впарить" было в принципе невозможно. А нашим соотечественникам — "впарили". В конечном счете, многих из них удалось убедить в том, что справедливость — от лукавого. Что соль социальной жизни — эффективность. А справедливость — декадентство и демагогия.
Вместо реального Запада нашим соотечественникам "продали" спецмиф а-ля Ницше: "Это одно и то же — жить и быть несправедливым".
Никогда реальный Запад не жил по нормам Ницше или социал-дарвинизма! Да, там "молились" на эффективность. Но это никогда не отменяло нормативных "тормозов" религиозной этики. А также норм, четко прописанных в жестком и строго исполняемом законодательстве.
Там всегда тщательно поддерживали свою иерархию социальных ролей. В рамках этой иерархии предполагалось, что "наверх" люди должны справедливо выходить за счет способностей и труда. На Западе специально поддерживается социальный климат, в котором должны "неуютно" себя чувствовать те, кто получил высокий социальный статус "дуриком", — например, по наследованию состояния родителей.
Но "оргоружейникам" был нужен не реальный Запад, а программирующий сознание спецмиф. В котором есть лишь "божество эффективности" — в виде пресловутой личной "успешности". И этот спецмиф, соединенный с ультрарепрессивными пропагандистскими технологиями и шоковой псевдорыночной практикой, стал "оргоружейно" преобразовывать российское бытие и сознание.
Быстрее всего в это включилась российская "золотая молодежь". Дальше спецмиф стал "истиной" для широких околоэлитных кругов. Втягивая в свою воронку новые порции социальной субстанции, спецмиф подрывал, подтачивал, искривлял всю традиционную иерархию русских ценностей, социальных статусов и социальных ролей. Ту самую, которая со временем сделала советскую систему достаточно органичной.
Уже в перестройку масс-медийная обслуга элиты стала жестко внедрять антисоциальный спецмиф. И это нашло довольно широкую аудиторию — глубоко омещаненную еще в советскую эпоху "потребительскую массовку". На нее-то и оперлись "оргоружейники". И — с сожалением признаем — добились многого.
Известно, что уже в первых социологических опросах 1991-1992 гг. в школах крупных городов — на первые места в списке престижных профессий вышли валютные проститутки (у девушек) и рэкетиры (у юношей). В связи с этим стоит привести выдержку из опубликованного тогда письма одной из поклонниц режиссеру фильма "Интеродевочка" П.Тодоровскому: "Уважаемый тов. П.Тодоровский! От себя и от имени многих моих ровесников хочу поблагодарить Вас за создание замечательной картины, которая поможет современной молодежи, особенно девушкам, в выборе будущей профессии. После просмотра фильма я, например, сразу решила — если быть, то "интердевочкой". Мне семнадцать лет. В этом году я заканчиваю десятый класс". Сказать, что такие письма писали все советские девочки — значит грубо солгать. Но вывести этот феномен за скобки — значит солгать еще грубее. Данное письмо, увы, социально значимо. И тут важно разобраться, почему.
Престиж профессии — это всегда результат соотнесения социально значимых характеристик личности со шкалой ценностей, сложившихся в обществе. Советское общество не могло иметь шкалы ценностей, возвышающей проституток и бандитов. Но именно у нас ее стали внедрять изо всех сил, на "шоке", взрывая, осмеивая и разнося вдребезги моральные и социальные нормы советской эпохи. В ход шли все методы: дегероизация любого труда, "стеб" над великими событиями русской и советской истории. И, главное, демонстрация дозволенности и успешности "новой нормативности" в виде разодетых проституток и довольных "братков в навороченных тачках" на улицах больших городов.
На оргоружейном языке это называется "технологией имморализации". Ни одна уважающая себя страна мира не согласится на применение такой технологии. В нашем случае — впервые в истории — подобное делали как бы "свои", а не "чужие".
Наиболее беспощадно "оргоружейники" расправились с молодежью, перед которой всегда предельно остро стоит вопрос — "делать жизнь с кого". Ей, в первую очередь, были адресованы "новые ценности" имморализма, индивидуализма, отсутствия жалости к слабым, "успеха любой ценой".
Конечно, этот "золотой миф" не мог выдержать испытаний реальностью. Уже в середине 90-х годов профессии бандита и проститутки стали терять престижность и сместились на четвертое-пятое места. Однако массовое сознание молодежи уже изменилось фундаментальным образом. И по сию пору проститутки и бандиты — "неслучайно желанные" положительные герои российских фильмов.
Конечно же, до проституции и рэкета готов дойти лишь "актив антиэпохи", выкованный оргоружием противника. Но он на то и актив, чтобы прокладывать дорогу другим. Такие "антиценности", как эгоцентризм и стремление к успеху любой ценой — уже стали, по множеству социологических данных, ядром так называемых "достижительных мотиваций" для широких групп молодежи.
Сначала резко обрушились ценности образования. Еще в конце 90-х годов опросы школьников и выпускников показывали, что для 40% опрошенных учеба не главное, можно хорошо зарабатывать и без знаний.
Сегодня ситуация изменилась. Согласно нынешним соцопросам, 88% населения считают высшее образование важным для своих детей. Вроде бы, все сдвигается в лучшую сторону. Но, увы, именно "вроде бы". Ведь из этого стремящегося к образованию большинства только 40% нацелены конкретно на будущую профессию.
Почему?
В советской системе высшего образования после получения диплома нормой был последующий труд по профессии. То есть, образование и труд были связаны в едином ценностном блоке. В сегодняшнем российском обществе понятие ценности труда вообще практически исчезло. На его месте — представление об индивидуальном успехе.
Отсюда и новая градация "престижных" профессий. Наибольшее предпочтение отдается высокооплачиваемым (и одновременно — наиболее "коррупционно прибыльным") профессиям юриста, финансиста, врача. Наименее престижной считается работа ученого, рабочего, работника сельского хозяйства, педагога, военнослужащего. А поскольку выпускники ВУЗов связывают свой диплом с социальным продвижением в такой "новой иерархии", а вовсе не с овладением профессией, идут на работу по специальности лишь 10-20% молодых специалистов. Такой процент — это рукотворная социальная катастрофа!
Сегодня эксперты убеждены, что даже резкое увеличение заработной платы не решит проблемы прихода выпускников технических вузов на производство, остро нуждающееся в кадрах. Поскольку нет мотивации научной и технической деятельности, низок престиж творческого, квалифицированного и напряженного труда. Одно из последствий — полная катастрофа высокотехнологических отраслей страны. Мы лишаемся надежды на появление новых Туполевых, Чкаловых, Курчатовых.
Но не лучше положение и с рабочими. Доля квалифицированных рабочих в России на сегодняшний день снизилась до убогих 3%. Семьдесят лет ушло на создание в стране индустриального рабочего класса! С какими жертвами это было сопряжено! И теперь, пожалуйста — 3%! И кто и как, спрашивается, будет выполнять ныне заявляемые масштабные технологические проекты в энергетике, авиации, ВПК, атомной промышленности? Ведь одно дело — пиарить это по телевизору. И совсем другое — это осуществлять.
В России в качестве оргоружейного социального результата получена новая структура социального аутсайдерства. В "социальных аутсайдерах" оказались те профессиональные группы, которые в любой стране являются "мотором" успешного развития и гарантией социально-государственной устойчивости. Только у нас техническая и гуманитарная наука, педагоги, военные, милиция — прочно вошли в список "непрестижных" профессий. Они лишены возможности на свои скудные заработки и накопления купить квартиру, дать детям качественное образование, обеспечить нормальное медицинское обслуживание.
То есть, эти группы не могут воспроизводиться как социальные общности. Они обречены на бедность и униженность не по качеству труда, а по месту в "новой" социальной иерархии. И не могут не деградировать с каждым годом. Учитывая решающую роль этих групп — вместе с государственностью.
А общественному сознанию предлагаются очередные мифы. Миф о необходимости дальнейшей "минимизации государства". Миф о том, что социальная сфера представляет собой "самоорганизующуюся систему". Миф о "равных возможностях"…