ПО РУССКОМУ ЗАВЕТУ

№17 (701) от 25 апреля 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Александр Байгушев
ПО РУССКОМУ ЗАВЕТУ

Идея "Пятой Империи" подхвачена общественным мнением. Правда, ее оппоненты ставят под сомнение само понятие "империи", вульгарно его трактуя и "доказывая", что империя несовместима с понятиями свободы, демократии, прав человека. Более того, шельмуя "русскую имперскость", они иезуитски перекладывают сейчас вину за развал СССР с полностью обанкротившихся "демократов" на "русских националистов". Они не учитывают той простой вещи, что "русское сопротивление", сконцентрировавшееся когда-то в действительно массовых (в отличие от диссидентских группок) "русских клубах", в многочисленных "Памятях", "Витязях", "Пересветах" и других организациях, занимало по отношению к Красной Империи вовсе не разрушительную, а охранительную позицию. Я попробую это доказать, поскольку начиная с 60-х годов входил в актив "русских клубов" при ВООПИК — Всероссийском обществе охраны памятников истории и культуры, а с 80-х годов являлся сопредседателем международной организации "Славянский Собор", включавшей в себя 187 патриотических и националистических движений и группировок. Всё тогдашнее "русское сопротивление" разивалось на моих глазах — все наши тактические и стратегические ходы, удачи и трагические промахи. Мыслями об этом я и хочу поделиться.
СЕКРЕТНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ И.В.СТАЛИНА
Диалектика становления Красной Империи наглядно демонстрирует, что как раз высшим её расцветом, по всеобщему признанию, был "брежневский золотой век". То есть Красная Империя расцвела именно тогда, когда расцвели патриотические "русские клубы". И Империя оперлась на них как на массовое движение изнутри самого народа. Одно время горбачевские прихвостни объявляли брежневское время "застоем". Но сами-то ведь смогли только разрушить Империю! Сейчас опросы ВЦИОМ и других фондов, изучающих общественное мнение, во время празднования столетия со дня рождения Л.И.Брежнева, показали, что 70% населения страны считают его время не "застоем", а "золотым веком советской власти" — апогеем расцвета советской власти и могущества Красной Империи во всем мире. Это неоспоримый исторический факт, от него никуда не деться! Как неоспорим и тот факт, что основным содержанием курса Брежнева и гарантом баланса и стабильности в многонациональном советском обществе был имперский курс на органическую русификация партии и советской власти, начатый еще Сталиным. Курс на имперскую русификацию — без перехлестов, со щепетильным уважением к духовному наследию всех народов СССР, но основанный на русском языке как языке межнационального общения СССР и на русском менталитете как базисной форме развивающейся общей многонациональной советской культуры. Тут нет русским никаких привилегий, скорее большая ответственность за все народы России. Американская империя, никто этого не будет отрицать, базируется на английском языке и англо-саксонской культуре. Какой-то язык и какая-то культура в Империи должны быть базовыми, и понятно, что это должны быть не "ценности" какого-то "малого народа" (пусть даже такого всеми уважаемого и экономически могущественного, как евреи), а традиционные духовные и исторические ценности подавляющего большинства — 87% населения. У нас, естественно, базовый для крепости Империи народ — русские. А базовый духовный менталитет — русский менталитет. Это просто закон природы.
При Сталине началась тотальная реставрация Русской Империи. Олег Платонов пишет: "Превращение (хотя и неполное, несовершенное) "Савла в Павла" — Сталина как одного из руководителей антирусского движения в Сталина как национального вождя русского народа — происходило не сразу, процесс этот, начавшийся еще в конце 1920-х, растягивается на все тридцатые годы, приобретя итоговое завершение лишь во время Великой Отечественной войны. Могучая русская цивилизация духовно подчиняет себе большевистского вождя, освятив его деятельность положительным содержанием". При этом, добавлю, Сталин понимал, что, возрождая Империю, несомненно, надо опираться прежде всего на главный народ, являющийся древом империи.
И здесь я хотел бы особо остановиться на фигуре самого великого российского Имперца Иосифа Сталина. И главное — на его ныне опубликованном секретном Завещании. Про Сталина мы еще очень, очень многого не знаем. За ним немало грехов. Но биение сакрального пульса Империи на нашей благословенной земле великий Сталин чувствовал, как никто.
Абсолютно ясно, что Сталин, человек с профессиональным богословским образованием, лучший ученик Тифлисской Духовной семинарии, никогда бы не победил в строительстве Четвертой Красной Империи, если бы "исподтишка" не опирался на исихастскую православную "подкорку" нации. А в православном исихазме ("деятельном безмолвии", тайной доктрине Православия) Сталин был искушен, как никто. Патриарх Пимен говорил, что поговорить со Сталиным на богословские темы — это значило окунуться в священное море исихастской, самой сакральной эрудиции. Сейчас про "скрытого афонца" Сталина вышел и продается в патриотических киосках даже православный фильм "Вождь и Пастырь" телевизионных документалистов Татианы Мироновой и Анны Москвиной из Санкт-Петербурга, в котором отсняты имеющиеся закрытые документы и свидетельства. В фильме с помощью документов, на которые постоянно наезжает камера, выделяя нужные строки, рассказывается, что Сталин как лучший ученик Духовного училища был почтенно распределен аж на сам Афон. Но затем якобы последовало по его кандидатуре секретное решение тайного православного исихастского, "афонского" Ордена Безмолвия. К чему я это говорю? А к тому, что подобно тому как масоны всегда отрицают свое существование, так и Православная Церковь всегда официально, естественно, отрицала и будет отрицать существование у себя тайных военно-политических орденов. Но когда и какая же великая Вера была без своих тайных, особо доверенных адептов — посвященных, берегущих ее самые сакральные тайны?! Тут я обращаю внимание на провиденциальный роман Александра Проханова "Теплоход "Иосиф Бродский", где сделаны определенные, далеко идущие намеки на сокровенные тайны церковного механизма. Не всё можно говорить. Но нельзя же прекраснодушно пребывать и в наивных представлениях, будто посвященные исихасты (об их существовании, тем не менее, все верующие знают!) только что молятся в священном безмолвии? А кто же тогда "рыцари Грааля" у православной веры? Что она, выходит, беззащитна?! Да без своих особо закрытых структур Православие никогда не выдержало бы атеистического погрома 20-х годов, ни — особенно — жесточайшего погрома хрущевской "атеистической оттепели". Другой вопрос, что модернистский католицизм всегда даже афишировал свои Ордена (не все!), а в Православном исихастском монашестве первый обет — смиренномудрие: "не ищи показывать себя превосходящим других; подвиги во имя Веры совершай втайне". В связи с тайным Орденом Безмолвия в Православии, ввиду грозно приближавшегося великого духовного испытания для второго избранного народа — русского, ввиду окаянно надвинувшейся "Революции Красного Хама", естественно, что Орден Безмолвия на пороге подступавшего рокового ХХ века — века предстоящих тяжких испытаний для Православной Церкви — не бездействовал. А заранее внедрял в революционное движение своих агентов, которые были, как полагается по правилам действий в стратегической разведке, "законсервированы" (то есть с ними прерывались контакты на десять и более лет до "полного внедрения" — и до срока "Х"). Сталину сроком "Х" по версии Церкви — но я ее слышал от самого Патриарха Пимена (Извекова Сергея Михайловича) — был определен 1937-й год. Возможно, что это миф, которым Церковь поддерживала в трудный момент своих "посвященных", внедряемых в правящую партию. Я всегда был верующим, но мне тогда очень остро нужна была моральная поддержка. Во всяком случае, что-то, я уверен, стоит за версией посвященных Церкви. Ведь уже опубликовано Завещание Сталина в вышедшей сенсационной книге "Личная секретная служба И.В.Сталина. Стратегическая разведка и контрразведка. Сборник докумен- тов" (М., Сварогъ, 2004), где Сталин прямо говорит об ориентации им партии на постепенное возвращение Православия.
Конечно, исповедь Сталина Патриарху в 1952 году на Рождество (давно известная в посвященных исихастских церковных кругах) всё бы расставила по местам, и она еще ждет опубликования. Но, во всяком случае, одно уже совершенно достоверно: что в своем так называемом Завещании, поясняя преемникам, как сохранить Империю, Сталин указывал именно на необходимость постепенного возвращения русского народа к традициям Православия. Хочу привести здесь фрагмент сталинского текста, которым руководствовался в решающие моменты Л.И. Брежнев, считая этот текст именно завещанием вождя для сохранения Империи: "Реформы неизбежны, но в свое время. И это должны быть реформы органические, опирающиеся на традиции русского народа при постепенном восстановлении Православного самосознания. Очень скоро войны за территории сменят войны "холодные" — за ресурсы и энергию. Нужно быть готовыми к этому". Как видим, И.В. Сталин предвещал нам вовсе не хрущевскую мутную оттепель на космополитический троцкистский лад, а опору на традиции русского народа и даже на постепенное восстановление духовной пассионарности русской нации на твердом почвенном фундаменте коренного православного Имперского самосознания. Вот и следует держаться сокровенного завета Великого Имперца. От добра — добра не ищут!
СЕКРЕТ БРЕЖНЕВСКОГО "ЗОЛОТОГО ВЕКА"
Следует подчеркнуть: как Сталин, так и Брежнев были весьма осторожны с переменами — советскую власть нельзя было гнуть через колено, резко возвращая ее из атеизма в Православие. Принимая до времени закрытую внутриполитическую доктрину партии (внешнеполитическая доктрина Брежнева была открыто объявлена — это была "Разрядка", на Западе "Разрядку" прямо называли в печати "Доктриной Брежнева), Брежнев сам назвал ее — "Двуглавый орел". Чтобы усилить "русский Орден", Брежнев, едва придя к власти, тут же провел на закрытом Политбюро решение о создании ВООПИК — Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (1965 г.). До Брежнева такие охранительные общества были во всех союзных республиках СССР, кроме РСФСР — якобы во избежание неизбежного антисемитизма, которое станет культивироваться в таком обществе. В других союзных республиках партия "национализмов" не боялась, а вот русские националисты почему-то "кем-то" заранее подозревались в антисемитизме. Вот такой был милый "двойной стандарт", кстати, у Познеров и Швыдких продолжающий действовать до сих пор… Брежнев же тогда с опорой на "русские клубы" явно не прогадал. Очень скоро в борьбе с диссидентством, которую постоянно проигрывал КГБ Андропова, Генсек стал прямо опираться на "русские клубы", которые отстаивали "советскую власть" последовательно и убежденно и — активнейшим образом поддерживали Брежнева на всех "ухабах" его долгого восемнадцатилетнего "императорства".
Были ли у нас сложности? Да. И здесь я хочу сослаться на поэта Станислава Куняева, который выразил в своем мемуарном эпосе "Поэзия. Судьба. Россия" (М., изд. "Наш современник", 2005) общую настроенность членов "русских клубов" и всего широкого круга интеллигенции, входившего в сферу нашего влияния. В первой книге своего трехтомника, названной "Русский человек", Станислав Куняев прямо отвечает на вопрос, тогда стоявший перед нами всеми ребром. Он, на мой взгляд, пожалуй, даже уж слишком решительно отсек с плеча: "Но, к сожалению, и с русскими националистами вроде Леонида Бородина и Владимира Осипова мы не могли окончательно породниться, потому что их "русское диссидентство" по-своему тоже было разрушительным. А мы стремились к другому: в рамках государства, не разрушая его основ, эволюционным путем изменить положение русского человека и русской культуры к лучшему, хоть как-то ограничить влияние еврейского политического и культурного "лобби" на нашу жизнь. Нам казалось, что шансы для такого развития событий у истории есть. И они были. Разрушать же государство по рецептам Бородина, Солженицына, Осипова, Вагина с розовой надеждой, что власть после разрушения перейдет в руки благородных русских националистов? Нет, на это мы не могли делать ставку. Слишком высока была цена, которую пришлось бы заплатить в случае поражения. Кстати, именно такую цену за совершившуюся антисоветскую авантюру наше общество и наш народ и платит сегодня".
Этот текст Станислава Куняева применительно к тому времени, подтверждаю, абсолютно честен. Да, мы именно так все чувствовали. Мы в "русских клубах" всех уровней, хотя и считали себя "русским сопротивлением", но никак не равняли себя с "диссидентами", преследуемыми КГБ. Напротив, мы гордились тем, что патриотические силы в партии и советской власти всегда могли против диссидентских разрушительных действий решительно опереться на нас как опору Красной Империи. Именно опереться на "русские клубы", на "Память", на ВООПИК. А мы, в свою очередь, хотели от партии и советской власти их собственной ненавязчивой русификации. Мы, русские, хотели русификации советской власти во имя ее же собственного укрепления.
Мы настойчиво утверждали: строя Красную Империю, надо опереться на 87% населения, составляющих "державообразующую нацию". То есть на русских. И нас при этом уж никак нельзя было обвинить в узком национализме и, тем более, в ксенофобии, потому что мы действовали во имя высших общих интересов всего русского многонационального этноса. И уж совершенно точно, что крамолы против советской власти в наших действиях никакой не было. Мы, напротив, хотели, чтобы Красная Империя стала для нас более родной, более своей. Русской!
Зачем я об этом столь настоятельно напоминаю? А затем, что сейчас стало модным реконструировать те наши позиции и выдавать их якобы за заранее изнутри спонтанно заданные как антисоветские. В эту "психологическую ловушку", расставляемую на зарубежные гранты, нередко попадаются и "отчаянные патриоты", вдруг начинающие вести "огонь по своим". Так, например, Владимир Бушин в интервью Владимиру Бондаренко для популярного сборника "Пламенные реакционеры" гвоздит писателя Валерия Ганичева (в то далекое время — открою уж "тайну века" — фактического лидера "русского сопротивления" вместе с Юрием Прокушевым). Цитирую Бушина: "Конечно, катастрофа советской власти изменила мир. Но почему она произошла? В одной из твоих (то есть Владимира Бондаренко — А.Б.) предыдущих бесед с председателем Союза писателей Валерием Ганичевым, меня поразило одно место. Он рассказывает, что была создана крыша для русских патриотов. Их притесняли, их обвиняли в национализме, и, чтобы смыть с себя обвинения в чрезмерной русскости, они устраивали заседания то в Тбилиси, то еще где-нибудь в национальной республике. И вот в 1972 году они летели из Тбилиси в Москву. Когда пролетали над Краснодаром, над Кубанью, то Сергей Семанов и Вадим Кожинов встали, вытянулись в струнку, и возгласили: "почтим память русского генерала Лавра Корнилова, трагически погибшего в этих местах". И это 1972-й год. Валерий Ганичев — главный редактор крупнейшего и влиятельнейшего издательства "Молодая гвардия", другие немалые должности занимали. Вадим Кожинов позже вспоминал: мол, у него лишь в 60-х годах был краткий период диссидентства. Это неправда. 1972 год. Они все чтят память лютого врага советской власти. Разложение проникло чрезвычайно высоко, и антисоветизм становился моден именно в кругах наших чиновных верхов, а не в народе. Все они, упомянутые Ганичевым патриоты, — интеллигентные, высокообразованные люди. И они были уже в 70-е годы антисоветчики. Все эти настроения проникали, как метастазы, во все слои, в том числе и в руководящие". Бушин не хочет понимать, что Вадим Кожинов, Сергей Семанов, Валерий Ганичев в то время (70-е годы) просто уже давно переступили через классовую ненависть гражданской войны и, ища национального согласия, отдавали равную дань уважения честному царскому генералу. У Кожинова, Семанова, Ганичева и Сорокина это был катарсис — очищение после пережитой народом высокой трагедии. Это были представители той части общества, которая мучительно искала (и находила в ВООПИК!) свои духовные корни.
К этому времени Брежнев окончательно разочаровался в андроповском КГБ и на уровне международной стратегии. Он подписал по рекомендации Андропова "третью корзину" Хельсинских соглашений с ее "правами человека" и "общечеловеческим ценностями". Но сам-то КГБ никак не подготовился и, главное, не подготовил общество к восприятию "третьей корзины". В нашем обществе не были заранее организованы гражданские организации по защите прав человека и общечеловеческих ценностей. Поэтому Запад сам подсуетился, вместо КГБ и Агитпропа Суслова. И — возникли всякого рода "Хельсинкские группы" по правам человека, субсидировавшиеся Западом — по сути, подрывные организации. Уже вдогонку, перестраивая на ходу систему пропаганды и "налаживая" гражданское общество, с ведома Генсека был организован журнал "Человек и Закон", редактором которого по личной рекомендации Брежнева был поставлен идеолог "русских клубов" Сергей Семанов.
В это же время Брежнев решает и за рубежом опираться на "русские клубы" — он изымает из системы КГБ и заново организует Общество по культурным связям с соотечественниками за рубежом, назвав его по имени одного из клубов ВООПИК "Родина". Мне тогда поручили работать заместителем главного редактора издательского комплекса "Родина" — ответственным редактором, непосредственно отвечающим перед ЦК и лично перед Сусловом (не перед КГБ и Андроповым, а именно перед партией) за массовый еженедельник "Голос Родины" — по статусу четвертую газету СССР (после "Правды", "Известий" и "Литературной газеты"), а по уровню полиграфии — даже лучшей, чем они. Впервые тогда в Совет общества "Родина" и его печатный орган с санкции Брежнева были официально введены священники. Все вместе мы взывали к добрым чувствам, к великому русскому прошлому, внушали соотечественникам чувство гордости своей русскостью. Понимаю, что получалось у нас тогда далеко не всё. Но знаю и то, что Четвертая, Красная Империя уже в немалой мере опиралась именно на русское имперское сознание. Поэтому все нынешние попытки приписать тогдашним "русским клубам" развал советской власти заведомо лживы. Это лишь попытка переложить грехи с больной головы на здоровую. Напротив, я абсолютно убежден, что тот первый, но во многом плодотворный опыт "русских клубов" может быть ныне творчески использован при создании "Пятой Империи" русских.