№46 (678) от 15 ноября 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
д-р Рашид Ганнуши:
«КТО АГРЕССИВЕН — ТОТ ОБРЕЧЁН»
В кулуарах проходившего в Стамбуле съезда Совета мусульманских ученых (СМУ) можно было встретиться с теми, чьи имена широко известны во всем исламском мире. Один из них, бесспорно, Рашид Ганнуши — видный тунисский политический деятель, исламский мыслитель и просветитель, который на протяжении всей своей жизни стремился доказать, что ислам и демократия не только не противоречат, но и дополняют друг друга. Однако ему не нашлось места в нынешнем, якобы демократическом Тунисе, часто рисуемом западными СМИ как образец для подражания остальным мусульманским государствам. В чем же он провинился перед тунисскими властями? Почему Ганнуши приходится жить в изгнании? Ответ на эти и некоторые другие вопросы вы сможете получить из нижеследующего интервью.
"ЗАВТРА". Прежде всего, расскажите, пожалуйста, о себе. Хотя вас, конечно, хорошо знают во многих странах, в России, честно говоря, ваше имя известно, главным образом, лишь так называемым востоковедам и еще, вероятно, специалистам по странам Магриба.
Рашид ГАННУШИ. Следует, вероятно, начать с того, что в 1981 году мною была основана партия NADA (Партия Возрождения). Мирная партия, стремящаяся к демократизации и в основу которой были положены исламские начала. На Западе, очевидно, из-за незнания нашей религии, принято считать, что ислам и демократия — понятия взаимоисключающие. Но это вовсе не так, ибо шура — совещательный принцип — является в исламе одним из основополагающих. Ислам плюс демократия — вот наилучшее сочетание, по крайней мере, на мой взгляд, как для Туниса, так и для других мусульманских стран.
Мы всегда выступали против любых видов насилия, т. к. считаем, что не только в религии, но и в политике, не должно быть принуждения. Наша позиция была открытой и откровенной, и нами ничего не скрывалось. Мы действовали в полном соответствии с принципами ислама и положениями конституции страны. Все тунисцы — мусульмане, но у нас была и есть диктатура. Через два месяца после основания нашей партии, быстро снискавшей популярность среди масс, ее запретили. Меня, как и других ее идеологов и основателей, посадили в тюрьму. Я вышел на свободу в 1984 году.
В 1987 году тогдашний президент Бургиба решил покончить с нами и арестовал десять тысяч человек. Очевидно, нас всех ждала смертная казнь. Однако случилось так, что через несколько дней Бургиба был смещен, и к власти пришел шеф полиции Бен Али, обещавший легализовать нас и уважать людей, исповедующих исламские взгляды. Он даже принял меня в президентском дворце и в личной беседе повторил свои обещания, убежденно говоря о собственной приверженности демократии и желании во всем и всегда руководствоваться волей народа. Дальнейшие события показали, что Бен Али не сдержал своих слов.
В 1989 году в Тунисе состоялись выборы, на которых наша партия одержала внушительную победу, но результаты выборов были безжалостно сфальсифицированы. Бен Али наглядно продемонстрировал, что он такой же диктатор, как и смещенный им друг Запада и ненавистник ислама престарелый Бургиба. Начались жестокие гонения на всех инакомыслящих. 50.000 членов нашей партии было арестовано. Мне, чтобы не подвергнуться аналогичной участи, пришлось уехать из страны. С 1991 года я живу в Великобритании, предоставившей мне статус политического беженца.
"ЗАВТРА". В западной печати сообщалось, что такой статус предоставил вам Катар…
Р.Г. Нет, это не соответствует действительности. Да, я неоднократно бывал в Катаре, встречался и с его эмиром. Но, в основном, мои посещения были связаны с выступлениями на спутниковом телеканале "Аль-Джазира". Все остальное — лишь чьи-то досужие выдумки.
"ЗАВТРА". Известно, что вы живете в Лондоне. Что вы делаете там, чем занимаетесь?
Р.Г. В основном, писательской работой. Мною было написано семь книг. В них я излагаю свои взгляды относительно ислама, демократии, гражданского общества, прав человека… Несколько лет тому назад издательство Оксфордского университета выпустило книгу, посвященную мне. В ней достаточно подробно говорится о моей жизни, моих идеях и политической деятельности.
"ЗАВТРА". Не хотели бы вы вернуться на родину?
Р.Г.Пока это невозможно: ведь меня приговорили там к пожизненному заключению. Как я уже говорил раньше, мы победили на всеобщих выборах, и потому нас полностью исключили из политической жизни.
"ЗАВТРА". Есть ли у вас последователи в Тунисе?
Р.Г.Конечно, есть. Мы поддерживаем с ними связь, главным образом, по Интернету. Хотя наша партия запрещена, в Тунисе в последние годы появились движения, вдохновляемые близкими нам идеями.
"ЗАВТРА". Имеются ли у вас шансы когда-нибудь придти к власти?
Р.Г.Меня не интересует власть. Больше всего мне хотелось бы, чтобы моя родная страна стала, наконец, свободной.
"ЗАВТРА". Несомненно, вы — один из самых известных исламских мыслителей нашего времени. Поэтому, встретившись с вами, нельзя не спросить: какова роль ислама в ХХI столетии? Каково, на ваш взгляд, будущее ислама?
Р.Г.При любых обстоятельствах, нигде и никогда, мусульманин не может быть пессимистом. Но я оптимист не только потому, что я верующий, но и исходя из окружающих нас реалий.
Ислам — всечеловеческая религия, предназначенная для всех людей, независимо от их национальности и цвета кожи, а не только для какой-нибудь "избранной" нации. Ислам стремится к всеобщему благу. Он хочет добра и тем, кто не являются мусульманами, и в этом его отличие от некоторых других религий.
Секулярный проект, гуманистический проект, т. е. попытка устроиться в мире без Бога, находится в кризисе, и сегодня становится все очевидней его несостоятельность. Отделение религии от жизни было ошибкой, очень большой ошибкой.
"ЗАВТРА". Не в этом ли главная причина того кризиса, который переживает сегодня христианство?
Р.Г. Да, именно так. Из-за того, что религию отделили от жизни наблюдается кризис фактически повсюду: от семейных до международных отношений. Религия предназначена для того, чтобы давать общее направление всей жизни. Ислам — это религия, которая не отделяет индивидуума от социума, земное от небесного, эту жизнь от жизни после смерти. Он также не проводит разделение между материальным и духовным, между экономикой и моралью. В исламе все слито в единое целое. Это глобальное, всеохватывающее мировоззрение, и я верю, что ему принадлежит будущее.
"ЗАВТРА". Во всем мире много говорят о "конфликте цивилизаций": ислама и христианства. Но есть мнение, что это конфликт вовсе не между религиями, а между Америкой, американской идеологией и исламом. Что вы можете сказать по поводу такого рода разговоров?
Р.Г.Прежде всего, мне хотелось бы отметить, что американский народ — неплохой, нормальный народ. Большинство американцев добропорядочны, честны и трудолюбивы, как и все остальные. Проблема в американской, империалистической идеологии, исповедуемой вашингтонским истаблишментом и главами транснациональных компаний. Первыми же жертвами этой бесчеловечной, хищнической идеологии являются простые американцы. Они ни в чем не виноваты, и их можно лишь пожалеть.
Реальный, не выдуманный конфликт существует не между христианством и исламом, а между всеми религиями и империализмом, называемым ныне глобализмом. Конфликт между всем человечеством и теми, кто стремится установить свою гегемонию. Они, гегемонисты, — враги всех религий, хотя чисто формально могут быть и христианами, и иудеями или кем-то там еще. Они, по сути дела, — новые язычники, причём поклоняющиеся только силе, власти и деньгам. Но кто агрессивен — тот обречён.
Ислам признает все религии и цивилизации. Однако империалисты неоднократно использовали как христианство, так и иудаизм, в целях установления своего господства на Ближнем Востоке. Непризнание нами государства Израиль вовсе не конфликт с иудаизмом, с которым мы мирно сосуществовали на протяжении веков, и объясняется тем, что это государство представляет собой разновидность империализма.
Помимо использования религии, империалисты ради укрепления своего господства в исламских странах постоянно поднимают вопросы, связанные с демократией и правами человека. В действительности же, эти важные проблемы уже давно стали для них лишь предлогом для вмешательства во внутренние дела суверенных государств.
Если внимательно и объективно посмотреть на происходящее сегодня в нашем мире, то легко убедиться в том, что не мусульмане являются агрессорами, но в то же время никто не может отнять у нас естественного и законного права на ведение оборонительных войн.
"ЗАВТРА". Позвольте теперь задать несколько иной вопрос. Что вам известно о жизни мусульман в России?
Р.Г. Насколько я знаю, ислам пришел в Россию еще раньше христианства. У нас всегда были хорошие связи с вашей страной. В определенной степени её даже можно рассматривать как часть исламской цивилизации. В России живут около 20 миллионов мусульман, это немало. Поэтому вполне понятно желание российского руководства вступить в ряд исламских организаций, в частности, в Организацию Исламская Конференция. Почему нет? Ведь во многих исламских организациях представлены страны, где мусульмане составляют меньшинство. Например, Ливан и некоторые африканские государства.
"ЗАВТРА". Иногда политические деятели мусульманских стран связывают улучшение отношений между Россией и исламским миром со скорейшим решением так называемой "чеченской проблемы". Как, на ваш взгляд, можно было бы разрешить ее наилучшим образом?
Р.Г. Не думаю, что это так уж трудно. Нужно лишь признать и реализовать права жителей этой мусульманской части России. Необходимо позволить им жить полностью в соответствии с мусульманскими законами и обычаями, всемерно поощрять и развивать мусульманское образование. Вот и всё.
"ЗАВТРА". Кое-кто полагает, что необходимо создать отдельное чеченское государство…
Р.Г. Не вижу в этом особой необходимости. Создание нового государства — дело чрезвычайно сложное и хлопотное. В мире и без того множество государств, называющих себя исламскими, и не думаю, что есть какой-то смысл в создании еще одного.
"ЗАВТРА". Благодарю вас за откровенное интервью.
Беседу вел Валентин Пруссаков
1.0x
