Авторский блог Редакция Завтра 03:00 24 октября 2006

БЕГСТВО ИЗ РУИН ИМПЕРИИ

№43 (675) от 25 октября 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
БЕГСТВО ИЗ РУИН ИМПЕРИИ
Фрагменты книги Руслана Саидова, Антона Сурикова и Владимира Филина
ЗАМЕТКИ НА ИСТОРИЧЕСКОЙ КОЛЕЕ
Реальная история, помимо всего прочего, представляет собой еще и соединение огромного числа личных судеб, которые, собственно, и сливаются в крупные исторические события. Именно такой личностный подход демонстрируют в своей новой книге "На обломках Империи" три известных российских политолога, Антон Суриков, Руслан Саидов и Владимир Филин, которые на протяжении последних 15 лет были не только свидетелями, но и деятельными участниками важнейших общественно-политических процессов на территории нашей Родины.
Поэтому, помимо массива эксклюзивной информации, значительный интерес представляет именно попытка думающих и активных молодых людей, не изменяя своим идейным и нравственным принципам, выстоять в чуждой и враждебной для них действительности 90-х. Авторы по-разному прожили эти годы и по-разному смотрят на них. Но их объединяет грусть по утраченной стране и тревога за ближайшее будущее народов так называемого постсоветского пространства.
Книга начинается с событий 1991 года, затем авторы рассматривают многие аспекты чеченского конфликта и вообще обстановки на Кавказе после расчленения СССР. Следующий этап — переворот 1993 года с установлением "конституционной диктатуры" Ельцина. Последующие темы — выборный цикл 1995-96 годов, дефолт 1998 года и приход к власти Путина. Стабилизация им власти при усилении либеральной идеологии и практики рассматривается авторами как реальное обеспечение американских интересов на территории России и других "постсоветских" государств .
Конечно, лично мне как читателю, хотелось бы увидеть в их диалогах попытку более целостного и системного осмысления горбачевской "перестройки" которую, начиная с венгерских событий 1956 года и заканчивая "бархатными революциями" в Восточной Европе и Советском Союзе, готовил Ю.В.Андропов, а затем — "андроповское" крыло в КГБ и ЦК КПСС. Только на этой фундаментальной основе авторский коллектив мог бы легко и непротиворечиво выстроить свои ценные и бесспорные наблюдения по событиям 90-х годов и начала XXI века, позволяя выглянуть за пределы исторической колеи.
Но было, как свидетельствуют авторы, и противоположное предательству "верхов" движение на более низких уровнях военно-политической иерархии, где работали истинные патриоты своей страны. Они в начале 90-х гг. подготовили и собрали в Москве совещание, на котором ориентировали своих сторонников на сетевую борьбу с монополизмом одной сверхдержавы. Более того, на этом собрании, по свидетельству Саидова, была выработана весьма сложная и изящная схема "противодействия гегемонизму одной силы" при одновременном сотрудничестве с Вашингтоном по конкретным вопросам глобального международного сотрудничества. Главным итогом этой линии стало налаживание контактов с теми представителями американского истеблишмента консервативной ориентации, которые предпочитали силовые факторы внешней политики и придерживались принципов относительного невмешательства во внутренние экономические и политические дела РФ. Эти силы, само собой, находились в оппозиции к нью-йоркско-гарвардской группе, олицетворенной администрацией Клинтона и ее ставленниками в правящих кругах РФ (Гайдар, Чубайс, Кудрин, Греф, Черномырдин и др.). Кстати, наблюдения авторов, касающиеся тотального контроля за этой группой со стороны американских финансовых кругов, являются одной из самых ценных составляющих данной работы.
Кроме того, предпринимались усилия по содействию различным региональным силам современного мира, прежде всего мусульманским, которые по собственной логике развития вступали в конфликт с глобальной гегемонией США. Оба этих аспекта в полной мере проявились уже после прихода к власти администрации Дж.Буша-младшего. Именно победа на выборах нео-консерваторов и их последующее вмешательство в дела Афганистана и Ирака послужили причиной гигантского рывка ценах на энергоносители, прежде всего нефть и газ. А это, в свою очередь, поставило Россию и действующего президента РФ Путина в абсолютно новый и позитивный контекст как на международной, так и на внутриполитической арене.
Агрессия США на "Большом Ближнем Востоке", которой Россия (по инициативе Путина) внешне содействовала, привела к жесточайшему кризису глобального лидерства США. Этот шаг республиканскрой администрации вверг Соединенные Штаты в такой клубок конфликтов, что активность американцев на постсоветском пространстве резко снизилась. В противном случае "оранжевые революции" на Украине а Грузии могли носить еще более отрицательные последствия для Москвы.
Сценарий будущих выборов и будущей "оранжевой чистке" в кадровом составе российского истеблишмента, предложенный Саидовым, Суриковым и Филиным, звучит грозным предупреждением ко всем патриотическим силам России о необходимости объединения и срочных действий. Не исключено, что это предупреждение так и останется гласом вопиющих в пустыне. Но поживём — увидим. Может быть, судьба и Бог повернутся лицом к России и её народам — особенно если сами люди начнут активно работать в этом направлении.
Александр Нагорный
1998-1999 ГОДЫ. ПРАВИТЕЛЬСТВО ПРИМАКОВА—МАСЛЮКОВА.
А.СУРИКОВ. 17 августа 1998 года был объявлен дефолт, и разразился кризис власти. В первых числах сентября Юрий Дмитриевич Маслюков стал рассматриваться кандидатом в премьеры. Он находился в Швейцарии, когда Ельцин вдруг пожелал срочно с ним встретиться. Глава президентской администрации Юмашев направил за Маслюковым самолет. Прилетев в Москву, Юрий Дмитриевич направился в Кремль. У дверей кабинета президента к нему подошла незнакомая женщина, сказавшая: "Борис Николаевич предложит вам возглавить правительство. Не вздумайте отказываться, не расстраивайте его". Маслюков ничего не ответил, но, тем не менее, поинтересовался у подошедшего Александра Волошина, кто это. "Вы не знаете? — удивился Волошин. — Это же Татьяна Борисовна Дьяченко, дочь Ельцина".
Юрий Дмитриевич, осознавая, что ему — члену ЦК КПРФ — спокойно работать все равно не дадут, что для нормальной работы ему необходима политическая защита, в разговоре с Ельциным наотрез отказался от должности премьера. Однако он согласился стать первым вице-премьером, ответственным за экономический блок, при условии, что правительство возглавит Евгений Максимович Примаков, вызывавший меньшую аллергию в либеральных кругах. Правительство Примакова-Маслюкова было, несомненно, единственным квалифицированным кабинетом за всю постсоветскую эпоху. Оно не было ни левым, ни коммунистическим. В нем было всего два члена КПРФ: сам Маслюков и Геннадий Максимович Ходырев, министр по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства. В то же время в правительство входили представители "Демократического выбора России" Гайдара—Чубайса, "Яблока", черномырдинского "Нашего дома — России", ЛДПР. Членом правительства был и Владимир Путин, в то время директор ФСБ. Другими словами, правительство было коалиционным. При этом оно опиралось на поддержку Государственной думы и Совета Федерации. Как только мы пришли в "Белый дом", Маслюков собрал своих ближайших помощников и объявил, что времени у нас не более полугода: "Как только мы ликвидируем последствия дефолта и стабилизируем ситуацию, надобность в нас отпадет, и Борька сразу же отправит нас в отставку". Так оно и вышло. Разве что работать нам довелось не шесть, а целых восемь месяцев.
В начале сентября 1998 года вследствие дефолта наступил паралич банковской системы, перестали проходить платежи, транспорт оказался на грани остановки, был сорван северный завоз. В этих условиях пришлось управлять экономикой страны в ручном режиме, осуществлять кризисный менеджмент, принимать срочные меры по спасению банков и других финансовых учреждений. Решая проблему Севера, Маслюков собрал у себя глав государственных и частных нефтяных компаний — от Ходорковского до Богданчикова. Он дал им жесткое указание срочно организовать завоз топлива в северные регионы, пообещав расплатиться лишь тогда, когда у государства появятся деньги. Это "нерыночное" распоряжение в буквальном смысле слова спасло от вымерзания огромные территории Севера, Сибири и Дальнего Востока. Одновременно был сделан другой важный шаг. В то время как все цены в августе-сентябре выросли в 3-4 раза, Маслюков своим волевым решением заморозил тарифы на продукцию и услуги естественных монополий на преддефолтном уровне. Юрий Дмитриевич просто-напросто вызвал к себе в кабинет руководителей монополий: Вяхирева из "Газпрома", Чубайса из РАО "ЕЭС России", Савельева из "Транснефти" и Аксененко из МПС — и запретил им под любыми предлогами повышать цены и тарифы.
Рост экономики России, продолжающийся по сей день благодаря "нефтяному допингу", впервые был зафиксирован именно при нас — в декабре 1998 года. Это произошло при практически нулевых золотовалютных резервах ЦБ и мировой цене на нефть 8 долларов за баррель, а не 70 долларов, как сейчас. Я и советник Маслюкова Михаил Геннадьевич Делягин по долгу службы первыми объявили об этом средствам массовой информации. Реакция СМИ была поразительной. Ненавидевшие наше правительство либеральные журналисты поначалу отказывались в это верить. С телеэкранов и газетных страниц над нами откровенно издевались: дескать, Суриков и Делягин выдают желаемое за действительное. Но после опубликования подробной статистической информации отношение СМИ резко изменилось, былую иронию сменила ничем не прикрытая злоба, особенно заметная при освещении переговоров Маслюкова с Международным валютным фондом о реструктуризации наших долгов этой организации, ранее наделанных Чубайсом.
В.ФИЛИН.По опыту Бразилии, Колумбии и других стран Латинской Америки я хорошо себе представляю, что такое МВФ и Всемирный банк. Это международные бюрократические структуры, принципиальные решения в которых принимаются на основе рекомендаций, фактически — указаний, поступающих от министерства финансов США. Насколько я помню, в то время ведущую роль в американском Минфине играл Лоуренс Саммерс, нынешний руководитель Гарварда, видный деятель Демократической партии США. В 1998-1999 годах он был первым замом министра, затем стал министром. Когда говорят об авторах российского дефолта 1998 года, то называют известную "шестерку": Кириенко, Чубайс, Гайдар, Задорнов, Дубинин и Алексашенко. Называют также чиновника МВФ Джона Олдинга-Сми, находившегося на телефонной связи с Кириенко и Чубайсом. Однако истинным организатором дефолта, несомненно, был Саммерс, кстати — личный друг Чубайса. Более того, именно Саммерс стоял в преддверии дефолта за экстренным выводом активов крупных западных инвестиционных компаний с российского рынка ГКО.
А.СУРИКОВ. Совершенно верно. Кстати, в рамках скандала "Рашагейт", о котором мы еще поговорим, американский политолог Фриц Эрмарт весьма убедительно вскрыл роль всей этой публики в событиях 17 августа, включая и криминальный аспект. А Саммерс — это действительно омерзительное существо. Я с ним встречался. Это было в январе 1999 года в Вашингтоне. Тогда российская делегация во главе с Маслюковым приехала в США на переговоры с руководством МВФ и Мирового банка. Уже перед отъездом Юрий Дмитриевич договорился с Саммерсом встретиться у него в министерстве. На встречу он взял меня, руководителя своего секретариата Михаила Анатольевича Синелина, сейчас он возглавляет секретариат Михаила Фрадкова, и еще нескольких сотрудников. В течение всей встречи Саммерс вел себя нагло, пытался учить Маслюкова жизни. Юрий Дмитриевич сначала его слушал, а затем встал и молча ушел, а мы вслед за ним. Я уходил последним и внимательно наблюдал за выражением лица Саммерса. Сначала это было недоумение, а затем, к моему удивлению, — испуг.
В.ФИЛИН. Саммерс привык, что все иностранцы перед ним пресмыкались. Конечно же, он не ждал, что российский вице-премьер может так просто встать и уйти.
А.СУРИКОВ. Кстати, после этого случая Саммерс больше не позволял себе хамить. И это характерно для всех американцев. Был такой случай со Стробом Тэлботтом, замом госсекретаря США, личным другом Клинтона. Тэлботт пригласил Маслюкова в госдепартамент на деловой завтрак. Речь сначала шла о российской системе экспортного контроля и предполагаемых утечках наших ракетных и ядерных технологий в Иран. Причем, говоря об Иране, Тэлботт не отрывал взгляд от меня. Но не в этом суть. Во второй части разговора Тэлботт перевел его на тему МВФ, угрожая, что наш долг фонду, видимо, не будет рефинансирован. Юрий Дмитриевич спокойно все выслушал, после чего сказал, что правительство России может и без согласования с кем бы то ни было принять те решения, которые сочтет необходимыми. Услышав такое, Тэлботт чуть было не подавился. Оставшуюся часть завтрака он молчал. Но когда все встали и уже сняли с вешалки верхнюю одежду, он подбежал к Маслюкову и на ужасном русском языке попросил его зайти к нему в кабинет переговорить один на один.
Минут через пять Маслюков вышел, и мы направились к выходу из здания. Но вдруг обнаружилось, что Юрий Дмитриевич забыл в кабинете Тэлботта пальто. Я вернулся, все объяснил секретарю и был впущен в кабинет. Это меня, честно говоря, удивило — российский секретарь, не спросив разрешения у шефа, так никогда бы не поступил. В кабинете царил бардак, на полу валялись стопки бумаг, через которые, чтобы добраться до пальто, лежавшего на спинке кресла, мне пришлось переступать. Тэлботт сидел за столом с грязными кофейными чашками и казался озадаченным. На меня он почти не смотрел. Но когда я уже попрощался, он вдруг встал и попросил меня задержаться. Он сказал что-то по-русски, но я его не понял и предложил перейти на английский. Я вообще удивляюсь, как ему с таким ужасным русским удалось перевести мемуары Хрущева. Смысл сказанного им состоял в том, что нам, дескать, не нужно официально объявлять, что мы отказываемся платить по долгам МВФ. "Передайте Юрию Дмитриевичу, — произнес Тэлботт, — что мы обязательно обо всем договоримся. Только не надо нервничать". "Я и не нервничал, — сказал Маслюков, когда мы приехали в наше посольство. — Тэлботт стал меня воспитывать, я встал и ушел. А договоримся мы, действительно, обязательно. Куда им деваться?".
В конечном счете так оно и вышло. Но предстояло преодолеть еще немало трудностей. Так, на определенном этапе американцы стали настойчиво намекать нам, что для достижения соглашения с МВФ нам необходимо пойти им на уступки в таких не связанных с экономикой вопросах, как Югославия, Ирак, Иран и экспортный контроль. Примаков и Маслюков на это не шли. Тем временем СМИ Гусинского и Березовского, да и вся либеральная пресса, развернули скоординированную с американским посольством в Москве истеричную кампанию, обвиняя правительство в якобы неспособности представить "мировому сообществу" вменяемую экономическую программу. О наличии политических требований СМИ, естественно, умалчивали. Я решил, что надо что-то предпринять. Для начала я не допустил корреспондента принадлежавшей тогда Березовскому "Независимой газеты" на заседание правительственной комиссии по оперативным вопросам. При этом в присутствии всего журналистского пула объяснил, что "газете, издающейся на грязные деньги Бориса Абрамовича, больше нечего делать в Белом доме". Буквально в этот же день главный редактор "НГ" Виталий Третьяков добился приема у Примакова, которому на меня нажаловался. Но Юрий Дмитриевич меня в обиду не дал, хотя Примаков был страшно недоволен.
Следующим шагом я собрал в своем кабинете ведущие информационные агентства и во всех подробностях рассказал об оказываемом американцами политическом давлении. Это ушло на ленты и вызвало невиданный скандал. Больше всех испугался, конечно, Примаков. Против меня попытались начать служебное расследование, что я, мол, разгласил секретную информацию о его конфиденциальных переговорах с Мадлен Олбрайт. Но и из этого ничего не вышло, хотя телевидение и пресса бесновались еще как минимум неделю. Так или иначе, я решил, что пойду до конца, и тут Владимир Ильич Филин подсказал мне весьма изящную идею.
В.ФИЛИН. Вообще-то, идея лежала на поверхности. У нас имелось несколько стенограмм. Из них нам больше всего приглянулись фрагменты частных бесед Антона Викторовича с Леоном Фертом, помощником вице-президента США Гора, и Стивеном Сестановичем, важным чиновником из госдепартамента. Тема увязки американского политического диктата с переговорами России и МВФ звучала в них очень уж явно. Эти тексты были переведены на русский и, без указания на источник, переданы журналисту "Версии" по имени Андрей, его фамилию я называть не стану, так как он сейчас занимает видную должность, связанную, в том числе, с международными контактами. Андрей стенограммы опубликовал, после чего все благополучно заткнулись.
А.СУРИКОВ. В конечном итоге в апреле 1999 года в Вашингтоне необходимые соглашения с МВФ и Мировым банком были достигнуты и подписаны. Мы с Михаилом Геннадьевичем Делягиным решили это культурно отметить в Джорджтауне. Но Юрий Дмитриевич охладил наш пыл: "Что отмечать-то. Борька нам точно не простит, что у нас почти все получилось. Так что настраивайтесь на скорую отставку, уйти мы должны достойно" …
2003 ГОД. ИРАК
Р.САИДОВ. Осенью 2002 года нас собрали и сказали, что в Кремле пришли к заключению о неизбежности нападения США на Ирак. Это, дескать, даже хорошо, так как американцам какое-то время будет не до России. И чем больше времени им будет не до России — тем лучше. Но, с другой стороны, нельзя допустить и того, чтобы американцы понесли крупные людские потери: это сильно ударит по рейтингу Буша, чего Кремль также не хотел бы. С осени 2002 года по март 2003 года существовали два центра конфиденциальных коммуникаций между Пентагоном и генералами Саддама Хусейна. Их целью было достижение сговора между сторонами будущего конфликта. Один из центров — Бейрут — курировали известный неокон Ричард Перл, саудовские бизнесмены Аднан Хашогги и Салех аль-Зухейр и ливанский предприниматель Имад Хадж. С иракской стороны их партнерами выступали глава госбезопасности Тахер Джалиль Хаббаш и его подчиненный Хасан аль-Обейди. Согласно достигнутому сговору, 19 марта, в момент нападения на Ирак, американцы на основании информации от Хаббаша должны были нанести удар по бункеру Саддама Хусейна, что они и сделали. Но Саддама там не оказалось. Почему, точно не известно. Есть предположение, что президент Ирака был предупрежден о возможной измене.
А.СУРИКОВ. Не последнюю роль в "засветке" линии Перл — Хашогги — Хаббаш могла сыграть вышедшая 10 марта в еженедельнике "Нью-Йоркер" "активка" журналиста Сеймура Херша. Эта "активка" — в духе газеты "Версия" образца августа 1999 года, только более результативная — намекала на угрозу сговора и, судя по всему, заставила Саддама принять меры предосторожности. В том, что "активка" Херша вообще увидела свет, что Саддаму дали понять, что против него зреет заговор, нет ничего удивительного. Многие в Вашингтоне не желали быстрой победы США ценой малой крови. Наоборот, чем продолжительней был бы конфликт, чем больше было бы пролито крови, тем слабее стали бы внутриполитические позиции администрации Буша. Особенно позиции так называемой клики вице-президента Чейни и шефа Пентагона Рамсфельда. Руководствуясь такой логикой, некоторые группы внутри ЦРУ, в котором традиционно сильны демократы, и отчасти АНБ — Агентство национальной безопасности, которое возглавлял нынешний директор ЦРУ, аппаратный противник Рамсфельда Майкл Хейден, на этапе подготовки и в ходе военной операции постоянно ставили Пентагону палки в колеса.
Р.САИДОВ. Вторым центром коммуникации стала столица Катара Доха, в которой сформировалась тусовка из сотрудников разведслужб США, Англии, Саудов- ской Аравии, Египта, Германии и, что пикантно, Ирана. Правда, Катар — это не лучшее место. Там, на американской базе, и в соседнем Бахрейне, в посольстве США, АНБ располагало двумя крупными постами радиоперехвата. Посты подкреплялись аппаратурой на американских военных кораблях. Благодаря этому специалисты АНБ перехватывали все разговоры, даже улавливали наличие мобильных телефонов в пассивном режиме у людей, находившихся в отелях и на пляже. Поэтому, когда прибывали очередные представители иракского генералитета, тусовка дружно перемещалась в Дубай, в расположенные на одной территории отели "Бурж аль-Араб" и "Джумейра Бич". Но и там гарантий от электронного прослушивания не было. Тем не менее процесс сговора набирал обороты. 14 марта я и наш белорусский товарищ, в 1990-1991 годах работавший в Ираке, выехали из Дубая в Иран, откуда 17 марта добрались до Багдада. Наши контакты с армейскими генералами показали, что никто из них всерьез сопротивляться не собирался. Но они настойчиво пытались получить от США хоть какие-то гарантии. Нас они постоянно спраши- вали, можно ли американцам верить. Мы отвечали, что нельзя, что необходима подстраховка.
За два дня до сдачи Багдада у нас состоялась последняя встреча. Нас проинформировали, что принято решение раздать всё имевшиеся в иракских армейских арсеналах оружие и боеприпасы населению. Мы посоветовали не раздавать переносные зенитно-ракетные комплексы, а складировать их в специально оборудованных тайных местах. Впоследствии некоторые иностранцы интересовались, куда мы делись после прихода в Багдад американцев. Еще десять дней мы оставались в иракской столице. В течение этого времени мы с интересом следили за привлекшей всеобщее внимание эвакуацией персонала российского посольства в Сирию, мысленно аплодировали блестяще сыгравшему свою роль послу Владимиру Титоренко. Не меньшее любопытство вызвали действия мародеров, разграбивших в Багдаде всё, что можно. Затем я связался со своими чеченскими родственниками, курирующими в Иордании завод по производству автоматов Калашникова и других вооружений советского образца. Они, в свою очередь, направили в Багдад микроавтобус со своими товарищами — двумя иорданскими офицерами, тоже этническими чеченцами, которые и вывезли нас в Амман. Правда, мы не смогли забрать с собой 22-тонный контейнер с вещами. Поэтому за ним через две недели в Ирак через Дубай и Катар пришлось съездить Антону Викторовичу Сурикову, который договорился с американцами о транспортировке контейнера в обратном направлении силами их военно-транспортной авиации. Договорился на коммерческих началах, о чем мы раньше умалчивали из скромности…
2005 ГОД. АФГАНИСТАН
Р.САИДОВ. 2005 год был отмечен серьезными катаклизмами в Средней Азии. Началось с "революции тюльпанов" в Киргизии. Целью этого и последующих событий, произошедших при активном участии США, было создание в Ферганской долине ситуации хаоса, в которой могли бы беспрепятственно действовать экстремистские исламистские организации. По замыслу Вашингтона, Ферганская долина должна была стать плацдармом для последующего распространения Джихада на территорию оккупированного Китаем Восточного Туркестана, населенного мусульманами-уйгурами.
В рамках данной стратегии в качестве слабого звена был выбран юг Киргизии. Оттуда "революция тюльпанов" была перенесена в Бишкек. Расчет делался на то, что в столице начнется гражданская война. Этого, однако, не произошло, так как удалось убедить Акаева передать власть тандему Бакиев — Кулов. Впрочем, и такое решение оказалось ситуационным. Процессы исламизации на юге лишь ускорились. Они вовсю идут на бытовом уровне, где налицо укрепление влияния партии "Хизб-ут-Тахрир".
В Узбекистане после Андижана были приняты более осязаемые меры. Произошла чистка силовых структур от нелояльных и проамериканских элементов, был отправлен в отставку министр внутренних дел Закир Алматов, условно осужден министр обороны Кадыр Гулямов. Закрылась американская база в Ханабаде. Все это позволило отчасти консолидировать власть. С другой стороны, в Термезе по-прежнему функционирует военная база Германии, в организационном плане совмещенная с немецким контингентом в Афганистане, в провинции Кундуз. Контингент насчитывает около трех тысяч военнослужащих. Он включает хорошо подготовленных военных разведчиков и спецназовцев, знающих языки и обученных действиям в горной местности.
В.ФИЛИН.Любопытное наблюдение: аналогичная по численности и качественному составу немецкая группировка развернута в Косово — еще одной ключевой точке на пути транзита героина из Афганистана в Германию и другие европейские страны. В этой связи крайне двусмысленно выглядят железнодорожные поставки, а это обычно несколько цистерн в год, на базу в Термезе из Украины ангидрида уксусной кислоты. Уксусный ангидрид — необходимый компонент для переработки морфина в героин, другого его предназначения в данном регионе просто не просматривается. Немцы крайне настырны в вопросе обеспечения бесперебойных поставок этого вещества. Как только кто-то начинает всерьез им мешать, что, например, имело место осенью 2003 года, в ход пускается вся мощь германской государственной машины. Против "виновных" под надуманными предлогами возбуждают уголовные дела, организуют провокации.
Р.САИДОВ. Несмотря на принятые после Андижана меры, угроза дестабилизации узбекской части Ферганской долины извне сохраняется. Прошлой осенью в афганской провинции Кундуз американцы и англичане собрали вооруженную группу из членов Исламского движения Туркестана (бывшее ИДУ) во главе с Тахиром Юлдашевым. Группу усилили доставленные из Ирака моджахеды арабской национальности. Спонсировалось все, как и в случае Андижана, семьей Максуди, имеющей претензии личного характера к президенту Каримову и его дочери Гульнаре, бывшей жене Мансура Максуди.
Согласно планам, группа должна была через памирский тракт вторгнуться на юг Киргизии, закрепиться там и приступить к регулярным рейдам против Узбекистана. Я неоднократно сообщал об этих планах в СМИ, беседовал с людьми из ИДУ, убеждая их отказаться от участия в провокации англичан, американцев и семьи Максуди. Справедливости ради скажу, что немцы в Кундузе проводили аналогичную работу. В результате Тахир Юлдашев отвел своих людей в Вазиристан. Но в любой момент они могут вернуться…
Сентябрь 2006 года
1.0x