ВЕЧНЫЙ КРУГ

№36 (668) от 06 сентября 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
ВЕЧНЫЙ КРУГ

В канун юбилея Евгения Нефёдова московское издательство "Советский писатель" выпустило в свет его новую книгу — "ВЕЧНЫЙ КРУГ. Избранное" — куда вошли стихотворения разных лет, поэма "Свет впереди" и небольшие главки переводов, пародий, этюдов в прозе. Вступление к сборнику одного из своих учеников и последователей написал выдающийся русский поэт Егор ИСАЕВ.
К читателям эта новинка придёт в сентябре-октябре, а мы пока представляем её несколькими произведениями поэта в различных жанрах.
СТИХИ
ПРОЗРЕНИЕ
Всё начиналось милой болтовнёй
Про общечеловеческие ценности,
Продолжилось парадом суверенности,
А кончилось пожаром и резнёй…
Какая боль, Отечество моё!
Тебя клевали злобными тирадами
Все эти архитекторы с прорабами,
Как жаждущее крови вороньё.
Своей стране пропеть за упокой
Спешили под заморские овации,
Себя же называли — совесть нации,
Не уточняя — нации какой…
А остальные, мол, и не народ,
А пьянь да рвань или шпана погромная.
Но в нужный час — встаёт страна огромная
И в руки кол, прозревшая, берёт!
Ты не умрёшь, Отечество отцов.
Как не уйдут от нас твои губители —
В любой одёжке и в любой обители
Мы их запомним. Каждого. В лицо.
ГРЕХ-93
Он стрелял из танка по своим.
Лай команды был неумолим.
Плыл дворец в прицеле перед ним.
Стало небо чёрным и седым.
Отвалили денег дураку.
Он таких не видел на веку.
Пил неделю, лёжа на боку.
Заливал звериную тоску.
Незаметно расхотелось пить.
Незаметно расхотелось жить.
И тогда решил себя убить.
Расстрелять, повесить, утопить.
Посмотрел на старый пистолет.
Оказалось, рук на это нет.
У петли поставил табурет.
Оказалось, ног на это нет.
На мосту упёрся в парапет.
Оказалось, сил на это нет.
На войну не взял бронежилет.
Оказалось, пуль на это нет.
Год за годом тягостно плывёт.
Он живёт и вроде не живёт.
Дни и ночи курит напролёт.
И одно покоя не даёт.
Тот бы танк — да был сегодня с ним.
Башню развернул бы и — прямым!
Что ему чужих размазать в дым?
Он стрелял когда-то по своим…
РУБЕЖ
Стоим на стыке двух столетий,
Чей бег — вода.
В былом — отцы, в грядущем — дети,
А мы — когда?
Историк видит нас примерно
В какой поре?
Двадцатым будем, двадцать первым
Или — тире?..
Преградой станет иль наградой
Нам Рубикон?
Но слышен Голос где-то рядом,
Невидим он:
"В какой бы век ни относила
Времён река,
Всё — суета. Была б Россия
Во все века".
ДОМ
Беспокойство бессонниц привычно уже,
Бесполезны попытки распутать их сети.
Но едва только с этим смиришься в душе —
Неожиданно всё же уснёшь на рассвете.
И приснится опять — возвращенье домой,
В то нездешнее время, где всё по-иному,
И где мама жива, и отец мой живой,
И где сам я немыслим без этого дома…
Никуда ещё там я пока не спешу,
Никаких ещё планов не строю беспечно,
И вольготно дышу, и задорно пишу,
И мечтаю, что это продолжится вечно.
Никаких перемен для себя не ищу,
Беззаботно свищу в небосвод голубиный,
Если даже о чём-то порой загрущу,
Все обиды прощу и друзьям, и любимым.
Этот мир безмятежен, доверчив и прост.
Всё, что дальше порога, — пустяк и морока…
Но однажды, взбежав у вокзала на мост,
Я замечу, как светится ночью дорога.
Я открою, что рельсы и шпал частокол
Нескончаемой лестницей видятся взору.
Сколько лет я был, кажется, с этим знаком —
Сколько лет я не чувствовал этого зова!..
И потянется взгляд в эту тайную тьму,
И возникнет у сердца, доселе неведом,
Сокровенный озноб — и внезапно пойму,
Что вот-вот навсегда я отсюда уеду!
Что дано навсегда мне летать или плыть,
И с одною судьбой навсегда породниться,
И один только раз навсегда полюбить,
И один только сон мне всегда будет сниться…
БЛАГОДАТЬ
Ещё конца и края не видать
Всему, что выпадает нам на долю.
И вдруг среди тревог, забот и болей
В моей душе — такая благодать.
В моей душе — такая благодать,
Как будто бесконечно наше лето.
И даже осень греет жарким светом,
Ничуть не помышляя увядать.
Ничуть не помышляя увядать,
Природа так врачует откровеньем,
Как музыки единое мгновенье
Способно тайну жизни передать.
Способно тайну жизни передать
То праведное слово из юдоли,
Что знаки счастья есть покой и воля,
И нам случилось это разгадать.
И нам случилось это разгадать
И ощутить, зайдя за середину:
В моей душе — такая благодать,
В твоей душе — такая благодать,
И эти души слиты воедино!
ПЕРЕВОДЫ
Из Бориса ОЛЕЙНИКА (Украина)
ПОХВАЛА НЕПОДКУПНОЙ
Когда казалось — всё пошло за доллар:
Земля и честь, и дом родимый наш,
Когда уже предсказывает долю
Не звездочёт, а пакостный торгаш,
Когда уже сам воздух постоянно
На зелье лжи настаивают всласть,
Когда поэт, как сутенёр — путану,
Родную музу подложил под власть,
Когда вам белым чёрное представит
И не моргнёт лукавый лиходей,
Когда откроет вдруг дебилья стая,
Как на зверей, охоту на людей,
Когда, рехнувшись, мир сойдёт с орбиты,
Неся в тартарары земную твердь, —
По всеблагим законам деловито
Приходит смерть.
Её коса — неведомой огранки,
И остриё не поддаётся рже,
Она не смотрит в табели о ранге
На судном рубеже.
Пред ней никто рассчитывать на милость
Уже не вправе. Может быть, она —
Последняя на свете справедливость:
Её — не купишь. Вот же чем страшна
И фарисею — кто, служа мамоне,
На украинском горе накопил,
И вору вседержавному в законе,
Кто даже Зевса с челядью купил.
…И в сердце мрак сменяется рассветом,
И чашу счастья хочется испить,
Мечтая о бессмертии, коль где-то
Есть смерть, и эту смерть — не подкупить.
Из МАО ЦЗЭДУНА (Китай)
ТРИ ТИГРА
Над великой рекой,
где у берега — звёзды кувшинок,
Два властителя мира,
два тигра вели поединок,
Чтоб у звёзд и у вод,
у равнины и дальней горы
Был один только царь —
а не два, как до этой поры!
…А с горы терпеливо,
замеченный ими едва ли,
Молча третий глядел,
как собратья его воевали.
И когда, обессилев,
в крови они пали вдвоём —
Он спустился в долину
и стал там единым царём.
ПАРОДИИ
НИ БОГУ СВЕЧКА…
"Свеча, сгорая, тонет…"
"Свечной огарок на столе…"
"Свечи мистическое пламя…"
"И капли тающей свечи…"
"И ангел в пламени свечи…"
"Зажечь свечу…"
"Свечи белые сгорели…"
Иван ГОЛУБНИЧИЙ
Сказал поэт когда-то сгоряча,
Что на столе горела, мол, свеча…
И с той поры прилипла свечка эта
К столу и к стулу каждого поэта.
Мне дела нет до всяких рифмачей.
Одну на всех они свечу изводят.
Я ж зажигаю — множество свечей,
Как будто у меня свечной заводик…
И если ты, читатель, не ворча,
Строкой моею загоришься тоже —
Увидишь, что в моих стихах свеча
Горит огнём — а вот сгореть не может!
Я сам свечусь, таким свеченьем горд,
Хоть свечи, впрочем, разные бывают,
Вон ту свечу втыкают, скажем, в торт,
А ту — ещё куда-нибудь втыкают…
Короче говоря, таков мой суд —
Свечной запас да будет каждым набран:
А вдруг Чубайсы сеть перегрызут?..
Но тут уж, правда, свечи не спасут —
Тут засветить им надо канделябром!
МАКСИМ И ИЖЕ С НИМ
"Как хороши, как свежи были речи…"
"Друзья мои! Непрочны наши узы…"
"Я не смотрю на наше поколенье…"
"Фонарь горит, аптеки нет, в груди…"
"И в феврале чернил не доставать…"
И т. д.
Максим ЗАМШЕВ
Друзья мои! Прекрасна жизнь поэта,
С печалью не гляжу на белый свет.
Февраль? Достал чернил — и создал это:
Ночь, улица, фонарь. Аптеки — нет.
Как хороши, как свежи были строки
У классиков! Я чуть корёжу их —
И пусть краснеет парус одинокий,
Зато себе я памятник воздвиг.
Стою один среди изданий Фета
И говорю, приблизившись к стене,
Что не прилёг вздремнуть я у лафета —
Не спится, няня: голос был и мне.
Он звал, твердя о подвигах, о славе,
О том, чтоб и не снился мне покой,
И чтоб не дядя
самых честных — правил,
А правил я их — собственной рукой.
Чтоб дамам, в воздух чепчики бросавшим,
Не знать наедине со мною, брат:
Пред ними Пушкин, Лермонтов иль Замшев?..
А я и сам обманываться рад!
ИГРА В МОЛЧАНКУ
"Давай мы просто помолчим…"
"Молчи — и сам придёт ответ…"
"На вопросы молчу упорно…"
"Даже если молчать устану…"
"Что ж мы с тобою молчим?"
Ольга САПОЖНИКОВА
Когда читатели встречали
Стихи мои, то всякий раз
Минуты две они молчали,
А то и целый тихий час…
И молча думали, похоже:
Молчать — иль нет? Не ясно всё же…
И я ответить им хочу,
И ни о чём не умолчу.
Мы долго молча отступали,
Нас, молодых, не издавали,
Но жить, молчание храня,
Я поняла — не для меня.
Сначала я молчать хотела,
Потом устала. Надоело!
Какого, собственно, рожна
Вдруг молча гибнуть я должна?
Молчат, глядишь, вот так иные
И молча слушают хмельные
Слова, а их же — ну и ну! —
Да в набежавшую волну…
Дика, печальна, молчалива
Не буду боле, всем на диво.
Глаголом жечь — ещё вчера
По умолчанию пора.
И кто сказал: молчанье — злато,
Коль сам Толстой, и тот когда-то,
Сорвав безмолвия печать,
Воскликнул: "Не могу молчать!"