АПОСТРОФ

№34 (666) от 23 августа 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владимир Винников
АПОСТРОФ

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ. Политическое завещание. Сборник статей 1861-1881 гг. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2006, 480 с., 3000 экз.
В. В. РОЗАНОВ. Русская мысль. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2006, 576 с., 3000 экз.
Эти книги, вышедшие буквально одна за другой в серии "Философский бестселлер", лишний раз подчеркивают, что расхожее представление о духовной близости и даже "ученичестве" Василия Розанова у Фёдора Достоевского не то чтобы не соответствует действительности, но подает их отношения именно в том ракурсе, который изо всех сил создавал и которого истово желал первый. Но что-то здесь явно было не так. И это чрезмерное поклонение кумиру, и женитьба на Аполлинарии Сусловой, и какая-то подчеркнуто трагедийная несуразица жизненного пути, и творческая путаница, и даже увлечение нумизматикой...
Наверное, если бы какой-то персонаж (пусть даже гениальный) из несохранившихся черновиков Достоевского вдруг чудесным образом ожил, с ним, наверное, всё случилось бы именно так, как случилось с Розановым. "Измученное и опозоренное детство" со смертью любимой сестры, многолетнее учительство в провинции, внезапный взлёт популярности, одинокая смерть в Сергиевом Посаде. И — точно такое же стремление доказать — прежде всего самому себе — факт невыдуманности, "всамделошности" собственного бытия...
"Лучшее в моей литературной деятельности — что десять человек кормились около нее. Это определенное и твердое". Достоевский так никогда бы не написал. "Кормиться" от литературной деятельности не было для него "лучшим, определенным и твёрдым". Это он отдавал всё своё "кормление", реальное и возможное, — творчеству. Казнь, замененная на каторгу, духовный путь от социализма к православию, неизменное движение "против течения"... Розанов же "колышется, как туман", силясь обратить своё небытие в бытие, и наоборот.
Даже в лучших своих рефлексиях он таков. "Тут у меня ум закружился, тут встал дым и пламя в душу. "Ах, так вот где оппозиция: с орденом Александра Невского и Белого Орла, с тысячами в кармане, с семгой целыми рыбами за столом"… Я вдруг опомнился и понял, что идёт в России "кутеж и обман", что в ней встала левая "опричнина", завладевшая всею Россиею и плещущая купоросом в лицо каждому, кто не примкнет "к оппозиции с семгой", к "оппозиции с шампанским", к "оппозиции с Кутлером на 6-ти тысячной пенсии"...
И пошел в ту тихую, бессильную, может быть, в самом деле имеющую быть затоптанною оппозицию, которая состоит в:
1) помолиться, 2) встать рано и работать".
Так что же случилось с нашей Россией сто лет назад: "материализация призраков", вызванных совокупными творческими усилиями признанных гениев отечественной литературы (Достоевский среди них, конечно, в первом ряду, но далеко не одинок), — или они, эти признанные гении, через "магический кристалл" своего художественного дарования "просто" разглядели, назвали и довели до мысленного завершения некие тенденции тогдашнего бытия? Но в любом случае литература — весьма опасное искусство, и, осознав это, не следует изумляться "незаслуженно трудным судьбам" истинных "владетелей слов". Они — заслуженные, их судьбы, еще как заслуженные... Не о них уже — о себе надо решать: "Быть или не быть?" И если — быть, то — как?