ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ БЕЗДНЫ

№27 (659) от 05 июля 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ БЕЗДНЫ

У одного известного старца спросили: "Отче, сколько вам лет?" Он ответил: "Пять". И глядя на удивленный вид спросившего, дополнил: "Пять лет, как я узнал Бога…"
Действительно, с чего начинается жизнь?..
Сотрудник Брянской региональной общественной организации "Благо" Андрей Алейников отчет своей сознательной жизни ведет с того дня, когда он оказался в Казанской Богородицкой Площанской пустыне — монастыре, известном своими глубокими духовными традициями, который вот уже несколько лет работает с наркозависимыми. Андрей вошел в ворота Площанской пустыни 26 августа 2000 г., накануне праздника Успения Пресвятой Богородицы, и пробыл в монастыре немногим более трех лет. Намеревался стать монахом, но получилось так, что пришлось возвратиться в мир. Теперь работает с группами реабилитации наркозависимых и ВИЧ инфицированных и видит не только чрезвычайную необходимость своей работы, но и ощущает в этом некое призвание свыше. Недавно ему исполнилось 30 лет. Он — студент второго курса Московского психолого-социального института. Андрею и его коллегам из "Благо", наряду с основной работой, часто приходится проводить профилактические беседы со школьниками и другими группами населения.
Андрей не скрывает страшные страницы истории своей жизни, считая, что такая информация должна отвратить от черной и белой смерти многих, кто сегодня попал в наркозависимость. Если так можно выразиться, его "послужной список" просто ужасает. Несколько раз он пытался покончить с собой, в течение восьми лет испытал на себе множество наркотических средств: от обычных мухоморов до метамфитамина, героина… и заканчивая ртутью из градусников. Лишь непостижимым образом, с Божией помощью, избавился от верной гибели. Ибо, действительно, нет греха, побеждающего милосердие Божие.
ДУХОВНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ
…Как-то мы сидели с товарищем около нашего дома и курили. Мой друг был в очень подавленном состоянии духа. Он всегда плохо отходил от синтетики, которую принимал накануне. Не помню, по какой причине, но у меня в руках почему-то оказалась опасная бритва. Он попросил ее и побежал с ней за угол дома. Я видел, как он присел в привычной позе на одно колено. Так обычно поступают наркоманы, когда ногой пережимают себе вены, чтобы сделать укол. Оказалось, он вскрыл себе вены. Я подбежал, заломил ему руки и подоспевший еще один человек вырвал у него опаску. У Женьки — так звали моего друга — началась истерика. Всхлипывая, он отчаянно вопрошал, обращаясь ко мне: "Сделай что-нибудь. Сдай меня хотя бы в дурдом!".. Рядом находился травмпункт; мы привели туда Женьку и там ему оказали необходимую помощь. Возвращаясь домой, я неожиданно вспомнил о монастыре, где лечат наркоманов.
Когда моя тетка предложила мне туда поехать, я категорически отказался: "Чтобы мне ехать в православный монастырь, — рассуждал я, — этому никогда не бывать. Да к тому же священники-врачи — это же ведь мои враги. Я же оккультист-сатанист…"
Известно, что у человека бывают мысли троякого рода: от бесов, от Бога и собственные. Когда я так рассуждал о монастыре, ко мне неожиданно пришла довольно странная мысль: "Ты ведь все равно собрался умирать. Какая тебе разница, когда ты умрешь — сейчас или через год? Почему ты не хочешь помочь другу? Грош цена всем твоим словам".
Тогда я решил навестить Женьку и рассказать ему о Пустыни. Посоветовавшись, мы решили ехать вместе. Был конец Успенского поста. В назначенный день, помню, ехать очень не хотелось, но и отступать было тоже неудобно. Уже перед воротами Пустыни мы выкурили три сигареты с коноплей и, шутливо переговариваясь, вошли на территорию обители. Особенно запечатлелся в моей памяти человек в дырявом подряснике с косой, который выкашивал траву вдоль дорожек. Он первым попался нам на глаза. Я сразу подумал, что вот, здорово устроился, и работа неплохая. Случилось так, что впоследствии этот подрясник достался мне, и я тоже косил траву.
В храме мы купили крестики и начали расспрашивать монаха, стоявшего за свечным ящиком, к кому надо обратиться по нашему вопросу. Его ответ нас очень удивил. Показывая взглядом на середину храма, он уверенно произнес: "Вон там ангел стоит. Идите сначала исповедайтесь у него. Он вам все скажет". Мы с ухмылкой переглянулись, и я шутливо сказал Женьке: "Вот это да, нам тут еще и ангела покажут!".. Надо сказать, что к поездке в Пустынь я подготовился "основательно": набрал с собой множество оккультной литературы и с ног до головы обвешался амулетами. Решил, что в таком месте удобнее будет пополнять свои "знания" и заниматься разного рода колдовством. Мы направили свои взоры на середину храма и вместо ангела увидели там иеромонаха, который принимал исповедь.
Весь наш кайф от конопли почему-то мгновенно пропал. Я решил подойти первым. Звали иеромонаха отец Афанасий (Карагазян). Когда я к нему подошел, меня посетила примерно такая мысль: "А ты приколись, расскажи, в чем считаешь себя виновным в отношении христианства и посмотри на его реакцию…". Я так и поступил. Начал рассказывать, что сатанист, наркоман… про суицид. Конечно, это была не исповедь и, естественно, не покаяние. Вместе с тем, тогда впервые в жизни я приступил к этому таинству.
Иеромонах внимательно выслушал меня, стал лицом к алтарю, помолился и спросил: "С утра курил?"
"Курил", — ответил я.
"Иди, причащайся"…"
Когда я причастился, на душе стало неизъяснимо хорошо. Однако я нашел этому множество объяснений. Мол, природа, атмосфера и т. п. Моего же товарища до причастия иеромонах не допустил.
Далее нам предстояло решить самую трудную задачу — как остаться в монастыре. Обычно перед поездкой в подобных случаях заранее звонят по телефону, договариваются, есть ли места. Мы же приехали, как говорится, нежданно-негаданно. Кто-то из живущих в обители сказал, что неизвестно, оставят нас или нет. И вот тогда впервые в жизни я решил помолиться. Став на колени перед Казанским чудотворным образом, от всей души начал просить Божию Матерь: "Прошу, оставь нас здесь. Нам нужно остаться". И, видимо, моя молитва была услышана — нас оставили…
Помню, в первый же день я потерял свой крестик. Потом наш духовный наставник о. Диомид подарил мне другой крестик, который был у него в келье, и с тех пор я его ношу.
В то время работа с наркоманами только еще начиналась, и не было отлаженной отработанной системы. Вспоминаю первое свое послушание: пришел лесовоз дров, и нам нужно было его разгружать. Это были громоздкие, большей частью искривленные стволы сосен.
Честно признаться, на первых порах на работу мы ходили с большим неудовольствием. Поначалу наша жизнь мало чем отличалась от мирской. Мы жили, можно сказать, достаточно свободно. Покупали у местных деревенских самогон. Курили прямо в келье. При желании можно было и колоться. До границы с Украиной 30 км, и там повсюду выращивается мак. Но до этого мы, к счастью, не дошли. Монастырь испытывал тогда немало трудностей и были определенные ограничения в еде. Например, в обед к первому и второму блюду выдавалось только четыре куска хлеба, и этого нам явно не хватало. Дело в том, что после оставления наркотиков появляется зверский аппетит, постоянно ходишь голодным и невозможно порой насытиться. Проблему дополнительного питания мы решали самым простым способом. По ночам ходили в деревню, копали картошку, насыщались всем, что росло, в общем "бомбили" огороды…
Как я уже сообщал, за нами был закреплен духовник о. Диомид. С каждым из нас он периодически беседовал. Довольно быстро он нашел с нами общий язык, и мы ему вполне доверяли. Ненавязчиво он выявлял, в чем мы испытываем трудности, наши потребности, духовные запросы и старался по возможности помочь. О. Диомид щедро снабжал меня различной литературой. Это были книги и духовного содержания, и отечественная классика. Нередко приглашал к себе в келью, угощал чаем с пряниками и конфетами, и мы с ним подолгу беседовали на различные темы. Не скрою, вначале именно по этой причине мне нравилось бывать у него. Так мы подружились. Стараясь не быть профаном в религиозных вопросах, да и просто для того, чтобы было о чем разговаривать за чашкой чая, я тщательно прочитывал многие духовные книги. Позднее начал увлекаться церковными песнопениями, в частности, греческими…
Так постепенно я осознал, что становлюсь другим. Что-то гнилое и мерзкое словно выплескивалось из меня. Про оккультизм я уже не хотел даже и вспоминать. Иногда я в шутку говорил, что о. Диомид прикормил меня как рыбак рыбку.
Однажды — это было где-то в середине октября 2000 года, как раз на кануне Покрова — я пришел от о. Диомида часа в два ночи. Решил покурить и лечь спать. Стоя на пороге, стал разминать сигарету. Теплая тихая осенняя ночь и бескрайнее звездное небо навевали на душу покой и умиление. Бабье лето в тот год необычайно затянулось. И тут произошло нечто, что преобразило и изменило всю мою дальнейшую жизнь. В православии есть такое понятие "рождение (обновление) внутреннего человека". Нечто подобное произошло и со мной. Это было почти мгновенное чудо. Неожиданно моя душа наполнилась чувством такой неземной безграничной радости и умиления, что выразить это словами невозможно. Я понял, почувствовал, что Бог есть, Он рядом и что Он меня любит…
Вот есть Бог и я, и больше ничего не надо…
До этого я читал в Евангелии о преображении Иисуса Христа на Фаворе. Возможно, это и был мой маленький площанский Фавор. Ни любовь к женщине, ни наркотические ощущения, ни радость ребенка по отношению к матери… То что я тогда ощутил, ни с чем невозможно сравнить.
После этого я дал церковный зарок (обет) перед чудотворной иконой и бросил курить. Три дня боролся с собой, а потом эту страсть у меня словно отрезало… Тогда же принял очень важное решение. Поразмыслив, я как бы сказал самому себе: "Андрюха, если бы ты сюда не приехал, давно лежал бы в земле"… И я твердо решил проситься в число братий. На свой день рождения, когда мне было 25, подал прошение зачислить меня в братию монастыря. Тогдашний владыка архиепископ Мелхиседек удовлетворил мою просьбу. На зимнюю Иверскую я был облачен в подрясник, стал послушником, и переведен в братский корпус…
СЛУЖЕНИЕ БЛИЖНИМ
По прошествии трех лет, когда я несколько духовно возмужал, после долгих мучительных размышлений неожиданно сделал неутешительный для себя вывод, что "монастырь не тяну". Душа моя почему-то рвалась в мир. И я не смог себя пересилить, переубедить. Считаю теперь, что это мое личное фиаско. Впрочем, это только мое мнение. Может быть, так распорядился промысел Божий.
В монастыре много запретов, нужно отсекать свою волю. Но как бы в компенсацию этих запретов (многих "нет" и "нельзя") дается такая душевная радость и самодостаточность, которая неизмеримо превосходит обычные мирские душевные потребности, удовлетворяемые, например, чтением газет, просмотром телевизора, общением с коллегами по работе.
В тот период в Брянске при участии РПЦ была создана организация "Надежда есть!" для помощи наркозависимым и их семьям, которую курировал о. Диомид. Арендовали для этих целей небольшое заводское помещение. В организации тогда работали: психолог — Надежда Жигаленкова и несколько девушек-корреспондентов. По просьбе о. Диомида я стал приезжать туда вечерами для работы с наркозависимыми.
По решению правящего архиерея владыки Феофилакта в прошлом году мы зарегистрировались как Брянская региональная общественная организация "Благо". Работаем уже около двух лет. Система и методы нашей работы достаточно апробированы и дают хорошие результаты. Вместе с тем, постоянно повышаем квалификацию, расширяем фронт работ. Сейчас тесно сотрудничаем с УИИ (Уголовно исполнительной инспекцией). Я веду там агитацию с условно осужденными наркоманами и ВИЧ инфицированными. Говоря официальным языком, являюсь тренером на группе по работе с названным контингентом. Первичный прием и формирование групп проводим также в Брянском СПИД-центре и областном наркодиспансере. Постоянно организуем обучающие семинары-тренинги для журналистов, школьных психологов, педагогов, других специалистов, работающих по этой проблеме.
Есть у нас еще группы так называемых созависимых, это родители наркозависимых, их супруги, сестры, братья, чаще всего — матери. Им тоже нужна реабилитация. Все они становятся в той или иной мере душевнобольными, как и их попавшие в наркологическую зависимость родственники. У этой работы есть своя специфика. Если избавить членов семьи от созависимости, т.е. выработать у них правильное отношение к их родственнику, попавшему в такую беду, особенно, чтобы не было потворства, результат не замедлит сказаться. Часто необходимо очень жесткое отношение к наркозависимому: либо укол, ночлег — где придется и полуголодное существование, либо домашний очаг и любовь ближних. Очень жесткая форма начальной реабилитации, но весьма действенная.
По нашему мнению, самое важное для созависимых — не смешивать свою личность с личностью наркозависимого родственника. Проще говоря, не нужно губить своей жизни, например, из-за своего больного ребенка. Необходимо на время как бы душевно удалиться от него, или дистанцироваться. Важно поставить зависимого в такие условия, чтобы ему пришлось что-то менять в своей жизни самому, а близкие могли бы только помогать, но не более. Это очень специфичный момент. В этом спасение для всех. Родители часто потворствуют своим погибающим детям: оплачивают их долги, покупают дорогостоящие лекарства, а чадо все дальше и дальше идет в погибель. Некоторые от отчаяния бросают работу и нисходят до уровня побирушек и бомжей.
Важность нашей работы очевидна. Однако ни государственные структуры, ни отечественный бизнес нас пока не поддерживают, хотя мы работаем, как я уже сообщал, почти два года. Материально, честно говоря, немножко тяжеловато. Поддержку находим пока лишь по линии РПЦ. Особенно мы благодарны сотрудникам круглого стола при Московском Патриархате — Маргарите и Ольге Нелюбовым.
Подготовил Владимир ПАНКОВ
Контактный телефон "Благо": (4832) 68-07-28