Мир живет ожиданием конца. Тайный дефект толкает его к завершению. Не войны с применением «расовых бомб». Не бред биосферы, насылающей на города ядовитых птиц, бешеных животных, тлетворных рыб. Не обреченность «бакса» — этой золоченой оси, вокруг которой кружит шар земной. Не тысячи «боингов» с яростными бородачами, летящие на Манхеттэн. Не галлюциногенная культура, радужной слизью выстилающая глаза, души, опоенный бессилием мозг, в котором колеблются жуткие призраки и уродливые химеры. Но всё это вместе превращает человечество в миллиардное стадо, которое, издавая вопли боли и ужаса, молясь и ненавидя, вкалывая на бегу в почернелую вену сладкий наркотик, мчится к пропасти, гонимое чудовищным Пастырем, — тем, что пасет людское стадо «жезлом железным». «Конец света» описывается сегодня блокбастерами, аналитикой экологов и демографов, секретными докладами разведок, которые изучают «маги» современной цивилизации на тайных советах «при гаснущих свечах».
В этот гибнущий и обреченный мир, в это «античеловечество» — встраивают Россию. Она сопротивляется, обливается слезами, мычит, похожая на корову, которую на аркане тащат на бойню. Десять миллионов русских, на которые уменьшился народ современной России за минувшие «либеральные годы», — это упирающаяся, не покорившаяся часть населения, не пожелавшая встраиваться в «конец света».
Россия издревле чуяла дефект западного мира, раковую клетку, внесенную в тело Запада. Чуралась, шарахалась Запада. Выбирала иную веру, иное бытие, «иное царство». Россия всегда была «не от мира сего». Была возможностью, сберегаемой природой «на пожарный случай» для заблудшего человечества. Была хранительницей «иной истории», иного пути, на который Господь Бог желал бы увлечь «помраченных сынов Адама». Россия — страна «Иного». Стратегический резерв человечества, которое, обезумев, бежит на сполохи разноцветного фонаря, висящего над пропастью.
«Первая Империя» приняла веру от Византии, от «Востока». От той греческой духовной стихии, что уповала «на сердце», на мистику Диониса, отвергала Рим, западный разум, плотскую пластику Аполлона. «Вторая Империя» еще дальше оттолкнулась от Запада — словами старца Филофея перенесла центр мира в Москву, в «Третий Рим», больше не почитая Запад вместилищем истории. «Третья Империя» деяниями Никона возжелала стать вселенским монастырем, «страной-иноком». Отвернуться от мира. Превратиться в космодром, куда опустится корабль Нового Иерусалима, сойдет Господь в своем Втором Пришествии, для чего под Москвой были выложены «посадочные огни», сотворена Русская Палестина с топонимикой Святой Земли. Старообрядцы, отвергая Петра-«западника», тысячами улетали из пылающих костров в мир иной, в рай, в Россию Горнюю. Славянофилы в современных понятиях гегельянства создали философию российской исключительности, противопоставили Россию гибнущему Западу. «Четвертая Империя» Сталина была полной асимметрией Западу. Агрессивной альтернативой. В своем научно-технократическом пафосе, в космическом рывке таила веру в Разум, побеждающий энтропию мира. Опровергала «второй закон термодинамики». Готовилась «зажигать погасшие звезды», оживлять умершие углы мироздания.
Рождение «Пятой Империи» совершается в мире, где люди управляют «геном», разум вторгается в галактики молекулярного строения человека, в «генетический космос». Претендует на сотворение нового человека, на оживление мертвеца, на синтез «живого» из «мертвого». Крупнейшие корпорации мира вкладывают миллиарды в биотехнологии. Строятся секретные лаборатории и научные центры. Весь опыт мировых наук, философских теорий, теологических знаний подверстывается под грандиозную задачу — сотворение «живого». Словно Бог передает человеку одну из своих сокровенных способностей — творение жизни.
«Идеология жизнетворчества», еще не воплощенная, стоит на распутье. Использовать ли «магические знания» генной инженерии для попрания мира и перечеркивания рода людского — для создания человека-раба, человека-функции, человека — безропотного слуги, обслуживающего бессмертного супермена с неограниченными познаниями и неотъемлемой властью, что превращает человечество в жуткую пирамиду с горсткой «небожителей» на вершине и сонмищем однофункциональных рабов внизу? Или же одухотворить «сокровенную биологию» Добром и Любовью, нацелить на одоление энтропии и смерти, на воскрешение умерших, на возвращение погибшим поколениям бессмертной плоти? То есть идти туда, куда указал великий русский космист Николай Федоров, назвав «Общим делом» сбережение жизни, возвращение бытия умершим, воскрешение из праха мертвых. Предрекал миру «Пасху воскрешения»,
Федоровская идея — абсолютно русская, «иная», «незападная». Однако в ней снимается вековечное противостояние России остальному миру — для прорыва в бессмертие необходим ресурс всего человечества, подвиг всех ныне живущих «детей» для воскрешения всех, некогда почивших «отцов». Единение не силой, а любовью, сближение не принуждением, а Верой и Добром. Запад вольёт в это «Общее дело» свой разум, свои технологии, свой уникальный конструктивизм. Россия, как ни одна страна мира, исполненная скорбями, страданиями, испившая чашу вселенской боли, а потому любящая и святая, привнесёт во вселенское делание Любовь. Тем самым будет использован «русский резерв» человечества, что был приберегаем природой на «крайний случай». На случай «края», к которому приблизился мир.
Так ли Россия убережет человечество от близкой погибели, или «слово и дело» её будет обнаружено в иных измерениях, покажет близкое будущее. Будущее «Пятой Империи», созревающей в бурях ХХI века. В этом сокровенный смысл «русского глобализма». Это объясняет, почему русское сознание причисляет себя к «Иному». Объясняет, почему у России столько духовных врагов. Это «Иное», «Божественное» драгоценной радугой просияет в кристалле «Пятой Империи».
Станем изучать сокровенную кристаллографию.
