АПОСТРОФ

| | | |
АПОСТРОФ

Сергей ШАРАПОВ. После победы славянофилов. Под редакцией и с предисловием О.Платонова. — М.: Алгоритм, 2005, 624 с., 3000 экз.
"Когда Спящий проснётся" Герберта Уэллса (1899), как и "Рип Ван-Винкль" (1819) Вашингтона Ирвинга, ведут свою родословную от древних кельтских сказаний о волшебных холмах, где время течёт совершенно иначе, нежели на поверхности земли. И герой, пробывший там день или два, возвращается домой через много-много лет, когда его ровесники умерли, а то и память о них исчезла.
Желание вырваться из своего "хронотопа", из объективно данных обстоятельств места и времени, — возможно, одно из важнейших человеческих качеств, самым тесным образом связанное с аксиоматической "свободой воли". Последнюю обычно понимают во внешнем деятельном аспекте, как банальную "свободу выбора", с призрачным "буридановым ослом" в роли доказательства от противного и "электоратом" из "налогоплательщиков" в роли воплощенного идеала. Но свобода воли — совсем другое. Она заключается как раз во внутренней оценке человеком своей деятельности, что требует известного отстранения от актуальных обстоятельств места и времени.
В литературе как искусстве слова подобное отстранение, позитивное (утопия) или негативное (антиутопия), манифестировано с незапамятных времен — даже не платоновского "Тимея" с легендой об Атлантиде, а народных эпосов.
Поэтому утопии (или ухронии?) Сергея Шарапова было бы наивно выводить из современной и хорошо знакомой ему западной литературы конца XIX—начала ХХ веков. Некоторые аналогии, которые этот оригинальный мыслитель и писатель счёл приемлемыми для себя и использовал в романе "Через полвека" (1901), ничего, по большому счету, не определяют — разве что подтверждают выдвинутую В.Кожиновым мысль о "славянофильстве" как вполне "европейском" течении русской общественной мысли.
Выступая скорее оппонентом, чем сторонником взглядов Олега Платонова на историю и будущее России, тем не менее, должен заметить, что подготовленная им к изданию книга Сергея Шарапова должна быть в библиотеке любого русского человека, небезразличного к судьбам своей Родины — и не потому даже, что предъявленные там идейная, политическая и экономическая программы автора достаточно оригинальны и глубоко проработаны. А прежде всего потому, что его утопия во многих своих существенных чертах, как это ни покажется странным, оказалась воплощена в реальности — правда, на прямо противоположных основаниях. И сравнить Советский Союз 1951-1952 годов с нарисованной Сергеем Шараповым картиной монархической и православной "Великой России" 1951 года будет в высшей степени интересно и поучительно.
Хотя бы — для восстановления свободы воли, практически утраченной населением нашей страны под многолетним воздействием диктатуры "рыночного фашизма".
В.В.