В БОРЬБЕ ЗА РУССКОЕ ЗАВТРА

| | | | |
Максим Калашников
В БОРЬБЕ ЗА РУССКОЕ ЗАВТРА
Отечественная футурология выходит на передний край борьбы
НАСЛЕДНИКИ СССР
Американо-японец Фукуяма почти целое поколение назад объявил конец истории. Мол, коммунизм рушится, и теперь остается только одна версия будущего — американская, либерально-капиталистическая. Теперь, мол, не появится ни одной великой мечты о новом обществе: всем остается лишь следовать американскому примеру и превратиться в "вечно догоняющих" Мировой Светоч, Ум, Честь и Совесть планеты. И все же он ошибся: наступает пора новых проектов "делания Истории".
Положение здесь сродни биологической эволюции человека. Некоторые до сих пор убеждены, что последняя завершилась с появлением вида "хомо сапиенс", с появлением сложных орудий труда и общественных отношений. ("Обезьяна взяла в лапы каменный топор — и перестала эволюционировать"). На самом же деле, кончилась первая стадия эволюции человеческого рода, эволюции самой по себе. Человек развился настолько, что отныне становится хозяином собственной эволюции! Теперь он может сам изменять свой генотип, совершенствовать организм с помощью нанотехнологий или имплантантов, скрещивать себя с компьютерной техникой или развивать немыслимые возможности уже имеющегося мозга. Он сам становится собственным творцом. И точно так же пришла пора творить историю!
— Советский Союз был фантастическим государством, — убежден Константин Крылов, один из самых ярких представителей "нового русского империализма". — Его создавали на основе утопий. Чьих? От трудов Маркса до фантастического романа Богданова "Красная звезда" о путешествии на Марс. Откуда взялась Красная звезда на гербе СССР, как бы висящая над глобусом? Откуда красные звезды на пилотках советских солдат и хвостах наших самолетов? Это — символ Марса.
Недаром правители СССР относились к фантастической литературе с подозрением: они видели в ней конкурента. И недаром именно фантастика стала оружием разрушения Союза. Фантастику следует понимать в широком жанре: от романов Стругацких, ставших чтением антисоветски настроенных интеллигентов, — до перестроечной публицистики. Да-да, все статьи либеральных интеллигентов и "рыночников" в "демократических журналах" второй половины 80-х годов (Найшуля, Клямкина, Нуйкина и т.д.), все эти обещания достичь рая за пятьсот дней путем простого "введения рынка", — следует числить по разряду фантастики. И это сработало! Поражение патриотов во многом оказалось предопределено тем, что они поставили только на реализм, на писателей-деревенщиков.
Сегодня фантастика вновь выходит на первый план в борьбе за будущее, за место в рядах тех, кто его творит. Считаю, что есть всего три критерия развитости страны в нынешнем мире. Во-первых, способность ее производить чипы-микросхемы. Во-вторых, мощь Вооруженных Сил. В-третьих, фантастическая литература, создаваемая страной... Фантастика есть описание сегодняшнего времени в его прогнозном аспекте...
Так считает Крылов. Он же предложил простой способ определения того, имеются ли у той или иной страны (народа, культуры) перспективы в будущем. Достаточно взять слово "звездолет" и приставить к нему эпитет национальной принадлежности. Например, "американский звездолет". "Русский звездолет". "Армянский звездолет". "Китайский звездолет". И так далее. Если полученное сочетание не вызывает у вас улыбки, то у данной страны есть перспектива. Если же словосочетание вызывает смех, то перспектив нет. Эти страны, народы и культуры станут не субъектами-творцами Завтра, а лишь объектами, игрушками других сил. Они вычеркиваются из грядущего!
Если походить к делу так, то видно, что у Японии ("японский звездолет") все же есть перспективы стать субъектом истории. А вот у ее великого соседа ("китайский звездолет") будущее — под большим вопросом. У японцев сегодня все-таки есть мощная фантастическая литература, а вот у нынешней КНР — нет. В отличие от Китая древнего. В этом смысле русские тоже смотрятся неплохо. У нас есть сильный жанр фантастики всех направлений. Причем фантастику следует понимать как единство родственных направлений: собственно художественной фантастики, политологии с ее сценариями развития страны и футурологии.
— Если нет фантастической культуры, то нет и политологии. Они вместе рисуют альтернативы, иные из которых мы хотим устранить, а некторые — осуществить, — отчеканил тогда Константин Крылов. — Никогда не считайте фантастику или футурологию точным предвидением. Это проекты! Если вернуться к примеру антисоветской фантастики "демократов" при Горбачеве, то она разрушала будущее, которое могло бы у нас быть. Она была сонмом информационных вирусов, созданных умелыми конструкторами.
В ближайшее время выиграет тот, кто осознает единство фантастики и политики. Приведу пример Японии. Всем памятно ее воссстание из праха в шестидесятые годы ХХ века, превращение из униженной, сожженной и дотла разбомбленной в 1945 году страны в экономическую супердержаву. Но что лежало в основе "Японского чуда"? Американская научно-техническая фантастика 1950-х годов. Японцы сумели воплотить грезы из чужих романов и комиксов. Вплоть до архитектуры японских городов. "Прививка будущего" обеспечила впечатляющий рывок Японии в 1960-1980-х годах. В самом начале чуда был роман "Гибель Японии", где страна из-за вулканческих катаклизмов погружается под воды океана, а бежавшие со своих островов японцы расселяются по всему миру, создавая могущественную диаспору...
ДОСЬЕ:
"После войны начались еще большие чудеса. Молодые и не очень японцы бросали свою работу в городах и шли по деревням с деревянными ящиками с картинками. Что это было? Миссия? Тайная идеология? Но они, тем не менее, несли японцам глубинки то, чему могли радоваться в городах, несли в смысле ознакомления и просвещения. В это же время начинается производство комиксов.
Сюжеты комиксов: фантастика о будущем, о том, как обустраивается послевоенная жизнь, например, приключение мальчика-робота в будущем Японии.
А роботы-то были в то время разве что только чапековские, азимовские появились позже, берроузовские зомби вряд ли послужили японцам аналогом...".
(С.Переслегин. "Самоучитель игры на мировой шахматной доске" — Москва-СПб, "Терра фантастика", 2001 г., с. 602).
— В будущем выиграет тот, кто сможет лучше составить проект и образный ряд, — добавил писатель-фантаст Дмитрий Володихин. — Вот вам пример "Звездных войн". Нас ждет "война сценариев"...
Итак, создание своего проекта будущего есть условие жизни любой цивилизации в Третьем тысячелетии. Такой проект намечает прорыв в то, что открывается за умирающей Индустриальной эпохой — в Нейромир (или Когнитивную эпоху). И здесь проектировка новых технологий и общественных отношений всегда совмещается с делом создания сверхчеловека!
ТРИ ПРОЕКТА-КОНКУРЕНТА ПЕРЕСЛЕГИНА
К счастью, в Русском мире есть свои "наблюдатели грядущего". В 2005-м знаменитый Сергей Переслегин выпустил книгу "Самоучитель игры на мировой шахматной доске", где выделил три конкурирующих проекта будущего мира. Американский, японский и русский.
Американскую модель Переслегин считает "проектом скрытой когнитивности". Есть внешняя оболочка — толпы болванов с примитивным мышлением. Чудовищно затратная и неэффективная американская экономика, отягощенная непомерными налогами и непроизводительными затратами. Например, строительством никому уже не нужных авианосцев, содержанием невероятно скверного по качеству школьного образования, паразитических сословий юристов и психоаналитиков и т.д. При этом производительность труда в США отнюдь не выше японской или европейской. Почему же США до сих пор не рухнули? Потому что в недрах США существует еще одна цивилизация, которую Переслегин считает "люденской". Цивилизация сверхумных мастеров психологии, хозяев долларовой системы, тянущей в Соединенные Штаты ресурсы всего мира. Условием же господства "американских люденов" становится катастрофическое оглупление простых американцев. Их превращают в полуидиотов-статистов, которые несут идею "величия Америки", не ими созданного и поддерживаемого. Деградация основной массы американцев становится условием эволюции люденов в США. И сегодня они стремятся перевести свою цивилизацию через опасный порог на пути из подыхающего индустриализма в Будущее, пожертвовав для этого "непродвинутой" частью белой Америки. Американская программа носит чрезвычайно скрытный характер. Главные усилия "звездно-полосатых люденов", дескать, направлены сегодня на подавление конкурирующих прорывов других цивилизаций. Им важно не дать русским, японцам или европейцам породить своих люденов...
Великолепная работа ума! Не согласимся лишь с тем, что в США правят людены, а отмеченный сценарий — американский. Нет, там развивается уже не американская, а глобальная Антицивилизация бестий, Сообщества Тени. (На эту тему достаточно написано во второй книге "Третьего проекта", "Точке перехода" М.Калашниковым и С.Кугушевым). Не людены сие, читатель, а бестии. Пока еще не измененные генетически и не усовершенствованные бионанотехнологиями. Пока еще...
Но вернемся к Переслегину. Что с Японией? Здесь проект движения в Когнитивную эпоху (Нейромир языком Кугушева-Калашникова) начат в 1944 году. Он четко осознан японской элитой. В ходе Второй мировой в Японии начаты судьбоносные проекты. Во-первых, создание кино и мультипликации, которые в перспективе должны были перебить американские у себя дома, став мощным средством формирования японского сознания. В 1943-м выходит фильм Акиры Куросавы "Гений дзюдо", положивший начало мощной тенденции кино о восточных боевых искусствах. Появляется и первый японский полнометражный мультфильм "Волшебный орел". Выходит в свет комикс "Робот науки приходит в Нью-Йорк". С другой стороны, рождается явление камикадзе: многоуровневый эксперимент. Японская аристократия в 1944 году понимает: война проиграна, и теперь нужно выйти из нее с максимум пользы для нации. Создавая отряды пилотов-смертников и водителей торпед, элита Страны восходящего Солнца прежде всего избавлялась от тех, кто мог бы воспротивиться капитуляции. От тех, кто совмещал высокий интеллект с яростным фанатизмом. Ибо в камикадзе шли те, кто был готов отдать жизнь совершенно сознательно, а не под влиянием слепого отчаяния. Камикадзе-летчики сами принимали решение о самоубийственной атаке или о возвращении на базу. С другой стороны, был поставлен эксперимент по подавлению страха смерти. А это — необходимое звено для перехода в когнитивную эпоху.
Основные черты японского проекта прорыва в Грядущее: опережающее технологическое развитие, управление сном и сновидениями, использование в роли проводника национальной трансцедентности обобщенной культуры анимэ (мультипликации), распространенной в Интернете и на телевидении. И, наконец, "культура смерти", помогающая японцам подниматься на высший контур психики.
После войны японцы тратят титанические усилия не только на создание современной промышленности, но и на совершенствование комиксов-манга и мультиков-анимэ. К 1979 году, по мнению Переслегина, они превосходят диснеевскую графику. Появляется жанр космической мультипликационной оперы.
Отметим со своей стороны: мультипликация играет огромную роль в формировании сознания детей. Недаром СССР обладал высокоразвитой мультипликационной индустрией. Студии Союза производили не только милые сказки для детей на 10-15 минут времени, но и футуристическо-технократические полнометражные анимационные ленты. Например, о приключениях Самоделкина на астероидах (работа тбилисских мультипликаторов 70-х), о грядущих советских миссиях на Луну, о приключениях русских, "взувающих" Запад ("Приключения капитана Врунгеля", снятые в Киеве в 1979-м). Кстати, самые футуристические мультики в СССР снимались не на московском "Союзмультфильме", а на "Киевнаучфильме". Недаром "демократия" нанесла сокрушительный удар по отечественной мультипликации. Она уничтожила "Союзмультфильм", отрезала от нас продукцию бывших союзных республик — и теперь наше простанство намертво захвачено американской анимационной продукцией. Наши дети вот уже много лет живут в мире чужих образов, их сознание закрепощается и пропитывается чувством американского превосходства во всем.
Японцы же своего не упустили. Их мультипликация ширится и развивается. Вплоть до экспансии порно-анимэ в Интернете. Как полагает Переслегин, культура анимэ способствует повышению социальной связности и "по каким-то еще не вполне ясным причинам позволяет поддерживать более высокий уровень образования вблизи постиндустриального барьера".
Сегодня Япония движется в грядущую эпоху, развернув мобильные сети 3-го поколения. Она развивает компьютерную технику, причем японцы сразу же покупают все ее новинки. Уровень жизни высок, а потому есть "гедонистическая элита", способная к восприятию высших уровней мышления. В деловой сфере японцы воспринимают передовые бизнес-схемы, применяют снабжение без складов, с точным учетом всех пристастий отдельного покупателя. В современной японской масс-культуре демонстрируется инаковость и фигура Проектанта. В ней постоянно читаются намеки на то, что существуют и прорываются к нам миры то умерших, то будущего. "Такой "танец отражений" рано или поздно превратит психику отдельного человека в сложную многомирную структуру", — считает автор.
Тоже интересный взгляд на Японию, читатель. Действительно, она достигла многого благодаря фантастике. Но мы, в свою очередь, отметим то, чего нет у Переслегина: слабость модели Страны восходящего Солнца. Прививка-то будущего была чужой фантазией, американской! А потому рывок в Нейромир (эпоху когнтивности) споткнулся в 1991 году, когда Япония впала в затяжной кризис. Япония не смогла создать свою космонавтику. Ее фундаментальная наука слаба. Образование, хотя и качественно, но в нем слишком много зубрежки. Это отбивает у студентов способность к созданию нового. Воображение исчерпывается. За годы стагнации японцы не смогли совершить прорывов в энергетике, в информационных технологиях, в стиле жизни. Теперь Япония стареет и дряхлеет. Даже в высокотехнологическом бизнесе нарастают неприятные для Японии тенденции.
Например, основатель знаменитой суперкорпорации "Сони" Акио Морита прославился тем, что произвел несколько революций на мировом рынке. С 1950 по 1981 год от смог первым в мире предложить до тех пор невиданное и неслыханное. Тут и переносные радиоприемники-транзисторы на батарейках (1955 г.), и портативные телевизоры (1959), и первые видеомагнитофоны с видеоплейерами, и первые CD-проигрыватели (1979). В 1981-м "Сони" запустила в производство трехсполовинойдюймовые дискеты. Кажется, компания воплощала стремительный полет в грядущую эпоху. Каждая из таких инноваций была прорывной, она открывала людям целый новый мир. Но... с 1981 года все как ножом обрезало. Почему? Потому что на смену визионеру фантазеру-капиталисту Морите пришли новые управляющие — сухие американизированные маркетологи с дипломами "Эм-Би-Эй". Они-то всё и погубили. Бизнес-администрирование совершенно не годится для того, чтобы придумывать прорывные инновации. Все, что оно может — так только обнаруживать некторые возможности на уже существующих рынках. (Клейтон М.Кристенсен, Майкл Е. Рейнор. "Решение проблемы инноваций в бизнесе" — Москва, "Альпина Бизнес Букс", 2004 г., с. 92).
Всё, чем прославились японцы, делалось на основе фундаментальных разработок из других стран. Сами они по этой части слабы. За что и поплатились, едва кончился заряд "поколения Мориты", начитавшегося комиксов о роботе в Нью-Йорке. В позднем СССР прорабатывалась даже идея некоего блока с японцами: они инвестируют в нашу фундаментальную науку, мы — получаем технологическое воплощение наших смелых разработок. Но при Горбачеве всё кончилось пшиком, а с Эрэфией такой симбиоз невозможен.
Нет, на Японии нельзя ставить крест, она еще может двигаться в будущее. Но — не столь быстро, как это делают в Америке.
Наконец, Переслегин говорит о третьей модели движения в "мир-за-индустриализмом". О русской. И с горечью замечает: пока такая модель существует на уровне экспертных сообществ. "Элита" РФ о таком пути даже не догадывается.
Что у нас есть? Мы пережили коллапс индустриальной экономики, что еще предстоит пережить странам Запада по мере приближения к барьеру перехода в когнитивную эпоху (Нейромир). Мы опытнее их по части выживания в острейщем кризисе. Нам не придется расчищать площадку для строительства Будущего — все уже разрушено. РФ удачно расположена географически, соприкасаясь с тремя мировыми цивилизациями и контактируя с иными когнитивными проектами. Россия потенциально может работать с чужими смыслами и трансцедентностями. При этом РФ унаследовала от СССР грамотное и образованное (пока еще) население. Наше образование деградирует медленнее, чем на Западе. У нас все еще сохраняется сильная русская культура: литература (включающая научную и фантастическую), театр и кино. Наконец, считает Переслегин, в РФ есть своя гедонистическая элита, способная к "инсталляции высших контуров психики". То есть та, которая может не заботиться о хлебе насущном, а потому имеющая силы и желание приобщиться к неведомому.
При этом русские недовольны своим положением и перспективами. Они помнят, что совсем недавно жили в одной из двух супердержав планеты и остро переживают нынешнее унижение страны. А значит, в этом недовольстве можно почерпнуть энергию для рывка.
В СССР/России на основе марксистских диалектического и исторического материализмов были созданы сильные и действенные интрументы гуманитарного познания. Например, ТРИЗ Г.Альтшулера, мыследеятельностная методология Г.Щедровицкого, модель информационного метаболизма А.Агустиневичуте. Да и созданная переслегинцами теория социомеханики и когнитивной фазы развития тоже относятся к той же "опере".
Однако при всем этом в РФ — тяжелая ситуация. В отличие от США и Японии наша "элита" о будущем думать не желает. Россия согла бы иметь лучшую в мире транспортную систему, связующую основные материки и главные очаги экономического развития. Но она по-прежнему остается лишь на бумаге. Чего там говорить об иных проектах продвижения в когнитивный мир? "Потребуется время — и огромное везение — чтобы продвинуть эи и подобные им проекты на уровень властных структур", — признает Сергей Борисович.
Здесь мы с ним согласны. Начинать придется без "элиты" РФ. Без ее уродливого государства. Опираясь на мощную футуристическую традицию СССР. Иного выхода уже не просматривается.
Либо мы воплощаем в жизнь фантастику — либо отправляемся в небытие. Битва за будущее началась...