Авторский блог Редакция Завтра 03:00 1 ноября 2005

МИНАРЕТ ИВАНА ВЕЛИКОГО

| | | | |
Геннадий Куров
МИНАРЕТ ИВАНА ВЕЛИКОГО
Нет гарантий, что он не станет реальностью
Роман Елены Чудиновой "Мечеть Парижской Богоматери" в редком для нынешней российской литературы жанре антиутопии стал событием не столько литературным, сколько политическим. Автор не в обиде. В нашем разговоре она призналась, что избрала популярную у молодежи форму фантастического боевика в качестве оболочки. Но вчитываясь в эту книгу, словно сдираешь с луковицы слой за слоем, пока слёзы не брызнут из глаз, а дочитав до последней страницы, уже и не вспомнишь про желтую шелуху. Европа, живущая по законам шариата, — не просто страшная сказка. У Чудиновой достало смелости оборотить нас лицом к опасности, которую общество боится признать, пряча за эвфемизмом "нелегальной миграции". Имя этой опасности — гибель европейской цивилизации. А под европейской писатель понимает цивилизацию христианскую.
Представляя свою книгу на 18-й Московской международной книжной ярмарке, Елена Чудинова сознательно эпатировала публику, в первую очередь либералов и "общечеловеков". Но не ради рекламы. Для Елены важно пробудить в обществе чувство тревоги, заставить людей задавать запретные вопросы.
Расплата последовала незамедлительно. Елену Чудинову, а вместе с нею и всю выставку, обвинили в пропаганде ксенофобии и шовинизма. Зампред "Яблока" Сергей Митрохин в классическом стиле обличительных партсобраний заявил на "Эхе Москвы": я вашу книгу не читал, но осуждаю…
Что ж, надо признать, усилия не пропали даром. Елену Чудинову услышали. И по крайней мере, кто-то искренне пытается разобраться, что происходит.
Собственно, с обсуждения этого вопроса и начался наш разговор за чашкой горячего шоколада в кафе на Пушкинской.
— Елена, наше общество как будто боится признать, что конфликт цивилизаций, непримиримость мировоззрения и морали — это реальность. Довольно странная стыдливость, если припомнить, что семьдесят лет мы жили с идеологией ожесточенной классовой борьбы. А теперь стоит партии "Родина" забить тревогу по поводу криминальных этнических группировок, новых замкнутых гетто в крупнейших городах России — и тут же следуют обвинения в разжигании национальной, расовой розни…
— Знаете, может показаться странным, но на самом деле меня мало волнует, каким будет цвет кожи и разрез глаз у тех москвичей, что будут бродить по Пушкинской лет через двести. Мне важно, чтобы у них были русские имена, чтобы они говорили и думали по-русски, чтобы Пушкин для них что-то значил. Вот если всё будет так, за будущее России можно быть спокойным. Потому что вопрос не в этническом или расовом происхождении человека. Вопрос в том, что приходит в наше общество с его появлением.
— И если это семена неприязни, непонимания, изоляции…
— То рано или поздно случается то, с чем сегодня столкнулась Европа. Может быть, ее опыт подтолкнет нас пересмотреть некоторые табу? Полтора года назад, когда я начала свою книгу, я понимала, что несколько сгущаю краски. Но сегодня мусульманская Турция становится членом ЕС, а пять миллионов магометан Франции способны отправлять министров в отставку, — и мне уже не кажется, что сюжет "Мечети Парижской Богоматери" так уж фантастичен… Вспомните голландского кинорежиссера Тео Ван Гога: его зарезали только за то, что он посмел у себя в стране снять и показать фильм об униженном положении женщины в исламе!
Я люблю Францию, ее народ, крестьян. Много ездила по французской глубинке. Простые люди там, конечно, ничего плохого не скажут про араба или сенегальского негра, они их и в глаза не видели. Но в Париже, в крупных городах обстановка уже другая. Там уже не та Франция, что сохранилась в деревеньках Нормандии. На улицах бельгийского Брюсселя вообще может показаться, что ты где-нибудь в Марракеше… Это не экзотическое смешение культур на потеху туристам. Здесь другое: под оболочкой доброй старой Европы вызревает совершенно иной, чуждый ей организм.
— Словно в фильме "Чужой", где человек — всего лишь безвольный носитель и корм для чудовища… Но что послужило причиной такой странной утраты воли?
— Комплекс вины. Европейская либеральная мысль угодила в собственную ловушку и теперь не знает, как выбраться. Идея исторической вины европейских держав перед несчастным населением колониальных стран активно культивировалась десятилетиями, тут и коммунисты преуспели немало. Лекарство показалось простым: пусть приезжают, пользуются европейскими стандартами жизни, мы им поможем стать цивилизованными людьми. Не важно, чего у Европы было больше — наивности или самоуверенности, главное — лишь незначительная часть пришельцев восприняла образ жизни тех стран, что их приютили. Большинство принесло с собой на европейскую почву свой образ жизни, свои привычки, свою мораль, свои законы, и теперь навязывают их хозяевам. Помните скандал во Франции из-за хиджабов? Это еще цветочки. Недавно там произошел совершенно дикий случай. Школьницу изнасиловал араб. Так она не посмела оказать ему сопротивление: боялась, что это будет неправильно, ведь он — представитель угнетенного народа…
— В лондонских мечетях вербуют боевиков для "Аль-Каеды", в Мадриде они же взрывают поезда, Чехия и Германия не знают уже, как обезопасить себя от распоясавшихся чеченских "беженцев". Европа сдается на милость победителя?
— А началось отступление с малого. С того, что из проекта конституции Единой Европы было выброшено упоминание о ее христианских корнях. Либералу этот шаг покажется простой данью политкорректности, но представители радикального ислама восприняли его совершенно иначе: как свою победу, как еще один шаг к завоеванию Европы. Когда-то их остановил мечом Карл Мартелл. Сейчас мечети стоят на Рейне, Сене, Луаре, в Лондоне и Осло…
Слава Богу, у нас до такого пораженчества еще не дошло. И комплекса исторической вины у русского народа нет, взяться ему неоткуда. Хотя недавно довелось слушать на конференции "Церковь и СМИ" доктора исторических наук Андрея Зубова. Этот упитанный господин в бабочке призывал Россию покаяться. Мол, так нам и надо: в грязь носом, в уничижение, на коленях прощение вымаливать… За что? У кого? Не христианское покаяние все это напоминает, а что-то совсем другое, болезненно-извращенное. Господинчик этот, между прочим, профессор МГИМО, и чему же он учит будущих российских дипломатов — как предавать интересы Родины?
— Зато у нас другая беда. Вымирает Россия, по миллиону в год. Что делать?
— Ответ лежит, кажется, на поверхности: пусть наши женщины побольше рожают! Но вы вдумайтесь, о чем речь. Значит, русская девушка, едва успев закончить школу, должна превратиться в домохозяйку. Ведь побольше рожать — это значит родить не меньше трех-четырех детей. И поскорее, пока организм молод и силен. Тем самым мы заранее ставим себя в положение проигравшей, догоняющей стороны: состязаться по части деторождения за восточными женщинами у русских не получится. Православная традиция предполагает возрастную разницу между детьми в семье минимум в два года, все-таки надо дать матери возможность восстановить силы да и вынянчить младенца как следует. А в арабских странах начинают в 12-14 лет и рожают каждый год — не угонишься. Но еще важнее то, что мы в таком случае лишаемся миллионов женщин в экономике, науке, искусстве, и сами отбрасываем страну назад, равняемся на времена царя Гороха. Это тупик, поражение.
Первый шаг должен быть законодательным. И это шаг — защита титульной нации. Пусть будут всяческие меры поощрения рождаемости, пособия матерям, жилье для молодоженов, и пусть молодым семьям за рождение каждого ребенка государство прощается часть кредита, но все это имеет смысл применительно к титульной нации. Иначе мы будем поощрять тех, кто собирается нас выжить отсюда.
Конечно, поднимется крик: а как вы намерены определять принадлежность к титульной нации? По чистоте крови? Цвету кожи и глаз? Черепа замерять станете? Ну и так далее. Ответ простой. Принадлежность к нации определяется тем, что человек принадлежит к нашей культуре, и русский язык для него родной, что, впрочем, не исключает и второго родного языка. Да, пусть они будут бурятского, татарского, грузинского, польского происхождения. Но мы знаем, что их потомки вырастут русскими. Так издавна велось в нашей истории. И даже вопрос конфессии здесь не главный. Православие, по моему глубочайшему убеждению, — стержневой элемент нашей культуры, и разделяя ее, человек естественным образом входит в уважительные отношения с православием, даже если он ходит в костел, мечеть, синагогу или вообще считает себя атеистом.
И потом, у нас ведь несколько миллионов детей уже рождены, однако обречены на болезни и раннюю смерть — потому что стали сиротами, зачастую при живых родителях. Давайте хоть их для начала на ноги поставим, людьми вырастим.
— Кроме прочего, и рожать-то не от кого.
— Да, есть такая проблема: не хватает на Руси женихов. Чтоб непьющий, работящий, заботливый. Вот и уезжают, выходят замуж хоть за китайцев. В какой-то степени это, наверное, решает проблему для конкретной особы, засидевшейся в девках. Но… Недавно в магазин зашла, вижу — две молодые русские женщины, с детьми, покупками, остановились поболтать. Обычное дело. Необычно то, что обе — в хиджабах! Можно было бы понять, если б они уехали в какое-нибудь Марокко и восприняли тамошние обычаи. Но ведь это Москва, полчаса на метро до Кремля, до Ивана Великого. Значит, эти дурехи здесь, у себя дома, приняли чужую веру. И судя по тому, как они теперь одеваются, мужья их — ревностные мусульмане, так они воспитают и малышей… Отсюда совсем близко до превращения колокольни Ивана Великого в минарет.
— Вы так настроены против ислама?
— Я никоим образом не утверждаю, что плохи те мусульмане, которые являются моими согражданами по Российской Федерации. Это хорошие люди, родители, работники. Как христианка же я считаю — и этого права у меня никто не может отнять — что ислам является ложной религией. А поскольку мы видим еще и вторжение чуждых норм и обычаев в нашу повседневную жизнь, я расцениваю это как угрозу. И чем надевать хиджаб… Я, наверное, выскажу предложение, которое покажется совсем уж мракобесным, и все-таки: а может, предложить женщинам, для которых нет женихов, возможность уйти в монахини?
— ???
— Не надо оставаться в плену представлений, навязанных безбожной идеологией. Да, монастырь — убежище от мира, но это еще и возможность для женщины раскрыть в себе способности, невостребованные в обычной жизни, социальный институт, дающий внутреннюю опору тем, кто не нашел судьбы в браке. А уж нерастраченная любовь, доброта, забота — разве не нуждаются в ней те же миллионы сирот? У сестер из женских монастырей они могли бы найти подлинно материнское тепло.
— Но со всех сторон слышно, что нам без мигрантов не выжить, огромные земли на востоке, в Сибири пустуют, давайте их заселять кем угодно, пока китайцы не захватили…
— А надо ли? Ведь это тайга, легкие планеты, там сосредоточены огромные запасы полезных ископаемых, нетронутая природа… Ну и пусть себе остается нетронутой, сбережем для собственных внуков. А пока заселим плотненько приграничные зоны, как казаки делали, — там и земли хорошие, и климат получше, и дороги уже есть. Наладим жизнь там, где можно и нужно. И незваного гостя уже не пустим.
Ассимиляция, наверное, неизбежна. Все-таки мы не можем обреченно ждать полного вымирания. Но вопрос в том, кто кого ассимилирует. Надо брать пример с Японии. Чтобы стать полноправным гражданином, ты должен стать японцем во всем — и в языке, и в привычках, и в пище. Вот так они сохраняют свою идентичность. А тоже ведь миллионы бедных соседей под боком.
— И как это сделать практически? Что делать с мигрантами? Вручение бумажки с печатью или даже паспорта с пропиской не делает его русским. А кроме нелегальных мигрантов, есть еще и много тех, кто родился в России, имеет российский паспорт, но в силу социально-экономических условий, безработицы и так далее вырос неграмотным, не знает русской культуры, языка. Его-то никуда не депортируешь!
— Видимо, сначала нужно положить черту. Прекратить бесконтрольный въезд массы иммигрантов. Обеспечить законодательную защиту интересов титульной нации. И взяться всерьез за ассимиляцию тех, кто уже приехал, кто уже здесь. Хочешь иметь права русского гражданина — стань им. Русская школа, русская культура, миссионерское служении Русской православной церкви… Если мы продолжим отказываться признать, что иного пути нет, — значит, проиграем.
1.0x