| | | | |
Александр Савин
АПАРТЕИД В РФ
Доклад первый. Культура.
Как и предполагалось, никакого прямого ответа на публичное предложение в самые кратчайшие сроки начать ликвидацию сложившейся к настоящему времени правовой и конституционной дискриминации русского народа как расовой, этнической и исторической целостности (см. "Завтра", 2005, №19) от органов федеральной государственной власти во главе с Президентом РФ за истекшие с момента публикации пять месяцев так не поступило. Если, конечно, не считать ответом продолжение практики апартеида русского народа в политической, социальной, экономической и культурной жизни нашей страны, а также информационно-идеологическое обеспечение данной практики в российских средствах массовой информации, прежде всего на телевидении.
Тем самым, при всех возможных оговорках, действующая "властная вертикаль" лишний раз подтвердила, что политика дискриминации русского народа по этническому признаку в Российской Федерации носит государственный характер. В этих условиях у русских остается два принципиальных выхода: либо освободиться от навязанной ему системы государственного апартеида, либо смириться со своим угнетенным положением, с насильственной деградацией, вымиранием и уничтожением собственного этнокультурного ядра.
Мы полагаем, что подобное ложное смирение недостойно наших отцов и дедов, что оно является предательством по отношению к нашим детям и внукам.
Мы не принимаем и осуждаем идеологию и практику государственного апартеида русских в Российской Федерации.
Мы готовы любыми доступными силами и средствами, предусмотренными международными правовыми документами, препятствовать действиям, подпадающим под определение апартеида как преступления против человечества.
Мы убеждены, что сегодня основное пространство борьбы против апартеида в России — пространство общественного сознания.
Поэтому настоящим мы заявляем о создании Русской Академии Анти-Апартеида (РАА). Мы приглашаем к участию в ее деятельности граждан Российской Федерации, иностранных граждан, а также общественные организации и политические партии, разделяющие наши взгляды.
УЧРЕДИТЕЛЬНАЯ ГРУППА
Говоря о состоянии и перспективах современного российского общества, мы уже не раз отмечали, что, с точки зрения теории систем, оно находится в стадии перехода с уровня единоцелой системы на уровень системы общецелой, то есть в процессе деградации и дезинтеграции. Подобная дезинтеграция предполагает возникновение и нарастание "энергетических порогов" между различным частями и уровнями данной системы, затрудняющих или вообще делающих невозможными системные связи между ними. Поэтому в более привычной и понятной терминологии данные "энергетические пороги" можно охарактеризовать как "линии разлома" некогда единого системного пространства (и времени).
Если считать современное российское общество замкнутой системой, и только в этом случае, появление таких "линий разлома" можно трактовать как следствие исключительно внутренних системных закономерностей и противоречий. Но, думается, нет нужды специально доказывать абсурдность подобного методологического подхода и принадлежность нашего общества, как и любого иного современного общества, к принципиально иному классу систем, а именно систем открытых, незамкнутых.
Было бы столь же неправильным считать закрытым, например, советское общество эпохи так называемого "железного занавеса". "Закрытым" оно было только для информационных и деформационных воздействий со стороны конкурирующих систем того же, политического, порядка, поскольку относилось к ним как самоцелая система к единоцелой, то есть с позиции качественного превосходства. В то же время советское общество отнюдь не оставалось "вещью в себе", оно осуществляло информационные и деформационые воздействия как на конкурирующие западные системы, так и на общества стран, вошедших в так называемый "социалистический лагерь", а также было доступно трансформационным воздействиям со стороны систем более высокого, идеологического порядка, поскольку собственно иерархическая составляющая советского общества находилась на том же уровне, что и иерархическая составляющая мусульманских обществ, а следовательно, существовало "окно уязвимости сверху", через которое, в конечном итоге, и был нанесен трансформирующий удар по советской системе, сделавший ее открытой для последующих информационных и трансформационных воздействий.
Лучше объяснить данное обстоятельство позволит следующая аналогия. Каждое государство имеет границы собственной территории. Однако даже самая непроницаемая наземная или водная граница может быть легко преодолена враждебными самолетами, а воздушные границы, в свою очередь, не имеют значения для космических спутников.
Эти общие соображения необходимы для того, чтобы получить возможность увидеть картину нашего общества как бы сверху, в его системном взаимодействии с другими обществами, с другими идеологическими и политическими структурами. При таком условном "взгляде сверху" даже очевидные в обыденности вещи приобретают совершенно иной ракурс и значение. Опять же, аналогия из личного опыта. Однажды самолет, в котором я находился, шел на снижение над лесом. Было это, кажется, в районе аэропорта Внуково. Так вот, весь этот лес представлял собой — при взгляде из самолета, сверху — настоящую машину по максимальному поглощению солнечного света, настолько идеально кроны деревьев прилегали друг к другу, образуя фактически однообразную поверхность из правильно, в особом порядке, чередующихся сферических возвышений и спиралевидных воронок.
При таком условном "взгляде сверху" на российское общество мы увидим, что собственная идеологическая составляющая в нем отсутствует, что идеология властных слоев, вместе с ними господствующая над иными идеологиями и слоями, носит выраженный антирелигиозный и античеловеческий характер, а потому не может быть ни прямо высказана этой "вертикалью власти", ни свободно принята другими слоями общества, но только исподволь и тайно навязана им по факту принятия действующего строя жизни. Поэтому на поверхности мы видим типичную для либерализма "идеологию без идеологии": пропагандируется максимальная толерантность, терпимость к самым разным направлениям и даже извращениям в идеологической и духовной сфере общественной жизни. На деле же эта "толерантность" и "терпимость", как правило, требуется от основной государствообразующей народной общности, в то время как различные "меньшинства" и "диссиденты" фактически освобождены от подобного "налога толерантности". Применительно к России мы можем вспомнить ситуацию в Чечне, когда либеральные масс-медиа всячески оправдывали действия "чеченских сепаратистов", фактически игнорируя предшествующий военным действиям геноцид нечеченского населения в Чечне. Точно так же никого из либералов не тревожит статус "неграждан" для большинства постоянного русскоязычного населения Латвии или постоянное ущемление прав русскоязычного населения Украины. Тем более никто даже не заикается о фактической дискриминации русских во многих нынешних национально-территориальных субъектах Российской Федерации. Примеров подобного рода можно привести еще немало, однако наша задача, образно говоря, состоит в том, чтобы увидеть за деревьями лес, за чередой "отдельных фактов" — системное явление.
Поэтому вернемся к трансформационному "окну уязвимости" российского общества, унаследованному еще с советских времен. Понятно, что закрыть его могла бы православная церковь, однако в ее кругах такая задача не то что не стоит, но даже не осознается. Со времен петровского Синода, подчинившего церковь государству, затем советского "отделения церкви от государства" и нынешнего "партнерства церкви с государством" наши православные иерархи в массе своей твердо придерживаются евангельского принципа "Богу — богово, а кесарю — кесарево", не вмешиваясь "сверху", с высоты своей иерархической премудрости, — по различным причинам — в политические проблемы, предпочитая спасать души отдельных верующих, а не народы в полноте их бытия, как исторического, так и сверхисторического. Как человек, некоторым образом причастный к деятельности ныне покойного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева), я не могу судить наших священноиерархов за эту их принципиальную позицию, однако сам пример митрополита Иоанна показывает, что подобная позиция не является единственно возможной для церкви, что помимо "церкви торжествующей", какой она является по определению, возможна и "церковь воинствующая". Однако пока воинствующей Русская Православная Церковь не является, и вряд ли такое положение изменится в обозримом будущем. В то же время церковь несомненно способна закрывать "окна трансформационной уязвимости" даже у верующих мирян и уже их посредством оказывать влияние на политическую сферу, сферу информационной войны. Это — чрезвычайно важная и в нынешних условиях едва ли не главная для российского общества в целом функция церкви, хотя и недостаточная. Во всяком случае, распространение инославных и иноверных религиозных воззрений таит в себе значительную опасность для России на всю перспективу ее дальнейшего существования. Совершенно ясно, что, скажем, "русские мусульмане" уже не будут оставаться русскими и сформируют особую этническую общность, с высокой долей вероятности враждебную собственно русским, как это произошло, например с "сербскими мусульманами", ныне именуемыми "боснийцами".
Итак, российское общество, имея открытое "трансформационное окно уязвимости", уже по одной этой причине становится уязвимым и для информационного воздействия со стороны внешних по отношению к нему систем. Важнейшим орудием такого информационного воздействия сегодня, конечно, является телевидение, которое комплексно использует зрительный (порядка 90% поступающей информации) и слуховой (порядка 7% поступающей информации) анализаторы человека. При этом особо стоит выделить, что звуковая телеинформация играет ведущую роль ("в начале бе Слово"), а визуальная — вспомогательную, создающую как бы фундамент для звучащих высказываний. Наверное, нет смысла останавливаться на каких-то частностях, которые наверняка составят предмет не одной монографии, — для наших целей важно, что через телевидение в общественное сознание "впечатывается" совершенно чуждая для русского народа и большинства народов нашей страны система ценностей, в центре которой стоит отдельная личность, индивидуум, а смыслом жизни этой личности провозглашаются деньги. Поскольку потратить эти деньги для данной личности с наибольшим удовлетворением своих потребностей и прихотей можно только в западном "обществе потребления", то лояльность воспринявшего данные информационные образы человека будет намного превосходить, скажем, лояльность мусульманина к священному камню Кааба, или коммуниста — к "Капиталу" Маркса. Поэтому нет особой разницы, кто именно служит "лицом" того или иного телеканала: здесь мы увидим тот же принцип толерантности, а люди с "русскими" лицами и фамилиями порой куда яростнее отстаивают с экрана либеральные ценности, чем явные "инородцы" и "иноверцы" — речь идет здесь не о формально этнических, а именно о духовных, идеологических "линиях разлома" российского общества, всё еще русского по преимуществу. И истоки этих "линий разлома" уходят далеко за границы России. Собственно русской культуры, русского искусства, утверждающих традиционные для нашего общества государствообразующие ценности, в информационном пространстве страны найти чрезвычайно сложно.
Следует заметить, что прочие виды искусства, от литературы до театра, существуют сегодня по преимуществу в телевизионных версиях, а потому приобретают выраженный "либеральный" крен, как в кривом зеркале. Есть, конечно, отдельные прорывы — например, успех "имперской фантастики" на литературном рынке или формирование патриотического Интернета, но политика государства направлена на фиксацию дискриминированного положения русских прежде всего в ценностном, культурном отношении.
Между тем, "любые меры законодательного характера и другие меры, рассчитанные на то, чтобы воспрепятствовать участию расовой группы или групп в политической, социальной, экономической и культурной жизни страны, и умышленное создание условий, препятствующих полному развитию такой группы или таких групп" подпадают под определение "преступления апартеида" согласно ст.IIc Международной конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него, принятой резолюцией 3068 (XXVIII) Генеральной Ассамблеи ООН от 30 ноября 1973 года. В заключение хотел бы напомнить, что преступление апартеида отнесено к преступлениям против человечества и не имеет срока давности, причем международной уголовной ответственности, независимо от мотива, подлежат лица, не только совершающие или участвующие в совершении либо подстрекающие к действиям, указанным как преступление апартеида, но и все те, кто непосредственно содействует, поощряет или сотрудничает с этими лицами, в том числе на территории любого государства мира. И если целый ряд международных финансовых институтов сегодня открыто поддерживает систему апартеида, направленную против русских в России, то их представителям тоже стоит задуматься об ответственности за свои действия.
1.0x
