100% КРОВИ

| | | | |
Александр Синцов
100% КРОВИ
Пульс «Родины»
Подобно тому как уровень террористической угрозы имеет свои цвета, так и стопроцентную плату за жилье окрасили столичные чиновники в три цвета: белый, желтый и красный. Такими цветами уже в пяти округах Москвы печатаются счета, предъявляемые к оплате за коммунальные услуги. Белый — вы вне опасности. Желтый — в группе риска. Красный — ждите судебных приставов с грузчиками. Вам предоставляется жилье в Капотне, глухом, болотистом углу Москвы, в бывших общежитиях завода.
Светофоры реформ работают день и ночь.
Поехать "на выселение" для репортера сейчас так же модно, как раньше "поехать на задержание" с группой оперативников.
Сбор у райотдела милиции. Служба приставов еще не имеет своего транспорта. Одалживают "уаз" у собратьев по службе. Пристав, замначальника жилуправления, два нижних чина в гражданской одежде. Едем на автобазу. Соединяемся там в колонну с грузовиком. Через полчаса выплевывает нас пробка с Ярославского шоссе на окраину Лосиного острова. Девятиэтажка стоит у самого леса. Дом облупленный, подъезды загажены. Из такого впору не выселять, а вселять сюда несчастных неплательщиков. Но я знаю: в сравнении с Капотней, превращенной в зону отчуждения, это элитный район.
Поднимаемся на шестой этаж. В трехкомнатной квартире живут пьющая женщина с пьющим сыном.
Когда-то вселялась сюда советская полноценная трудовая семья из пяти человек. После демократизации страны осталось двое, и те ушибленные.
Женщина ждала нас и приоделась. Даже перед выходом на эшафот дамы имеют привычку прихорашиваться.
А сын, худой, темный, небритый, сидит на кухне, поникнув головой. Этого свой внешний вид не волнует. Даже не хватило сил и стыда, чтобы напиться, не видеть этого жуткого зрелища. Совершенно раздавлен жизнью последний представитель династии литейщиков — еще его дед начинал на заводе после войны, честно лимит отрабатывал.
Несчастные люди. Сначала "демократия" лишила их привычного образа жизни, потом места в цехе, надежды, и вот теперь лишает дома.
Пристав — высокий, полный, недавний выпускник юридического колледжа — со всем рвением молодости и ощущения власти стоит посреди комнаты и громогласно, по-командирски, зачитывает решение суда. Бьет по сердцу хозяйке хлесткими фразами. Видно, что экзекуция эта ему не очень нравится, совесть не позволяет быть хладнокровным — он от волнения и гремит словно перед строем на плацу. Несчастный удел милиционеров — гонять бомжей, старушек — торговок у метро. Но выкидывать слабых из их собственного дома — это вообще наказание Божье.
Пристав спрашивает: понятно ли прочитанное и просит расписаться. Испуганная хозяйка послушно чиркает на подсунутом листке.
Звучит команда: приступить к описи и выносу.
"Кресло мягкое, на деревянной основе. Обивка цветная, — диктует пристав. — Четыре стула типа венские. Диван раскладной. Тумбочка под телевизор".
А телевизор сломан, виновато сообщает хозяйка. Но записывают и марку телевизора, и год выпуска.
Кресло и стулья той порой уже уплывают в сильных руках нижних чинов к грузовому лифту.
Женщина не плачет, не цепляется за вещи. Кажется, ей стыдно за свою необязательность, за просрочку платежа, совестно, что она в таком положении предстает перед телекамерой, то есть перед миром. Так проститутки закрываются волосами или воротником. Ее, по сути, туда же, к ним на улицу вышвыривают, на самое дно. За то, что задолжала государству 21 тысячу рублей. Ущерб нанесла. Да, да, за всё надо платить, — как бы говорит она всем своим видом.
Прежде Чем рассказать о людях другого типа, бойцовской закваски, вставших грудью против гангстерского государства, видящих единственный выход из унизительного положения в изменении его устройства, всё же хочется поведать и о тех, кто — или не веря в революцию, или не желая её — пытается сгладить острые углы жизни, защитить, призреть таких вот горемык-неплательщиков простым и очень человеческим способом: погасить их задолженности из средств, которыми располагает.
К сожалению, первые щедрые толстосумы на почве "стопроцентизации" объявились не в Москве, а в провинции. В Набережных Челнах опубликовали в газете фамилии десяти семей, имеющих задолженности по квартплате более 12 тысяч рублей. Объявлено было об их переселении в общежитие. А местный олигарх, гендиректор "КамАза", возьми да и перечисли всю сумму задолженности в жилуправу. Выкупил из рабства, можно сказать. Да еще и так сказал: "Никогда население России не будет оплачивать стопроцентно за жилье и коммунальные услуги. Это в принципе невозможно. Всегда и во всех странах существует категория людей, которая называется социально незащищенной и за которую рассчитывается государство. В моем понимании жилищная реформа — это не стопроцентная плата за жилье, а новые технологии, стимуляция населения к экономному расходованию ресурсов". Когда-то он был красный директор, теперь стал красный олигарх.
Однако на меценатах далеко не уедешь. Они могут спасти от расправы десять, сто, тысячу человек. А меч занесен над миллионами. Тут без боевых организаций самообороны не обойтись.
Недалеко от моего дома на севере Москвы есть замечательная контора. На дверях подвала одного дома табличка: "Русская община". В лицо зная деятелей этой организации, при встрече я частенько посмеивался над ними. Спрашивал: ну, разве в Чечне может быть чеченское братство? В Израиле — еврейское? Мы, русские, на своей земле не мелкие общины должны создавать, а жить всем народом. Но пришло время, и я переменил взгляд на эту "диаспору".
Еще в пору зимних монетизационных бунтов Сергей Петрович Савушкин, глава общины, стал заводилой бузы у нас в районе. Пикетировал с десятком горластых пенсионеров префектуру, а потом и на Пресню, на Горбатый мост ходил. И вот теперь, на гребне "стопроцентизации", опять созвал свой взвод, написал на гофрокартоне новые лозунги и геройствует: "Будем Москву поднимать".
Относительно сытая, благополучная Москва не спешит на баррикады. Волнения, как и в случае с монетизацией льгот, начинаются в нищей глубинке.
Периферийные колебания почвы концентрическими кругами набегают на Москву. Ее тряхнет совокупно. Потому что здесь обстоятельнее и глубже вскрываются противоречия. Отчетливее формулируются. Московский писатель Вячеслав Киктенко целый манифест создал на тему: что такое принудительное выселение и как с ним бороться. Фрагмент из этой работы здесь будет весьма к месту.
"Если в январе страну мгновенно заштормило из-за проблем транспортных и медицинских, так это только потому, что там ударили по всем и сразу! Люди одновременно осознали опасность, а потому и стали активно собираться, перекрывать магистрали, — чуть гражданским бунтом дело не кончилось. У власти хватило ума дать временный отбой.
Ситуация чуть-чуть успокоилась.
И тут же, как будто нарочно для того, чтобы ещё раз взбесить людей, им объявляют — вы теперь лишены собственности. Не заслужили. Не в той стране живёте...
Помилуйте, господа, если человек не в состоянии платить за свет и тепло, вы их ему и отключайте, если уж совсем людей не жалко. Но эта акция хотя бы в правовом русле будет находиться. В бесчеловечном, но правовом.
Каким образом отключить свет в отдельной квартире? А вот это уже ваша проблема, господа законники и коммунальщики, это не проблема собственника квартиры! Но выселять человека, даже неплательщика, из СОБСТВЕННЫХ СТЕН, за которые он уже заплатил в процессе приватизации раз и навсегда, — это ни в какую правовую норму не вписывается. В конце концов, коммунальные услуги — это одна статья, а квартира — совсем другая. Может, кому-то вовсе не нужен свет и газ? Положим, питается человек в столовой, а читает при свечке. Тогда не навязывайте ему своих услуг, вот и всё.
Когда человек приватизировал квартиру, речи не шло о коммунальных услугах. Он покупал КВАРТИРУ, А НЕ УСЛУГИ! Каким таким теперь образом их завязали в единый, подлый узел?
Причём выселять теперь можно целые семьи, даже с несовершеннолетними детьми! Такого не было ни при одном легитимном режиме. Надо что-то делать, граждане России! Отмалчиваться здесь нельзя. Ударит по всем, но — поврозь и не сразу.
Но что именно делать?
Эта задача — в решении двух первостепенных вопросов.
Вопрос Первый — понять, кому именно выгодно было продавить и спешно принять такой закон. И кто конкретно от этого выигрывает?
Вопрос Второй — как нам консолидировать собственные гражданские силы, как довести до широких масс осознание нависшей над всей Россией опасности, и каким законным образом начинать действовать уже сейчас, не дожидаясь революций — региональных и столичных?
Пойдём по порядку.
Первое. Кому это понадобилось?
Власти, которая не может справиться с проблемами ЖКХ? — На это, якобы, у неё денег нет. Но это неправда, деньги именно сейчас в стране есть.
Новый закон о фактической отмене квартирной собственности самой власти не нужен. Или не очень нужен. Значит, её вынудили принять этот страшный закон. Но кто? Кому он так понадобился в обострившейся нестабильной ситуации? Может быть, именно тем, кто и заинтересован в этой нестабильности, чтобы в мутной водичке долгожданную рыбку выловить? Но если он нужен не власти, то кому конкретно?
А вот тут и напрашивается сам собою ответ — тем, у кого денег сегодня в избытке. Тем, кто чувствует — терпение у людей не бесконечно, а потому надо действовать быстро, решительно, и главное — тихо. Так, чтобы никто понять толком не успел, хотя бы в первое время, что с ними втихаря сотворили.
Тут можно ставить диагноз — с реальным утверждением этого закона в стране начинается передел собственности. Но уже не общенародной, а частной. Собственно, нормы этого закона болтались в законодательном уложении еще с 1993 года. Теоретически можно было выселить из квартиры человека, если он не оплачивал по "жировке" шесть месяцев. Но на деле к нему практически не прибегали. Не хватало в нём, должно быть, каких-то подзаконных актов. Теперь, вероятно, казуистику подредактировали в "нужном" русле.
Более десяти лет ушло на продавливание его в рабочий режим. Продавили.
Что отныне будет твориться в регионах, по всей стране, — можно только догадываться. А вот ситуацию в Москве, где крутится 80% всех капиталов, где каждый кусочек земли особенно лаком для торгашей и бизнесменов, можно спрогнозировать с достаточной степенью вероятности.
Не исключено, что уже давненько "особо заинтересованными лицами" заключаются тайные сговоры с паспортными столами и ЖЭКами, где отслеживаются квартиры первоочередного выселения. Квартиры немощных, одиноких, больных, нищих, бесправных граждан. Это лишь предположение, но основанное на реальных фактах — именно эти обнищавшие люди давно уже находятся под пристальным прицелом бесчисленных "благотворительных" фирм, сулящих несчастным оплату жилья, ремонт, медобслуживание и... благополучную кончину и похороны.
Не все эти фирмы бандитские, но все они пользуются информацией. А она всё там же, в жилконторах. Вычислить кандидатов на отселение не составит труда. Только закон дайте, а там уж прохиндеи своё возьмут, найдут способы. Тем более, когда деньги есть. А у кого в Москве больше всего денег — именно свободных, живых денег?
У владельцев гигантских рынков. У владельцев казино, игорных и развлекательных домов, у страховщиков и лотерейщиков. Именно живых денег, не подотчётных и не закрученных в деле, а тех денег, которые можно сразу, из рук в руки, передать кому угодно и когда угодно.
У кого таких живых денег больше всего?
Любой московский подросток прекрасно знает, в чьих руках весь этот бизнес. Здесь ничего оскорбительного. Это объективная реальность, которую знают все. За последние годы Москва этнически неузнаваемо поменяла свой облик. А теперь центр ещё более видоизменится. Квартиры несчастных будут продавать новым владельцам — естественно, не по их рыночной стоимости, а по оценке БТИ. Там оценят как надо, чтобы центр побыстрее "обновился" лицами новых крупных хозяев. Ну а торгаши помельче облюбуют (и делают это уже) места поближе к рынкам, они и "хрущёвками" не побрезгуют в милых московских окраинах:
Тут можно сделать предположение, которое, хочется верить, всё же более из разряда фантастических, нежели реалистических. Хочется верить, но всё же...
Всем надоевший "кавказский узел" будет развязан сам собою — Москву возьмут в кольцо мирно, без выстрелов.
А там и Кремль окажется в осаде.
А там и осада может кончиться тем, что следующим Главой страны станет не гламурный Касьянов, которым вдруг взялись пугать с экранов а вполне прагматичный, крутой и деятельный…
Конечно, лакомые кусочки жилой Москвы будут приобретать, без различия гражданства и национальности все, у кого излишек денег. Полакомятся жирные. Выдавить нищего человека из собственной квартиры ничего не стоит по сегодняшним меркам морали, коррупции, взяточничества. А при наличии такого закона, это же вообще раз плюнуть...
Это ответ на первый вопрос — новый закон срочно понадобился тем пяти процентам зажравшихся, которые всё же не дожрали ещё, ещё не лопнули от жира. Эти-то мироеды и сумели скорее всего продавить закон в самых высоких инстанциях. За него и деловары помельче, естественно, ратовали — на своём уровне каждый. Были бы деньги и — право. Право теперь есть.
Теперь Второе.
Как нам консолидироваться?
Прежде всего всем тем, кто осознал нависшую угрозу — общественным деятелям, журналистам, писателям — необходимо любыми возможными способами донести до всех без исключения граждан России угрозу, скрытую в новом законе! Тогда он перестанет быть тайным орудием фактического убийства беззащитных, малоимущих граждан. Он должен стать явным!
При должном освещении этого вопроса, закон утратит главную свою опасность, ибо он всенародно будет проклят, и это одно уже даст почву для консолидации общественных сил, способных к сопротивлению".
Накал социального напряжения усиливается. Уже пролилась первая кровь. В Воркуте убита Людмила Жаровня. Ей удалось добиться через суд отмены незаконного повышения коммунальных платежей в городе. Воркутинские администраторы возжелали стать впереди планеты всей и уже в прошлом году выбирали с населения всё подчистую. После решения суда их принудили вернуть незаконно изъятые у людей миллионы.
К тому же на днях в Воркутинском суде должен был рассматриваться еще один иск — о незаконном взимании платы за коллективные телеантенны. Вечером к Людмиле домой приходили люди из частного предприятия, которое "обслуживает" принудительно подключенные антенны. Требовали отозвать иск. Она отказалась. Наутро ее нашли мертвой в своем доме.
Идем далее по городам и весям страны.
Профсоюзы Нижнего Новгорода намерены вывести на улицу более 11 тысяч. Главное требование — отложить введение стопроцентной платы за жилье до 2008 года. Так же они настаивают на государственном регулировании тарифов на газ, тепло и возвращения прежнего порядка начислений субсидий, когда не было взаимного поглощения субсидий и льгот.
На митинге в Пензе было предложено просто вычеркивать из счета коммунальных услуг плату за жилье в сто процентов. В Уссурийске за трехкомнатную квартиру теперь надо будет платить полторы тысячи рублей, в то время как средняя зарплата горожан составляет 2 тысячи. Людей намерены переселять обратно в барак, где они, дожидаясь очереди на квартиру, прожили по тридцать лет.
В Миассе, недалеко от Челябинска, депутаты местной Думы "зарубили" закон, который позволял ведомству Чубайса несколько раз в год повышать тарифы на электроэнергию.
Многочисленными акциями протеста туляки добились того, что будут платить не сто процентов квартплаты, а всего 75.
А в Старом Осколе митингующие потребовали многократно увеличить квартплату семьям состоятельных людей, для которых даже полторы тысячи в месяц является смехотворной суммой. Богатые должны частично оплачивать жилье бедным.
И так — по всей России.
Никто не клюнул на путинские подачки в виде повышения зарплаты бюджетникам. Его "социальный пакет" может вообще остаться нераспечатанным, потому что курс реформ окончательно зашел в тупик.