АПОСТРОФ

| | | | |
Владимир Винников
АПОСТРОФ

Предпринятую недавно рядом общественных организаций РФ атаку на "фашистские" и "антисемитские" книги, массово издаваемые современными российскими издательствами, можно было бы попросту списать на конкурентную борьбу, где все средства хороши, но это очевидное привнесение "политики" на литературный рынок еще раз заставляет вспомнить ленинские слова о том, что "чистого искусства" не бывает, что литература неизбежно отражает и выражает политические интересы определенных социальных слоев общества. Поэтому посмотрим, что же на самом деле за "фашисты" и "антисемиты" окопались вдруг в российском (и не только) издательском деле, откуда их давно должна была бы выдавить "невидимая рука рынка" — даже без помощи рычагов "управляемой демократии". А для полноты картины обратимся к полюсам спектра так называемой антисемитской литературы.
Игорь ШАФАРЕВИЧ. Трехтысячелетняя загадка. — М.: ЭКСМО, Алгоритм, 2005, 448 с., 4000 экз.
Новая книга замечательного русского ученого и мыслителя, как отмечается в авторском предисловии, выросла из подготовительных материалов к "Русофобии", не вошедших в этот широко извстный текст. Несмотря на подчеркнутую индиффирентность Игоря Ростиславовича к религиозному аспекту обсуждаемого им вопроса — на мой взгляд, определяющему во всей "трехтысячелетней загадке" еврейства — он постоянно дает выход к этой "болевой точке": "Не только евреи не такой же народ, как все, но между ними и другими народами нет промежуточных ступеней, здесь какое-то нарушение непрерывности (интересный термин в устах математика, не правда ли? — В.В.). А когда другие народы попадают в положение, в котором находятся евреи, то это только подчеркивает их различие. Нельзя отрицать существование этой силы,.. соединяющей евреев мира: слишком часто и слишком мощно она воздействует на жизнь человечества. То, что ни мы, ни, вероятно (это "вероятно" выше всяких похвал. — В.В.), сами евреи не понимают, при помощи каких факторов эта сила действует, не ставит под сомнение ее существование: не станет же физик, наблюдающий какое-то явление, отрицать его только потому, что пока не может его объяснить... Мы не будем пытаться анализировать внутренние стимулы, движущие эту силу и направляющие ее в ту или иную сторону. Не будем даже задаваться вопросом, все ли евреи или только некоторые подчиняются действию этой силы: те, которые ей подчиняются, те и образуют "еврейство". Нас будет интересовать, на что эта сила реагирует, как меняется ее точка приложения".
В том же спокойном "академичном" стиле автор и продолжает свое исследование этой силы, иногда именуемой в тексте, — разумеется, с необходимой ссылкой на еврейские источники — "великой ненавистью", приходя в конце концов к ряду далеко не банальных и, соответственно, отчасти не бесспорных выводов. Если с утверждением И.Р.Шафаревича, что "еврейский вопрос" — в конечном счете это вопрос о власти, трудно не согласиться (в устной трактовке В.В.Кожинова, правда, добавлялся еще "вопрос о деньгах". — В.В.), то следующее рассуждение: "Само существование революционного движения, "революционного процесса" в России, по-видимому, никак не связано с еврейским влиянием. Крупнейшими идеологами, зажигавшими сердца революционной молодежи, были Герцен, Бакунин, Чернышевский, Лавров, Писарев, Михайловский. Среди них не было евреев. Поворот революционеров к терроризму начинается выстрелом Веры Засулич, душой террористов были Желябов и Михайлов", — можно сопоставить с другими приведенными автором цитатами, из брошюры Якова Клацкина "Проблемы современного еврейства": "Наши мудрецы говорили: "Для других народов мира изгнание не есть рассеяние (галут). Но для Израиля, который не ест их хлеб и не пьет их вино, изгнание воистину становится галутом... Наше галутное существование в некотором смысле есть состояние перманентной войны". И тут же: "Он призывает: "Потребовать от своего угнетателя признания внутреннего бессилия, короче, духовной капитуляции перед иудаизмом". Плюс из Розанова: "Он подошел и сказал вам, что то, о чем вы думаете и чем озабочены, легко исполнить... И вы даже не замечаете, что уже не "сам" и "я", а — "его". Почва, которая засеяна евреем, и которую пашет еврей". В этой связи можно вспомнить отношения Герцена с Ротшильдом, описанные в "Былом и думах", например. И академические, осторожно-выверенные, вынесенные в аннотацию слова Шафаревича: "мировое еврейство является лишь важным орудием для удержания такой власти", — всё же заставляют задуматься над тем, в чьих руках находится это орудие.
Борис МИРОНОВ. Приговор убивающим Россию. Сборник информации, царапающей сердце, сост. В.В.Чертович. — Минск: ЗАО "Православная инициатива", 2005, 576 с., 5000 экз.
Не совсем понятно, почему на титуле этой книги фигурирует имя находящегося ныне вроде бы в розыске экс-министра печати Российской Федерации. Судя по некоторым косвенным данным, присутствующим в издании, белорусский академик Русской Академии В.Чертович дополнил каунасскую(?!) книгу, собранную Б.Мироновым, некоторыми собственными "царапающими сердце" материалами в стиле "Куры яйца не несут — банду Ельцина под суд!" Дайджест публикаций "Колокола" и "Русского вестника", слегка разбавленный для солидности другими патриотическими источниками, можно было бы с некоторым основанием назвать даже кухонной (не путать с кулинарной!) энциклопедией того самого "антисемитизма", который днем с огнем разыскивают апологеты российского, если можно так выразиться, "семитизма", — эдаким специализированным аналогом "Книги рекордов Гинесса" для Антидиффамационной Лиги и родственных ей организаций. Как говорится, "не на любителя, а на профессионала".